Драма во фьордах

Пролог На далёкой-далёкой каттегатчине, настолько далёкой, что даже примерное её местоположение трудно сейчас представить, жил да был отважный, божественно прекрасный, мудрый и во всех отношениях идеальный нет, не бог, всего лишь его отдалённый потомок. И звали этого потомка нет, не Марти, Рагнаром его звали. Или Рогнаром, это кому уж как больше нравится. И погоняло у него было подходящее, с эротическим подтекстом - Кожаные Штаны. По-ихнему Лодброк. И была у того Рагнара столь же, если не более, божественно прекрасная, мудрая, отважная и во всех (кроме одного) отношениях непорочная супруга. И звали её Лагертой. И были у них дети, ну, такие же практически восхитительно прекрасные, как и папа с мамой. Вернее, не все, конечно. Дочка была так себе - обычная, в общем, девочка. Ну, красивая, ну, умная, послушная да благонравная - кого этим в нашей саге удивишь?.. Она и внимания-то особого не заслуживала, и в саге нашей поэтому недолго будет болтаться. Как там её бишь звали?.. Ну, неважно. Зато вот мальчик... О нём отдельный разговор будет. Вся великолепная восхитительность и даже, частично, несравненная божественная офигительность родителей соединились в этом юном отроке по имени Бьёрн и по фамилии Железнобокий. Вернее, ну как по фамилии... Фамилий-то никаких в те легендарные времена ни у кого не было, кроме отдельных граждан, о которых речь пойдёт позже, а были прозвища. Да даже и прозвища такого у нашего юного героя пока не было, оно прилипло к нему значительно позже. Вернее, ну как прилипло... Папаня родимый и прилепил зачем-то после второго буквально в жизни боя. Скромностью тот папаня вообще не отличался, но об этом речь тоже дальше пойдёт. А пока мы вкратце обрисовали вам наше семейство супергероев и одну бедную родственницу. Вернее, родственники-то там ещё были, как минимум, один, но, увы, далеко не Один. Такой же, в принципе, не самый удачный, как и упомянутая вскользь девочка, буквально, подтверждающий, знаете ли, поговорку, что в семье не без сами знаете, кого. Поэтому мы не будем на нём отдельно останавливаться, а сразу перейдём к первой части нашей восхитительно прекрасной и героически поучительной великолепной саги. * * * А жил наш божественно прекрасный, бесстрашный, мудрый и во всех отношениях великолепный герой почему-то не в центре каттегатчины, а скорее даже на задворках. Ну так сложилась жизнь, раскудрит её к Локи. Жил зато на собственной ферме, разводил свиней и, вероятно, собственных арендаторов, короче – ни в чём себе не отказывал. И приспичило ему как-то раз наведаться в самый центр, называемый собственно Каттегатом, чтоб на людей посмотреть и себя и кровиночку свою, Бьёрна Великолепного, показать. А если точнее – на тинг (по-нашему, на сходку). Тинг этот созвал местный авторитет - не то Петрович, не то Харальдович, но для солидности и местного антуража будем звать его по-тамошнему – Харальдсоном. Местный ярл. Короче, тот, кто держал каттегатчину и её окрестности. А созвал он тот тинг по случаю планируемых весенних разборок с соседними ярлами или авторитетами. Ну, или не очень соседними – это как получится. И решил наш непревзойдённый герой не на лодке туда плыть, хоть и его ферма, и центр местного муниципалитета располагались в прибрежной местности, а, как водится у нормальных героев – в обход. То есть, пёхом, прямиком через горы, да ещё и вместе с малолетним сыном. А кто сказал, что герой обязательно должен быть умным? Худо-бедно добрели они в тот Каттегат на следующий день к вечеру, благо, ещё и собаку с собой прихватили, а та, видимо, дорогу знала. Не успели они, собственно, в сам райцентр войти, как Бьёрна нашего Великолепного схватил в охапку и начал тискать ещё один их родственник. Дальний. Ну, не то, чтобы дальний, но который неудачный. Рагнара старший брат. Но ни разу не такой великолепный, как он. Ведь в семье, как известно, не без этого... Не без Ролло. И всю свою испорченность этот неудачный родственник особенно ярко продемонстрировал, пригласив наших двух героев в ближайший кабак, напоив там надежду нашу и отраду Бьёрна свет Рагнаровича до поросячьего, буквально, визга, да ещё и занявшись его растлением, предлагая ему, отроку невинному, бабу. Но Рагнар наш не растерялся и на все нечестивые козни ответил, что пока у его отпрыска борода не выросла, не видать ему бабы, как своих собственных чистых пяток. А было это условие невыполнимым, потому как ни Рагнар, ни Бьёрн, гордость его и наследник, пяток своих отродясь не мыли. Короче, отмазался герой наш наимудрейший. Видимо, не к такому будущему он свою кровиночку готовил. * * * После того, как пьяного в хлам