***
Омега сладко потягивается на тёмной постели и чмокает губками, открывая глаза. В спальне светло из-за раскрытых штор и вкусно пахнет. Пёнгван решает, что запах идёт с кухни. Ким медленно присаживается, устремляя взгляд на собирающегося альфу. Чонгук застёгивал рубашку у зеркала, смотря через него на омегу. — Проснулся? — улыбается Гук. — Ты куда так рано? — дуется парень. — Дела. — Чонгук, я хотел спросить… — Пёнгван опускает глаза на свои руки. — Могу я остаться? — Как хочешь, — Чон надевает пиджак и берёт телефон с тумбы. — Правда? — расцветает Ким. — Но я имел в виду не на сегодня, а… — Вещи не перевози, — усмехается парень, идя до двери. — Ты мне без них больше нравишься. Омега на радостях спрыгивает с постели и бежит к альфе, крепко обнимая его за шею. Чонгук шлёпает его по голой попке и улыбается уходя. Хотел ли Пёнгван когда-то жить с Гуком? Да, конечно, он ведь был не чужим человеком, а его первым мужчиной, и Ким надеялся, что последним. Омегу перестаёт волновать Тэхён, потому что зная Чона, Пёнгван был уверен, что альфа ничего такого ему сделать не сможет. Ну, максимум конечность откусить, но не более. Ким принимает душ и спускается вниз, где за столом ужинал Хосок и Юнги. Оба парня круглыми глазами посмотрели на Пёнгвана, подсевшего рядом. — Что происходит? — Мин был удивлён до глубины души, чувствуя, как Ким пропах Чонгуком. — Ты с ним переспал? — Не ожидал тебя увидеть, — улыбнулся Хосок. — Как дела? — Всё прекрасно. Чонгук предложил мне переехать к нему, — Пёнгван так и сияет, смотря на альфу. — Видимо, это судьба, — мечтательно вздыхает омега. — Мне нужно ехать, — поднимается Юнги, но Хосок дёргает его за руку. — Куда? У тебя выходной, — Чон откладывает салфетку и тоже встаёт. — Какая разница? Ты же не говоришь, где тебя ночами носит? — начинает волноваться парень. — О чём ты? Юнги, у тебя всё в порядке? Тебя трясёт, — замечает мужчина, отпуская бледное запястье. — Я всё позже объясню, хорошо? — Мин быстро выходит из-за стола. — Где Чонгук? — поворачивается он к Пёнгвану. — Уехал. — Чёрт, — омега быстро испаряется из комнаты. — Он всегда такой дёрганый? — начинает завтракать Ким. — Давно ты его знаешь? — Что? — Он был удивлён, когда увидел тебя, — задумывается Хосок. — Так, давно? — Лет пять, — непринуждённо отвечает Пёнгван. — Познакомились через общего друга. — Это достаточно много, — усмехается Чон. — Общий друг? Кто? Юнги никогда не говорил о своих друзьях. — Да так. Был один такой. В клуб меня притащил и там с Юнги познакомил. — В клуб? Сколько Юнги тогда было? Тринадцать? — смеётся Хосок. — Восемнадцать, — серьёзно отвечает Пёнгван. — Очень смешно, — продолжает улыбаться Чон, а омега странно на него косится. — К тому же, Юнги из Астара. — Ну да, — кивает Пёнгван.***
Чонгук входит в квартиру, переступая через Тэхёна, и закрывает дверь. Парень снова тащит Кима в спальню на руках и оставляет на холодной постели. Альфа возвращается в коридор, где оставил тёмный пакет, в котором была кровь. Оказавшись снова рядом с омегой, Чон открыл крышку пластмассовой бутылки. Ким не реагировал, продолжая овощем лежать на кровати. Гуку надоедает это уже через минуту и он начинает выливать кровь прямо на лицо Тэхёна. Не прошло и пары секунд, как омега начал жадно слизывать красную жидкость прямо с губ. — Вкусно? — спросил Чон, вылив всю кровь на лицо парня. — Ты, правда, настоящий? — тихо произнёс Тэхён, смотря на расплывавшегося альфу. — Могу быть сном. Только кошмаром, — усмехнулся Чонгук, поднимаясь. — Я уже пожалел, что оставил тебя гнить там, — оценивающе начал рассматривать