***
Утро не было как в самых настоящих фильмах. Никакого яркого солнышка за окном, что своими мягкими лучами согревало ещё тёплую кожу, никакой романтичной музыки вокруг и никакого пения птиц. Но Тэхёну это и не нужно было. Открывая сонные глаза и пытаясь сфокусировать взгляд, омега поднялся с постели. В животе неприятно потягивало, но намного легче, чем часами ранее. По всей комнате расстелился приятный запах цветов и кофе с корицей и ванилью. Тэхёну всегда нравилось это сочетание. Сейчас он обнаружил, что на кровати лежит совсем один. От другой половины постели веяло холодом, что означало, что на ней уже длительное время никого не было. Мысль о том, что, возможно, Чонгук бросил его и уехал на работу заставляла сердце биться чаще, и эти удары приносили с каждым разом все более сильную боль. Встав с кровати, он быстро зашагал босыми ногами по паркету. «Он бросил меня». Но сейчас ему все равно хотелось ощущать своего альфу рядом. Проклиная эту дурацкую омежью сущность, Тэхён подошел к шкафу и достал из неё длинную, и определенно большеватую футболку Чонгука и быстро нацепил её на себя. Пусть аромат, такой сильный и дарующий тепло в груди, ощущался по всему дому, Тэхён чувствовал внутри пустоту. Он один. И ему очень плохо. И морально, и физически. Это он виноват в том, что они поссорились? «Это моя вина. Он мне ничего не должен...». С каждым шагом по холодному полу болезненный ком подступал к горлу омеги. Тэхён шмыгнул носом и поднял руку к глазам, усиленно потирая, пытаясь избежать неприятного жжения. Он ещё раз шмыгнул, на этот раз громче, и ощутил на щеке тёплую соленую дорожку от слезы. Омега злился. Очень. И из-за этого плакать хотелось ещё сильнее. В нем за последние дни накопилось слишком много сожаления и боли. Как теперь решить проблему? Чонгук наверное и слушать не захочет? Хныканье постепенно переросло в плач. Ким дошёл до кухни, разлепляя глаза и смотря перед собой. Сначала ему показалось, что это просто галлюцинация. Он не мог видеть обеспокоенного лица Чонгука перед собой, ведь его же нет? — Тэ? Что случилось, малыш? Чонгук подошел, нежно хватая Тэ и аккуратно вытирая большими пальцами его слёзы. Кажется, он реален. От облегчения Тэ начал плакать ещё сильнее, заставляя альфу обеспокоено на него смотреть. — Я... Я думал...д-думал... Ты бросил м-меня... – хныкнул омега, заглядывая в глаза Чонгука. — Что? Нет, ты что, Тэ... Я бы не бросил... — Прости... Я не должен был так относиться к тебе, так говорить... — Это я перегнул палку, я должен просить прощения, – виновато ответил Чонгук, притягивая к себе Тэхёна и крепко его обнимая. — Я не хотел ссориться, Гук... — Да. Мы тогда оба наделали ошибок, но сейчас то все хорошо, да? — Я ненавижу себя за то, что сказал... Как я мог сказать, ч-что Сону, он... — Я знаю, что ты не хотел, Тэхён. Я знаю, я не злюсь... Тэхён только смог кивнуть головой. Думать ни о чём не хотелось. На него разом легло такое облегчение. Утыкаясь носом в шею своего альфы, он не хотел вспоминать то, что было. Не сейчас. — Чонгук, мне плохо... – тихонько шепнул Чонгуку на ухо Ким, сильнее прижимаясь к его телу своим. Ничего не сказав, Чонгук лишь поцеловал парня за ухом и поднял, придерживая за бедра. — Все хорошо, Тэ. — Мы же обсудим... Обсудим это после?... — Да, конечно, – улыбнулся Чон, целуя омегу в нос и направляясь в сторону спальни. Ему ничего не надо, кроме его семьи. И ничто не сможет сломать его любовь. Он знает, что никогда не разлюбит своего любимого сына и омегу. И никакие ссоры на это не повлияют.***
