Позволь мне быть твоим героем

      Позволь мне быть твоим героем – эти слова эхом отдавались в голове Барри Аллена, пока он набирал скорость, наворачивая круги по улицам Централ-Сити. Оставляя за собой шлейф жёлтых молний, он с невероятной быстротой носился из одного конца города в другой, легко огибая транспортные средства и обдавая удивлённых пешеходов, потоками воздуха, которые приводили в беспорядок их одежду и причёски. Чтобы замкнуть «временную петлю» он должен был вернуться к началу этой истории. А точнее – к тем событиям, с которых всё началось для неё. Потому что для него начало наступило на год позже. Да и можно ли было вообще говорить о каком-то начале, если время замкнулось в кольцо, и двигалось теперь по кругу, а не по прямой, как ему полагалось бы?       Время – это чудовище, пожирающее собственный хвост, – всплыли в сознании Барри слова человека, притворявшегося его другом и наставником. И пусть юноше неприятно было это признавать, но думая о противоестественном переплетении их с Кэтрин судеб, он всё чаще ловил себя на мысли, что склонен согласиться с словами Тоуна. Иначе как было объяснить, что его благородное решение совершить этот прыжок во времени и спасти лучшую по другу от неминуемой смерти в прошлом, послужит причиной их знакомства в настоящем и его решения отправиться в странствие во времени, чтобы спасти её снова... И так без конца. Снова и снова. По-научному эта пугающе-бесконечная череда повторяющихся из раза в раз однотипных событий, называлась «временной петлёй».       Оставив отвлечённое философствование, Барри сосредоточился на беге. Главным для него сейчас было продолжать двигаться. Переставлять ноги как можно быстрее. Потому что лишь тот, кто сможет бежать достаточно быстро, чтобы преодолеть свой собственный предел, был достоин войти в Силу Скорости. И Барри бежал, бежал так быстро, как мог, чувствуя, как все лишние мысли исчезают из его головы. Вскоре во всём мире остался лишь свист ветра в ушах, да стук его собственного сердца. Реальность вокруг него начала исчезать, растворяясь в золотых вспышках окружавших его молний, которые заслонили даже сияющие огни мегаполиса.       Ощутив давление Спидфорса, Барри понял, что набрал достаточно скорости чтобы проскользнуть сквозь брешь в гранях Реальности, похожую на медленно вращающийся над чёрным асфальтом дорожного полотна аккреционный диск*. Он состоял из завихрений энергии, напоминавшей светящийся голубой туман. Ворвавшись внутрь этой червоточины, Флэш оказался в призрачном месте, полном иллюзий и видений, обладавших странной притягательностью. Барри знал, что всякий, кто хотя бы раз побывал в Силе Скорости, уже никогда не будешь прежним, но всё равно упрямо продолжал продвигаться вперёд. К цели и спасению жизни Кэтрин.       Поначалу ему казалось, что он движется по длинному и узкому туннелю, состоящему из плотного, голубого тумана. Тот словно светился изнутри ровным и холодным светом, а в его переливах то и дело возникали образы и видения. Обрывки прошлого, настоящего и даже будущего. Барри не знал, были ли они плодом его воображения, придуманным в попытке сохранить рассудок в изменчивом хаосе чуждого мира, или же чем-то большим? Да если честно и не задумывался об этом, предпочитая рваться вперёд не сбавляя темпа. Бежать, достигая непостижимой для любого здравомыслящего человека скорости. Но насколько бы он ни продвинулся, туннель всё не заканчивался и не заканчивался. И впереди не было света, ни метафорического ни буквального. Только тьма.       Затем туннель и вовсе превратился в воронку и Аллен оказался в самом эпицентре грандиозной бури, расцвеченной исполинскими молниями. Вихри небесно-голубой энергии закружились вокруг него, ослепляя всполохами зарниц. Спидфорс был более, чем просто негостеприимен и пытался остановить наглеца. Помешать его продвижению. Разум Алого Спидстера наполнился видениями, разорвавшими его сердце болью вины. Гибель матери от рук его злейшего врага, самопожертвование Эдди и Ронни, отдавших жизни ради спасения Централ-Сити, и, наконец, смерти всех, кому он не смог помочь, разом предстали перед ним. Осуждающие взгляды десятков глаз, смотрящих с искажённых предсмертной агонией лиц близких ему людей, впились в него словно кинжалы. И даже закрыв глаза, Барри всё равно продолжал видеть их образы, выжженные на внутренней стороне век и слышать крики у себя в голове.       Тяжесть вины за их смерти накрыло его с головой и сколько бы Барри не пытался избавиться от этого чувства, оно затягивало его всё глубже и глубже в пучину отчаяния. Нужно было срочно привести свои мысли в порядок и взять ситуацию под контроль. Иначе он рисковал сбиться с пути и выйти из Силы Скорости в случайном месте и времени. Спидфорс пытался помешать его продвижению, показывая ему призраков прошлого. Воспоминания о смертях, произошедших по его вине вихрем проносились в голове героя Централ-Сити, но он больше не позволял им отвлечь себя, сосредоточившись на той, ради кого отправился в это опасное путешествие. И пусть сильнейшая боль разрывала сердце, в конце концов спидстеру удалось заставить себя думать только о ней.       