Тэхёна, убрав руки в карманы тёмных брюк. — Значит, всё реально. И этот запах, — прикрыл веки Ким. — Какой запах? — Твой, но другой. Чонгук понял, о чём говорил Тэхён, но не стал рассказывать подробности своей ночи с Пёнгваном. Гук только усмехнулся, и посмотрев в камеру, что висела на стене, подошёл к омеге, наклоняясь к его лицу. — Улыбнись, тебя снимают, — сказал Чон. — Что? — Я уверен, что Джин будет рад увидеть тебя, — удаляется альфа. — Передать ему привет? — Чего ты добиваешься? — приподнимается Тэхён. — Начал это всё ты. Он закончит. Семья, как никак, — говорит напоследок Гук и покидает квартиру. Тэхён вновь проваливается в сон, а позже просыпается из-за шагов в доме. Он еле встал, пару раз падая, но смог удержаться о косяк. Незваным гостем оказался немолодой омега, который наводил порядок в и так чистом доме. Он мило поприветствовал Кима и сказал о том, что будет приходить прибираться. Мужчина поменял постель, что была в крови, оставил сменную одежду парню и ушёл, не задавая лишних вопросов. Ким кое-как добрался до душа, пуская воду, и опустился на кафель, подбирая под себя ноги. Он не хотел верить в то, что Чонгук покажет Джину такого Тэхёна. Бледного, полумёртвого и разбитого. Омега задумывается над тем, что лучше бы остался гнить, чем был сейчас здесь. Рядом с Чонгуком, пахнущим другим омегой.***
Чимин смотрит в потолок больше часа, прислушиваясь к шагам за дверью. Намджун избил его пару раз за эту неделю, и Пак доволен. Этого достаточно, и он даже благодарит Бога за то, что Ким больше не приложился к его телу. Омега отказывается от подарков альфы, которые, кстати очень дорогие, но Чимин никогда ничем подобным не грезил. Не нужны ему украшения, дорогие машины и одежда. Омеге достаточно хоть раз в день увидеть Донхуна, поговорить с ним немного и успокоиться. И, как только Чимин приводит своё состояние почти в норму, снова приходит Намджун и требует того, чего Пак небесам поклялся не делать. Дверь открывается, у Чимина дёргается глаз и, кажется, нога. Он приподнимается, уже собираясь молить Намджуна, чтобы он оставил его в покое, но это оказывается Донхун. Альфа проходит в комнату, закрывая дверь, и направляется к омеге. Пак приподнимает уголки губ в улыбке и поднимается, тоже подходя к альфе хромая. Донхун серьёзным взглядом рассматривает лицо Чимина, касаясь его подбородка. А синяк наполовину лица омеги расцветал всё ярче. Пак не сразу заметил в руках Ли тюбик и удивлённо посмотрел на него, когда мужчина выдавил прозрачную мазь на пальцы и начал аккуратно растирать на лице омеги. — Почему ты… — Донхун одним взглядом приказывает помолчать, и Чимин молчит, начиная тяжело дышать от нежных пальцев на своём лице. — Где нет мира, там нет Бога, — тихо говорит альфа, продолжая размазывать мазь. — Перестань молиться. — Откуда ты… — Видишь, что в мире творится? — мужчина кивает на футболку омеги и тот снимает её, а альфа опускает липкие пальцы на грудь Чимина. — Бог давно покинул небеса. — Я всё равно буду верить в то, что он меня спасёт, — Пак начинает наблюдать за рукой Донхуна на своём теле. — Сейчас всё плохо, но я уверен, что потом будет лучше. Потом, когда я умру. — Что я говорил о смерти? — злится альфа. — Ты не умрёшь, пока я рядом. А я буду рядом всегда. — Почему? Скажи мне. Ты, как и Намджун? Ты хочешь использовать меня? Это правда. Я вижу. Смотришь на меня так же, — грустно выдыхает Чимин. — Но я без боя не сдамся, знай! — слишком громко выкрикивает омега и с коридора слышится голос Намджуна. Донхун быстро реагирует, закрывая рот Пака сухой ладонью, и прижимает