На улице уже довольно поздно, и пускай дует холодный ветер, люди, закончившие работу, вышли подышать свежим воздухом и прогуляться с друзьями или родными после особо напряжённого дня. Намджун же побыстрее спешил наведаться к омеге. Своему. — Джинни! – улыбнулся альфа, когда двери открылись, и из-за них появилось счастливое, но измазанное кремом лицо. – Что случилось?... — Привет, Джунни, – улыбнулся парень, поднимаясь на носочках и целуя парня в уголок губ, тем самым, пачкая и Намджуна кремом. — Ты что делаешь, – улыбнулся тот, обнимая омегу за тонкую талию. — Проходи, – хихикнул Джин, вырываясь из объятий и приглашая альфу в дом. В душе он ликовал, ведь только он мог целовать этого человека. Намджун вошёл, сразу вдыхая любимый запах своего омеги, который особенно чувствовался в его уютном доме. Также здесь невероятно вкусно пахло выпечкой, видимо, омега что-то готовил. Не успел ещё альфа пройти вперёд, как из-за поворота кухни затопотали ножки. Вскоре навстречу выбежал Сону, тоже весь перепачканный белым кремом и с кулёчком такой же смеси в руках. — О... – глаза мальчика расширились, и он отступил на пару шажков назад. — Привет, Сону, – улыбнулся альфа, приседая на корточки перед этим чудом. Но маленький альфа лишь нахмурил своё личико, так сильно похожее на маленькую копию Чонгука, и отступил ещё на пару шажков. — Сону-я, ну ты чего? – послышался голос Сокджина. Он подошел и взял мальчика на руки, крепко держа и целуя в щеку, – Это Намджун, его не стоит бояться. Но малыш лишь покрепче прижался, пряча свою голову в изгибе плеча Джина. Для альф это не первая встреча, так что Намджун лишь улыбнулся. Сону всегда его не то чтобы недолюбливал, но точно относился с опаской. Пускай это странно, ведь дядюшку Юнги он очень любил. Но Джуну не было в обиду. — Ладно, ладно, защитник ты мой. Пошли умоемся, – обратился к мальчику Джин, удобнее его перехватывая и двигаясь к ванной. – Намджун, заходи на кухню, только там сейчас немного.. Эм.. Бардак, – улыбнулся омега, прежде чем исчезнуть за углом вместе в Сону. — Хорошо, – кивнул тот в ответ, проходя в нужное помещение. Он уже бывал в доме Джина, поэтому начал ориентироваться. На кухне все выглядело чисто, кроме как запачканного кремом стола, на котором стоял поднос с свежеиспеченными пирожными. Альфа сел на один из стульев, стоящих рядом и принялся ждать Джина. Вскоре он вернулся, но уже без Сону. — Я и так собирался уложить его спать, а то сегодня он проснулся слишком рано и устал в садике. – объяснил парень, – я уложил его в кроватку, и Сону быстро задремал. — Хорошо. Надеюсь, ты не сильно перегружаешься на работе? – спросил Намджун, заглядывая омеге в глаза. — Все хорошо, – обернулся Джин, хватая рулон с бумажными полотенцами и оторвав кусочек, наклонился к Намджуну и вытер остатки крема. – Я не сильно устаю. Да и спрашивать должен я, работа у тебя тяжелая, особенно в последнее время. — На тебя у меня времени все равно хватит, так что, – улыбнулся Джун, показывая свои обворожительные ямочки, куда сразу же пришлись два коротких поцелуя. — Тогда я рад, – довольно сощурил глаза Джин, снова разворачиваясь к шкафчикам. – Будешь кофе? — Не откажусь, – потёр место поцелуя Намджун, чувствуя, как его сердце бьется чаще из-за этого человека. Ему очень нравятся вечерние разговоры с интересным собеседником, но что более важно, дорогим сердцу человеком. У Юнги с каждым днём все больше