451 градус по Фаренгейту

See You Tomorrow by The Doomsday Kingdom

— Ива-чан, что ты делаешь на улице в такой поздний час? — Ойкава шёл по площади, пиная впереди себя какой-то мелкий камень. — Я не могу уснуть. Сегодня на работе кое-что произошло, и... это не даёт мне покоя. — С каждым словом голос Хаджиме становился всё тише и тише. — Вот и вышел проветриться. - Помолчав с минуту, парень прибавил. - Ну а тебе чего не спится? — Я люблю ночь. В это время суток нет людей, машин и лишнего шума. Я смотрю на прекрасную Луну, на далёкие звёзды и вспоминаю..., — Тоору затихает, он явно хочет продолжит, но в его голосе осторожность. — Что? Скажи мне. Не переживай, я сохраню всё в тайне, — Иваизуми смотрит на него с жаждой узнать ответ. Этот парень сводит с ума и ему хочется раскрыть все его тайны. —Ива-чан, кем ты работаешь? Думаю, ты меня не обманешь, — он снова улыбается, а холодный ветер аккуратно развевает каштановые прядки. Ойкава поворачивает голову и, о боже, он понимает. Понимает, что эти шоколадные глаза не позволят ему соврать. Неужели этот парень так просто смог его покорить? — Я пожарный. Знаешь, сегодня был вызов. Это стандартная процедура. Мы с парнями обливали книги керосином и сжигали их. Но я не могу понять одного, — он на секунду замолкает, думает о чём-то и выдыхает, как будто успокаивает себя. — Женщина, которая владела этими книгами, так рьяно их защищала... А затем она сказала мне, что весь этот бумажный хлам — ценность, — Иваизуми устало трёт переносицу и садится на скамейку. Они так быстро идут, что уже находятся парке, который расположен на обратном пути к дому Иваизуми. Внезапно Ойкава выпаливает: — Ива-чан, а что, если эта женщина права? Ты никогда не думаешь, что сжигаешь? - посмотрев на удивлённо вскинутые брови парня, Тоору продолжил: — Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшим. Но всё-таки выслушай, что я тебе скажу. Некоторые люди вроде меня думают, что книги— это ценность, которую мы забыли. Мы уверены, что бумажная литература не несёт опасности. Ведь это удивительный хранитель информации, сохранивший на своих страницах записи с очень давних времён. Но людей, мыслящих подобным образом, критически мало, ведь правительство промывает нам разум. Народ верит всему, что ему диктуют власти. Но я знаю правду. Её я получаю от тех, кто читает эти книги, да и я тоже не раз держал книгу в своих руках, — Ойкава говорит спокойно и равномерно, вдыхая и выдыхая свежий ночной воздух. — Ты читал книги? Не отвечай, я уверен, что нет. Это неправильно, но.. Ива-чан, ты же не пробовал нарушить правила. — Тоору наклоняется к лицу Иваизуми. Их губы в сантиметре, а носы почти соприкасаются. Хаджиме чувствует горячие дыхание, близость шоколадных глаз и розовых губ. Ойкава выпрямляется и опять улыбается свой лучезарной улыбкой. — Пойдём, Ива, тебе пора домой. Завтра на работу, так ведь? — Шатен протягивает руку , растягивая губы ещё шире. —Верно, — Иваизуми протягивает руку и понимает, что это его первое прикосновение к Тоору. Парень чувствует, какая у собеседника мягкая молочная кожа. Он не хочет его отпускать, хочет держать эти холодные, длинные пальцы. Хаджиме хочет согреть его своим внутреннем огнём. Но вдруг он приблизится слишком близко и Ойкава сгорит, подобно книгам? Поднявшись со скамьи, молодые люди идут дальше, приближаясь к дому пожарного. Красивые деревья сменяются бетонными зданиями, а проложенные тропинки—асфальтом под ногами. Парк позади, как и эта ночь, что скоро закончится. Вскоре над городом поднимется бледное солнце и мир оживёт. Они останавливаются прямо по середине перекрёстка. Повисает молчание. Ни один из них не хочет расставаться, хотя всего несколько часов вместе. —Спасибо, тебе Ива-чан. Здесь нам надо разойтись, — Тоору первый разрывает тяжёлую тишину. — Я был бы не против таких вот ночных прогулок, а ты? Не хочешь ещё встретиться? — Мне тоже понравилось. Я с радостью встречусь ещё, — Иваизуми слегка улыбается, ведь внутри него действительно настоящее счастье. — Тогда... увидимся завтра, — помахав рукой на прощанье, Ойкава разворачивается, не дождавшись ответа. Он берёт курс на окраину города, делая первые шаги. — Где мне тебя найти? — рука Хаджиме разворачивает Тоору, и тот расскрывает глаза в удивлении, но потом мягко улыбается, касаясь руки пожарного. — Об этом не беспокойся, я сам тебя найду. Не бойся, я не веду слежку за тобой, — он снова улыбается, а брюнет снова тонет в его улыбке. — Мне пора, — парень делает два больших шага, а потом переходит на нормальный темп. Ветер развевает его белое пальто, унося запах ночного гостя с собой. Иваизуми стоит посреди перекрёстка ещё несколько минут, смотря в том направлении, куда ушёл Тоору. Затем его взгляд устремляется в небо. Уже светлеет. Единичные звёзды пропадают, а тяжёлые облака наполняются бордовым соком. Хаджиме усмехается: он влюбился в мало знакомого парня с первого взгляда. Смешно и чертовски весело. Парень разворачивается и идёт в сторону дома. Скоро на работу, а потом опять ночь, опять прогулки под луной, опять эти шоколадные глаза и мягкая улыбка. Теперь любимое время пожарного — ночь. И он хочет, чтобы она была вечна. Иваизуми заходит в дом с первыми лучами солнца. У него есть часа два до того, как надо идти на работу. Он постепенно раздевается и не спеша заходит в спальню. На большой белой кровати спит Киёко. Её дыхание совсем тихое, волосы разметались по подушке. Губы парня растягиваются в кривой ухмылке: после ночи с Ойкавой она кажется ему какой-то пустой и искусственной. Ночной гость открыл пожарному новые аспекты жизни. Теперь Иваизуми хочет понять людей, которые хранят книги, хочет понять ту женщину. Он ложится в кровать рядом с "любимой" женой. Хаджиме живёт с ней уже несколько лет, и только сейчас заметил, какая она неживая. Оно и верно, ведь Киёко - машина. У неё нет чувств и полноценных эмоций. Ледяные глаза, бледные тонкие губы девушки - ничто против горячих шоколадных глаз и пухлых губ Тоору. В мечтаниях Иваизуми закрывает глаза, проваливаясь в царство Морфея. Ему снится звёздное небо, большая белая бабочка-луна и, конечно, ночной гость, имя которого крутится в голове Хаджиме.