к стене у двери. Ким, войдя внутрь и не обнаружив там омегу, молча выходит, продолжая звать его по всему дому. Парни так и продолжают прижиматься друг к другу и испуганно смотреть в глаза. Только когда Донхун слышит, что его мобильный звонит, он отпускает омегу. На дисплее имя Намджуна, но Ли не спешит ответить, дабы не выдать себя. — Откуда ты знал, что он не заглянет за дверь? — шепчет Чимин. — Я не знал, — мужчина тихо покидает комнату. Омега дожидается, пока мазь впитается в тело, и одевается, надеясь, что Намджун не будет слишком злиться, и Донхун сможет его отвлечь. Чимин спускается в столовую, где Ким сидел вместе с Ли. Пак медленно подошёл к Джуну, садясь рядом, напротив второго альфы. Намджун начал жадно всматриваться в побитое лицо омеги, не слушая того, что ему говорил Донхун. Чимин хотел исчезнуть, стать частью интерьера, только пускай он так не смотрит. Пак начал молиться про себя, хоть Ли и говорил этого не делать, но тот упрямо продолжал и, кажется, это помогло. Намджун повернул голову к другу. — Нет, новостей нет, — отвечает Ким и продолжает ужинать. — Жду своего питомца, — усмехается, — может, он что-нибудь расскажет. Но самое главное, что всё идёт по плану. Чимин не понимает, что происходит, и теряется ещё сильнее, видя, как в дом входит невысокий омега, которого он видел раньше. Пак думал, что этот парень мог быть второй половинкой Донхуна, и даже расстроился, но это оказалось не так. От омеги пахло кровью, и Чимин поморщился, отводя глаза, пока парень садился рядом с Ли. — Удивляй, — отложил палочки Намджун. — Угадай, кто переехал к Чонгуку? — усмехается светловолосый. — Неожиданно. А где Тэхён? — Без понятия, — пожимает плечами омега. — Джин больше не отправлял его искать? — изгибает бровь мужчина. — Нет, он и так в расстроенных чувствах. Там Бин всем заправляет. Намджун чокается с Донхуном, и альфы выпивают в то время, пока Чимин изучает черты лица омеги. Он красивый, а Пак изуродованный. Омега опускает взгляд, чувствуя чужой на себе. — Кто тебя так? — Не твоё дело, — отвечает омеге за Чимина Намджун. — Можешь идти, — усмехается. — Твоя работа? — встаёт парень. — Как зовут-то тебя? — снова обращается к Чимину, который вновь поднимает глаза, но решается промолчать. — Я сейчас тебя сам выпровожу, — начинает злиться альфа. — Я ушёл, — в примирительном жесте поднимает руки, — но зря ты так с ним, — уходит омега. В комнате повисает нагнетающая тишина, которую разрушает Донхун. — Что-то я устал, — альфа поднимается со стула, задвигая его за стол. — Пойду спать. — Останешься? — удивляется Намджун. — Пожалуй. Я сегодня уже выпил, за руль не сяду. — Значит, сон отменяется, — улыбается Ким. — С каких пор ты перестал пьяным водить машину? Альфы остаются в столовой, а Чимин удаляется в комнату. Омега думает о том, как бы поскорее уснуть до возвращения Намджуна. У него вдруг начинают болеть все места, куда бил Ким. Пак устало ложится на постель, решая отвлечься от боли во всём теле, и вспоминает, с какой нежностью Донхун растирал мазь на его теле. Чимин на самом деле не понимает альфу, а Ли отказывается отвечать на вопросы. Вроде бы он и хороший, разговаривает с ним, пока Намджуна нет, а вроде и холоден. Пак боится того, что он интересует Ли только в плане секса, как и Кима. Но, как и говорил Чимин, он будет бороться до конца. Борьба началась, когда в комнату вошёл сильно выпивший Намджун. Пак думает о том, что помощи ему ждать неоткуда, ведь и Донхун тоже выпил. А значит, уже спит в другой комнате. Альфа подходит к Чимину, который решает притвориться спящим, но Ким уже