***
— Чимин-щи, начальник отдела просил вас зайти к нему, — обратился коллега к младшему сотруднику. Чимин вспомнил, как он незаконным путём нашёл для Тэхёна ту самую «железку», чтобы симпатичный студент точно согласился на авантюру. Кажется, это было так давно, хотя прошёл всего лишь год. Тогда бы Пак и представить не мог, что станет простым работником корпорации, подружится с Тэхёном, и что Чонгук с Тэхёном будут вместе. Раньше он не думал о будущем, прожигал жизнь и не догадывался, что делает что-то неправильно, но сейчас он даже рад, что всё сложилось именно так, как сложилось. В свои двадцать пять он претерпел множество переломных моментов. Один из самых ярких, когда приобрёл отца, который в итоге выставил его не в лучшем свете, а результат — вся страна считала его геем. Поначалу несправедливо, но, спустя время, понял, что с ним действительно что-то не так. Мин Юнги не виноват в его кризисе ориентации, и секретарь продолжал ему нравиться. Никто не виноват, потому что всё, что произошло так, как должно было случиться. В сознании всё перевернулось вверх дном. Чимин изводил себя тренировками, допоздна засиживался на работе, практически не ел и не спал, медленно уничтожая свой организм. В голове постоянно крутились плохие мысли, избавиться от которых никак не получалось. Но Пак был небезразличен для близких, он не оставался долго один. Тэхён, как только понял, что с другом не всё в порядке, сразу забил тревогу. От материнского сердца также не удалось что-то скрыть. К счастью, этот психоз со временем благополучно закончился, и Чимин постепенно начал возвращаться к нормальной жизни, где он решил ценить себя таким, какой он есть. Причин переоценки ценностей было достаточно, и каждая имела такую же причинно-следственную связь возникновения с прошлым. Одна из самых важных — это его любовь к маме, к Тэхёну и даже к братьям. Каждому он уделил надёжное место в своём сердце. И он был всё ещё влюблён, однако, понимал, что это увлечение лишь одна из причин дальнейшего развития событий, начал учиться жить заново, стараясь быть лучше, чем раньше, надеясь на счастливую судьбу и её особенность расставлять всё по своим местам. Покидая рабочее место, Чимин поправил пиджак и, захватив планшет, уверенно направился в кабинет начальника. Он понятия не имел для чего его вызвали. Причина может быть любая. За спиной, как обычно, послышался любопытный шёпот, но его уже не волновало чужое мнение. Точнее, он не показывал этого, ведь кому понравится, если тебя за спиной будут обсуждать, а в лицо лицемерно улыбаться? — Пак Чимин, вы вовремя, — бодро приветствовал его начальник отдела. — Приказ пришёл ещё вчера, поэтому дело не терпит отлагательств. Вас переводят в службу управления и менеджмента на должность менеджера. Поздравляю! — Спасибо! — новость была неожиданной. — Но почему? Кто распорядился? — Дирекция по финансам и отдел кадров, естественно, — пояснил начальник, его глаза предательски забегали из стороны в сторону, — поэтому собирайтесь, вас ждут. Чимин судорожно вздохнул. Он не смог скрыть волнения. Беспокоило то, что никто из братьев словом об этом не обмолвился. Повышение и перевод сулили больше привилегий. Коэффициент заработной платы в службе управления в полтора раза выше. Там Чимин способен шире раскрыть свой потенциал, но такой большой скачок по карьерной лестнице будет расцениваться соответственно — он сын председателя, несмотря на то, что внебрачный. Чимину это больше не нужно. Он не против остаться работать на прежнем месте, добиваться всего своим трудом, изменив приоритеты. Тэхён «поздравил» Чимина с повышением, встретившись с ним на перерыве. — Согласись, быстрее справишься с кредитом и сможешь раньше переехать в собственную квартиру. На то, что говорят за спиной, не обращай внимание, — подбодрил друг. Тэхён успешно прошёл стажировку в отделе безопасности, не без помощи связей, конечно, поэтому мог часто видеться с Чимином, но чаще с Чонгуком. — Ты же знаешь, это от зависти и глупости. У завистников задницы горят, что пожарников вызывай. — Безмерно рад, — ответил Чимин, снова тяжело вздыхая. — Открыть тайну? — спросил Тэхён с подозрительно довольным видом. — Чонгук рассказал. Твой проект по улучшению социальных условий в поддержку младшего персонала на днях подробно рассмотрели на собрании, а твой уже бывший начальник, то есть начальник отдела планирования, получил в свой адрес кучу положительных отзывов с прибавкой к премии. И представляешь, секретарь Мин сразу вывел его на чистую воду, в цвет рассказав всем, что это твоя заслуга. Проект одобрили, начальник отдела планирования остался ни с чем, а тебя, как видишь, наградили повышением. — Секретарь Мин всего лишь сказал правду. Он не раз помогал мне с этой работой и был в курсе проделок начальства, — пояснил Пак, мысленно улыбаясь. — Я тебе про твой удачный проект, а ты мне про Мин Юнги! — закатил глаза Тэхён. — Контроль по реализации проекта, наверное, навесят на меня. Не зря же их покорного слугу перевели в службу управления, — предположил Пак, чувствуя приближение новых проблем. И на самом деле изменился.***
У Тэхёна с Чонгуком всё было хорошо, стабильно. Замечательно! Лишь единицы знали, что они теперь официальная пара, зарегистрировавшая свой брак наперекор традиционным устоям. Они не боялись осуждения со стороны, но и не стремились раскрыть свои отношения. Обоих устраивало такое положение вещей. К сожалению или к облегчению, слухи всё же набирали постепенно обороты. Среди них встречались как самые нелепые, так и очень близкие к реальности. Чонгук думал и планировал, что рано или поздно они покинут страну, но идея принадлежала Тэхёну. Они решили — их ничего не держит на родине, даже работа и друзья, ведь не на Марс лететь, и стремились лишь к общему комфорту и уединению. Небольшой дом в Калифорнии в любое время готов был встретить молодых. Они не торопились, но были начеку. Со стороны прессы внимание к Чонгуку значительно поубавилось, потому что страну громогласно сотрясла новость о разводе президента BTS Corporation Чон Хосока со своей женой. Шквал критики обрушился на семью Чон молниеносно. У корпорации наступили тяжёлые времена. Виновник шума был готов к этому как морально, так и юридически. Со временем стало известно, что жена Чон Хосока сама подала на развод и попросила свою семью и окружение отнестись к её решению с пониманием. Видимо, она давно знала о изменах мужа, но её больше заботил размер алиментов, который полагался ей по праву после расставания. Хосок не отличался жадностью, поэтому дал бывшей супруге всё, что она требовала. К счастью, разошлись мирно и по закону, как было прописано в брачном контракте. Размер акций Чона значительно уменьшился, что подрывало его авторитет и вносило поправки в право занимать должность президента корпорации. Однако, это было не последним отрицательным последствием развода. Мать решила оставить двоих несовершеннолетних детей отцу. По традиции их общества