Драма во фьордах

Бьёрн же тем временем, первенец конунгский (ну, или не конунгский – про то нам неведомо), на драккарах своих на восьмидесяти, плыл да плыл потихоньку вдоль бережка и доплыл аж до самой Нормандии. Дай, думает, дядю навещу, раз уж мимо проплываю, а то неудобно как-то перед родственником. Заодно и разрешения спрошу мимо земель франкских плыть, а то как же оно, без разрешения?.. Не воевать же с ним, предателем окаянным. Батя вон уже довоевался... Ролло встретил его любезно, с женой познакомил да с детишками малыми, а потом и в тюрьму заточил. Ну что поделать — так у них, у предателей, водится. Перед этим, правда, о цели визита спросил и обрывок карты далёкого моря Средиземного отнял. Загрустили викинги в тюрьме нормандской, Бьёрн да спутники его верные — Флоки, Хельга и Харальд с Хальфданом. Скучно там было сидеть. Спутники хотели было Бьёрну морду набить его распрекрасную от нечего делать да в знак благодарности за квест такой увлекательный, да кандалы не позволили. Но тут дядя-предатель стражников за Бьёрном прислал да к себе его пригласил. Оказалось, что выписал он за то время, что туристы наши в тюрьме провели, библиотекаря шибко умного аж из самого Парижа. Да не одного, а с картой заморскою, как до того Средиземного моря доплыть. У Бьёрна лишь кусок малый от карты той был — не то собака его какая отгрызла, не то кто в отхожее место думал сходить, да передумал. А Ролло, предатель поганый, всю карту ему показал, да и сам с ними плыть напросился. Я, говорит, себя по-прежнему викингом чувствую, хоть и герцог я франкский. Ведь у нас, говорит, у викингов, как заведено? Сегодня ты викинг, завтра пахарь, а послезавтра вообще пьяный в кабаке под столом валяешься. Всё какое-то разнообразие. А у герцогов как? Сегодня ты герцог, и завтра герцог, и двадцать лет пройдёт – всё герцогом будешь. Если не помрёшь, конечно. Скучно это. Хочу проветриться. На рыбалку там, в отпуск или в набег какой... На том и порешили. * * * Уббе и Сигурд, узнав про смерть матери, сильно опечалились, но, поразмыслив, решили забить на это дело. Ну умерла, и умерла, чего бубнить-то. Уббе пытался, правда, на Лагерту побыковать для порядку и даже на хольмганг её вызвать, но сильно быковать не стал — дама всё-таки. К тому же, вон какая статная да симпатичная, жаль, что у неё своя Астрид есть. Дело с хольмгангом благополучно замяли. Сигурд же и вовсе за мать мстить отказался — у неё, мол, любимый сыночка есть, вот пусть он приезжает и мстит, если ему так надо. * * * Ролло же тем временем с женой объяснялся. Вернее, объяснить ей ему так ничего и не удалось — вместо ответа ему в голову ваза полетела китайского фарфора, меткой рукою брошенная. Не хотела его Гисла в набег отпускать, как-то привыкла уже почти за десять лет-то. Но викинги у жён разрешения не спрашивают, даже если они и герцоги. Попрощался Ролло с любимой и к Бьёрну на корабль отбыл. Пленников он ещё раньше отпустил, как только с племянником договорился. На корабле же его небольшая неприятность ждала. Вернее, как небольшая... большая. Почти что смертельная. Решил ему Бьёрн всё ж таки отомстить за предательство родителя его, Рагнара, и с этой целью попросту грохнуть. И казнь ему придумал специфическую, морскую — протянуть под днищем драккара. Чтоб неповадно было брата, значит, предавать, а то взяли моду... Под драккаром неуютно и мокро оказалось, а главное, дышать совсем нечем, не то что сверху. Но то ли Бьёрн наш распрекрасный дядю любил пуще отца родного и раньше времени его вытащил, то ли герцог чрезвычайно живучим оказался, но процедуру эту он пережил, только воды нахлебался, аж лет на десять вперёд. А к воде он и так не особо приучен был, в смысле напитка, всё больше эль и вино употреблял, поэтому с тех пор к ней и вовсе не прикасался. Ну её, воду эту, как будто и выпить больше нечего. Драккары же Бьёрновы, все восемьдесят штук, тем временем курс на Средиземное море взяли. Для этого им надо было буквально всю Франкию обогнуть и пол-Испании. Но, по счастью, туристы наши как раз никуда и не спешили.