давно его раскусил, поэтому нагло садится на бёдра омеги и сразу целует его, блокируя руки над головой. Пак начинает мычать в болезненный поцелуй, к тому же у него ныло всё тело, а Намджун ещё и придавил его к постели. Чимин начинает кусаться и получает первую за сегодня пощёчину. — Хватит уже сопротивляться! — кричит Ким, снова целуя его. Омега барахтается под ним, словно рыба в сетях, пытаясь вырваться, но ничего не выходит, и Чимину приходится терпеть запах алкоголя и губы мужчины. Намджун разрывает на нём футболку, а Пак, пользуясь тем, что его руки свободны, бьёт альфу в грудь, но делает больно только своему кулачку, а мужчина начинает усмехаться и покрывать шею парня засосами. — Пожалуйста! — не упускает попыток освободиться омега. — Не надо! Намджун его не слышит. Он слишком долго терпел, надеясь, что Чимин образумится и сам согласится уже, но, видимо, нет. Ким опускается поцелуями на грудь омеги и больно кусает, вырывая из Пака крик, который разносится по всему дому. Намджун слезает с него, а Чимин решается на бег, но оказывается прибитым к постели. — Рыпнешься, и я тебя съем, — говорит альфа, избавляя себя от рубашки, после переворачивая Чимина на живот. — Господи, прости, ибо я согрешу, — шепчет омега, пытаясь расцарапать лицо Намджуна, но он достаточно сильный, и Пак быстро устаёт, но продолжает размахивать руками и молиться. Альфа дёргает штаны Чимина, оголяя его зад, и сильно шлёпает, снова заставляя омегу закричать. Пак чувствует, как его правая половинка горит огнём, и кусает подушку, начиная окроплять её слезами. Намджун же, пользуясь тем, что Чимин притих, опускает свои брюки до колен, освобождая вставший член, и целует омегу в затылок. Донхун говорил, что Чимин будет жить, пока он рядом. Где он сейчас? Пак ведь умирает. Намджун его пытает, дух выбить хочет, а Ли нет рядом. Альфа раздвигает мягкие половинки, любуясь видом, и плюёт на дырочку омеги, сразу вставляя два пальца. Чимин кричит, кусая подушку, и старается унять истерику, но боль, что пронзила его тело, не давала этого сделать. Пак уверен, что смог бы вытерпеть ещё сто избиений, ведь это совсем не было похоже на ту боль, что скопилась внизу. Намджун начал быстро двигать пальцами внутри сухого парня и целовать его мокрые щёки, слизывая слёзы. Чимину казалось, что эта боль никогда не кончится, и он умрёт ещё до начала самого процесса, но Ким быстро вынул пальцы и начал пристраиваться к нему, и только тогда Пак решил, что да, он умрёт. Его будто тысячи ножей разрывали на части, кололи сотни игл, и плюсом ко всему заливали кислоту. Альфа туго вошёл, но не стал останавливаться, начиная медленно двигаться в Чимине. Омега понял, что не может кричать, вопль застрял где-то в глотке, и Пак начал ощущать, как задыхается. Ким, не видя его лица, продолжал более яростно трахать омегу, который застыл, словно неживой. Чимин чувствовал, как Намджун легко входил в него, и решил, что его порвали. А раньше, когда Пак позволял себе пофантазировать над тем, каким может быть его первый раз, он думал о том, что это должно быть красиво и совсем без боли. А потом он принял обет и запретил себе об этом думать. Но у него и в мыслях не было, что всё будет настолько ужасно, мерзко и противно. Он для себя решил, что Намджуна возненавидит так, что его сам дьявол проклянёт. На этой постели сегодня ночью распяли ангела. Альфа оборвал его крылья, оставил после своих касаний на коже уродливые ожоги, которые должны покрыться волдырями. Намджун его душу себе забрал, присвоил не спросив, взамен отдав свою ненужную страсть. Ким решил, что