Jamais Vu

Настолько быстро, насколько это возможно, Юнги забегает в большое светлое помещение и жмурится от яркого освещения. Не сбавляя оборотов летит к ресепшену и хриплым голосом начинает кричать. — Пак Чимин! Скажите мне его палату сейчас же! Молодой бета пугается, тут же настораживаясь и вжимая в плечи голову. Не впервые такие нервные попадаются, но этот альфа взглядом испепелял, и видно было, что задержек с ответом не потерпит. — А вы кем ему… — спрашивает бета, но, услышав «лучший друг», быстро начинает вводить данные. Под взглядом чёрных глаз неприятно, парню хочется поскорее избавиться от Юнги. Это, кажется, взаимно. Мин нервно стучит указательным пальцем по столу и челюсти сильнее сжимает. Ему нужно в палату к Чимину. Немедленно. Прямо сейчас. — Четыреста сорок восьмая, — слышится от ресепшиониста и Юнги тут же делает рывок в сторону, начиная бежать к лестнице. Лифт оказывается занят. Юнги не намерен ждать, поэтому бежит вверх по белым ступенькам. Первый этаж, второй. Собственные сбитые вдохи и выдохи — единственное, что сейчас слышит Юнги. Третий. Четвёртый. Альфа забегает в длинный коридор и, быстро сориентировавшись, поворачивает влево. Он крутит головой, всматриваясь в золотистые таблички с номерами. Вот двадцатая палата, а вот уже двадцать седьмая и тридцатая. Сорок восьмая. Не теряя времени, Юнги врывается без стука и залетает внутрь такого же яркого помещения. Щупленький блондин, что лежал на кровати, тут же переводит на него свой взгляд, который моментально становится ошеломлённым. Рядом с ним на стуле сидит ещё один, с серебряными волосами, он оборачивается, но это Мина не волнует. — Юнги?.. — спрашивает Тэхён, удивляясь. Чимин поднимается, не сводя с Мина глаз. Кажется, он даже разучился моргать. — Юнги… Ты… — неуверенно и дрожащим голосом пытается построить предложение Чимин, но у него плохо получается. Юнги так же глаз не отрывает, подходит ближе и смотрит, смотрит, смотрит. Он очень по нему скучал. Пак опускает глаза и, не зная, куда их деть, принимается хаотично осматривать всю комнату. Смотреть на все, но не на Юнги. В глазах предательски щиплет, он не хочет, чтобы альфа увидел его слёзы. Тэхён тихонько поднимается и бросает «я вас оставлю», после чего быстро ретируется с комнаты. Он понимает, что этим двоим нужно серьезно поговорить. Юнги все ещё пытается унять хаотичное дыхание. Но теперь к нему прибавилось и быстрое сердцебиение. И его замедлить будет намного труднее. У Мина горло саднит, холодный зимний воздух сейчас дает о себе знать. Но это никак не оправдание. — Ты… С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? — тихонько спрашивает альфа. Он мог бы анализировать ситуацию, как настоящий врач, но сейчас он просто Мин Юнги. Мин Юнги, который боится подойти, боится сказать что-то не то, повести себя как-то не так. Чимин его встретил иначе. Альфа планировал немного другую обстановку, атмосферу и обстоятельства. Эта ситуация… Не планировалась вообще. — Все хорошо. — сухо отвечает омега, сжимая ладони в кулаки и больно впивая ногти в мягкую кожу. «Только не плачь, прошу, не плачь сейчас». — Чимин, мне сказали… — Все в порядке. Юнги не знает, что сказать. Он хочет, чтобы Чимин на него посмотрел. Рискованно. Но он желает увидеть в любимых глазах ответ. И плевать, будет ли там злость, обида или грусть. Он должен узнать. Но Чимин смотрит в пол. — Прости меня. — выдавливает из себя Юнги. — За что? — спокойным тоном спрашивает Чимин и, кажется, застывает. Такое чувство, будто даже перестал дышать. — Чимин… Пожалуйста, выслушай… Я не принимал твои звонки, потому что был очень занят по работе. Я не должен был приезжать так рано, но я хотел побыстрее вернуться к тебе, поэтому, чтобы уладить все проблемы, работал больше. Я зарылся в