наследника удалось таки спать-почивать отправить, как присел наш светоч мудрости брату своему на уши, да как начал идеи-то креативные втюхивать – одна круче другой. Брат, и без того нетрезвый, от такого потока информации поначалу чуть охренел, но потом начал встречные вопросы задавать, то есть, в дискуссию втянулся. А долго ли та дискуссия продолжалась, то нам неизвестно, потому как наутро ни один, ни другой ни йотуна не помнили. На следующий же день в столице нашей каттегатчины, славном посёлке Каттегате, был назначен тот самый тинг, на который Рагнар наш наикрутейший вместе с отпрыском своим и пожаловали. На тинге разбирали разные интересные дела и решали занимательные вопросы – кому как голову рубить и за что, в какую часть той же самой, что и всегда, Гардарики отправиться на этот раз с дружественно-познавательным визитом с целью отъёма издишков и отвращения тем самым населения от порочного потребительского пути развития, ну, и между прочим, приняли Бьёрна нашего, от похмелья страдающего, в самые настоящие викинги. Чтобы мог он это похмелье лечить уже на вполне законных основаниях. Поскольку не только Бьёрн, но и родитель его Рагнар от похмелья мучался, возьми он да раскрой рот внезапно на тинге. А почему мы, дескать, из года в год только в Гардарику плаваем? А не поплыть ли нам, скажем, на Луну, Мани по-нашему, на новомодных космических драккарах? А когда остальные резонно ему заметили, что пить надо всё-таки меньше или, как минимум, умеючи, долго ещё размахивал руками и выкрикивал лозунги. Ярлу это вольнодумие конечно не понравилось. После собрания отозвал он героя нашего достославного в сторонку и всыпал ему по первое число. Или по второе, об этом история умалчивает. Но остался наш Рагнар наимудрейший беседой крайне недоволен. * * * И, оставшись недовольным, решил наш герой утереть нос спесивому ярлу и показать таки ему, кто на каттегатчине самый умный, креативный, отважный, божественно прекрасный, ну, короче, вы знаете. А вот ярл-то и не знал, бедолага. И с этой целью, утирания, то есть, ярлского носа, развёл наш Рагнар бурную деятельность буквально на следующий же после тинга день. А именно, сходил в гости к корешу своему давнишнему, исстари плотно на грибах сидевшему и поэтому даже в лесу проживавшему, не то Локи, не то Флоки. И отпрыска с собой прихватил - чтоб, значит, учился. Закинулись они все втроём грибами, и уломал Рагнар Флоки построить ему драккар диковинный, новомодный, чтоб плавал не только на Восток, но и на Запад. После грибов тех долго ещё приходы у героя нашего случались - то пришельцы с Альфы Центавра нагрянут, то Один с валькириями. Поэтому домой он вернулся в приподнятом настроении и ну жену любить. День любил, два любил, на третий разлюбил немного. То-то детишки обрадовались, что их снова в дом пустили. А то на улице как-то, знаете, на каттегатчине холодно. А пока герой наш могучий жену свою три дня и три ночи любил, наведался к нему брат в гости, ну, тот самый, который неудачный. Собственно, других братьев у Рагнара нашего распрекрасного и не было, да только весь ум, креатив и прочие достоинства, на семью отпущенные, как мы знаем, Рагнару достались, только речь не об этом. И явившись в гости столь неудачно, прождал брат героя нашего на улице вместе с племянниками три дня и три ночи, потому как идиллию семейную нарушить не решился. Он ещё и нерешительный был вдобавок ко всему. Но такие звуки манящие да сладострастные, хозяйкой издаваемые, из дома всё это время доносились, что воспылал брат героя нашего страстью тёмной к жене брата своего, и как только его на порог пустили, а Рагнар наш великолепный тем временем по нужде отлучился, поведал наипрекраснейшей Лагерте об этой страсти прямо с порога. На что она пальцем у виска покрутила, но даже по морде нахалу не заехала – или забыла, умаявшись за три дня-то, или ещё чего. Пригорюнился брат героя нашего, головушку нечёсаную повесил, но тут как раз сам герой вернулся, и ну братишке опять по ушам ездить, планы свои наполеоновские рассказывать – и про драккар диковинный, Флоки сооружаемый, и про земли, что и на Западе непременно должны быть, а не только на Востоке, и про то, что ярл их - дурак дураком, с чем, правда, брат и не спорил. Про приходы и Одина он благоразумно не упомянул – мало ли что. И решили они после бочки эля, совместно распитой, что вдвоём им с драккаром никак не управиться, какая бы навигация да круиз-контроль в его комплектацию ни входили, и что надо набирать команду из таких же отмороженных, то есть, сильных да отважных, викингов. На том и порешили, а порешивши спать легли – кто с кем и куда, то нам неведомо.