дел по работе. Он днями и ночами пропадает в больнице, то заполняя разные документы, то проводя разные обследования или осмотры пациентов. В это же время Чимин работает на износ, ведь после становления трейни он не разрешал себе и дня передохнуть. Каждый день у него много репетиций. Он танцует буквально до изнеможения, и если раньше о нем заботился Юнги, приходя вечером домой с вкусной едой и тёплыми объятиями, то сейчас они могут только созвониться, и то на пять минут. Это тоже греет сердце не меньше, но Чимин скучает. По его бледной фарфоровой коже, строгому взгляду и крепким нежным рукам у себя на талии. Чимин ужасно скучает, но не говорит. Он не может жаловаться на недостаток внимания, ведь понимает, что у Мина много работы. Пусть и очень хочется прийти к нему и хотя бы посидеть рядом. Чимин скучает. Но пока что ничего не может изменить. Чтобы сердце ныло меньше, он отвлекает себя тренировками. Пак не останавливается. Он оттачивает движения до ужасной нестерпимой боли под музыку, от которой уже кровь из ушей идёт. Но омега не прекращает, продолжая тренировки и не разрешая себе длительного перерыва. Он живет, чтобы продержаться до спасения. Того самого звонка от любимого альфы, который для него словно глоток свежего воздуха. Он помогает ему, будто все это время Пак задыхался, не имея шанса на спасение. Единственный, кто может спасти — Юнги. Каждая секунда разговора с ним возрождает. Боль уходит, на её место приходят силы двигаться вперёд и уверенность в себе. Пускай голос альфы все такой же хриплый, низкий и крайне уставший, Чимин рад его слышать. Любимый. Потому что Мин искренен. Он правда волнуется о Чимине и просит быть аккуратнее, на что Пак может лишь угукнуть и попросить беречь себя. Оба надеются, что скоро смогут увидеться. Но пока что этого не удаётся сделать. И не удастся. Потому что Юнги должен уехать. Чимин ждёт. Сидит за диване в комнате с выключенным светом. В своём доме. И в любую минуту готов подорваться с места, что-то сделать, чтобы не сидеть сложа руки и не ждать непонятно чего, что бы это ни было. Пак не любил «серьёзные разговоры». Они никогда не приносили ничего хорошего. А как раз такой его и ждал. Сегодня утром ему позвонил Юнги. Он был очень серьезным. Чимин не может сказать, что знает Мина достаточно хорошо, чтобы утверждать, что этот тон может что-то значить, но... Ничего хорошего он не нёс, и в этом Чимин уверен. Голос в динамике был стальным и серьезным; это не обычная ласковая интонация Мина, когда он звонит по телефону и спрашивает, как прошёл день. Буквально одна фраза заставила Пака замолчать и поникнуть. «Чимин. Нам нужно поговорить». Больше ничего не нужно, чтобы сердце в пятки ушло. Чимин не знал, что думать. Вдруг он разонравился Юнги? Или надоел? Ещё тысяча других причин, которые успел придумать Чимин за то время, пока ждал встречи? Сейчас он сидит на диване, посреди комнаты без света. И ему страшно. Очень страшно потерять любимого человека. «Сегодня вечером, у тебя дома». Руки дрожат. Сколько не пытайся, он не может остановить это. Губы уже давно искусаны. «Хотя бы сказал это за час до разговора, мне бы пришлось меньше волноваться», – подумал Чимин, все же поднимая голову и откидываясь на спинку дивана. Они правда очень редко виделись в последнее время. Но что обязывает Юнги видеться с ним? Они не пара. Они не встречаются. Они никогда об этом не говорили. Так чего же Чимин так волнуется? Наверное, если Юнги бросит его, Пак даже не найдёт