Другая Найтмер

      Зайдя в очередной ярко освещённый зал, я ощутил, что ещё немного, и просто перегорю. Перестану удивляться увиденному или упаду от усталости. Ибо за каждой дверью открывалась всё новая пещера чудес и приходилось сдерживаться чтобы совсем уж не гарцевать от восторга и не бегать словно ребёнок от одной диковинки к другой. Пытаясь всё рассмотреть вблизи и пощупать своими собственными копытами на предмет реальности.       И если прокатный цех, где делали огромные листы металла, не так впечатлял по началу, то когда из только что прокатанного листа сделали десяток длинных бесшовных трубок для котла паровоза, я выпал в натуральный осадок, осознавая скорость и качество работы! А когда мне показали напыление адаманта на поверхность детали, я, кажется, пару часов пялился на горящие розовым светом всполохи, почти тыкаясь носом в силовой экран, отделяющий безопасную зону от буйства энергий, в которых растворялся даже адамант, превращаясь в газ и медленно оседая на заготовках. Отчего металл окрашивался в тёмно-синий цвет, обретая огромную твёрдость и устойчивость к внешним воздействиям. Уж я то это понимал. Как ни как, насмотрелся уже на подобное оружие и броню во дворце. Которые хоть и не были чисто адамантовыми, но в разы превосходили обычные металлы по своим свойствам, и при этом требовали сущие проценты дорогущего материала, что только покрывал изделие тончайшей плёнкой, которая редко превышала хоть десятую часть миллиметра.       — Позвольте представить нашу гордость, — адмирал тоже явно устал, но бодрился и не отходил от меня ни на шаг, словно со мной могло что-то случиться, — один из главных магических цехов, где готовые детали превращаются в самые разные артефакты. От бытовых и личных для потребностей принцесс, до тех сложнейших зачарованных конструкций, которые вы видели в предыдущих цехах. Ведь почти всё, что вы сегодня видели, было сделано нами прямо здесь.       — Ого! — разглядывая здоровенные стационарные артефакты, самых разных форм и размеров, внутри которых находились болванки заготовки, я мог лично видеть, как тонкие пучки магии вырезают внутри них каналы-глифы, складывающиеся в плетения будущего заклятья, — никогда не думала, что артефакты сделать так просто. Раз и готово!       — Эх, если бы… Взять и вырезать структуру глифов внутри любого предмета, не так то просто.       Пегас подвёл меня к здоровенной дуре, размером с дом и с которой работало аж двенадцать магов пони, и накинул себе на глаза вычурного вида гогглы, разглядывая через них будущий артефакт. Я узнал нечто схожее с очками нашего учителя магии, только куда более мощное и стационарное — на выдвижной гибкой штанге.       Подойдя следом, я чуть не зажмурил магический взгляд, от сияния дикого количества самых разных глифов. От простых и знакомых цепочек телекинеза, до мозгодробильных конструкций непонятного назначения. От всего этого меня снова начало слегка подташнивать, а мозги принялись сбоить — в попытке осознать всю сложность данного устройства. Которое вырезало глифы с потрясающей скоростью и точностью, и синхронизированными до сотой доли миллиметра потоками магии.       — Не всё так просто, принцесса, — продолжил мой экскурсовод. — для работы нужно видеть участок работы и точно знать места стыковки. После чего загружать в артефакт мастер-матрицу, с которой будет скопирован кусок заклятья, и который должен идеально сойтись с другими кусками без особой копытной подгонки. В идеале, для одного артефакта мы стараемся использовать минимум матриц, но, увы, пока не выходит добиться больше тысячи глифов на одной матрице. Так что приходиться совмещать десятки, а то и сотни матриц для создания одного изделия. Но мы работаем над этим и собираемся скоро оптимизировать артефакты для приёма куда более сложных матриц.       — А матрицы откуда берутся? — задав глупый вопрос, я уже видел, как артефакт автоматически копировал заклятье из матрицы, только раз в десять уменьшая его, но в остальном это была хоть и тонкая, но довольно простая механика. — Неужели тоже копируете?       — Конечно копируем, за исключением мастер-матрицы. Её создают самые выдающиеся маги-артефакторы, к которым мы зайдём в конце. После чего их мастер-матрица копируется, проверяется на качество и пускается в рабочий процесс. Что очень упрощает и ускоряет создание любых артефактов, позволяет массово создавать то, что раньше были способны ваять только самые выдающиеся единороги, да и то поштучно. Мы же можем массово производить не только лучшие образцы артефактов древности, но и уже давно создаём их улучшенные аналоги или вообще то, о чём даже Старсвирл Бородатый не мог и мечтать тысячу лет назад.       — А зачем несколько потоков магии, — вижу, как почти натуральные лазерные лучи просвечивают болванку, идеально фокусируясь в одной точке, — не проще было одним вырезать структуру заклятья, без всей это пространственной синхронизации?       — Проще, да, — усмехнулся адмирал, прикрываясь крылом, — только есть одна загвоздка. Такой луч начинает менять структуру заготовки только в точке касания. Из-за чего заклятье можно высечь только на поверхности предмета, и он будет всегда плоским. Если не извращаться с объектом и не придавать ему особую форму, поверх которой можно высечь дорожки магии одним лучом.       — Ого! Я и не думала об этом, — стараясь не заработать косоглазие, кошусь одним глазом на адмирала, а другим на артефакт, — а почему так не делают?       — Это старая технология, — фыркнул тот, улыбаясь до ушей, — так работали изначально, отсюда и название процесса: высечение, вырезание или гравировка. Да и продолжают работать по всему миру, в большинстве случаев, за вычетом самых передовых стран.       — А что так? Скрываете свои технологии?       — Самые передовые, да. — серьёзно кивнул адмирал, — Что попроще, внедряем по всей стране и их не так уж и сложно украсть, если задаться такой целью. Да и сами мы продаём отработанные и обкатанные технологии всем желающим способными работать со столь сложными артефактами — пусть и по высоким ценам. Но проблема не в самих технологиях, а в магах, способных и желающих работать с ними. Когда десятки поколений работали так, как предки завещали, и нарабатывали свои секреты и приёмы, разом сказать, что всё это устарело и должно быть забыто, не выходит. Не говоря уж о том, что преимущество не столь подавляющее, как хотелось бы. Во всяком случае — пока. Но у многолучевой технологии гравировки великолепное будущее, когда как остальные методы подошли к своему пределу и почти не развиваются.       — Понятно, — концепцию инерции мышления и войны с новыми технологиями я прекрасно понимал, — а расщеплять нужно именно на столько потоков, или чем больше, тем лучше?       — Расщепление потока возможно на разные компоненты и для разных целей. Самое простое, двухкомпонентное расщепление, которое позволяет гравировать внутри предмета трёхмерные глифы, но, увы, идёт паразитическое воздействие на предмет, от чего глубоко так гравировать нельзя. Да и если один из лучей пересечёт уже выгравированный глиф, он его повредит. Но, в целом, двухкомпонентный метод позволяет довольно эффективно создавать артефакты средней сложности, с выжиганием одного-двух слоёв заклятья. Что вообще не плохо и считалось прорывом всего сто лет назад. К сожалению, тогда это было уделом мастеров артефакторов и не существовало устройств способных даже на такую относительно простую магию. Сейчас двухкомпонентные резцы довольно распространены, но, увы, имеют целый ряд и других дефектов, в добавление к основным.       — А каковы преимущества у многолучевых, если не секрет? — смотря, как восемь лучей с солидной скоростью выжигают плетение сложнейшего заклятья, мечтаю хоть когда-то так же быстро колдовать.       — Никакого секрета. Многокомпонентный гравировщик может пересекать вырезанные глифы, почти не воздействуя на них. Позволяя корректировать ошибки и неточности, а так же ремонтировать поломки, что невозможно на двухкомпонентном гравировщике. Второе преимущество — это скорость, которая достигается увеличением силы потока магии в каждом луче. Ведь время, которое луч должен находиться в точке ненулевое, и чем больше магии передаётся в точку фокуса, тем быстрее идёт гравировка. Малокомпонентные гравировщики так не могут, так как тогда их энергия начинает слишком сильно взаимодействовать с материей и остаются дорожки, которые просто неприемлемы. Когда же лучей много, каждый из них слишком слаб для воздействия на материю. Да и их структура специально подбираться так чтобы не воздействовать на конкретный материал, для чего их копируют и подстраивают для работы с разными заготовками.       — Жаль, — с трудом заставляю себя не облизываться, от желания получить такую игрушку, — наверное эти артефакты очень дорогие.       — Такие, безусловно. Но есть и поменьше, вроде тех. — Крыло указало на ряды относительно небольших артефактов-станков размером с пони, — Более мелкие, это уже индивидуальные игрушки для кустарной работы, а не для промышленных и масштабных производств. Им не место в этом цехе. А вот там, куда мы направимся потом, вы увидите и совсем миниатюрные гравировщики.       — Понятно, — обходя станок по кругу, отмечаю, что потоки магии имеют немало схожего с фокусировкой «взгляда», — можно я просто похожу и посмотрю за их работой?       — Безусловно, только не используете активный взгляд, это может их повредить. Особенно, если вы будете смотреть в активную зону.       