рутинные дела с головой, поэтому не замечал ничего вокруг… Я хотел устроить тебе сюрприз, приехать раньше и… — Юнги замолкает. Чимин смотрит ему в глаза. Он выглядит как потерянный котёнок. Его хочется обнять и не отпускать долго, откормить и заботиться все оставшееся время, но Юнги не решается. Пак смотрит пристально, а в его глазах… Это не обида. Грусть? Страх? — Чимин… — Я… — открыл рот Чимин, но тут же умолк, ведь голос не слушался, и горло засаднило из-за острого комка подступающих слез. Он так волновался, винил себя, злился и отчаивался. Он успел за это короткое время и полюбить сильнее, и возненавидеть Юнги. Пак думал, что его бросили. Но это оказался всего лишь сюрприз, и выходит, что все страхи парня были напрасными. «Какой же ты дурак, Пак Чимин. Ты же знаешь Юнги, он был не поступил так с тобой». Эти слова омега повторял себе всегда, но именно сейчас они обрели силу. По щеке течёт соленая слеза. И ещё одна. Юнги подрывается с места, подлетает к Чимину и наклоняется, быстро берёт лицо Чимина в обе руки, начиная вытирать слёзы большими пальцами и шептать неразборчивые нежности. Он думает, что Чимин плачет от обиды и просит прощения. Чимин сквозь слёзы улыбается. Со стороны это показалось бы странным, но мокрые ручейки — всего лишь слёзы облегчения. — Ты такой дурак, Мин Юнги. Я ненавижу тебя. Почему эта ситуация такая глупая? Почему я чувствую себя идиотом? — продолжает улыбаться Чимин, одновременно стуча по груди альфы ладошками. — Прости, прости, прости, я не хотел, чтобы так получилось, — не выпускает из хватки Мин, продолжая вытирать слёзы, — Не плачь, перестань плакать, все будет хорошо. — Будет? — спрашивает Чимин после недолгой паузы. — Разреши мне быть рядом, — с долей надежды просит Юнги, добавляя следом, — пожалуйста. Чимин в ответ лишь шмыгает носом. Он сейчас так зол на парня, что терпеливо ждёт и смотрит, пытаясь взглянуть омеге в глаза. Сейчас он испытывает столько чувств… Ему хочется задушить Юнги в объятьях, и это в буквальном смысле. Что он должен делать? Заставить его уйти? Но он не может без него. Ему было так плохо, когда альфы не было рядом. Пак неуверенно кивает головой, шмыгая снова. Он смотрит себе на колени, когда слышится выдох, и Юнги садится на краешек больничной кровати. Он рад, Юнги вернулся. Рад даже оказаться дураком, если это значит, что он неправ, и Юнги не бросал его. Рад, что его выдумки были всего лишь обычными выдумками. Слёзы снова застилают глаза, поэтому парень жмурится. После его голову немного приподнимают, и Чимин ощущает тёплые мягкие поцелуи то на носу, то на щеках. Юнги целует его, куда придётся, тычется в уголок губ и нежно обвивает руками его вдоль туловища, пытаясь не навредить сильнее, боясь сломать и причинить боль. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотел, чтобы получилось так, — жалостно продолжает Мин, зацеловывая скулы и нос. Чимин впервые улыбается так счастливо. Это именно та улыбка, которую называют «от уха до уха». Пак тычется парню в губы, продолжая улыбаться в поцелуй. Ему так долго не хватало этого. Его прикосновений, объятий, поцелуев. Его голоса. Юнги похож на нашкодившего кота, ему правда жаль, он искренне сожалеет и пытается загладить свою вину. Обещает, что больше не бросит, и Чимин очень хочет в это верить. Наконец-то он счастлив. Юнги отрывается и копирует улыбку омеги. Чимин щурит глаза, выглядя из-за этого хитро и игриво. — Я очень скучал по тебе, Чимин. — произносит Юнги, бережно обнимает парня, на что тот совсем тихо охает. Альфа тут же отстраняется, осматривая омегу. — Скажи, что именно ты себе повредил. — Все в порядке, всего лишь ссадины, — невзначай хмыкает Чимин, намереваясь перевести тему, но Юнги хватает одеяло и откидывает его, замечая на ноге гипс. — Ты сломал