Кэтрин. Кэтрин Пирс, – эта девушка была не похожа на всех, кого Барри Аллен встречал до этого. Другой такой, наверное, просто не было. Потому что кто ещё рискнул бы состязаться в скорости с самым быстрым человеком на Земле? Кэтрин рисковала и выигрывала время от времени. Потому что Барри не привык поддаваться и проигрывать. Их дружба была подобна вечному соперничеству, гонке за право лидерства. Ведь жажда скорости у них была одна на двоих. Хотя, как потом оказалось, не только она одна.       У Барри и Кэтрин вообще было немало общего. Так, например, они оба могли пить не пьянея или исчезнуть куда-то прямо посреди разговора, а потом вернуться с нелепым оправданием. А еще они хранили тайны. Много тайн. И иногда даже делились ими друг с другом. Кэтрин довольно быстро узнала о том, что он – Флэш. Барри сам рассказал ей, хотя... исходя из отсутствия удивления на красивом, как у фарфоровой куклы, лице стоило заключить, что она и так уже обо всём догадывалась и просто ждала, когда он сам откроется ей. Что касалось Пирс, то секретов у неё было гораздо больше. Вот только она не любила делиться ими. Даже с ним.       Завеса окутывавшей её загадочности немного приоткрылась лишь, когда она помогла Флэшу спасти раненного в перестрелке полицейского, влив в него свою кровь, которая почти мгновенно исцелила все раны. Но когда Аллен попытался выяснить, кто она, брюнетка лишь игриво подмигнула ему, сказав, что такой опытный сыщик, как он должен выяснить это сам. По правде сказать, Кэтрин вообще довольно часто заигрывала с Флэшем. Правда он никак не мог понять – потому ли, что он и правда ей нравился или же просто такова была её природа. Дразнить, соблазнять, затягивать в сети своего обаяния. Сети, сплетенные из игривых полунамеков, понимающих взглядов и каштановых волос. Всё, что ему оставалось – не поддаваться и не реагировать на её провокации.       О том, чтобы спросить её напрямую, и речи не шло. Потому что Кэтрин лишь рассмеялась бы в ответ и сменила тему. Изящно и непринужденно, как делала всякий раз, когда разговор затрагивал «личное». Впрочем, иногда они всё же делились переживаниями. Когда Барри рассказал ей о смерти матери, Кэтрин долго молчала. А потом начала говорить с ним иначе. Мягче. Без привычного, въевшегося в кожу сарказма. Без иронии. Она не оспаривала его слова, как делали многие. Не говорила ему, что такого просто не могло быть и не лезла с клятвенными обещаниями помочь найти убийцу. Она просто сочувствовала. Сопереживала. Поддерживала. Молча. И за это Барри благодарен ей. А потом девушка поделилась с ним историей своей семьи, жестоко убитой по прихоти того, кто преследовал её уже долгие годы. Тут они были похожи. Их близких убили чудовища, пришедшие из ночной темноты.       Это роднило их, создавая молчаливое понимание. Барри нарушил его всего один раз, когда речь зашла о том, кто преследовал Кэтрин. О Клаусе. Флэш не мог просто остаться в стороне. Он хотел помочь всем, без исключения. Какой бы из него был герой, если бы он не попытался спасти свою подругу? Как он мог называться Флэшем, если был не в силах помочь даже ей? Предложив Кэтрин помощь, Барри получил отказ. А когда попытался, настаивать, она ушла. Надолго. Сказав на прощанье лишь одно: «От моего прошлого стоит держаться как можно дальше». Потом она, конечно, вернулась, но он пока что больше не рисковал поднимать эту тему.       Что бы там ни было, Кэтрин решила разобраться с этим сама. Барри же не был так категоричен и на бой с убийцей матери позвал всех своих друзей, включая и её. В этом, пожалуй, и заключалось главное их различие. Барри всегда полагался на тех кто рядом, в то время как Кэтрин предпочитала действовать в одиночку. У них вообще оказалось много различий. Едва ли не больше, чем общностей. Так, например, Барри Аллен хотел помогать людям, в то время как Кэтрин Пирс оставалась жуткой эгоисткой и заботилась только о себе. И даже когда она помогала ему, Флэша не оставляло чувство, что у девушки наличествует некий скрытый мотив.       Барри Аллен подобен свету, в то время как Пирс – тьме безлунной ночи. Но, несмотря на все её тайны и тщательно скрываемые пороки, они были друзьями. Поэтому сейчас он был просто обязан спасти её. С этой мыслью Алый Спидстер наконец нашёл нужный путь и, проскочив сквозь разрыв, образовавшийся в окружавшем его вихре, вырвался из Силы Скорости. Золотая молния сверкнула в предутренних сумерках, сгустившихся над Мистик Фоллсом. Он добрался куда нужно. В 23 января 2014. День смерти Кэтрин Пирс.