***
— Шимми, шимми, ко, ко, бап! – надоедливый и громкий звук донесся до Чимина, словно взрыв. — Для того, кто утверждает, что ценит высокое искусство и только по предположениям слушает классическую музыку, тебе действительно нравится кричать песни EXO, не так ли? — блондин нагло ухмыльнулся, подняв глаза и увидев своего лучшего друга на протяжении шести лет, который выскочил из ванны их общего гостиничного номера. — EXO — это классика, насколько я могу судить, — воскликнул тот, что повыше. Не предупредив, лучший друг сорвал с себя полотенце, которое носил вокруг талии, бросил в лицо Чимину, а сам пошел к своему чемодану, гордо лежащему в углу с разбросанными по всему полу вещами. — Чувак! — Что? Ты видел меня голым сотни раз до этого. — Это не означает, что я хочу, чтобы твоя мошонка покрывала все мое лицо, придурок, — возмутился Чимин, срывая дешевое белое полотенце с лица и бросая его обратно своему другу. В итоге оно упало даже не рядом. — Ты должен быть в восторге от этого. Знаешь, сколько людей заплатили бы, чтобы оказаться на твоем месте прямо сейчас? — воскликнул Тэхен, теперь уже одетый в боксеры, со своей фирменной квадратной улыбкой. — Ты не мог бы поторопиться? Это наш последний день здесь, я хочу сделать все возможное. — Да, успокойся. У нас еще целая куча времени, — и с этими словами повернулся к огромному окну, занимавшему всю стену, и, распахнув шторы, заполнил простой серый гостиничный номер ярким, утренним солнцем. Не в силах сдержаться, Чимин коротко хихикнул в ответ на выходку друга и снова переключил все свое внимание на телефон, где мерцала открытая страница в Инстаграме, ожидая, когда ее снова просмотрят. Это был их последний день недельной поездки в Амстердам. Ну, по крайней мере, это должно было стать поездкой двух лучших друзей — Чимина и Тэхена. Тэхён был студентом-искусствоведом в самом престижном университете Сеула, и — в рамках учебного процесса — он с несколькими другими почетными студентами выиграл недельную поездку в Амстердам до начала нового года. Амстердам был богатым городом с художественными галереями и музеями на каждом углу, поэтому он должен был послужить источником вдохновения и идей для их собственных будущих выставок и работ. Чимин находился здесь только потому, что его друг оставался большим ребенком, который не хотел путешествовать в одиночку; поэтому Чимин уговорил своих родителей, чтобы он тоже поехал. Что-то про ощущение культуры и искусства другой страны, что заставило бы его танцы расцвести. Он все еще не мог поверить в то, что родители купились на это. Это не было откровенной ложью: они провели всю неделю, гуляя по городу, изучая различные виды уличного искусства, а также посещали каждый музей и галерею, которые там были, однако картины и искусство на самом деле не были тем, что питало болезненную потребность Чимина вернуться домой, в танцевальную студию. Нет, это действительно было не искусство. Что реально вдохновило Чимина и заставило его влюбиться в город: особая культура и само место. С каждым вздохом он чувствовал свободу в воздухе, окружавшем все улицы. Свобода и принятие, возможность просто быть самим собой текли по каналам на каждой шагу; они жили в сердцах людей, переливались лучами солнечного света, проникавшего сквозь деревья. Это была та самая свобода, о которой всегда мечтал Чимин. Всю свою жизнь он прятался, притворялся тем, кем не являлся; это было ожидание его семьи, города и страны. Подрастая, Чимин всегда желал угодить другим, особенно своим родителям. Он всем был обязан им, в конце концов, именно поэтому он провел свои годы в школе, старательно учась, являясь лучшим среди сверстников, а также президентом класса на протяжении всей начальной и средней школы. Математика была тем, в чем он преуспевал так естественно, что родители очень надеялись на то, что он станет бухгалтером или бизнесменом, тем, кем можно гордиться. Но, когда Чимин открыл для себя танцы, он понял, что вот оно, его призвание. Ничто и