Позволь мне быть твоим героем

      После истории с Клаусом и Элайджей Кэтрин поклялась никогда больше не влюбляться. Разумеется, все эти четыреста двадцать восемь лет, прошедшие с момента обращения, она не была монашкой и сменила не один десяток любовников, но ни к кому из них мрачная красавица не питала большой любви. Да, Кэтрин случалось увлекаться, и не единожды – роковой недуг вампиризма усиливал все чувства, толкая в гибельный омут страстей. Однако не смотря на это она не позволяла себе привязываться к тем мужчинам, что скрашивали её одиночество и воспринимала их скорее как слуг, чем как партнёров. Враги охотились за ней, выслеживая по всему миру и, чтобы оставаться на шаг впереди них, девушке нужны были надёжные люди, которые присматривали бы за ней.       А в случае необходимости – отдали ли бы жизни ради её спасения. При таком положении глупо было бы привязываться к ним.       Так продолжалось четыре долгих века,пока однажды она не встретила его. Молодого парня по имени Стефан Сальваторе, который помог им с Перл и Эмили починить колесо кареты и в которого вампирша влюбилась по уши. Такая вот история с несчастливым концом. Судьба словно издевалась над Кэтрин, сначала подразнив призрачной надеждой на счастье, а затем безжалостно отняв её. Размышляя об этом спустя пол с небольшим века спустя, девушка всё чаще приходила к выводу, что случившееся тогда, в Мистик Фоллс, было своего рода наказанием за её грехи. Иначе как было объяснить, что сейчас, спустя пятьдесят шесть долгих лет она увидела любовь своей жизни, идущую по одной главных улиц Чикаго в обнимку с блондинкой абсолютно непотребного вида.       Рука Стефана лежала на её талии, а губы касались ушка, нашёптывая что-то о барах и стриптиз-клубах. Застывшая в тени, отбрасываемой одним из уличных фонарей, Кэтрин не расслышала что именно, да это не имело никакого значения. Главным было другое. Стефан забыл её! Он не просто решил развлечься и подзакусить местной шлюхой, но действительно посмел влюбиться влюбиться в кого-то, кроме неё! Кэтрин поняла это, увидев как он целует макушку блондинки, на мгновение прикасаясь губами к высветленным дешёвой краской волосам. Эти двое были так увлечены друг другом, что прошли в полудюжине ярдов и не заметили её.       Кэтрин инстинктивно последовала за ними, особо даже не прячась. Ночь была тёмной – плотный облачный покров надёжно скрывал взошедшую на небосклон луну, позволяя вампирше свободно скользить в тенях, не опасаясь быть замеченной воркующей парочкой. Со спины трудно было что-то увидеть, но в редкие моменты, когда Сальваторе поворачивался к ней боком девушка отчаянно искала на его лице признаки внушения или какого иного внешнего воздействия. Искала и не находила. Стефан действительно... забыл её! Вычеркнул из памяти и так легко нашёл замену в лице девушки, которая – сюрприз – даже не была похожа на неё!       Она не могла даже думать о ком-то другом, а он... так просто... Чувствуя, как эмоции, удерживаемые стальной хваткой её сверхъестественной воли срываются с поводка, а к горлу подкатывает тугой комок вампирша едва сдержалась, чтобы не напасть на сладкую парочку прямо здесь, на улице. Однако это было бы слишком просто. Месть была блюдом, которое следовало подавать холодным, а потому Кэтрин решила подождать ещё немного и придумать что-нибудь более изощрённое, чем отрывание блондинистой головы на глазах у Стефана. За прошедшие века она порядком поднаторела в искусстве причинения боли и теперь её мысли наполнились образами один страшнее другого. И хотя девушка понимала, что даже в состоянии крайнего гнева она вряд ли найдёт в себе силы навредить Стефану слишком сильно, это не отменяло того факта, что досталось бы этому подлому изменщику по первое число.       Способность ясно мыслить вернулась к Кэтрин лишь в тот момент, когда она, следуя за Стефаном и его новой пассией, оказалась в одном из фешенебельных ночных клубов, где... чуть было не столкнулась с Клаусом. Беглянку спас лишь тот факт, что Первородный был слишком отвлечён девушками, которых выбрал себе на закуску. Это дало ей возможность сбежать – сначала из бара, а затем и из города. Охваченная приступом паники она двигалась так быстро, как только могла, стремясь поскорее убраться из Чикаго, но после того, как он прошёл, а желание выжить перестало определять её действия, Кэтрин вернулась. Желание увидеть Стефана помогло ей пересилить страх смерти. Впервые за четыреста лет вампирша она не убегала от опасности, а шла ей навстречу.       