Тень в ноябре

Аманда так и не завела себе друзей в частной школе Святого Эдмунда, так же, как и в предыдущей, и нисколько этому не удивлялась. Дети не любят странности ровно так же, как и взрослые, но выражают это более жестоко и прямолинейно. И, возможно, это было даже лучше, чем тихие шепотки благовоспитанных родственников. Её мать — дочь аристократки, родословная, предки, семья, королевские милости — родила вне брака. Конечно, исправление этого факта стоило семье Монтгомери большого количества денег, а еще большего — нервных клеток, зато формально у Аманды был отец. Кем был её настоящий родитель, Аманда не знала. В детстве это был самый частый вопрос, который она задавала матери, но та лишь переводила тему, звала гувернантку или сообщала уже известное Аманде имя. Потом она плакала в своей спальне. Возможно, вспоминала что-то. И старалась побыстрее отослать её — сначала к нянькам, а потом и в школу. Даже когда Аманде исполнилось шестнадцать, ничего не изменилось. Она не была похожа ни на мать, ни на бабушку или дедушку. Слишком яркими казались её золотисто-рыжие волосы, а глаза, прозрачно-серые, явно напоминали её семье о пятне позора на их репутации. Аманда отрастила волосы не для того, чтобы убирать их в прически, а чтобы скрыть чуть более острые, чем у других, кончики ушей. Откуда они взялись, она не знала, но чувствовала, что и это заставляет мать отворачиваться от неё с болью во взгляде. Аманда подумала, что, наверное, она похожа на отца. И в этом было что-то такое, чего все вокруг боялись. Когда она впервые увидела смерть — а это был её двоюродный брат, четырехлетний карапуз, обожаемый всей семьей — ей было восемь лет. И кричала она, пока не охрипла, а на её крик сбежался весь дом. А через неделю мальчишка погиб, упав с пони, которого ему подарили родители. Аманда помнила, как скребло у неё в горле от этого вопля, зарождающегося внутри. Аманда научилась контролировать эти порывы. Аманда научилась не дотрагиваться до людей без перчаток. В лавку миссис Эванс — тетушки Эванс, как звали её постоянные посетители маленького, полного старинных артефактов и пахнущих пылью фолиантов — завезли новые колоды Таро, и Аманда задумчиво оглаживала пальцами Аркан Смерти. Перчатки лежали рядом с ней на столике — с тетушкой Эванс Аманда не боялась быть собой, лишь старалась не дотрагиваться до её руки. Если ей и суждено было умереть не в своей постели, Аманда ничего такого не хотела и знать. Дверной колокольчик мелодично звякнул, и поток осеннего, еще теплого, но уже пахнувшего запахом прелых листьев, воздуха ворвался в помещение.  — Здравствуй, — тетушка Кригг улыбалась, и это было слышно по её тону. — Я тебя ожидала. Аманда вскинула взгляд, пытаясь понять, кого же ждала владелица магазина, но увидела лишь фигуру подростка, стоявшего к ней спиной. Чуть вьющиеся на концах, темные волосы закрывали его шею и ложились на плечи. Он листал какую-то книгу. Аманда вдруг почувствовала, что ей не стоит привлекать к себе внимания, но, как назло, в носу защекотало, и она чихнула, зажав рот ладонью. Черт. — Ну как, Аманда, ты решилась? — тетушка Эванс уже спешила к ней из-за прилавка. — Тебе подходит? Парень обернулся, и Аманда резко накрыла колоду ладонью, не желая, чтобы кто-то смотрел на неё. Будто интуиция шепнула ей «скрой, скрой», и она не смогла ослушаться. Лишь Смерть, Тринадцатая карта, из-за её движения упала со столика и плавно спланировала на пол, прямо под ноги пришельца. Аманда приподнялась, чтобы поднять упавшую карту, но незнакомец, быстро и гибко наклонившись, поднял Аркан и протянул ей.  — Будь осторожна со Смертью. Руки его были теплыми и чуть шероховатыми. Аманда вздрогнула — она уже давно не касалась никого без перчаток. Но смерть незнакомца не пришла к ней, и она осмелилась взглянуть ему в лицо. Отшатнулась. Ей почудилось, будто его зрачки, темные и бездонные, на мгновение стали желтыми, как у волка. Но это была всего лишь иллюзия, правда? Правда. А то, что она не увидела его смерть — это для него и лучше. Но отчего же крик заскребся в горле пуще прежнего, да так, что подавить его Аманде удалось, когда незнакомец выпустил её руку. Дрожа, Аманда натянула перчатки, а парень уже ушел, вновь оставив за своей спиной лишь звяканье колокольчика. Хорошо, что она не разглядела его лица. Хорошо, что она его больше не увидит. Все внутри у неё заходилось от крика, но этот вопль не принёс бы успокоения, зато половину расположенных рядом с магазинчиком домов бы переполошил. Кричать Аманда умела, даром, что не срывала голос, сколько бы ни вопила раньше, увидев момент чужой гибели. Колоду она так и не купила. А незнакомца увидела позже, в школе, сидящим за партой через проход от неё. Она заметила его, когда упала на стул, радуясь, что учитель еще не пришел. Сначала она увидела темные пряди, прикрывающие от назойливых глаз слегка торчащие уши, потом — четкий профиль. Будто почувствовав её взгляд, незнакомец отвлекся от своей книги, и Аманда разглядела, что глаза у него — желтовато-зеленые, с обычным, темным зрачком. Никакой мистики. Обычные, чуть раскосые глаза азиата-полукровки, кажущиеся даже чуть меньше, чем они есть, из-за длинных прямых ресниц. Но крик снова перехватил ей горло, и Аманда вцепилась пальцами в край парты, закусила губу. Преподаватель представила его как Ли Хён Джуна, нового ученика, и Аманда видела, как вспыхнули одноклассницы при виде его красивого лица, как зашептались, хихикая, но ей было страшно, впервые за долгое время. Она знала, что не забудет желтой радужки его глаз и узких звериных зрачков, а еще — не забудет брошенного искоса взгляда. Сначала на её руки, как обычно, затянутые в перчатки, а потом — на её лицо. Аманда по привычке, запустив пальцы в волосы, прикрыла прядями уши, а лицо — учебником по французскому. Ей даже стало больно дышать. Аманда не знала, кого она встретила, но ей предстояло это узнать.