ногу, Чимин… — говорит Юнги, пытаясь это осознать, и в его голосе слышна боль. — Все в порядке, Юнги. — Что ещё ты повредил? — Больше ничего… — Говори, иначе мне придётся тебя раздевать и смотреть самому. Вот он, требовательный и серьезный взгляд Юнги. Который уже не совсем обычный парень Юнги, а доктор Мин. Чимину сейчас не очень хочется, чтобы его раздевали. В больнице. Юнги. Мысль об этом вгоняет в краску, поэтому приходится сдаться. — Ещё одно ребро, и есть пара ссадин. Юнги цокает языком и смотрит искоса. Под этим взглядом неудобно. Хочется вернуться на две минуты назад и продолжать целоваться. Жаль, что в мире нету машины времени, и, как бы не хотелось, этому не дано осуществиться. — Почему ты так себя довёл? Выглядишь так, словно не спал месяц. — Ты выглядишь не лучше, — хмурится Чимин, смотря на Юнги, который тоже с синяками под глазами и бледнее обычного. — В любом случае, уже не важно, почему. — сразу же поникает парень. — Что? — переспрашивает альфа. — Я хотел пройти испытания и все туры, чтобы получить работу в агентстве. Но для меня дорога закрыта. — Ты переборщил с тренировками. Твои друзья сказали мне, что ты не давал себе и минуты отдыха, — объясняет Мин и осматривает осунувшееся лицо парня напротив. Тот только сильнее поникает, ведь его мечта разрушена. — Не волнуйся так, — пытается его успокоить Юнги. — ты переусердствовал, но все заживет и ты попробуешь снова. Такого талантливого человека не смогут не заметить, а я прослежу за тем, чтобы ты хорошо отдыхал и питался. Все будет хорошо. — Это значит, что я смогу танцевать, да? — переспрашивает Чимин с надеждой в глазах. — Да, — улыбается Юнги. — Но при нужном уходе. Будешь лежать в кровати как миленький, и под моим надзором. Вообще, на время реабилитации переедешь жить ко мне. — Что? — немедленно краснеет Чимин, отводя глаза. — Или, может, переедешь насовсем… — хмурится Юнги, продолжая обдумывать план действий. — Это как-то странно, Юнги… Не говори такого… — Что? Почему? Что-то не так? — Ну… — омега тушуется, пытаясь подобрать нужные слова. — Мы ведь не женаты, чтобы жить вместе, п-понимаешь… — Так это исправимо, — хмыкает альфа, будто этот вопрос настолько абсурдный и нелепый, что его и обсуждать не стоит. А вот эти слова выбивают из Пака весь воздух. — Что ты… — сразу же переспрашивает Чимин, но его перебивает открывшаяся дверь. Чимин с Юнги поворачивают головы на вошедшего. Тэхён. Он обеспокоенно заглянул внутрь. — Извините, что отвлекаю, но… Чимин. Твой отец приехал. От этой фразы у Чимина сердце забилось ещё чаще. Ему только что сделали недопредложение руки и сердца, (и плевать, что оно недо-) и сейчас в палату придёт его отец? Самое волнительное то, что здесь находится Юнги, и Чимин не собирается врать о статусе этого человека перед своим родителем. А это значит то, что прямо сейчас произойдёт знакомство. А это всегда очень волнительно. Юнги тоже выпрямился под струнку и застыл. Кажется, он вдруг тоже заволновался, ведь это не входило в его планы. — Юнги, его зовут Пак Сондже, и он немного строгий, но ты просто веди себя как всегда, хорошо? — тихо шепнул Чимин на ухо Юнги, получив в ответ кивок. Тэхён смотрит неуверенно, а после за ним слышатся шаги, и он отходит в сторону, уступая дорогу альфе средних лет. Его лицо было очень серьезным, и только глаза выдавали его волнение и переживание за сына. — Чимин, с тобой все хорошо? — быстро обратился он к нему, не обращая внимания на Юнги. — Д-да, отец, все хорошо, не волнуйся… — поспешил его заверить Чимин, ласково улыбаясь. — Не надо было приезжать, правда. Наверное, было тяжело, ты же далеко живёшь… — Все в порядке. Я хотел увидеть своими глазами, что сейчас тебе ничего не угрожает. Главное то, что ты, идиот, совсем себя не бережёшь и не