это было в порядке вещей, но она даже не попыталась побороться за них. Впрочем, неудивительно. Ответственность за воспитание детей уже давно взяла на себя мать семейства Чон. Оказалось, что не всегда невестки становятся жертвами, а свекрови — тиранами. На первый взгляд, холодная и бессердечная женщина имела каменное сердце, но она готова была на всё ради внуков, без остатков отдавая им всю свою любовь и нежность. Никто не мог оспорить искреннюю заботу бабушки за детьми, которые являлись будущим их семьи — теми, кому всё в итоге достанется. Чимин поменял своё мнение об этой женщине и даже высказал его, чем смутил её до румяных щек, когда семья была в сборе в связи с печальными событиями. — Госпожа Чон, даже узнав о моей матери и обо мне, вы не ушли от председателя, хотя могли развалить корпорацию одним щелчком пальцев. Вы сильная женщина, раз вынесли всё с достоинством. Теперь я точно вижу, что наше благополучие держится на вас, — Чимин не знал, как решился обратиться к той, кто ненавидел его всем сердцем. — Будьте здоровы! Вы очень нужны всем, кто вас окружает. Особенно своим внукам. Он сказал это, не задумываясь, и вызвал море эмоций, что было не характерно для этой семьи. Хосок, расчувствовавшись, даже обнял его, а Чонгук похлопал по плечу. Отец в этот момент, опустив голову, пытался скрыть подступившие слёзы к уголкам печальных глаз, которые окружали глубокие морщины. Никто так сильно не чувствовал вину, как сам глава семейства. Госпожа Чон отреагировала сдержанно, как всегда, но её красивое лицо всё равно озарилось скромной одобряющей улыбкой. После ужина Хосок решил проводить младшего до машины, словно не желал расставаться с ним слишком скоро. — Наён рассчиталась и улетела в Японию. Она говорила, что у неё там живёт подруга, — грустно поведал Хосок. — Даже не попрощалась, лишь написала, что ей стыдно. Решила, что она одна виновата в том, что я развёлся. — Когда она вернётся? — спросил Чимин, доставая ключи от машины. — Я не знаю. Не понимаю, почему она так резко оставила меня, когда я наконец-то стал свободным? — Ты сейчас думаешь лишь о себе, — Чимин говорит, как, правда, считает. — Лучше сделай так, чтобы она не задерживалась там надолго. Ты ещё ничего не сделал, чтобы она осталась. Даже твоя теперь уже бывшая жена сама ушла, решив всё за тебя. Хосок посмотрел на брата с таким видом, словно прозрел спустя десятилетия слепоты. — Что мне делать? Дела идут ужасно. Моя должность под вопросом. Всё бросить и лететь за ней я не могу, — поникший и растерянный президент сейчас не походил на властного и уверенного руководителя корпорации. — У тебя есть Чонгук, — безапелляционно выдал младший, — ну, ещё есть я, как дополнение. Прикроем.***
Утром Чимин узнал, что Хосок полетел первым рейсом в Токио, чтобы вернуть ту, которую мог бы потерять, если решил бы бездействовать. На собрании объявили, что президент Чон Хосок, в связи с последними событиями, нуждается в отдыхе, поэтому все обязанности временно возьмёт на себя вице-президент Чон Чонгук, в качестве исполняющего обязанности. Мин Юнги, как опытный работник, вызвался помогать во всём, в чём мог, советуя и выполняя двойную, а то и тройную работу. Тэхён из-за того, что просто был рядом тоже придавал сил. Для Чонгука он был неиссякаемым источником энергии, и без слов всё понимал. И Чимин решил действовать в соответствии со своими возможностями и статусом. Идея пришла спонтанно. Сразу же поделившись задуманным с Тэхёном, он принялся выполнять план. — Я на твоей стороне. Постараюсь сделать всё, что в моих силах, но надо быть осторожным, Чимин-и. Ты точно уверен? — спросил Ким. Чимин уверен на сто процентов. В душе он даже рад, что ситуация сложится, как он планирует. Чонгук и так взял на себя большую ответственность за все дела в корпорации, учитывая сложный период, однако, просто заниматься бизнесом было недостаточно. Утренний вылет Хосока в Японию не останется незамеченным репортёрами, поэтому первым же делом новость о том, что президент Чон полетел вслед за своей любовницей, может разлететься на всю страну, снова нарушив покой среди инвесторов, с которыми шёл процесс переговоров, и акционеров, имеющие право голоса на совете, что уж говорить о рейтинге продукции на обыкновенных прилавках. Чимин не забыл, как отец воспользовался им и выставил не в лучшем свете, когда репутация Чонгука и корпорации была под угрозой. Тем, что внебрачный сын оказался геем, для общества стало интересной информацией и своеобразной рекламой для корпорации. Черный пиар — тоже пиар. Ещё тогда дело обошлось не без влияния социальных сетей и молодёжных трендов, ведь как ни крути Пак Чимин слыл красавчиком, а в медиаиндустрии концепт цветочного мальчика считался одним из лучших способов раскрутки продукта. Итог зависел от восприятия. В то злополучное время Чимин был унижен и оскорблен, но сейчас он решил выйти на свет сам. Веселье только начиналось. Тэхён, как обещал, отправил анонимные письма на электронные почты различных агентств СМИ, приложив замечательные фото Чимина в обнимку с неизвестными, то бишь Тэхёном, личность которого сложно было распознать даже опытному сыщику. Над фото друганы трудились в поте лица, позируя полночи, чтобы создать соответствующее впечатление. Ничего запрещённого, лишь убедительные обжимания и тесные взаимодействия. Фотосессия проходила интересно и весело, особенно, когда по списку шла поза, где большие ладони вымышленного бойфренда красочно располагались на накаченных орехах Чимина. Тэхён веселился от души, вгоняя в краску друга, пощипывая того за мягкое место. Чонгук точно не оценил бы сей шедевр, но ради общего дела ему следовало потерпеть. В результате, утром на первых полосах блистал Чимин в компании неизвестного кавалера. Одни заголовки были краше других, что уж говорить о содержании статей. Как планировалось, небольшая кучка шумных и резвых журналистов с камерами и микрофонами уже поджидала известную личность возле главного офиса. Чимин, скрывая волнение и лёгкую дрожь в ногах, вышел из машины и тут же был окружён гиенами современности. Охрана принялась разгонять репортёров, предоставив ему возможность свободно пройти по живому коридору. Он не торопился и, как планировал, повернулся почти к каждой камере, скромно улыбаясь. Сегодня он выглядел очень хорошо и не так, как привык одеваться. Спасибо Тэхёну, потому что получилось отлично. Помимо обтягивающей водолазки и брюк в тёмных тонах, на нём была чёрная кожаная куртка и солнцезащитные очки, которые создавали атмосферу таинственности. Внутри себя он даже немного посмеивался с окружения, и, кажется, ему нравилось внимание. Во всём играл своеобразный азарт. — Пак Чимин, как вы можете прокомментировать происходящее? Кто с вами на фото? Как вы можете прокомментировать свою открытую позицию? Вы не боитесь критики? Чимин шёл оглядываясь, позволяя возбуждённой толпе вдоволь насытиться своими нападками, затем, дойдя до последней ступени, повернулся