никогда не разжигало в нем интерес, как танцы. С каждой нотой, с каждым ударом баса, с каждым движением руки или тела он чувствовал себя умиротворенным, свободным. Он чувствовал себя самим собой. Дома. Однако танцы, особенно современные, которые Чимин любил больше всего, не считались мужественными и приемлемыми там, откуда он пришел. В то время его родители были терпимы ко всему, что он делал в своей жизни, однако его друзья и одноклассники были совсем иного мнения. Когда выяснилось, что у президента класса Пак Чимина было такое «девчачье» хобби, как современные танцы, вокруг сразу же стали разноситься слухи, не говоря уже о насмешках и оскорблениях, небрежно брошенных в него, когда он проходил мимо. И снова он не мог быть самим собою. Всю среднюю школу он притворялся мужественным мачо, ебучим парнем. У него была репутация законченного бабника, и никто больше не задавал ему вопросы. В конце концов он переехал в Сеул перед старшей школой и познакомился с Тэхеном, из-за чего впоследствии стал терять хватку, по крайней мере, со своими друзьями. По правде говоря, было трудно вести себя как больной ублюдок, когда Тэхен являлся твоим лучшим другом. Он был так несносен сам по себе и гордился этим, что это постепенно начало оказывать влияние на Чимина, особенно, когда его друг угрожал сжечь дом любого, кто осмелился бы плохо с ним обращаться. Но для Чимина все равно это путешествие стало шагом к принятию себя. Поступление в университет было совершенно другой борьбой: новая среда и уже укрепившийся страх перед незнакомыми людьми снова вступили в силу. Вот почему Чимин по-настоящему оценил эту маленькую поездку, и вот почему ему уже не терпелось вернуться в студию. Он буквально ощущал, как вновь обретенное вдохновение горит в его жилах. — Чимин! — закричал Тэхен, возвращая друга к реальности. — Ты закончил парить в облаках? Пошли!***
— Итак… — начал Тэхен, на лице которого расцвела хитрая улыбка. Они гуляли весь день, набивали свои сумки большим количеством модных вещей, катались по каналам, исследуя различные районы Амстердама, и заметили, что кофейни были не совсем такие, как про них говорили. Можно было с уверенностью сказать, что они полностью выдохлись. — Что? — спросил Чимин, не заметив озорного блеска в глазах своего лучшего друга. Он лениво скользил взглядом по разновидностям воды, которую предлагал продуктовый магазин рядом с их отелем. Наконец он выбрал себе самую дешевую. — Я тут подумал, — Тэ вытянулся, вскакивая перед Чимином, чтобы преградить ему путь. — Неужели? Ты знаешь, как это делается? — поинтересовался Чимин со вздохом, притворяясь удивленным, из-за чего последовал мягкий тычок по руке. — Я серьезно. — Ладно. В чем дело? — Я хочу напиться и пойти в клуб, — наконец-то сказал Тэхен, одарив Чимина своей лучшей улыбкой в тысячу ватт. Когда-то наигранное удивление теперь стало вполне себе реальным, когда он смотрел на своего лучшего друга. Он? В клуб? Даже не дождавшись ответа, Тэхен схватил Чимина за руку и потащил в алкогольный отдел магазина. — Послушай. Прежде чем ты начнешь болтать о том, что никогда раньше не был в клубе или алкоголь действует на тебя не самым лучшим образом, позволь мне убедить тебя, хорошо? — Я не могу запретить тебе попытаться. — Я знаю, — ухмыльнулся он. Они пробрались к гигантскому ряду вин, привезенных из разных европейских стран, состоящих из бутылок красного, белого и розового. — Я могу убедить тебя всего четырьмя словами. Это заставило Чимина фыркнуть. — Да ладно? Неужели ты не веришь в меня? — Тэхен широко улыбнулся. — Хорошо, делайте все, что в ваших силах, сэр, — усмехнулся Чимин. Затем он обратил все свое внимание на блестящие винные бутылки, которые, казалось, звали его, соблазняя. Именно когда Тэхен произнес эти четыре слова, он решил послать все куда подальше и, схватив красивую розовую бутылку, бросил ее в их общую корзину. — Это Амстердам. Отпусти себя. — Так, хорошо, а теперь план, — воскликнул Тэхен, открывая первую бутылку