падшего к себе привязал, сделал своей половинкой, но ошибся. Омега под ним уже не бога, а дьявола молил, чтобы альфа сгорел в самом горячем котле. Чтобы демоны его на цепи над пропастью подвесили и кожу живьём сдирали каждый день, объедая его кости, но оставляли в сознании. Чимин хотел, чтобы и Намджун всё то же самое чувствовал, но Киму было плевать. Он размазал белую жидкость на ягодицах омеги и устало упал на постель, поворачивая голову к Паку. Чимин смотрел на него пустыми глазами, он не дышал, не двигался и, кажется, умер. Намджун даже засуетился, проверяя его пульс. Но омега был живее всех живых, но определённо умер внутри. Органы его превращались в кашу, растекаясь по телу, и сердце...оно жаждало остановиться. Намджун быстро уснул, даже не удосуживаясь натянуть на себя штаны, а Чимин продолжал смотреть на него стеклянными глазами. Он его проклинал, и сразу у Бога прощения просил. Но здесь ли сейчас Господь? Пак не уверен, ведь мира здесь нет. Донхун, наверное, был прав. Тогда где же Бог? Почему своего сына не уберёг и на растерзание зверю отдал? Позволил растоптать невинную душу и забрать у Чимина всё, чем он дорожил. Омега сквозь режущую боль во всём теле поднимается сначала на ладонях, а после пытается сесть, стискивая зубы, и видит кровь на кровати. Пак был уверен, что альфа пустил его кровь, и он не ошибся. Чимин встал на ватные ноги, надевая на себя спущенные штаны, и медленно пошёл к выходу из комнаты. На красивом лице высыхали слёзы, на шее созвездиями розовели засосы, а руки омеги были в своей же крови. Пак спустился вниз по лестнице, держась за перила. Кто-то из прислуги подошёл, хотел помочь, но Чимин молча дал знать, что ему уже ничего не нужно. Омега вышел на улицу, вдыхая свежий воздух, но, казалось, что запах Намджуна впитался в его кожу, и Пак хотел её с себя содрать. Чимин, медленно перебирая ногами, дошёл до бассейна и солдатиком упал в прохладную воду, в которой плавали первые пожелтевшие листья. Он уже знал, каково это, — задыхаться. Знал, что это невыносимая пытка, но был готов к ней. Хуже ведь быть не могло? Чимин смирился со своей судьбой, и был готов на всё, чтобы избавить себя от боли. Но ему помешали. Вслед за парнем в воду нырнул Донхун, кладя руки на его талию и поднимая наверх. Чимин инстинктивно вдохнул, хоть и не хотел. Он так же, как и на Намджуна, смотрел на этого альфу мёртвым взглядом и, кажется, даже напугал его. Донхун обнял тело омеги, крепко прижимая к себе. — Я сказал, что ты не умрёшь, пока я рядом, — сказал Ли, не отпуская его. — Я уже умер,— шептал Чимин. Донхун подплыл к бортику и вытащил омегу на кафель, садясь рядом с лежащим парнем, положил ладони на его щёки, заглядывая в глаза. — Не позволю, — со злостью говорил мужчина, а по щекам Чимина снова потекли слёзы. — Он сделал это, — всё шептал Пак, словно их могли услышать. — Я не смогу это вынести. — Сможешь, — встряхнул его Донхун. — Всё ты сможешь, понял? — наклоняясь ближе к лицу омеги. — Я всегда буду стоять за тобой. — Где тогда ты был, когда он… — Стоял за чёртовой дверью, — признался альфа, а Пак удивлённо уставился на него, продолжая рассыпать слёзы. — Есть моменты, в которых я бессилен. Ты должен понять, но можешь не прощать. — Просто скажи, почему ты такой? — Из-за тебя, — Донхун достаёт из мокрого кармана серебряное кольцо и надевает на палец омеги. — «До бесконечности, без конца», — было выгравировано на внутренней стороне украшения. — Судьба со мной злую шутку сыграла, Чимин, — обнимает его мужчина. — И шанс мне дала всё исправить. Но я знаю, что ты создан не для меня. Не я тебя оберегать должен, а другой, но… — отрывается от Чимина альфа, снова смотря в глаза, — я всегда буду рядом. Слышишь? Что бы ни было в будущем, клянусь, я за тебя жизнь отдам. — Я всё равно не понимаю, — опять шепчет Пак. — Я для тебя никто… — Ты для меня попытка исправить ошибку, — вновь обнимает его Донхун.***