и поднял ладонь в приветствии, заткнув горланящих репортёров. Окружающие застыли в ожидании. — Мой адвокат займётся делом и обратится в соответствующие органы, чтобы поймать злоумышленников, которые распространили информацию о моей личной жизни. Нарушены мои права, поэтому я также настаиваю на привлечении к ответственности редакции, которые не получили моё согласие на обработку данных. Прошу прощение за беспокойство. Стоило ему замолчать, как шквал вопросов свалились на него, но они смогли настигнуть лишь его спину. Оставаясь спокойным внешне, Чимин с трудом выдержал этот кошмар, но спасительные двери офиса и строй охраны избавили его от суеты. В фойе он встретился глазами с Тэхёном, который держал в руках смартфон и показывал большой палец вверх. Всё это время друг следил за событиями через сеть, и, судя по его удовлетворённому виду, у них всё получилось. Чонгук уже был в курсе, но всё равно утверждал, что ситуация застала его врасплох. Чимин отлично справлялся. Несмотря на шум вокруг его личности, новость о его ориентации не была свежей, поэтому нового уровня негатива он не почувствовал. Он также видел, как работники офиса оборачивались и шептались за спиной, но от этого ни капельки не обидно. Обосновавшись ранее на новом месте в службе управления, Чимин сразу окунулся в работу. Ему приходилось заново привыкать к коллективу, работы стало вдвое больше, но, в целом, ничего кардинального не произошло. Шум вокруг его личности легко отвлёк репортёров от истории президента Чон Хосока и его секретаря. Старший брат звонил и благодарил, что наконец-то может наладить свою личную жизнь после долгих лет жизни в несчастливом браке с беспрерывной работой. Правда, судя по его словам, вновь заслужить доверие и снисхождение Наён у него ещё не получилось, но цель уже была близка. Главной темой обсуждения стал вопрос: «Кто тот молодой человек, который был рядом с Пак Чимином?» Люди сгорали от любопытства, продолжая смаковать сплетни и заглядывать в чужое грязное бельё, злостно обсуждая и перемывая кости тем, кого они, в принципе, не знали, не замечая собственные недостатки. В такие моменты очередной раз убеждаешься в мерзкой человеческой сущности. Итог: на фоне Чимина, открытого гея и внебрачного сына председателя, ведущего разгульный образ жизни, Чон Хосок выглядел отлично и «по-мужски». Так было задумано, и цель была достигнута. Чуть ближе к полудню Чимину позвонила мама и начала горько причитать. Уединившись на балконе курилки, он объяснялся с ней и старался успокоить. Госпожа Пак была на характер мягкая и сдержанная, поэтому к концу разговора она уже спрашивала у сына о самочувствии и о том, хорошо ли он питается. Она всегда была самой доброй и заботливой мамой на свете, которую в последнюю очередь следовало огорчать. Но даже сейчас она продолжала, не смотря ни на что, любить своего ребёнка. Попрощавшись с ней, Чимин облегчённо вздохнул. — Не стоило идти на столь крайние меры, — он услышал знакомый низкий тембр, — эта суета лишь на пару дней отвлечёт от реальной картины происходящего. — Мин Юнги возник неожиданно, вдобавок первым заговорил с Чимином, что очень настораживало. — Признаюсь, ход очень смелый. В этом есть огромный плюс, правда, не с точки зрения бизнеса. Чон Хосок отошёл от дел ненадолго, но, благодаря тебе, у него появилось дополнительное время разобраться с личными проблемами, набраться сил и восстать из пепла, — изложил свои мысли Юнги, достав из кармана сигареты. — Ты же бросил? — спросил Чимин, словно не слышал, о чём ему говорили. — Не помню, чтобы ты переходил со мной на ты, — хмыкнул Мин, прикуривая. Он подошёл к балкону, приблизившись к плечу Чимина вплотную. — Надейся, чтобы Ким Тэхёна не вычислили по вашим творческим фотографиям. Ты же мог обратиться к кому-нибудь менее близкому? — К кому? Может быть, к тебе, секретарь Мин, как в старые добрые времена? — спросил Чимин не без издёвки, начиная немного раздражаться. — Я не это имел в виду, но даже, если ты обратился бы ко мне, риски в разы уменьшились. — Нет никаких рисков! — резко ответил Чимин. — И с чего ты взял, что это Тэхён? — Такое только вы вдвоём можете придумать. И риск всё-таки есть. Если копнуть под Тэхёна, рядом всегда окажется Чонгук, — пояснил Мин, внимательно взглянув в сторону Чимина. — Ох, я забыл, что ты до сих пор печёшься о заднице своего босса, — съязвил Пак. — Идиот, — спокойно отозвался Юнги. — Зато ты слишком умный! — Остынь. Я вообще-то помощь предложил. Теоретически. — Вновь захотелось стать таинственной героем? — Ты опошляешь, — секретарь сделал глубокий выдох. Изо рта вырвался клуб дыма и поплыл в сторону блондина. — Дело сделано, — из-за спокойной реакции Мина, Чимина надолго не хватило. Он глубоко вздохнул и выдохнул, стараясь привести себя в чувства, и закашлялся, отмахиваясь от дыма. Рядом с этим человеком быть спокойным получалось крайне трудно. — Это уже не важно. Просто мне нужно было хоть что-то сделать для корпорации, хотелось быть полезным, пусть таким путём. — Да, это очень смелый поступок. Надеюсь, твоя жертва не будет напрасной, — услышал он в ответ. Мин Юнги не выглядел враждебным. Он медленно затягивался сигаретой и дымил, задумавшись о чём-то своем. Затушив фильтр, он не спешил уходить, так же, как Чимин, который откровенно пялился, всматриваясь в тонкий профиль Мина. — Ты что-то хотел спросить? — Юнги заметил на себе взгляд. — Нет, извини, я просто задумался, — стушевался блондин, стыдливо опуская взгляд под ноги. — Я много раз ошибался. Больше не хочу. — Я тоже, — Мин расстегнул пуговицы на пиджаке, засунул руки в карманы брюк и непринуждённо прислонился спиной к прохладной стене курилки. — Когда я разочаровываюсь в себе, то изматываю себя сомнениями, всё ли я правильно делал раньше. Разве это всё, на что я способен? Может следует стараться гораздо больше? Думал, лучше я умру, нежели проиграю, ведь должен выиграть. — Звучит, как слова из песни, — удивился Чимин, скрывая улыбку. Он не понимал, о чём вдруг заговорил Юнги, но в тёмных глазах можно было легко заметить беспокойство и тоску. — Я верил, что получу желаемое, если буду делать всё правильно. Тогда, я очень сильно ошибался, ведь реальность не всегда зависела от моих действий, — вдруг признался Мин, точно сбрасывая с себя груз. — Я искренне верил, что Чонгук женится на дочери одного из партнёров корпорации, но, при этом, останется рядом. Но, как видишь, он наплевал на свою карьеру, статус и положение и поступил так, как сам пожелал. И я рад за него. Он счастлив, потому что перестал быть трусом, а я нет, не решившись признаться ему, — голос Мина надломился. — Юнги-щи, — забеспокоился Чимин, слушая откровения человека, который всегда казался ему бесчувственным и всё равно привлекательным. Слушать о чувствах к Чонгуку было неприятно, и, естественно, причина крылась в его собственных. — Что? Я тоже умею чувствовать. Я очень удивился, когда увидел заголовки сегодняшних новостей. Мне стыдно