Слежка за Стефаном стала её идеей фикс и даже близкое присутствие Клауса не могло больше остановить её. Пирс было не в первой играть со смертью, но никогда ещё эта игра не была столь захватывающей. Линии всех судьб словно сошлись в одном месте, привлекая её в Чикаго. Видимо, она слишком много времени провела в одиночестве, чтобы отказаться от возможности видеть любимого человека. Пусть даже и издали. Пусть даже он теперь и дружил с её заклятым врагом. Романтика, опасность и жажда крови – всё слилось воедино в не вероятном коктейле ощущен, подобных которым Кэтрин не испытывала уже действительно очень давно.       Та часть её разума, что ещё не была охвачена вышедшими из под контроля эмоциями, понимала, что подобная неосмотрительность, вероятно, убьёт её. Но в этот раз она не вняла голосу разума и осталась в Чикаго чтобы и дальше преследовать Стефана.       Вот и сегодня она выпивала в одном из баров, надеясь на новую встречу. Облачённая в лёгкое, винтажное платье чёрного цвета, филигранно украшенное серебряной вышивкой и тремя слоями бахромы на подоле, она сидела за стойкой и чуть нервно перебирала пальцами украшавшее шею жемчужное ожерелье. В столь экстравагантном, по сравнению с закрытыми платьями XVIII и даже XIX веков, наряде и стриженными под каре волосами,подчёркивавшим и природную красоту её лицу, она и сама-то едва узнавала себя в зеркале. И всё же страх не отпускала. Девушка была настороже, высматривая в толпе Стефана, а увидела Флэша.       Кэтрин узнала его, едва появился на пороге бара, и не cмогла сдержать вздох удивления. Он совсем не изменился за те годы, что пролетели с момента их последней встречи. Все такой же худой и долговязый. Как всегда растрепанный и, в соответствии с образом, слегка неаккуратный. В неизменно не соответствующей эпохи одежде, которая, однако, больше не казалась её странной.       Напротив, сейчас, он ничем не выделялся в толпе веселящихся людей и, в то же время, он совершенно не походил на них. Его лицо, фигура и даже походка – все это, каким-то неуловимым образом, отличало его от других, создавая впечатление, что молодой человек как будто движется в собственном временном ритме, не подчиняясь общим для всего остального мира физическим законам.       А впрочем так и было. Ведь он пришёл из другого времени и другой эпохи. Это ощущалось в позе, движениях и, особенно, светло-серых глазах, сиявших словно далёкие звёзды. Взгляд юноши был наполнен мягкой печалью, в противовес жизнерадостной и беззаботной улыбке, растягивающей твёрдые, красиво очерченные губы. Он, как ни в чём не бывало, подошёл к ней и встал рядом.       Боже мой... – Кэтрин все-таки произнесла это вслух. Ничего не смогла с собой поделать – слова сами слетели с языка. Наверное, она до сих пор была не в силах сопротивляться притяжению его присутствия, да, в общем-то, и не пыталась этого сделать.       Кэтрин, ну сколько раз я должен повторять, что я не Бог? – его улыбка... такая знакомая, в равной степени исполненная радости и печали, околдовывала и манила её. Вампирша осторожно придвинулась ближе, боясь спугнуть таинственного незнакомца.       Боясь, что он снова исчезнет. Растворится во вспышке золотых молний, как уже делал раньше стоило ей подойти к нему слишком близко. Он всегда куда-то спешил, ускользая вдаль по линии времени, пока она одиноко прокладывала путь сквозь столетия.       Но он всегда находил её. Словно само время притягивало их друг к другу. И пусть на вечно спешащего куда-то путешественника во времени нельзя было положиться, он, тем не менее, всегда появлялся именно в тот момент, когда больше всего был ей нужен.       Кэтрин не составило труда понять что юноша, называющий себя Флэшем, путешествует во времени. Во-первых он всегда появлялся перед ней в одной и той же одежде. Не просто похожей, а именно одной и той же – за века встреч она расположение всех мест, испачканных землёй и копотью, а так же расположение следов, оставленных, по всей видимости, чьими-то когтями. Этому не было иного объяснения. Ведь даже если предположить, что Флэш не старел подобно вампирам, его одежда, со временем, всё равно должна была превратится бы в прах. А значит этого времени для просто ещё не прошло. Во вторых его одежда не соответствовала ни одной стране или эпохе, в которых они встречались. Лишь с наступлением XX века начали появляться похожие вещи. Лишь похожие – не более. Кэтрин, будучи девушкой подкованной в моде, предполагала что пройдёт ещё не меньше полусотни лет, прежде чем такой фасон одежды станет действительно популярен. Её путешественник во времени единственный кто, не предал и пока что, не отвернулся от неё. Впрочем, учитывая раскрывшееся нутро Стефана, это, скорее всего, тоже было лишь вопросом времени.       