Джин, шокированный последними событиями, мечется по дому и даже решается привести себя в порядок, вливая в себя литр крови. Юнги, смотрящий на эту картину, только закатывает глаза. Он сам не в лучшем состоянии, ведь не ожидал, что Пёнгван может оказаться омегой Чонгука. Мин был бы готов смириться с тем, что Гук когда-то приведёт в дом кого-то. Но не Кима, лучшего друга Тэхёна. Пёнгван должен искать Тэ, а не кувыркаться с Чоном, забивая на всё хер. Джин сначала подумал, что с Пёнгваном что-то случилось, когда он не вернулся в Эрос. Оказалось, случился Чонгук. Такого и вампир ожидать не мог. Это одно дело. А другое, когда к тебе вдруг приезжает сам Гук. Сначала Сокджин не хотел его через границу пускать, думал сам в Астар съездить, но решился выслушать Чона. И как же альфа был удивлён, когда волк начал показывать видео с Тэхёном. У Джина от одного вида умирающего Тэ сердце чуть в пятки не упало. Чонгук сказал, что отпустит Тэхёна, когда странные вымирания закончатся, ведь это начал Тэ, а Джин наверняка в курсе всего. Только вампир и понятия не имел ни о чём и сам был уверен, что всё это дело рук Чонгука. Волк уехал ни с чем, обещая похуже обращаться с Тэ, и гаденько улыбнулся напоследок. Джин думал с войной идти, но на кону стояла жизнь Тэхёна, а значит, вампиру нужно было найти корень всего этого безумия. — Сядь ты уже, — просит Юнги, сидя в любимом кресле альфы. — Ты знаешь, как я им дорожу. Не нужно меня успокаивать, — продолжает ходить мужчина. — Я даже думал о том, что между ними будет что-то, ведь они истинные, но этот Пёнгван, — начинает злиться вампир, — я его убью. Всегда чувствовал, что он с сюрпризом. — Какой план? — Выясни, где он держит Тэхёна. Может, тебе удастся с ним поговорить. — Я что-то в этом сомневаюсь, — грустно усмехается омега. — И то правда, — наконец, присаживается на стул у фортепиано Сокджин. — Уверен, что всё обойдётся. — Ты это видишь или уже знаешь? — Я так думаю, — поясняет Юнги. — Чонгук и Тэхён — это не просто истинные. Сам помнишь, что было десять лет назад. Это что-то большее, — вздыхает Мин. — Никакой Пёнгван и конец света не разрушат их связь. — Ты сейчас и про себя с Хосоком подумал? — Я пошёл, — поднимается омега. — Эй, ну стой! — догоняет парня Джин.***
В пустой квартире Ким слоняется тенью, то рассматривая интерьер, то просто нарезая круги. Тэхёна достаёт это уже через два дня. Его даже никак не радуют короткие разговоры с омегой, что приходит убираться. Кажется, его зовут Лиан, но Тэ не уверен. Мозг отказывается что-то запоминать и вообще функционировать. Тэхён хочет увидеть Чонгука. Он уже даже готов извиниться, но главное выбраться наружу. Его душит это замкнутое пространство, и он скоро начнёт волосы на себе рвать. Омега слышит, как хлопает входная дверь, но подняться с дивана не решается, продолжая смотреть в чёрный экран телевизора. Чонгук проходит к парню, останавливаясь рядом, и Тэхён поднимает на него глаза. — Отпусти меня, — просит омега. — Зачем? — Знаешь, я себе сейчас на гордость наступаю. Один раз прошу, — поднимается омега, вставая рядом с альфой. — Был не прав, сглупил. Что это вообще за игры такие? Джин тебя разорвёт за то, что ты здесь меня держишь. — Вот когда геноцид твой остановится, тогда я может быть и