признаться, но я первым делом сообщил Чонгуку об этом, в душе наивно надеясь, что это правда, — продолжал Мин. — Я узнал Ким Тэхёна рядом с тобой, и Чонгук подтвердил. Самое глупое, что я подсознательно выстроил возможный исход. Представляешь, я хотел бы, чтобы ты, Чимин, на самом деле оказался геем и твоим бойфрендом стал Ким Тэхён. — Ничего бредовее не слышал, — выпалил Чимин, подобрав челюсть. — Увы. То, что произошло следом, выбило блондина из колеи окончательно. Сердце пустилось вскачь, в животе всё перевернулось, а по телу прошлась мелкая дрожь, как электрический ток, затаившись на кончиках пальцев. Чимин впервые видел, как Юнги смеялся. Это было, как обухом по голове. Улыбка секретаря Мин всегда была сдержанная, скупая, но тут он широко оскалился, заливаясь глухим смехом, обнажив зубы и десны. — Что смешного? — буркнул Чимин, включая защитную реакцию. — Твоё выражение лица смешное, — пожал плечами Юнги, резко прерывается свой смех, — и собеседник из тебя никакой. Он уже не смеялся, и Чимину от этого жутко досадно. Теперь в жизни парня, помимо бледной кожи и узловатых пальцев, появилось ещё кое-что — глухой, но приятный слуху смех.***
— Ему нравится твой секретарь, — выдал Тэхён, обращаясь к Чонгуку. — Нет, не так. Он в него влюблён. — Заткнись, придурок! — взревел Чимин, кидаясь в сторону друга. — Я же говорил, — увернулся Ким, — посмотри на его реакцию. Его поведение всё доказывает. Он же без ума от Мин Юнги. — У меня больше нет друга, — с злостью выдохнул Чимин и отхлебнул большой глоток холодного пива. — Это правда? — спросил Чонгук, удивлённо посмотрев на брата. — Еще больше скажу: Чимин, на самом деле, гей уже сто лет в обед, или правильнее сказать би, — продолжал Тэхён предавать своего друга, закатывая глаза, — он задрал говорить о том, какие красивые руки у Юнги-щи, или ныть о том, что Юнги-щи не улыбается на публике. А ведь он так хотел бы хоть одним глазком увидеть, как его краш сушит свои белоснежные зубы. Чонгук удивлённо слушал Тэхёна, который сидел рядом, и изредка поглядывал на хмурого, сидящего напротив, Чимина. Тот готов был лопнуть от злости и прибить Кима на месте. — Может нам этому горе-любовнику помочь? — Эй, не говори обо мне, словно меня здесь нет! — возмутился Чимин. По правде, он не обижался на друга. Чонгук не чужой, чтобы что-то скрывать. В последнее время братья очень сблизились. Они отдыхали в одном из баров недалеко от офиса. Чонгук, несмотря на плотный график, пригласил Чимина вечером выпить, ну, а без Тэхёна, соответственно, не обойтись. То есть вообще. Особенно самому Чонгуку. — Надеюсь, ты будешь не в обиде, если узнаешь, что я позвал Юнги, — виновато обратился к Чимину Чонгук. Тэхён же, наоборот, услышав хорошую новость, издал что-то похожее на радостный клич горного индейца, а Чимин в панике начал оглядываться по сторонам. — Честно, я думал посидеть вместе, в тесной компании, и поэтому изначально настаивал лишь на пиве. Как все будем в сборе, определимся с меню. Только он опаздывает, это на него не похоже. Как только Чонгук упомянул опаздывающего, он тут же появился на горизонте. Мин с порога заведения поднял ладонь вверх, поприветствовав ребят, но вместо того, чтобы сразу направиться к ним, свернул куда-то в сторону. — Отошёл помыть руки, — пояснил Чонгук, хорошо осведомлённый привычками близкого друга. Тэхён высказал своё одобрение, поглядывая на свои кисти рук и тут же полез в сумку за влажными салфетками. — Тебе это уже не поможет, — зло проговорил Чимин, наблюдая за другом, — ты сам, как зараза. — Тогда ты уже давно подох бы, — Тэхён в ответ скорчил гримасу и полез обнимать надутого друга. — Всё будет хорошо, Чимин-и. Расслабься. Мы просто посидим и выпьем. Не стесняйся своих чувств. Жизнь одна. — Угораздило меня подружится с тобой, — закатил глаза Чимин. — Я знал, что ты очень рад этому, — парировал Тэхён. Покинув уборную, Юнги появился в поле зрения, а для Чимина его возвращение казалось происходило в замедленной съёмке. Секретарь после рабочего дня успел съездить домой переодеться, и, видимо, именно его внешний вид был виновником опоздания. Редко можно было увидеть Юнги в одежде неофициального стиля, но Чимин теперь точно уверен, что светло-голубой пуловер секретарю очень идёт. — Снова приветствую, — поздоровался со всеми мужчина, присаживаясь за стол. Приступив к освоению меню, их небольшая компания зашумела. Единогласно было решено традиционно напиться и наесться до отвала. Дюжина бутылок соджу, столько же светлого пива, хану, самгёпсаль, куча различных закусок различного уровня остроты — вся эта чудесность была благополучно заказана к столу. — Кто будет ответственным за жарку? — спросил Юнги, и в ответ тишина. — Ладно, я ожидал, что на сегодняшний вечер это моя прерогатива. Тогда, кто будет ответственным за бомбы? — снова спросил он уже с большей надеждой. — Неужели никто? Ладно. Попросим официанта. — Я… — по уши в тебя влюблённый, — …буду ответственным за выпивку и бомбы, — отозвался Чимин, смотря куда-то в сторону плеча Мина. Когда Чимин отозвался, все облегчённо вздохнули. Чонгук в это время забубнил о том, что тоже мог бы и пожарить мясо, и налить выпить, но решил предоставить право выбора всем. Тэхён же просто не умел, поэтому честно принял скромную позицию потребителя. — В таком случае, первые кусочки достанутся Чимину, — выдаёт главный по приготовлению мяса. Взглянув наконец на Юнги прямо, Паку показалось, что тот улыбнулся. С самого его появления, Чимин с трудом старался на него не пялиться. Мысли о светлой стороне секретаря застряли в голове до конца вечера. Парни болтали о чём-то, смеялись. Мин, что очень приятно и неожиданно, быстро нашёл со всеми общие темы для разговора, но именно с самим Чимином почему-то прямо не разговаривал. Алкоголь и непринуждённая атмосфера сделали своё дело. Без душераздирающего воркования Тэхёна и Чонгука тоже не обошлось. Парочка вела себя прилично для посетителей бара, но не для тех, кто находился ближе. Обжимания под столом нельзя было не заметить. Чимин лишь закатывал глаза, когда слышал шепот Тэхёна в стиле: «Чонгук, что ты себе позволяешь? Немедленно начни позволять себе больше!» Юнги делал вид, что ему всё равно, но в его взгляде можно было уловить еле заметное отчаяние. И лишь Чимин был в курсе почему. Количество алкоголя в крови Пака было прямо пропорционально его смелости. Он увереннее вступал в разговор и уже начал прямо обращаться к Мину, пристально заглядывая в глаза. А мужчина не мог выдержать пары секунд, поэтому отводил взгляд в сторону. Его смущало пристальное внимание, и, возможно, он видел в этом какой-то подвох. Вскоре Чимин почувствовал, что действительно опьянел, а очередная бомба только приблизила его к кондиции, когда с выпивкой следовало притормозить. — Я отлучусь, — бросил он и пошёл в сторону уборной. Возвращаясь, в последнюю секунду он передумал и вышел на улицу. Стоило Чимину уйти, как Тэхён обратился к Юнги, не особо вежливо, даже