причины, чтобы удержать. «Я люблю тебя». Не поможет... Он запутался. В себе, в них. Он ничего не знает. Остаётся лишь ждать. Ожидать и надеяться, что этот «серьезный разговор» будет о чем-то хорошем. Звонок в дверь. Руки вспотели. Чимин медленно поднялся и сглотнул. Сердце готово вырваться из груди. Такое часто бывало, когда он видел Юнги в палате, в доме Чонов или даже рядом с собой, пока они гуляли. Но чувство другое. Сейчас это страх утратить важное. Но убежать он уже не может. Чимин открывает дверь, смотря на гостя ничего не выражающим взглядом. — Выглядишь уставшим, Чимин. – слабо улыбнулся Юнги. — Ты тоже. — Знаю. — Проходи. Первый раз их разговор такой пустой. Они оба напуганы. Чимин с Юнги вошли в гостиную, омега включил свет. Он немного резал глаза, которые начали слезиться. Чимин не знает точно, от света это или от страха. Тем временем Юнги положил свою чёрную сумку на диван и сел рядом. — Чимин... — Да, – кивнул Пак, потирая глаза и садясь напротив. — Это очень важно... — Знаешь, – перебил его омега и улыбнулся, но в улыбке не было никакой радости. – Конфликты нужно решать на нейтральной территории. Он пытался держаться, чтобы голос вдруг не предал его. Он бы все отдал, чтобы конфликтов у них не происходило. — Я хотел, чтобы тебе было комфортнее. – улыбкой на улыбку ответил Юнги. Он хотел взять Чимина за руку. Но не думал, что сейчас для этого был подходящий момент. Он отпускает. Он не имеет права держать. — О чем ты хотел поговорить? – Спросил Чимин, заглядывая в глаза альфы. — Я бы сказал тебе раньше, правда, – начал Юнги после глубокого вдоха, – Но я сам не знал, правда. Прости. — Я слушаю. — Чимин... Я приехал в Корею, чтобы лечить Тэхёна. Меня пригласил Чонгук. После лечения я решил остаться, потому что меня приняли и мне здесь нравилось. Я оставался здесь ради тебя... — К чему ты ведёшь? – тихо спросил Чимин. Его сердце сейчас очень громко билось, едва не проламывая грудь. — Я должен уехать, Чимин. — Что?... — Я возвращаюсь в США. – опустил глаза Юнги. Он не должен был опускать. Он обещал себе, что будет смотреть в глаза Паку до конца. Он должен был, ведь принял это решение. Это он должен был быть сильным. Но ему очень жаль. Он не может. Юнги сожалеет. — Что... Юнги, я не понимаю, – голос Чимина задрожал. – Ты же не... Скажи что ты... — Я не знаю. Прости, я не знаю. Сколько это займёт времени... Мне нужно уладить там проблемы. Это может затянуться на месяц. Может, на два. Или на пол года... — В-вот как... — У меня там все. Дом, работа. Друзья... Но, Чимин... – Юнги придвинулся ближе к парню, заглядывая в его ясные, по уже полные слез глаза. – Я вернусь к тебе. Правда, вернусь. — Я... Я б-буду ждать, Юнги... Сколько потребуется... — Я буду тебе звонить каждый день, правда. — Хорошо, – шмыгнул носом омега. Пускай и на время, но ему все равно невыносимо грустно. Как он будет без Юнги? — Я правда дождусь. Я добьюсь успехов в танцах, чтобы ты мог мной гордиться... — Я уже горжусь тобой, Чимин-и, – улыбнулся Мин, наклоняясь и касаясь лба Пака своим. – Я очень горжусь тобой. — Но я буду скучать... – снова шмыгнул Чимин, обхватывая плечи Юнги руками. — Я тоже, – сказал Мин с поцелуем в нос. – Я постараюсь приехать быстрее. А дальше тишина. Не гнетущая, а любимая. Они разделяют её на двоих. Сейчас они просто лежат вместе в обнимку, думая о том, что будет дальше. Все будет хорошо. — Когда ты уезжаешь? – спросил Чимин. — Завтра вечером. — Можем ли мы сегодня провести