Ну здравствуй, – первой заговорила, Кэтрин, пытаясь заставить свой голос, не дрожать. Его присутствие всегда пробуждало те чувства, от которых ей хотелось избавиться. Словно всё доброе и хорошее, что когда-то было в ней, вновь начинало подавать признаки жизни на дне того пересохшего черного колодца, в который превратилось её сердце за века непрекращающегося бегства.       А когда парень улыбнулся в ответ ей даже пришлось напомнить себе, что она больше не Катерина Петрова, которую он когда-то спас от прихвостней Клауса. Та маленькая и испуганная девочка, проливавшая слёзы по своей семье, превратилась в существо, разучившееся улыбаться. Или, по крайней мере, Кэтрин так думала, пока вновь не взглянула в его глаза и не увидела мягкую улыбку.       От одного взгляда на него остановившееся много лет назад сердце девушка сжала боль. Дышать вдруг стало трудно, а в горле возник тяжёлый комок, избавиться от которого не помогла да же очередной порция крепкого виски, налитого любезным барменом.       Что, в этот раз даже не обнимемся? – как всегда деланно-беззаботно спросил так и не назвавший своего имени юноша и весело подмигнул ей. Кэтрин не сомневалась, что он понял, в каком она состоянии, поэтому и попытается отвлечь ее и развеселить.       В иное время она с радостью распахнула бы для него свои объятья. Но не сегодня. Не в этот раз. Не когда рядом был Стефан.       Для разнообразия, – нарисовав на губах усмешку ответила вампирша и изящным жестом истинной леди пригласила молодого человека присоединиться к ней. Тот, разумеется, с готовностью принял это молчаливое приглашение и упал на соседний стул.       Бармен, мне, пожалуйста, то же, что и ей, – он заказал виски с таким видом, словно является завсегдатаем подобных мест.       Серьезно? Решил выпить со мной? – брюнетка легком удивлении заломила бровь. На ее памяти этот парень никогда не пил ничего крепче сока. То есть вообще никогда, ни разу за всё время их растянувшегося более чем на четыреста лет знакомства.       Ну... всё когда-нибудь бывает в первый раз, – ответил он и, подражая ей, залпом опрокинул в себя стопку. О чем, видимо, сразу же пожалел, зайдясь в приступе такого сильного кашля, что Кэтрин пришлось даже несколько раз похлопать его по спине.       Это ужасно! Как ты это пьёшь?! – придя в себя произнёс шатен всё ещё немного хриплым голосом и посмотрел на подругу с ужасом. Та пожала плечами и демонстративно сделала ещё один глоток прямо у него на глазах – чтобы осознал с кем связался.       Рисоваться было вполне в её стиле, к тому же Кэтрин хотелось хоть в чём-то быть лучше своего знакомого. Пусть даже в столь сомнительном деле как поглощение алкоголя. Впрочем, она не была уверена в том, что он не подыгрывает ей, пытаясь рассмешить.       Похоже выпивка это не мое, – шатен явно собирался добавить еще парочку фраз, но внезапно его глаза остановились на лице Кэтрин, а их взгляд сделался напряженным и пристальным. Словно он вглядывался во что-то, недоступное никому, кроме него.       Что? – борясь с тихо подступающей паникой спрашивает Кэтрин. У подсевшего к ней молодого человека был такой вид, словно он собирается сообщить ей какую-то ужасную новость. Или исчезнуть посреди разговора, умчавшись в неизвестность на молнии.       Нет, это с тобой что-то не так, – наконец, спросил он, всё ещё глядя ей в лицо. При этом его голос прозвучал обеспокоенно.       Что ты имеешь ввиду? – вопросом на вопрос ответила Кэтрин, опасаясь подвоха. Паранойя не позволяла ей полностью довериться даже тому, кто при каждом появлении спасал ей жизнь. Время меняло людей. Она прочувствовала это на своей шкуре.       Ты выглядишь так, будто решила сдаться, – он говорил глядя на неё печальными глазами, которые видели слишком многое.       С чего ты это взял? – Кэтрин была известной лгуньей и манипуляторшей. Она могла обмануть кого угодно. Но только не его.       Ведь не смотря на мимолётность их встреч он знал все, ну или почти все, её уловки на перечет и никогда не попадался в них.       Подожди, как такое возможно? Кэтрин Пирс, та кто выживала так долго, внезапно решила сдаться и... умереть?       Нет... – отрицание было самой предсказуемой реакцией, но брюнетка сказала «нет» машинально и, подумав несколько секунд, добавила. – Просто знаешь... у всех бывают плохие года и даже плохие столетия... а XX век будет для меня именно таким.       Ты главное не приближайся к Клаусу, – сероглазый мягко дотронулся до плеча Пирс, и она, к своему удивлению, позволила это. Но лишь затем,чтобы притупить бдительность собеседника и задать вопрос, проистекавший из его скомканного объяснения.       