довольно грубо: — Прекращай, — зашипел он. — В чём дело? — недоумевал Чонгук. Юнги также не понял, что имел в виду Тэхён. — Ты прекрасно знаешь, — выплюнул Ким, — но при Чимине я не стал ничего говорить. — Причём здесь Чимин? — Объясните мне, что происходит? — снова встрял Чонгук. — Что твой личный секретарь до сих пор в тебя влюблён! — пояснил Тэхён. — Как? — единственное, что смог ответить на это Чонгук. Юнги закатил глаза и сокрушительно прикрыл их ладонью: — Идиотизм. — Хочешь сказать, что это не так? — продолжал напирать Тэхён. Он весь вечер был вежлив с Юнги и ни разу не показал свой негатив в его сторону, а сейчас парня словно подменили. — Тэхён, успокойся! Что ты такое говоришь? Мы с Юнги давние друзья, — попытался оправдать ситуацию Чонгук. — Конечно, вы друзья. С привилегиями. Причём с огромными. Сказать какой они формы? — Тэхёна начало заносить. Очевидно, он копил это в себе очень долго. — Если ты сейчас не успокоишься, нас с треском выгонят отсюда, потому что я за себя не ручаюсь, — ледяным голосом ответил Юнги, обращаясь к Тэхёну. — Мы с Чонгуком знаем друг друга с времён, когда ты под стол ходил, — в это время Чонгук попытался было отдернуть Мина, но у него не вышло. Атмосфера накалилась до предела. — Если ты не доверяешь своему супругу, это твои проблемы. Я не позволю, чтобы меня оскорбляли на пустом месте без должных аргументов. Прежде чем бросаться с обвинениями, убедись, что твои доводы верны. Тебе ясно? — Ясно, — пролепетал побелевший Тэхён. Суровый вид секретаря Мин остудил его пыл в одну секунду. — Я понимаю твои чувства, — вдруг смягчился Юнги. — Чонгук твой человек, и я даже на самый мизерный процент не претендую на него. Так что будь спокоен. — Вот глупость какая! Чёрт! Юнги, прости, ради бога, — защебетал Тэхён. Чонгук всё ещё находился в прострации и попросту не мог переварить произошедшее. — Всё в порядке, — уже дружелюбно ответил Мин, протягивая Тэхёну кусок свежеприготовленной говядины, завёрнутый в лист салата. — Кстати! Где Чимин? — Кажется, у него несварение, — предположил Чонгук, потупив глаза в пол. В его голове творилось невесть что, и он всё никак не мог соединить недостающие концы пазла. — Кто пойдёт за ним? — снова спросил Мин. Чонгук продолжал витать в своих раздумьях, а Тэхён ещё не дожевал порцию, которую ему предоставил Юнги. — Хорошо, в таком случае, присмотрите, чтобы не пригорело, алкаши!***
Чимин немного освежился и привёл немного мысли в порядок, но возвращаться не спешил. Голова всё ещё кружилась. Он присел на нижние ступеньки заведения, чтобы восстановить координацию. — Ты в порядке? — к нему присоединился Юнги, обеспокоенный его самочувствием. — Хосок прав. Мне нельзя пить. Я не знаю меры, — вяло приговорил Чимин, — завтра мне будет ещё хуже. — Не думаю, что причина в количестве выпитого. Мы пили наравне, — поддержал разговор Мин, — возможно, дело в организме и в его восприимчивости. Ты скорее всего чувствительный. — Да ладно? — скривился в усмешке блондин. — Хм… Я о желудке вообще-то, — оправдывается Юнги и, распахнув глаза, внимательно посмотрел на пьяного, но очень милого Чимина. Взгляд блестел, а щёки покрылись румянцем. — У тебя есть кто-нибудь сейчас? — смелость блондина сейчас не знала границ, и он даже немного рад своему состоянию. — Что ты имеешь в виду? — То самое, — подмигнул парень. Юнги на мгновение завис, приоткрыв рот, а затем неосознанно облизнулся, смочив подсохшую кожу. Чимин смотрел в упор блестящим взглядом, от которого было не по себе. — Не шевели губами, возбуждаешь! — выдал Пак прежде, чем подумал. Мин уж точно не ожидал такое услышать, и рот он всё-таки закрыл. Встряхнув головой, он понимал, что мозги далеко не свежие, поэтому и мысли в ней будут не слишком адекватные. У обоих. На мгновение секретарь взглянул на пьяного Чимина оценивающе, и результат, как ожидалось, вызвал лёгкую панику. С чего бы вдруг? — Что с тобой? — спросил Юнги, подавив нервный смешок. — Знаешь, Тэхён тоже не в адеквате. Когда ты ушёл, он устроил сцену ревности. — Из-за Чонгука? Вот идиот. — Да, я чётко дал ему это понять. Всё в порядке, пойдём! — заключил Юнги и потянул Чимина за собой.***
— Юнги, мы можем поехать на одном такси, — сказал Чонгук и получил невидимый удар в бок со стороны, вроде бы как пьяного Тэхёна, который висел на нём, как коала на эвкалипте. Опомнившись, он исправился: — А! Нет! Не вариант. Мы уедем первыми. Ты уж извини. Позаботишься о нём? — Чонгук указал на Чимина, который потрясающе неумело стоял на ногах, но умудрялся считать звёзды, которых в принципе не было видно из-за светового загрязнения и обыкновенного смога, нависшего над городом. Мин даже не понял, как ему впихнули в руки разомлевшего Чимина с просьбой позаботиться о младшем. Пак также не ощутил, что его бросили двое близких людей, оставив на произвол судьбы. На деле, конечно, наоборот, его буквально вручили в надежные руки. Эти руки такие привлекательные, крепкие, приятные и так далее. Чимин смутно помнил, что происходило после. Перед глазами мелькал знакомый и очень желанный образ. Он цеплялся за него и не отпускал, боясь, что тот исчезнет. В это время, Мин с достоинством удерживал чересчур тактильного парня, чтобы тот ненароком не встретился с асфальтом. Сев в такси, Юнги не решился везти Чимина к нему домой. Адреса он точного не знал, сам парень в был отключке, а звонить и выяснять у ребят было попросту лень. Или нет. То ли отчаянность, то ли смелость заиграла в нём, но Мин привёз младшего к себе. Он ничего проще не придумал. Юнги разместил неумелого алкоголика у себя на кровати, раздел до приличного слоя одежды, заботливо укрыл одеялом, поставил рядом на тумбочку стакан воды, а сам отправился на раскладной мини-диван, который находился в другой комнате. Отношение Юнги к Пак Чимину изменилось в лучшую сторону сравнительно давно, но что-то менять в своей жизни и усложнять её мужчине совершенно не хотелось. Чимин много знал о нём, вечно угрожал и нервировал, но всё равно не вызывал ненависти. Юнги понимал, что этот парень славный малый, добрый и наивный, запутавшийся, но при этом несломленный. Лишь в последнее время он стал серьёзным и ответственным, что только добавляло ему привлекательности. Такому, как Чимин, такой, как Мин, ни к чему. Чимина скорее всего привлекали красивые молодые девушки со стройной фигурой и с хорошими манерами, и уж точно не взрослый, скрытный мужчина с тяжёлым характером и с постоянной работой. Но Юнги, думая так, сильно ошибался.***