ценишь. — хмыкнул в ответ альфа, потрепав сына по голове. — Прости, я так больше не буду… — виновато понурил голову омега. — И не ври мне по телефону, рассказывая, как у тебя все хорошо, когда это не так. — Да… Сондже наконец отвёл от сына глаза, переводя их на Юнги. Он сразу заметил, что в палате есть альфа. Юнги тут же встал и быстро поклонился. Ему было не очень удобно это делать, но он не хотел упасть лицом в грязь перед такой важной персоной. — Здравствуйте, сэр. Меня зовут Мин Юнги. Отец нахмурился и оценил его взглядом. — И кем же вы, Мин Юнги, приходитесь моему сыну? Юнги попытался что-то сказать, но так и не проронил ни слова, пытаясь подобрать нужные слова. Вроде, он уже как предложение сделал почти, но вроде и нет. А может он вообще решать это без согласия родителей Чимина? — Это мой парень, отец. — тут же продолжил Чимин, хватая стоящего рядом альфу за руку. — Твой парень, да? — ещё сильнее свёл к переносице брови Сондже и снова перевёл взгляд на Юнги. Чимин сжал руку Юнги сильнее, пытаясь передать ему свою уверенность. Он прекрасно знал, что его отец очень строгий по отношению к свиданиям и прочим штучкам с романтикой. Когда Чимин был в школе, тот часто не одобрял альф сына, и пройти «тест» было почти невозможно. Но также Пак знал, что он никогда бы не запретил Чимину встречаться с тем, кого сын правда сильно полюбит. В школьные годы это любовью нельзя было назвать, но сейчас Чимин уверен, что Юнги — именно тот, с кем бы омега хотел быть. И Сондже должен его одобрить. — Да, сэр. Я парень Чимина, — утвердительно кивнул Юнги. Он выглядел крайне спокойным. Почему-то Чимин сразу представил себе Юнги в больничном халате и понял, что тот нацепил на себя образ холодного серьезного доктора. Классный актёр, хорошая игра, Мин Юнги. — Тогда объясни мне на милость, — все ещё серьезным, но от того не менее жутким голосом сказал старший альфа — ты довёл моего сына до такого состояния? Я думал, у моего Чимина будет заботливый и достойный альфа, а не… — Нет, отец, ты не так… — Простите. — перебил Чимина Юнги, тут же кланяясь ещё раз во все девяносто градусов. — Я очень виноват в том, что не смог его уберечь. Мне нет оправданий. — Подожди, Юнги, — запаниковал Чимин, начиная дергать его руку. — Отец, не слушай его! Он был в Америке и только недавно вернулся. Он не мог проследить за мной. Это не его вина, а только лишь моя. Сондже не прекращает осматривать альфу, в конечном итоге просто тяжело выдыхая. — Кажется, ты очень нравишься Чимину, раз он так тебя защищает. Что ж, ничего здесь не поделать. Я тебя не принимаю, но и запрещать тебе встречаться с моим сыном не могу. Только дай мне слово, что хорошо позаботишься о нём в следующий раз. — Да, сэр. Я больше его не оставлю, — снова кланяется Юнги, смотря на старшего альфу с благодарностью. Чимин в это время счастливо улыбается. Кажется, отец сможет его принять, и это очень радует. Так как Сондже приехал из другого города, а на улице ночь, он согласился остаться переночевать в квартире сына. Кроме того, ещё и сам выявил желание остаться подольше. Как бы Чимину с Юнги не хотелось уединиться, отец устроил омеге настоящий допрос за прошедшие годы. Это продолжалось до тех пор, пока в палату не зашёл медбрат и не выпроводил обоих в коридор, говоря, что «сейчас пациенту нужен здоровый сон и покой». В следующие несколько дней Юнги и Сондже приходили к Чимину и пересматривались крайне напряжённо. Каждый хотел остаться наедине с омегой и поговорить по душам. Но оба друг другу «немножко» мешали. Мин, в любом случае, мог это пережить. Все же, Чимин не видел отца долгое время. Он скоро уедет обратно домой, в другой город, а Мин останется. И останется уже навсегда.