вина с громким хлопком «БАХ». — Сначала нажираемся в хлам этим дешевым отстойным вином, а уже потом отправляемся в клуб. Он схватил большие красные пластиковые стаканчики, купленные ими в магазине, и наполнил их до краев розоватой жидкостью. — Я немного покопался в Интернете и нашел совершенно особенное место, — он широко улыбнулся, обнажив зубы. Он протянул Чимину красный стаканчик, взяв один себе, и поднял его высоко к небу. — Подожди, подожди, подожди. Никаких аплодисментов, пока ты не скажешь, что такого особенного в этом месте? — спросил Чимин, приподняв свою идеально ухоженную бровь. У него было странное предчувствие по этому поводу. Всякий раз, когда Тэхен утаивал информацию… это не могло хорошо закончиться. — Просто доверься мне, чувак. Это будет лучшее время в твоей жизни. Прищурившись, Чимин несколько секунд анализировал Тэхена, прежде, чем вспомнить свое отношения ко всему еще в магазине. Сокрушенно вздохнув, он пожал плечами, как бы говоря «все равно», схватил свой стакан и поднял его, чтобы чокнуться со стаканчиком друга. — Пожалуй, давай напьемся, — фыркнул Чимин и поднес чашку к губам, сигнализируя о начале ночи. Он опрокинул бокал и почувствовал, как холодная жидкость потекла по его горлу. Вкус был сладким, но освежающими, слегка обжигающим изнутри, что делало его еще лучше. С поразительным рыком он пил все больше и больше, пока вдруг чашка не опустела. — Знаешь, — начал Тэхен после минутного молчания, с отвращением глядя на свою красную чашку. — Вино не должно быть так опозорено. Это был напиток богов. — Я понимаю, почему эта фигня и вправду хороша, — промурлыкал Чимин в ответ и налил себе еще в стакан. Наполнив его, он все опрокинул и залпом осушил. Тэхен некоторое время смотрел на него, медленно потягивая свой первый стакан. — Знаешь, может, тебе стоит немного притормозить… ночь еще только начинается. — О… — пробормотал он и поставил чашку на прикроватный столик. — Я просто не хочу, чтобы ты напился до того, как вечеринка начнется по-настоящему. Чимин кивнул и на мгновение в задумчивости отвернулся. Именно тогда он почувствовал, как алкоголь ударил в кровь. Он обнаружил, что его лицо становится все теплее и теплее, а настроение — все лучше и лучше. Заметив это, Тэхен громко захихикал, откинув голову назад. — Понимаешь, что я имею в виду? За это он получил подушкой по лицу. После двух полных стаканов вина они решили, что пора собираться, пока алкоголь не сделал их неспособными к этому. Все было в руках Тэхена. Поскольку Чимин понятия не имел, куда они едут, ему было почти невозможно выбрать, что надеть или как причесаться, поэтому его лучший друг любезно вмешался и вызвался взять все в свои руки. — Ты себя даже не узнаешь, — просто сказал он прежде, чем начать рыться в чемодане Чимина. Прошло некоторое время, когда он выудил кучу разной черной одежды и бросил ее в Чимина, проинструктировав его надеть ее. Когда Тэхен закончил с ним, он встал перед большим зеркалом, которое было рядом с их дверью, и уставился на свое отражение. Он был одет в черные кожаные штаны, идеально облегающие его мускулистые бедра, демонстрируя четкость мышц, не говоря уже об идеально округлой заднице. Вдобавок ко всему на нем была черная атласная рубашка на пуговицах с криминально низким вырезом почти до груди, обнажавшим небольшой изгиб. На шее у него висела тонкая серебряная цепочка, а в одном ухе болталась такая же серьга. Его пепельно-каштановые волосы были разделены пробором посередине: одна часть была элегантно зачесана назад, а другая свисала перед глазами легким изгибом. Используя свои навыки в рисовании, Тэхен также наложил на него небольшое количество макияжа, заставляя его кожу выглядеть безупречно, а глаза, едва заметно подведенные черной подводкой и коричневыми тенями для век, — более выразительно. Чтобы покончить с этим, он накинул черную кожаную куртку и готов был идти. — Тэ, — пробормотал Чимин, желая, чтобы его теперь уже затуманенный мозг пришел в движение. — Я выгляжу сексуально. Друг появился позади него и обнял, широко улыбаясь от уха до уха. — Я знаю, чего ты хочешь, –немного разволновавшись, он начал энергично трясти Чимина. — Сегодня мы всех сразим наповал!***