Киваю и иду по здоровенному цеху, мимо целого ряда подобных гигантов, один из которых выжигает знакомое мне заклятье удержания пламени вокруг некой конструкции, которая при ближайшем рассмотрении оказалась топкой паровоза или чем-то подобным. То есть, эта довольно тонкая железка, после активации, сможет преспокойно выдерживать огромную температуру и давление топки, и отражать жар внутрь не нагреваясь? Здорово! Более того, вроде второй контур плетения отвечал за поглощение энергии огня, хоть это было и не точно. Уж слишком сложная тут была магия, которую мы ещё не проходили.       — Да уж… Интересно, чтобы сказали конструкторы реактивных двигателей на Земле, от вида игнорирующих температуру деталей? — ухмыляясь, представлю их лица, — Хотя, антиграв на ракете выглядел бы ещё эпичнее. Даже снижающий вес хотя бы раза в два.       Проходя дальше, действительно вижу заготовку, которую покрывали сложной вязью глифов антигравитационного заклятья, и если я ничего не путаю, это был киль будущего воздушного корабля, а рядом подобной магией покрывались шпангоуты и продольные рёбра жёсткости. Да и вообще, чем больше я смотрел, как создаются глифы плетения, тем больше заклятий узнавал. Ведь их было не настолько уж и много. А вот сложность у них было просто дикая, и страшно было представить, сколько всё это может стоить даже приблизительно. Но одно было точно, не в битах измеряется это богатство, а в мастерах, которые способны творить такие чудеса в массовом порядке. Заодно становилось понятно, как они создали «Белую Звезду», с её безумным количеством глифов. Точное число которых я даже приблизительно оценить не мог. Сбился на десятке миллионов, но если каждый двигатель делали подобные машины, по одному шаблону, то всё разом становилось проще на порядок, а то и два. Тоже гравирование заклятий щита в бронеплитах можно делать таким образом — либо отдельно в цеху, либо прямо на корабле.       — Интересно, а сколько бы сегодня строили «Белую Звезду»?       Но вопрос остался без ответа, так как адмирал отошёл и общался с подчинёнными, некоторые из которых глазели на меня, но большинство были слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на аликорна, шляющегося по их цеху. Цеху — который тянулся на сотню метров только в ширину и чуть ли не на полкилометра в длину. При этом потолок здесь, как и в остальных, был покрыт всё той же иллюзией чистого неба, и далёким силуэтом леса на стенах.       Продолжая экскурсию, останавливаюсь возле одного из небольших станков и наблюдаю, как он работает с вращающимся прямо в воздухе брильянтом, размером с копыто, вырезая в нём структуру замысловатого заклятья, которое я с ходу не узнал. Но стоило всмотреться получше, как пришло осознание. Это же гравировщик! Только совсем маленький — на четыре луча, и который, к тому же, имеет довольно простое, схожие с телекинезом управление! Верх-вниз, влево-вправо, ближе-дальше. Прямо вижу, как мои идеи воплощаются этим станком прямо на глазах, и не в силах оторваться от процесса. Теряя связь со временем, просто любуюсь на то, как алмаз становится настоящим артефактом, который вот-вот родится и любой пони сможет использовать это чудо для создания любых заклятий.       — Нравится? — голос адмирала отвлёк меня в тот момент, когда свежеизготовленный артефакт достали из рабочей зоны станка и его место занял новый кристалл.       Не секунду оторвавшись, я не удержался и снова залип на этот алмаз, осознавая, что просто тупо пялюсь на чудесную, покрытую сотнями причудливых глифов огранку, и пытаюсь осознать слова адмирала, не понимая, как такая штука вообще может не нравиться?! С трудом киваю, не в силах оторвать взгляд от моей прелести. Еле сдерживаясь, чтобы не цапнуть моё сокровище и не сбежать с ним отсюда. Кое-как сглатывая полный рот слюны, и безуспешно пытаюсь сдержать дрожь хватательного рефлекса. Попутно осознавая, что это не совсем моё желание, а скорее проявление воли инфантильной Сущности Найтмер Мун, которая просто захотела необычную блестяшку. Но и я тоже очень хотел её! Готовый хоть сейчас бежать в банк матери за новым кредитом, только бы получить НАШУ Прелесть!       — Тогда берите, — с трудом осознаю доносящиеся словно из-под воды слова, видя, как адмирал копытокинезом протягивает мне мою Прелесть, — он ваш и не надо ни на кого бросаться. Будем считать это платой за вашу помощь.       Не веря своему счастью, беру зачарованный бриллиант-гравировщик собственным магическим хватом, видя в его полированных гранях множество отражений чёрного чудовища с хищными бирюзовыми глазами и, осознавая, что Найтмер Мун получила свою прелесть. Любуюсь переливами света в отражениях покрытого сетью глифов кристалла и одновременно с восторгом осознаю, что это теперь МОЁ. Моя прелесть! Моя! Ура!