***

С самого утра Намджун решал различные проблемы. После всех подстав, случившихся ранее, в компании творился переполох, ведь победа, к которой все так стремились, молниеносно вырывалась из рук. И все это из-за Лэя. Кроме того, план Чонгука, который тот рассказал Намджуну вкратце, совсем не нравился. Его идея может лишь поставить компанию под удар, ведь никто не давал гарантии, что Лэй не заподозрит подставы и не начнёт действовать наперёд. Поэтому Ким уже пятый час носится по всему зданию, самолично контролируя все процессы. Сейчас по их компании шныряла крыса, поэтому альфа не мог пустить все на самотёк, чтобы не было слито ещё больше информации. Совсем недавно позвонил Чонгук и сказал, что на обеденном перерыве ждёт его в своём офисе. «По личным вопросам и обсуждению неких деталей» — честное слово, скрытность Гука была сопоставима со шпионом. Весь на нервах и еле живой, Намджун решает зайти в свой офис перед перерывом и упорядочить несколько документов для предстоящей конференции. Через несколько минут в двери стучатся, и в помещение заходит молодой и приятный с виду курьер. — Я ничего не заказывал, — удивляется Намджун, смотря на парня. — Возможно, вы ошиблись? — Вы Ким Намджун? — спросил курьер, нервно топчась на одном месте. — Да, это я, — кивнул альфа. — Тогда никакой ошибки нет. Это вам, — после этого парень вытянул из отсека несколько коробочек с невероятно вкусным запахом и отошёл. — Платить за это не нужно. Еда — подарок от нашего босса, Ким Сокджина. Советую попробовать, он сам все приготовил. — Вот как? — удивился Намджун и, когда понял, что на лице невольно расцветает улыбка, тут же прикрыл её ладонью и прокашлялся. — Что ж, спасибо большое. — Не за что. До свидания. Альфа начал рассматривать коробки. В одной из них оказалась записка. «Намджуну. Не знаю, что у вас творится в компании, но если верить новостям и тому, что я сам вижу, все не очень позитивно. Я знаю, что ты много работаешь, а так как кулинарные способности у тебя практически отсутствуют, вероятнее всего, ты ещё и голодаешь. Я этого допустить не мог, поэтому, надеюсь, ты съешь все, что здесь есть, иначе потом пожалеешь. Работа работой, но кушать нужно всегда! Также, я надеюсь, в скором времени у вас все наладится. Приятного аппетита, Джин.» Это письмо заставило альфу счастливо улыбнуться. О нём заботятся. Кроме того, маленькая записка, написанная от руки, казалась очень милым поступком, если принять во внимание тот факт, что можно было прислать обычную смску. Но у Джина была особая любовь к мелочам вроде этих, и это была ещё одна их схожесть. Сейчас Намджун не хотел есть. Он не ел с самого утра и не хотел обижать Джина, но комок нервов, что до сих пор находился в районе живота, не давал проглотить ни кусочка. В своей воображаемой записной книжке альфа добавил пункт «отнести еду Джина домой и съесть абсолютно все». Пускай и разогретая, но оттого не менее вкусная еда, сделанная лично омегой для него, будет намного вкуснее в приятной домашней обстановке. Сейчас же, на работе, никто не даст ею насладиться. Да и вообще, уже настало время идти к Чонгуку. Поэтому, спрятав документы и бережно упаковав еду, Намджун отправился в главный офис. — Намджун, так помнишь, о чем я рассказывал сегодня утром? — спрашивает Чонгук, когда Ким приходит и молча садится в большое чёрное кресло напротив. В просторном светлом кабинете с большими окнами кроме них двоих есть ещё Хосок. Он смотрит на улицу, стоя к Киму спиной, и ничего не говорит. — Да. И я эту идею не поддерживаю, — отвечает тот, хмурясь. — ты же понимаешь, что подвергаешь компанию? Это не игрушки. С этим нельзя шутить. — Подожди. Возможно, по телефону я рассказал все вкратце, и ты неправильно меня понял. Я сейчас все объясню, — поднимает руку Чон, прося альфу остановиться.  — Ответственность будет лежать на мне, и я надеюсь, что не оплошаю, — хмыкает Хосок, отворачиваясь от окна. — Да. Суть заключается в том, что Лэй захотел переманить Хосока на свою сторону. По крайней мере, он думает, что у него это получилось. Но мы собираемся дать ему ложную надежду. Хосоку нужно втереться к нему в доверие, и пока что единственный для этого способ — дать ему то, что он хочет. — объясняет Чонгук, пытаясь найти во взгляде альфы напротив поддержку. — Но тогда он значительно вырвется вперед, — отвечает Джун, усиленно думая. План хороший, по крайней мере, он один и он приемлемый. Все равно другого выбора нет. — Да, и мы пострадаем. — Но я вотрусь к нему в доверие. За достоверную информацию он меня примет и будет думать, что я намеренно пытаюсь нашкодить брату, — хмыкает Хо, падая на стул рядом с Чонгуком. — Я же попытаюсь выведать у него какие-либо тайны или хотя бы какую-то полезную информацию. Последним этапом плана будет выбить у него землю из-под ног. — Землю? — переспрашивает Ким. — В каком смысле? — Мы снова дадим ему информацию. На вид очень достоверную и очень выгодную. Он должен клюнуть на неё, только вот в ней будет подвох, который усугубит абсолютно все. Это самый тяжелый и обширный план, и нам придётся задействовать даже самих работников компании, но я считаю, что это того определенно стоит. — Ну вы и додумались… — Но ты нас поддержишь? — с надеждой спрашивает Чонгук и видит, как Намджун недовольно поджимает губы. — Да. А что мне ещё остаётся делать? — потирает виски Намджун, надеясь на действенность плана. — Ты ведь расскажешь поподробнее? — Да. Нужно будет провести внеплановую срочную конференцию, ведь это будет нечто очень большое. Кроме того, я ещё не связался с самой биржей. — Ты и их сюда приплёл? Умоляю, Чонгук, не наделай глупостей. — Все хорошо. Я знаю, что я делаю, — заверяет его Чонгук. — Но я не могу провести конференцию, пока в компании крыса. — Именно, — подключается к разговору Хосок. — Прямо сейчас я должен идти к Лэю. Я связался с ним и обещал ему ваши маркетинговые ходы. — Не слишком ли это… — Да, рискованно. Но ничего не поделать. Пока я делаю свой план, вы с Чонгуком должны осуществить свой. Немедленно ищите человека Лэя. Пока он здесь, мы не сможем осуществить последний и заключительный этап. — Вот как… — кивает Ким. — Ладно. Я пойду проверять камеры наблюдения. Надеюсь, что этот тип глупый, и с поисками задержек не возникнет. — Хорошо, — азартно хохочет Хосок и хлопает в ладоши. — Надеюсь, мы сработаемся и у нас все получится. Намджун хочет в это верить. Весь оставшийся день парень пересматривает все камеры в офисах. В абсолютно всех местах, где находились компьютеры, ноутбуки, гаджеты или любые девайсы, на которых могла храниться любая возможная информация. Перерыл большинство архивов и даже проверил базы данных. Но пока что ничего не удавалось найти. Крыса в их компании была слишком умной. Кроме того, они не знали, кто это может быть. Чонгук начал подозревать некоторых людей, но не был уверен на сто процентов, а обвинять их без каких-либо доказательств не смел. Также Намджуну было интересно, был ли один из их работников подкуплен, или же пришел от Лэя в их компанию очень давно и получил доверие, в то же самое время сливая кучу информации крупицами и частями. В любом случае, к концу рабочего дня хотелось просто исчезнуть. Испариться, словно и не было его никогда. Намджун трудоголик, работает, не покладая сил. Но он всегда делает это для результата, чтобы гордиться собой в итоге. А сегодня он не смог найти ни единой зацепки, и чувствовал, что все время было потрачено зря. Борясь с чувством сонливости, альфа собирает свои вещи и прощается с работниками, собираясь отправиться домой. По дороге сообщает об этом Чонгуку и спрашивает насчёт Хосока. — Он написал мне несколько