Чимин проснулся и на автомате потянулся в сторону раздражающего звонка, который выводил его несколько минут. Нащупав жужжащее недоразумение в виде смартфона, он, не глядя принял вызов. Звонил Тэхён. Тот что-то говорил осипшим и полумёртвым голосом, что было сложно разобрать, но после пары кодовых выражений, напомнивших о вчерашнем, вся суть немного приобрела очертание. — Как ты, мой друг-алкоголик? — Мы с Чонгуком уехали первыми. — Мин Юнги, однако, джентльмен, не отказался вчера тебя сопровождать, учитывая, что ты прилип к нему, что не отдерёшь. — Как всё прошло? Ты всё ещё анальный девственник? Чимин резко распахнул глаза и, наконец, увидел непривычные стены и потолок чужой квартиры. Естественно, он был вообще не в курсе, как вчера сюда попал. Однако, в памяти постепенно всплывали короткие воспоминания из позорных моментов. Чимин был бы рад их не помнить. Когда воспоминания прошлой ночи уже навалились на него полной силой, он вспыхнул от стыда, спрятавшись под одеяло, и едва слышно застонал, вспоминая, как он вчера приставал к Юнги, когда сам еле стоял на ногах. Или как засовывал ему язык в ухо, когда, по сути, надо совсем в другое место. В голове моментально начал выстраиваться план позорного побега из чужой квартиры, иначе никак. Он хотел было уже выбраться из вороха одеял и подушек, в которых погряз, как напрягся, услышав шаги. — Ты проснулся? — Чимин с испугу дёрнулся и, выглянув из-под одеяла, уставился на Юнги, который стоял перед ним, прислонившись к стене, в одних шортах и с полотенцем на плечах. — Что я здесь делаю? — хриплым голосом спросил Пак, всей совестью ощущая, как он по-крупному проебался, уставившись на почти голого Мина. — Не волнуйся. Я решил привезти тебя к себе, чтобы ночью не мотаться по городу. — успокоил Юнги. — Как себя чувствуешь? — Не очень. — Понимаю. Кто звонил? Тэхён? — Да. Интересовался моей анальной девственностью и что-то про её приключения, — сказал Чимин, прикинувшись невинным. — Даже так? — удивился Юнги. — Хороший у тебя друг. — Он сказал, что я к тебе вчера приставал, — сказал Чимин, стараясь выглядеть максимально виновато. — Ничего, бывает. Вчера я почувствовал себя очень привлекательным, раз сам Пак Чимин уделял мне знаки внимания, — улыбнулся Юнги, сражая на повал. — Ладно, не бери в голову (бери в рот!, пронеслось в голове Чимина). Прими душ, я оставил тебе там новую зубную щётку. Затем приходи на кухню лечиться. Я заказал еду, скоро должны доставить, — заключил Мин и вышел из спальни. — Спасибо, — выдавил из себя Чимин вслед за Юнги. — Всё в порядке, — раздалось из другой части квартиры.***
Чимин принял контрастный душ, два раза почистил зубы и подсушил полотенцем немного потемневшие от влаги светлые волосы. Приведя себя в более-менее божеский вид, он присоединился к Юнги. — На завтрак холодная лапша, — сказал старший, пододвинув к Чимину коробочку и большую белую кружку ароматного спасения, — и кофе. — Спасибо, — снова поблагодарил его Чимин, всё ещё неловко себя чувствуя. Забота и доброта секретаря сбивала с толку. Юнги же в ответ криво улыбнулся, вводя несчастного парня в ещё большую неловкость. Чимин думал, что скоро у него случится профицит эндорфина из-за этих улыбок, после такой длительной нехватки. — Ты забавный, когда выпьешь. Если бы я не знал тебя, то уже давно решил бы, что ты ко мне клеишься, — заговорил Мин, когда они заканчивали с завтраком, — будь осторожен, иначе, люди не то, что нужно, могут подумать. Чимин чуть ли не подавился, а последняя порция лапши, которую он запихнул себе в рот, ещё немного, и полезла бы наружу. Справившись с поступившим кашлем, он расстроенно вздохнул, пряча взгляд в кружке ароматного кофе. — Мне очень жаль, что я доставил столько проблем, — начал он оправдываться, — честно, неудобно вышло. Извини, пожалуйста. — Эй, ты чего! Я тебя ни в чём не упрекаю. Просто беспокоюсь о младшем сыне корпорации. Я даже рад, что так вышло. Думаю, мы теперь можем окончательно прекратить наши размолвки. — Зарыть топор войны? — подхватил Чимин, немного приободрившись. — Да и войны, как таковой, не было. Мир, дружба и ополаскиватель для полости рта! — …? — не понял Чимин. — Жвачка менее действенное оружие против неприятного запаха изо рта, — пояснил старший. — … — Не смотри на меня так! Я просто пытаюсь шутить, — наигранно возмутился Мин. Чимин всё равно не понял суть своеобразного юмора Юнги, у которого, оказалось, совершенно не было таланта в этом. Спрятав улыбку в небольшом глотке утреннего кофе, парень впервые почувствовал надежду на что-то большее, потому что секретарь Мин на самом деле не ненавидит его. Возможно, смелость пришла с похмельем и с кофе в желудке, который разбавил этиловый концентрат, запустив адсорбцию, или же его чувства слишком долго находились под кодом «совершенно секретно», отчего он поспешил признаться, прежде чем передумает. — Юнги, о том, что было вчера — тебе не показалось. — Прости? — Мин не понял, что Чимин имел в виду. — Я говорю, тебе не показалось вчера. Когда я выпью, я всегда остаюсь самим собой, лишь становлюсь немного смелее. Юнги, как обладатель сто двадцатого уровня айкью, вполне в состоянии понять, о чём сейчас говорил Чимин, однако, в сердечный делах он полнейший профан, поэтому ему попросту не верилось. — Я не понимаю, о чём ты, — проговорил он с непроницаемым лицом. — Ты мне нравишься, секретарь Мин. И, кажется, я влюблён в тебя уже давно, — сказал Чимин, с трудом стараясь не опустить взгляд, чтобы выглядеть уверенным, правда его дрожащие пальцы на теплой, но пустой кружке выдавали его с потрохами. — Это серьёзное заявление, Чимин. Ты так шутишь? — растерялся старший не меньше, чем Пак, разволновавшись. — Не шучу, — заключил парень, встав из-за стола, — и мне пора. Спасибо за всё, — и направился к выходу, по пути собирая свои вещи. В это время Юнги, всё ещё находясь в недоумении, поплёлся к выходу за ним. — Подожди! — позвал он Чимина, когда тот уже переступил порог его квартиры. — Почему ты сейчас это сказал, а сам уходишь? И ты не поинтересовался моим мнением на этот счёт! Или ты мог хотя бы спросить мой номер! — Но он у меня есть, — с удивлением обернулся младший. — В таком случае, я буду ждать, когда ты позвонишь мне, — последовало в ответ.***
Чимин так и не позвонил. Он множество раз встречался с Юнги в офисе, и они лишь коротко здоровались друг с другом. Максимум ‐ это пару раз беседовали по работе в обществе третьих лиц и иногда сталкивались в коридоре или в уборной. Сам Пак не мог оправдать себя в том, почему так и не сделал обещанный звонок, честно признавая свою трусость. Да и секретарь Мин ничем себя не выдавал и также учтиво приветствовал, словно никакого откровенного разговора на утро после той пьянки не было. Правда, Чимин всё равно замечал в тёмных глазах смятение. Так он случайно заметил на себе заинтересованный взгляд Мина, когда они с Тэхёном сидели в офисном кафетерии на перерыве, довольствуясь парой сэндвичей. Ким, естественно, палил весь накал страстей между этими двумя, но Чимину было достаточно лишь узнать, что Юнги на него посмотрел. Однако, столь незначительная находка послужила стимулом, ну и, конечно же, поддержка Тэхёна сыграла немаловажную роль. Чимин наконец-то набрался смелости и в тот же миг обратился к секретарю Мин, нагнав его уже в коридоре. — Секретарь Мин, ты свободен сегодня вечером? — заикаясь, спросил он. Юнги, даже глазом не моргнув, кивнул. Быстро, без