весь вечер вместе? – поднял голову парень, смотря в темные завораживающие глаза альфы и вдыхая его приятный запах мяты с лимоном и лаймом. Ему будет этого не хватать. Очень сильно. Только эти объятия способны его согреть. Только этот запах — успокоить. — Конечно. Сегодня мы будем делать все, что тебе захочется. – улыбнулся Юнги, тыкаясь носом в макушку парня. — Тогда мы будем всю ночь смотреть фильмы и обниматься. Говорить обо всем и ни о чем. — Хорошо, Чимин. Так и поступим. – крепче обнял парня Юнги и поднял его голову, запечатляя этот момент на пухлых губах омеги. Они уже скучают. Им никогда не будет достаточно друг друга. Проведи они хоть всю вечность вместе — лишь минуты достаточно, чтобы снова почувствовать нехватку родного любимого человека рядом. И пускай одна лишь ночь — не вечность, они будут вместе. Каждую секунду до самого конца.***
Земля уже давно готовится к зиме. Все листья пожелтели и осыпались на землю, приятно шелестя под ногами. Наступает конец осени. И хотя ещё довольно часто идут сильные дожди и грозы, сегодня солнце светит очень ярко, тем самым принося людям хорошее настроение. Четверг. Аэропорт. В этот день он кишит людьми, впрочем, как и в любой другой. Отовсюду слышны звуки оповещений и разноцветных табло, крики и возгласы людей, спешащих на свой рейс, звуки шагов и колесиков от разных чемоданов. — Самолет с рейсом «Вашингтон — Инчхон» удачно завершил посадку в 12:35. Спасибо, что выбираете наши авиалинии... – приветливо зазвучал милый девичий голос из динамиков, пропадая в шумном гаме аэропорта. Самолёт удачно завершил посадку. Пассажиры уже спускаются с лестницы, весело переговариваясь между собой и предвкушая, что же их ждёт в последующие дни. Здесь много корейцев, японцев, много и туристов с разных стран. Все они идут к выходу из площадки, чтобы забрать свои багажи. Одним из последних выходит молодой на вид альфа, лет двадцати. Он поправил свои очки и поднял голову вверх, смотря на сероватое и облачное, но все ещё красивое небо. — Эх! Корейское солнышко, я скучал по тебе! – воодушевленно сказал он, подставляя лицо под приятные лучи, которые совсем и не согревали. – В США все же было теплее... Он зачесал рукой волосы назад и направился прочь с площадки. Вскоре ему удалось забрать свой багаж. Это был небольшой, но очень яркий и примечательный чемоданчик желтого цвета. Сам парень выглядел крайне интересно. Он был корейцем, хотя одет, как турист. Панамка, синие рваные джинсы с чёрным ремнём, желтая рубашка с большими разноцветными цветами и куча милых причудливых браслетиков, ожерелий и колец. Они были похожи на детские безделушки, но почему-то ему очень шли. Направляясь к выходу, он достал телефон и посмотрел на время. — До Сеула, думаю, доехать успею, – улыбнулся альфа и выдохнул. Он уже хотел было продолжить идти, но ему показалось, что за ним наблюдают. В принципе, аэропорт большой, а он крайне причудливый. На него много кто мог смотреть. Но чувство было другое. Кто-то следил, не спуская глаз. Альфу это не напугало. Ни капли. — Эй, ты. Кто бы ты конечно ни был, – так же весело и простодушно сказал парень, даже не оборачиваясь. – Выходи и говори, чего тебе от меня нужно. На таких как ты у меня чуйка, не вздумай меня провести. — Простите меня за мою невежливость, – сзади подошла высокая девушка и приветливо улыбнулась. – Я не хотела вас тревожить. — Говори быстрее. Рейс на Сеул ждать не будет. — Мистер Лэй бы хотел встретиться с вами, Господин Чон.