отпущу тебя, — усмехается Гук. — Ну ты и… — замахивается Тэхён, и Чон ловит его руку в воздухе, за секунду меняя своё настроение с игривого на «уничтожу весь мир». Парень перекидывает Кима через плечо и несёт в спальню. Тэхён думает о том, что это любимая комната Чонгука. — Веди себя хорошо, — кидает его на постель альфа, нависая сверху. — Иначе я твои глазки красивые на вилку надену и съем. Понял? — Ким молча наблюдает за эмоциями на лице Гука. — У меня фантазия извращённая, так что мы с тобой повеселимся. — Только не когда от тебя будет нести другими омегами, — толкает в грудь Чонгука Тэхён. Он себе уже язык откусить хочет. Сам не ожидал, что мог такое ляпнуть. Чон его будто и не слышал. Альфа чувствовал холод тела под собой и был заворожён белой кожей Тэхёна, который вновь повторял удары. Гук быстро поднялся. — Всё сказал? — Будь ты проклят! Ненавижу! — кричит омега, и Чонгук хватает его за светлые волосы, стаскивая с кровати. Альфа тащит его по полу в ванную и кидает на кафель в душевой, включая воду. Футболка, в которой был Тэхён, быстро промокает, прилипая к телу, а с волос начинают срываться ледяные капли. Ему становится так холодно, что зубы начинают стучать, и он поднимает голубые глаза на Чонгука, стоящего в метре. Срывается, бежит, но его сразу же ловят, прижимая к стене. — Я охладил твой пыл? — серьёзно спрашивает Чон. — Ты меня решил заморозить? — злится вампир. — Я и так в вечном холоде! — Спасибо за интересный факт, — отпускает Тэхёна альфа, выходя из ванной комнаты. — Я приеду завтра. Молись, чтобы я был в хорошем настроении, — говорит напоследок Чонгук, выходя из квартиры.***
Юнги возвращается от Джина поздней ночью и тихо передвигается по дому в темноте. Один раз путает комнату и надеется не встретить Пёнгвана. Дойдя до своей спальни, омега медленно приоткрывает дверь, замечая, что Хосока не было. Мин заходит внутрь и переводит взгляд на открытые окна. Чон был там. Альфа стоял в темноте, наблюдая за ночным небом, пока Юнги подходил к нему. — Нам нужно поговорить, — Хосок продолжает смотреть в окно. — О чём? — омега начинает переживать. — Ты меня за идиота держишь? — С чего ты взял? — замешательство. — Сколько можно скрывать это? — Что это? — испуг. — Это, — поворачивается к парню Хосок, кладя руки на его плечи. — Понимаешь… — паника. — Я думал, ты доверяешь мне. Мог сразу сказать, что знаешь Тэхёна, и я бы ничего не говорил Чонгуку, чтобы он тебя ещё больше не ненавидел. — Что? — шок. — Пёнгван рассказал, что вы с Тэхёном друзья. Ты ведь искал его? Юнги, ты должен понимать, что это дела Чонгука. Не лезь туда, куда не стоит. Знаю, что ты боишься за друга, но надеюсь, он в порядке. — Так Пёнгван тебе про Тэхёна рассказал? — выдыхает омега, обнимая Хосока за талию. — Всё хорошо. Думаю, Чонгук его не прибьёт. По крайней мере, он ещё жив. — Юнги, я должен знать что-то ещё? — в ответ обнимает его Хосок. — Просто, ты должен прекрасно понимать, что я люблю тебя и скрывать что-то не имеет смысла. Я бы всё понял и принял. Мин отрывается от него и встаёт на носочки, чмокая в губы. — Есть вещи, которые нужно унести с собой в могилу. Но я тебе скажу. Только не сейчас. — Ты меня пугаешь, правда, — в темноте рассматривает его черты альфа. — В последнее время ты сам не свой. — Хосок, ты очень хороший человек. — Это сейчас к чему? — смеётся парень. — Ты подлизываешься? — Нет, — улыбается Юнги, цепляясь за шею альфы, и Хосок подхватывает его, неся на кровать. — Просто люблю, — шепчет Мин, пока Чон крепко прижимает его к себе. — Я тоже, малыш, — Хосок целует светлую макушку Юнги.