часов назад, — отвечает Чон. — Лэй относится с подозрением и внимательно перепроверяет, но так как мы выдали оригинал, он быстро сменил тон. Кажется, он начинает доверять. — Хорошо, тогда подробнее расскажете завтра, — кивает Джун, прощаясь и закрывая за собой чёрные офисные двери. Наступает зима, и на улице совсем уже холодно. От перепада температур альфа ёжится. Пальцы уже начинают понемногу леденеть. Намджун быстрым шагом подходит и садится в свою излюбленную машину, заводя её и отправляясь домой с мыслями о тепле, покое, и вкусной еде от Джина, которая сейчас была аккуратно сложена в сумку. Яркие огни Сеула, на которые так любил смотреть альфа, сейчас неприятно раздражали уставшие глаза. Признаки долгой беспрерывной работы давали о себе знать головной болью. Но, благо, домой удалось добраться быстро и без каких-либо происшествий, чему альфа был очень рад. Тихая приятная мелодия открывающихся дверей лифта сообщила о прибытии на нужный этаж. Намджун ввёл нужный пароль и зашёл внутрь, тут же стопорясь и внимательно осматривая помещение, в котором был включён свет. Он сегодня никого не приглашал, и это очень напрягало. Но когда альфа вдохнул ещё раз и увидел темноволосую макушку, опасения развеялись пушистой дымкой. — Джин? Ты меня даже не предупредил… — выдохнул резко, смотря на ехидное лицо напротив. — Ты слишком долго, но я все равно не хотел отвлекать. — Сколько ты уже здесь пробыл? — Перестал считать на втором часу, — ухмыляется парень, — я успел глянуть кулинарную программу, вытереть пыль, перестелить кровать два раза, приготовить ужин и даже посмотреть твои детские альбомы. Кстати, почему ты их так далеко прячешь? — Джин! Мои альбомы… Детские? — переспрашивает альфа, и, кажется, у него дергается глаз. — Да. Но ты не волнуйся, ты очень милый, — хохочет Джин, выделяя два последних слова и подходя ближе, чтобы помочь Джуну снять пальто. — Не нужно было их смотреть… — Ты получил доставку? Все съел? — удачно игнорирует омега, вешая пальто на вешалку. — Ну… Я не был голоден, поэтому планировал съесть все дома… — мнётся в ответ Джун. — Так я тебе и поверил. — Нет, правда. — В любом случае! Я уже приготовил ужин, и тебе придётся его съесть, — Джин дурашливо ставит руки в боки и сам себе кивает. — Пошли! На белом кухонном столе стоит много разных фирменных блюд Джина и дорогая бутылка вина. Намджуна не так сильно радует атмосфера и все эти деликатесы. Да, он хотел спокойствия и тишины. Но именно это ему и дарит сейчас Джин. С ним спокойно. Комфортно. Не обязательно что-то говорить, прямо как сейчас. Они просто смотрят друг другу в глаза и держатся за руки. Одаряют друг друга искренними улыбками. Никаких слов. Они и без всего этого понимают чувства друг друга. Вы можете спросить у Намджуна, что для него значит чувствовать комфорт. Ответ не будет большим или затруднительным. Без колебаний, он скажет всего одно слово: Джин. Чонгук объяснил Тэхёну, что на работе возникло много проблем. Он обещал, что больше не будет ничего скрывать или врать. И омега отнёсся к этому совершенно нормально. Сейчас Чонгук понимает, что переносить все одному было намного сложнее. Теперь же рядом есть человек, который поймёт и скажет, что все будет хорошо. Точнее, он был всегда. Просто тогда Чонгук не желал принимать помощь, ему же во благо. Теперь он может прийти и сказать, что день не задался. Он знает, что после этих слов его нежно обнимут и подарят поцелуй в лоб. По-детски, очень мило и забавно. Но это именно то, что дарит силы идти вперёд. Чтобы защитить эти тёплые нежные руки, проникновенные озорные глаза и ласковую улыбку. Чтобы не дать в обиду его человека. Ким Тэхёна. Именно такие мысли лезли в голову в двенадцать часов ночи, когда альфа пытался решить проблемы с некоторыми