излишеств они договорились встретиться после работы в одном европейском баре в известном квартале города. Ожидание встречи выжало Чимина досуха. Уже к началу вечера ему казалось, что сил у него совершенно не осталось. Он волновался, что Мин скажет ему что-нибудь одобряющее, но при этом культурно отошьёт. Этот водоворот мыслей сбивал с толку его рациональный склад ума, что до прихода Юнги уже хотелось сбежать из неуютного бара. Стоило Мину появится на пороге заведения, как Чимин тут же выпрямился, садясь на стуле ровно, чувствуя, как где-то в горле гулко забилось сердце. Но все опасения не оправдались, потому что тот сказал: — Раз уж это наше первое свидание, то давай просто пообщаемся и узнаем друг друга немного лучше, — подмигнул Юнги. У Чимина бабочки в животе от слов «наше первое свидание», которое сулит возможность планирования второго и последующие. Что уж говорить просто о самом слове «свидание»! Они говорили о семье, о работе, о происходящем в мире. Юнги вне стен корпорации действительно оказался приятным собеседником, доказав это ещё в прошлый раз. Он рассказывал интересные истории из жизни и карьеры, пояснял почему выбрал путь преданного работника корпорации, культурно обходя тему отношений с Чонгуком. Впрочем, Чимин с радостью импонировал ему и не задевал темы, о которых говорить было бы некомфортно. — Как-то раз разоблачили серьёзную организацию, незаконно реализовывающую дорогую электронику, — рассказывал Юнги, — на самом деле, они не так уж вредили, напротив, со многими компаниями они сотрудничали. Есть некоторые нюансы, о которых не стоит говорить на публике. Но одному политическому деятелю, имя которого я не буду говорить, не понравилось, что его жена установила в его офисе прослушку, воспользовавшись техникой, которую приобрела у тех самых «продавцов». Уличив мужа в измене, она по глупости выдала точку, где купила жучок. Нехорошо вышло. Я как раз хотел у них спросить кое-что… — Что? Это что-то незаконное? — перебил Чимин, любопытствуя для чего Юнги понадобилась шпионская техника. — Есть дело, я как-нибудь расскажу, но ты наверно в курсе, что даже Чонгук использует съёмку и прослушку в целях безопасности, — отмахнулся Мин, промачивая горло жгучим виски. — Так как поставщика накрыли, мне посоветовали обратиться за консультацией к другим. Их мастерская называется «Кит». Кажется, ты знаешь, потому что Тэхён как-то работал у них. Они нашли для меня то, что мне действительно было нужно. Быстро, цены приемлемые и всё конфиденциально. Я остался доволен. Правда, один из них, который громко смеётся, что уши закладывает, вынудил меня купить компьютер, за который пришлось солидно заплатить. Признаюсь, мне тогда очень интересно стало, что за чудо такое сотворил Тэхён. Неужели, он, правда, умеет собирать такую сложную технику? — Ты хочешь сказать, что купил компьютер, который собрал Тэхён? — округлил глаза Чимин. Он внимательно и с упоением слушал, что рассказывал Юнги, поэтому сразу зацепился за знакомую тему. — Да, сам поражаюсь со своей беспечности, — глубокомысленно изрёк Мин, — а что не нужно было? Твой друг всё-таки не гений, и я зря потратил деньги? Хотя я бы так не сказал, техника ни разу не подводила, всё отлично работает уже полгода как. — Думаю, Тэхён отлично разбирается в этом. Я о другом, — заверил Чимин. — Знаешь, у меня есть предыстория, ведь вся каша началась именно с этого компьютера. — Поясни. — Однажды, я добыл для Тэхёна одну крутую материнскую плату, в оплату он, чтобы сблизился с Чонгуком. Я в этом не разбираюсь, но стоило мне её пообещать ему достать, как Тэхён сразу согласился. Компьютер он собрал, а когда продал в «Кит», вернул мне деньги, потому что наша глупая затея по очарованию Чонгука провалилась. Я знаю, что мы тогда были идиотами. К счастью, результат всё равно вышел положительным. Дальше ты знаешь,ведь ребята из «Кита» продали компьютер тебе. Удивительное совпадение, не замечаешь? — Да, интересно вышло, — кивнул Юнги, улыбнувшись Чимину. — Значит, ты приложил руку к созданию. — Кстати, — встрепенулся блондин, — самое смешное. Или нет. Не смешное, а пугающее. Тэхён назвал ту самую материнскую плату Asrock каким-то артефактом или проводником. — Проводником чего? — Мин от души забавлялся, слушая и наблюдая за возбуждённым Чимином, мысленно отмечая, что тот выглядел очень привлекательно. — В гейство! — Куда?! — Ты правильно услышал. Эта плата как артефакт в голубой мир! — Очень серьёзное заявление, — засмеялся Юнги. — И как мне теперь быть, раз я владелец такого ценного экспоната? Быть его хранителем до скончания веков, защищая от нападок злоумышленников? — Я серьёзно, — округлил глаза Чимин, — в предположении Тэхёна есть смысл. Сначала Тэхён получил Asrock от меня, когда согласился на дело охмурить Чонгука, но в итоге сам попал под его чары. Затем он нашёл ребят из «Кита» и продал им компьютер, а они тебе. Шесть человек, даже косвенно, словно связаны, имея кое-что общее. В нашем случае это нереально совпадение. — И в чём подвох? — недоумевал Мин. — Тэхён с Чонгуком вместе, ребята из «Кита» тоже встречаются друг с другом, они уже сто лет как неразлучны, — ликует Чимин, ожидая реакции, но Юнги его разочаровывает, продолжая смотреть с непониманием. — Боже, Чимин. Тебе надо истории писать, — вздохнул Мин, дав понять, что наконец впитал, что ему хотели донести, — не знаю, как без этой информации жил бы дальше. — Хён! — обиделся блондин, сам не заметив, как именно обратился к старшему. — Ты сказал, что всего шесть человек, но назвал только четырёх. Кто ещё? — Мин всё прекрасно понял, просто он хотел услышать окончательный вердикт от самого Чимина. — Мы с тобой, — парень в секунду стал серьёзным. — Это можно назвать простым совпадением, но мне нравится думать иначе. Юнги молча смотрел в ответ, мысленно отмечая для себя, что ему тоже нравится, что сейчас происходило между ними: всё меньше преград и недопонимания, а на место размолвок пришло то, что намного лучше произошедшего в прошлом. Вечер близился к ночи. Чимин весело рассказывал о том, как, однажды, он чуть ли не подрался с Тэхёном, чтобы попасть в его квартиру, но в итоге остался с ним жить. Слушая и наблюдая за ним, Мин начал думать о том, что уже не хочет только слушать. Он взрослый мужчина, которому не нужно долго решаться на действия. Жестом он привлёк внимание Чимина, чтобы тот приблизился нему, мол что-то нужно поведать по секрету, а сам схватил его за руку и повёл к выходу. — Что такое? Куда мы? — спрашивал Чимин, но Мин игнорировал вопросы, молча уводя младшего в неизвестное направление, еле успев расплатиться с барменом. Вечером в европейском квартале, как обычно, можно встретить много народу. Улица кишела людьми, разных на внешность и возраст, готовых простоять в очереди приличное время, чтобы попасть в излюбленное место. Стоило выйти на воздух, как Чимин замолчал и сплёл кисти их рук, послушно следуя за Юнги. Пробираясь через толпу, которая скопилась