Ты следишь за мной? – при этом она улыбнулась ему одними губами, из-за чего на щеках появились еле заметные ямочки.       Не совсем, я просто... вижу, когда с тобой что-то случается. Этот как видение. Образ, вместе с которым приходит понимание где ты сейчас, и что с тобой вскоре случится. Когда это происходит я... я бросаю всё и мчусь к тебе на выручку.       Сколько бы вампирша не вглядывалась в глаза спидстера она не видела в них ни следа лжи. Он говорил правду – он действительно заботился о ней оставаясь, наверное, единственным человеком, которому было не наплевать на чувства Кэтрин Пирс.       Ты... заберёшь меня отсюда? – с неверием и удивлением уточнила девушка. Она пыталась заставить говорить спокойно, с привычной снисходительностью но, в конце-концов не выдержала. Её голос задрожал и сломался выдавая внутреннее напряжение.       В этот раз ей действительно нужен был кто-то, кто спасёт её от самой себя и от пагубного влечения к Стефану Сальваторе.       Конечно. За этим я и пришёл? – энергично кивнул юноша. – Мы ведь путешествовали вместе и раньше – помнишь?       Девушка прикрыла глаза, воскрешая в памяти те ощущения, которые испытывала, когда путешественник во времени брал её с собой. Свист ветра в ушах, сверкание молний, покалывающих кожу и крепкие, но нежные объятья, защищающие от опасностей.       Да, но... я думала что... разочаровала тебя. После всего... что сделала... – Кэтрин о пустила голову, охваченная, нет, не стыдом, но чувство вины. Вины за то, что своей жестокостью разбила сердце тому, кто верил в неё, раз за разом спасая от смерти.       Поэтому ты устроила мне такой холодный приём при встрече? – теперь он казался таким же одиноким и грустным, как и она.       Да... я не смогла бы видеть как ты отворачиваешься от меня. Я бы этого не вынесла... – забавно, но сейчас Кэтрин почти верит в свою ложь. Почти... потому что она всегда выживала. Чтобы с ней ни случилось. И это было так пронзительно-грустно.       И... поэтому ты решила отстраниться от меня первой? – с некоторой обидой в голосе уточнил путешественник во времени.       Получается так... – грустно выдохнула Кэтрин и снова приложилась к стакану. Не от реального желания выпить но просто в потребности заполнить мучительную паузу в странном разговоре с самым странным человеком, которого ей доводилось встречать.       Знаешь... не так уж и важно отвернулась ли ты от кого-то. Важнее другое – отвернулся ли этот кто-то от тебя, – он с нежностью коснулся её щеки, стирая катящуюся по коже одинокую и горькую слезинку, впитавшую ту боль, что хранила она внутри.       Кэтрин молчала. Она не знала, что сказать и как поверить в то, что услышала. Её спаситель всё ещё верил, что после всех ужасных деяний, что она совершила, её ещё можно спасти. Невольно она прижалась щекою к его ладони, ощутив приятное тепло.       Эти слезы... доказательство того, что у Кэтрин Пирс есть сердце... как бы сильно ты не старалась убедить себя в обратном, – путешественник во времени смотрел на вампиршу и его глаза сияли обещанием. Девушка смотрела на него и верила, что если она пойдёт с ним, то перестанет быть монстром. Что доброта, поддержка и понимание каким-то образом изменят её. Исцелят, обратят вспять все те ужасные изменения, которые она претерпела, чтобы вы жить. Это была бы сказка, но Пирс не верила в сказки.       И, по большому счету, не нуждалась в спасении. Она в состоянии спасти себя сама. Но даже не смотря на это одинокая хищница всё равно отчаянно хотела быть с благородным спасителем. Потому, бросив на стойку пару крупных банкнот (не пользоваться же внушением при нём) и потянула путешественника во времени за собой – на улицу. Там схватила за отвороты куртки, прижала к стене и... поцеловала. Словно в первый и последний раз. И все остальное вдруг стало не важным. И разрушенная ей самой любовь к Стефану, и те причины, которые заставляли его срываться и бежать куда-то со скоростью света. Поначалу юноша инстинктивно противился ей, но поцелуй полностью захватил его, заставив забыть обо всём. Уж что-что, а заставлять терять контроль Кэтрин умела.       Я скучал по тебе... – прошептал путешественник во времени отрываясь от вампирши. – Я столько раз был рядом... проносился мимо супер-скорости, но не решался подойти даже когда очень хотел... опасность испортить временную линию...       Молчи и целуй... – оборвала Кэтрин и прижалась губами к его губам, в процессе, позволив прижать себя к стене переулка.