документами. Он все ещё находился на работе, в своём офисе. Другие работники давно ушли по домам, только он остался, ведь хотел поскорее все наладить. Вернее, не он один. В кабинет заходит Хосок с двумя стаканами горячего крепкого кофе. У них вся ночь впереди, чтобы продумать действенный план до мелочей. Ведь если они не смогут сделать все правильно, считай, что война проиграна. «Интересно, что сейчас делают Тэхён и Сону? Надеюсь, они хорошо отдохнули и спят», — думает напоследок Чонгук, заглядывая в окно и смотря на ночной, как всегда яркий Сеул, после чего возвращается к документам. Чонгук был прав. Тэхён и Сону хорошо отдохнули. Они весело провели время, поиграли, после чего Тэхён уложил малыша спать. Сам он хотел дождаться Чонгука, но тот ещё утром сказал, что задержится, и что его не стоит ждать. Поэтому Киму пришлось ложиться. Насыщенный день сделал своё дело, поэтому омега быстро уснул. Сейчас они спали. Сону уже давно слажено причмокивал во сне, а вот омеге снились не самые хорошие вещи. Кошмары продолжились. Он снова стоял посреди темной улицы. Тьма была настолько всепоглощающей, что казалось, будто дальше неё только непроглядная глубокая пропасть. Сильнее сжав руки в кулаки, Ким оглянулся. Он слышал медленные шаги далеко позади. В галерее накопилось много работы, все готовились к очередной грандиозной выставке. Поэтому не странно, что Тэхён так сильно задержался. Он вышел с мыслями о том, что хочет поскорее вернуться домой, к своей семье. Они с Чонгуком планировали ужин и просмотр фильмов, и хотя омега опаздывает, он все же надеялся, что муж сможет его понять и простить. На улице было и правда очень темно. Так как Киму довелось общаться с многими художниками, к концу дня телефон был разряжен, и возможности включить фонарик не было. Единичные фонари, одиноко стоящие вдоль темной улицы, не давали сойти с пути. И вроде бы все хорошо, только вот на безлюдной улице кроме своих собственных шагов Тэхён слышал и чужие. И они уже довольно долго следовали за ним. Чтобы проверить догадки, Тэхён ускорил шаги. И понял, что чужие не отстают. Его преследуют. Оборачиваться не хотелось. Хотелось потеряться. Вернее, чтобы преследователи потеряли его из виду. Кажется, ещё в школе Тэхён учил, что нужно делать в таких ситуациях. Но сейчас, когда все это происходит не постановочно, вся нужная информация вылетела из головы, а новые мысли, заглушенные громким учащенным сердцебиением, невозможно было услышать. Что ему делать? Тэхён просто побежал. Так быстро, как только можно. Он знал, что за ним бегут, не отставая ни на шаг. Тэхён уже тяжело дышит, он бежит изо всех сил, им его не достать, он сможет вырваться вперёд и добежать до дома. Вот уже виднеется переход. Сейчас он перебежит дорогу, и до дома будет рукой подать. Глаза слепит свет фонаря, Тэхён жмурится и часто моргает. Он не останавливается, добегает до перехода и переступает бордюр. Кажется, краем глаза он видит что-то. Или кого-то. В ушах стоит дикий шум, сердце пропускает удар. Тэхён резко поворачивает голову и останавливается. — Лэй?.. Невысокая фигура не двигается с места. Но омега отчётливо видит это лицо. Эту искривлённую жаждой мести улыбку и прищуренные глаза. Сердце замирает. Неужели? Лей хихикает. — Мне очень жаль, Ким Тэхён. Он ничего не понимает. — Что?.. — переспрашивает Тэхён, и в ту же секунду до него доносится громкий звук мотора и стирания шин о жесткий асфальт. Омега поворачивает голову прямо, и его слепит яркий свет от фар. Кажется, он до сих пор слышит этот злой смех. Ещё несколько секунд перед глазами белая ослепительная пелена. Ещё несколько секунд сердце норовило выпрыгнуть из груди, разбить грудную клетку и выпасть наружу. Ещё несколько секунд холодящего кровь смеха сбоку. А после удар. И снова тьма.