возле небольшого ресторанчика по соседству с баром, Мин взглядом искал какой-нибудь доступный тёмный закуток, иначе непоправимое могло бы случиться у всех на виду. Пройдя несколько шагов в сторону, они завернули за угол, куда не доставало освещение улицы. Юнги нетерпеливо дернул Чимина к себе за талию и поцеловал. Ему мгновенно ответили, вдавив его в прохладную стену и стремительно углубляясь языком в чужой рот. Мин думал, что расплавится прямо здесь, чувствуя дикое, ни с чем несравнимое удовольствие. Он уже забыл, что может быть приятно вот так просто целоваться на улице, рискуя быть замеченными, пусть даже неизвестными, людьми. Ощущения в разы острее, если это делаешь с тем, кто небезразличен, с тем, кто вызывает слишком много эмоций, как именно сейчас. Чимин шумно выдыхал, цепляя пальцами тёмные волосы на затылке Мина, жался к его груди так трепетно и с очевидным желанием, что у того ноги подкашивались. Юнги в ответ жадно затягивался чужим дыханием, немного задыхаясь от напора, отчего ещё больше кайфуя. — Вау, — хрипло выдохнул Чимин первым, немного отстранившись от Мина, давая время перевести дыхание. У обоих, кажется, кончился весь воздух в легких. — Ага, — согласился с младшим Юнги, прислоняясь к его лбу своим. Не выпуская Чимина из кольца рук, он поменялся с ним местами, мягко вжав его тело в стену и приближаясь, чтобы снова поцеловать, но вдруг в голову закралось то, от чего он долго отмахивался. — Мне очень жаль, — сказал он, не закончив начатое. Оба понимают, что старший имел в виду, — я правда сожалею о том, с чем тебе пришлось столкнуться. Если бы я знал, какой ты на самом деле замечательный, я бы ни за что не согласился бы на ту подставу…***
Юнги отлично помнит, как хладнокровно он подошёл к делу, которое ему поручил председатель Чон, дабы выставить рождённого вне брака сына геем. Парень тогда действительно плохо себя показал, утонув в разгульном образе жизни. Он казался легкомысленным и пустым, был нелепым и жутко смазливым. В ту ночь, в клубе, Мин сказал Чонгуку отправляться домой и соврал, пообещав отвезти младшего домой, а сам, впоследствии, увёл еле стоящего на ногах Чимина в вип-комнату, которую заранее забронировал. Парень робко улыбался и тянул руки вперёд, чтобы притянуть к себе очень приятную ему личность, он словно не понимал, что творит, не узнавая в чужаке не только секретаря Мин, но и вообще особь не женского пола. Юнги лихорадило от волнения, но задуманный план был запущен в действие. Он приблизился и вжался всем телом в чужое, чтобы поцеловать пьяного юношу, заранее подготовив камеру в руке, отключив звук затвора и вспышку. Чимин в ответ обнимал, касаясь его губ своими и направлял его голову рукой, словно это самое необходимое в его жизни. Его губы были такие мягкие и нежные, сам юноша был настойчив и не сидел сложа руки. Юнги тогда почувствовал, как его ремень на брюках вдруг ослабел, а рубашка спустилась с плеч, оголяя светлую кожу. Тёмно-каштановый, на тот момент, цвет волос очень шёл Чимину. От пота тёмная лохматая чёлка и пряди по бокам прилипли ко лбу и вискам, а щёки покрылись румянцем. Тёплые руки, пухлые губы, влажные волосы, прикрытые глаза и подрагивающие ресницы — парень выглядел очень трогательно и сладко, что секретарь с трудом справлялся с нахлынувшим желанием. Оглушающие звуки поцелуев на фоне глухого звука музыки запомнились Мину на всю жизнь. Делая ненавистные фото в том момент, он чувствовал себя самым ужасным человеком на свете.***
— Мне правда очень стыдно, что я так поступил. Я согласился раньше, чем понял, что конкретно нужно было сделать. Ведь можно было всего избежать, поступить иначе, — говорил Юнги, возвращая их в прошлое и тревожа старые раны. — Не нужно извиняться. Всё уже в прошлом, — ответил Чимин, заглядывая в глаза. Он говорил вполне искренне, обдавая тёплым дыханием губы Мина. — Знаешь, всё сложилось, как надо. Я не жалею. И ещё, хорошо, что это был именно ты, а не кто-то другой. Ведь так? Юнги от слов Чимина пробирала мелкая дрожь по всему телу, словно от маленького разряда тока, который кололся и щипался, оставляя после себя большое облегчение, переходящее в удовольствие, потому что этот замечательный парень уже целовал его и крепко обнимал.***
Юнги устал, как собака. Глаза слипались, тело всё ломило от усталости, а в голове мысли: «Побыстрее бы добраться до кровати». Он шумно зашёл в свою просторную квартиру, стягивая с себя ненавистный пиджак, который уже в следующую секунду висел на спинке стула в гостиной. Затем он пошёл дальше, стаскивая с себя галстук и оставляя его на постели в спальне. Но вдруг, оглянувшись по сторонам, он понял, что чего-то не хватает. Стремительно направившись в сторону кухни, он наконец нашёл, что искал, вернее, кого искал. Через секунду он, не скрывая улыбки, наблюдал, как Чимин, ещё не сняв офисную одежду и надев сверху фартук с ягодками, готовил ужин и не слышал, что Юнги вернулся, из-за наушников в ушах. Почувствовав на себе взгляд, он немного дёрнулся в сторону от неожиданности, а затем улыбнулся в ответ. — Я заказал ужин, но решил ещё что-то сделать от себя, — начал вместо приветствия Чимин, указывая на миску с салатом из свежих овощей. Они уже виделись днём на работе, целуясь в курилке за закрытой дверью, а также виделись утром, когда просыпались в одной постели в своей общей квартире, в которой жили уже не первый год. — Звонил Чонгук. Они с Тэхёном обещали прилететь на днях, — сказал Юнги, целуя в висок младшего. — Да, Тэхён мне тоже написал. Я соскучился по ним. Хотел даже предположить тебе слетать в Лос-Анджелес на пару дней. Но я же знаю, что у вице-президента Мин, как всегда, нет времени на личные поездки, — наигранно обижался Чимин, жалуясь на новую должность старшего, хотя сам повернулся всем корпусом, оставив готовку, и обнял Юнги за талию. — Как дела? — Хорошо, ты же знаешь. Кстати, я решил отдать тебе кое-что сейчас, не могу ждать до твоего дня рождения, — засуетился Чимин, убегая вглубь квартиры и возвращаясь со свёртком в руках. — Это подарок, но, в то же время, нет, потому что через месяц я подготовлю что-нибудь другое. Юнги принял свёрток и развернул его, доставая из пакета тёплую рубашку в крупную чёрно-белую клетку. — Только не ворчи, — сразу пресёк его Чимин, распознав небольшое удивление. — В твоём гардеробе не хватает простых вещей, чтобы можно было просто сгонять в магазин за пивом. — Мне правда нравится, я прямо сейчас её надену, но после того, как приму душ, — уверил Юнги, обнимая в ответ разнервничавшегося младшего. — Но сделаю это ещё с большей охотой, если ты пойдёшь со мной. Как и в первый раз, всего лишь один поцелуй, как по волшебству, накрывал их волной возбуждения, набирая обороты, спускаясь вниз, поражая сердце и лёгкие, сжимая желудок и пробираясь к низу живота, а затем проносясь по всему телу до кончиков пальцев. Усталость Юнги как рукой сняло. Чимину больше ничего не нужно, ему хорошо, когда хорошо его любимому.