Поездка на такси до клуба была мучительной. Они оба допили две с половиной бутылки вина и были слегка навеселе. Тэхен был похож на кролика, который не переставал прыгать на пассажирском сиденье. Несмотря на то, что он не был хорош в английском языке, его пьяный ум все же нашел способ собрать самые яркие и страстные предложения, когда он сказал таксисту, бог знает что. С другой стороны, у Чимина кружилась голова, он был встревожен, взволнован и слегка напуган. Он не знал, чего ожидать, но, к счастью, его тревожность была только на низком уровне, благодаря жидкой храбрости, которую он яростно набирал в горло. Однако, когда они прибыли в клуб, вся тревога, казалось, испарилась из его тела. Он был в восторге. Дверь клуба была распахнута настежь, из нее вырывались тяжелые басовые звуки и электронные ноты, где-то в глубине слабо мерцали яркие краски. Они манили его, приглашая войти. Теперь настала его очередь прыгать вверх и вниз, как заведенный зайчик, он уже чувствовал музыку во всем своем теле. Двое парней торопливо расплатились с таксистом, поблагодарили его и побежали к очереди у входа. Как только вышибала проверил их удостоверения личности, и они отдали свои куртки, их провели к лестнице, которая вела вниз. Здесь музыка была уже оглушающей. Ультрафиолетовые лучи осветили волосы Тэхена и заставили их блестеть. Улыбнувшись друг другу, они направились вниз. Когда они наконец добрались до нижней ступеньки лестницы, их словно ветром сдуло. Теперь это было испытание. Клуб был огромный. Первое, что они увидели, был танцпол. Тела танцевали, прыгали, веселились. Неоновые огни мерцали в зале, освещая случайные блаженные лица здесь и там. Место было переполнено, и энергия отражалась от стен. Несколько секунд они просто стояли у лестницы и с благоговением смотрели на эту суматоху. И тут Чимин кое-что понял. Клуб был заполнен только мужчинами. Мужчины танцуют друг с другом. — Ты привел меня в гей-клуб? — спросил Чимин с широко раскрытым от шока ртом, который медленно превращался в ухмылку от уха до уха. — Я знал, что тебе понравится! — закричал Тэхен. Парни рассмеялись и направились к бару. — Сначала выпьем. Они приблизились к длинному бару вдоль стены. Четыре бармена бегали вокруг, бросая лед, смешивая напитки. Это было хаотично. Тем не менее все они улыбались, когда принимали заказы и разговаривали с разными клиентами. Тэхен, будучи экстравертом, тут же вскочил и вцепился в стойку бара, оказавшись в опасной близости от какого-то блондина. Чимин тихонько устроился рядом со своим другом и попытался заглянуть в меню, висевшее на стене позади барменов. — Что ты хочешь? — Тэхен внезапно закричал в ухо Чимину, заставив его резко отпрянуть. — О, извини, — усмехнулся друг и притянул Чимина ближе к себе за талию. — Что ты хочешь? — спросил он на этот раз уже обычным тоном. — Хм, — промычал Чимин, покусывая нижнюю губу и снова просматривая меню. Там он ничего не понимал. — А что такое чай со льдом на Лонг-Айленде? — спросил он тогда. По крайней мере он понимал, что такое чай со льдом. На это Тэхен ухмыльнулся и повернулся к бармену, выкрикивая свои заказы и не забывая закончить их нахальным подмигиванием. Чимин смотрел, как темноволосый парень за стойкой, опустивший взгляд на кассу, не смог сдержать улыбку, которая медленно расползалась по его губам. Он видел, как длинные тонкие пальцы его друга нежно коснулись руки бармена, когда тот предложил свою карточку, чтобы расплатиться за выпивку, а потом — еще раз, когда он получил карточку обратно. Когда они взяли напитки и повернулись спиной к бару, он посмотрел с недоверчивой, но полной ликования улыбкой. Тэхен только счастливо хихикнул, откинув голову назад, а затем повел их на танцпол. Так началась одна из лучших ночей в жизни Чимина.