Позволь мне быть твоим героем

      Уйти от преследователя удалось лишь чудом. За разговор с Катериной Чёрный Флэш задал Аллену хорошую трёпку и едва не настиг, когда тот пытаясь набрать скорость в лесу, споткнулся о не различимую в полумраке корягу. Потеряв равновесие на такой скорости обычный человек почти наверняка остался бы калекой. Барри, впрочем, тоже едва не расшибся, когда ничком рухнул на землю,но его спас покрывающий её ковер из шуршащим сухих листьев. Чертыхаясь сквозь зубы и сплёвывая сочившуюся из разбитой губы кровь юноша торопливо вскочил на ноги, затравленно оглядываясь. Боль пульсировала в отбитом после падения теле, но времени восстанавливаться не было. Чёрная тень, мечущаяся в эпицентре клубка красных молний рычала уже где-то за спиной!       Барри лишь чудом удалось вырваться из когтей смерти и набрать разгон, необходимый для входа в Спидфорс. Не единожды чёрные когти чудовища вонзались в толстую кору деревьев, проходя в нескольких дюймах от его лица, но каждый раз Флэшу каким-то чудом удавалось уворачиваться и уклоняться. Избегать ледяных объятий смерти, петляя между бесчисленными деревьями. Пожалуй, ему стоило поблагодарить Судьбу за то, что в этой ночью светила луна. Когда бы не лунный свет,мягкими волнами растекавшийся по лесу, Барри наверняка с раз бегу влетел бы в какое-нибудь препятствие. Но,к счастью этого не произошло и он покинул 1490 год.       Чёрный Флэш шёл за ним по пятам, а потому как-то повлиять на жизнь Кэтрин в Англии и её встречу с Первородным вампиром Барри не смог.Его жизнь висела на волоске и он не мог себе позволить отвлечься ни на секунду. Однако... он часто помогал ей потом. Спидфорс, отреагировав на изменения, внесённые им во временную линию Кэтрин, нехотя показал падшему спидстеру череду его встреч с вампиршей, происходивших на протяжении последующих пяти веков. Некоторые были совсем мимолётны – как тот столкновение у лесного домика, другие же длились по нескольку часов. Однако каждая оказывала огромное влияние на них обоих.       Одним из главных откровений, которые Барри подсмотрел в Спидфорсе, был, пожалуй, тот факт, что именно он являлся причиной неуловимости Кэтрин. Это он, появляясь из ниоткуда, раз за разом помогал ей убегать из захлопнувшихся ловушек Клауса и обводить преследователей вокруг пальца. Именно он спас её в день смерти родителей. Ворвался в разорённый дом Петровых за миг до того, как девушку схватили приспешники Клауса, и вывел из окружения. Вампиры, не ожидавшие, что беглянке будет помогать нечто настолько быстрое, удивлённо пооткрывали рты, когда мимо них промчался тень, разглядеть которую мешал ореол из молний.       Кэтрин, впрочем, тоже поняла не больше их, а потому занервничала, обнаружив себя за несколько километров от деревни. Местечко, надо сказать, действительно было то ещё – окутанный синеватым сумраком лес казался бесконечным и пах прелью и дикой ночью. Вокруг стояла мёртвая тишина, и лишь смутные силуэты деревьев чёрными призраками проступали сквозь рваный полог тумана. Клочья густой синевы путались меж их ветвями, и стоило дать волю воображению, как оно начинало рисовать притаившихся в ней созданий. Фантазия у Барри была богатая а потому почти видел, как блестят жадные глаза и слышал, как щёлкают острые зубы.       Жуткие силуэты деревьев обступали их сплошной тёмной стеной, делая обстановку ещё более угрожающей. Оказавшись на месте Кэтрин, любая другая девушка бросилась бы прочь с воплям и непременно заплутала бы в сумраке густой и непроходимой чащи. Однако вампирша не собиралась никуда бежать. Она лишь отступила от своего спасителя и, оглядев его с головы до ног, спросила:       Кто ты? Где я? – за прошедшие два года Петрова довела уровень владения английским почти до максимума, и теперь говорила с едва заметным акцентом. А вот её поведение с тех пор практически не изменилось. Катерина на как всегда пыталась казаться сильной и независимой, но дрожащий голос выдавал её с головой. Она нервничала,поэтому Барри почёл за лучшее отступить на шаг, чтобы не пугать её. Ну и не быть разорванным вампирскими клыками, остроту которых уже имел удовольствие опробовать.       Девушка только что потеряла семью, а Барри как никто другой знал, как это невыносимо. Лишившаяся всех, кто был ей дорог и переполненная болью Кэтрин была опасна. И пусть оказавшись в лесу она успела немного успокоиться, а гримаса страдания уже почти стёрлась с её хорошенького личика, «дорожки» от слёз, всё ещё не высохли на щеках, напоминая о пережитом потрясении.       Ты в безопасности. Я пришёл помочь тебе, – мягко ответил спидстер стараясь не делать резких движение и не провоцировать вампиршу. Он хорошо помнил, что и сам ещё долгое время не мог доверять людям после того, как Тоун убил его мать.       Тогда маленький Барри чувствовал себя так, словно весь мир вокруг него сначала потускнел, а затем полностью выцвел, превратившись в одинокое и очень грустное место, окрашенное оттенками серого. Смерть Норы Аллен так сильно ранила её маленького сына, что на протяжении всех последующих лет ему казалось, будто в ту роковую ночь лезвие кухонного ножа пронзило и его грудь. Он так и не смог привыкнуть к той боли, лишь научился жить с ней. С мог притерпеться и свыкнуться – благодаря людям, которые не смотря ни на что стали его семьёй. Для Кэтрин он хотел того же, но почему-то никак не мог отыскать подходящие слова утешения.       Да и что он мог сказать? Что ей станет легче? Нет, это было бы ложью. Ведь Барри по себе знал, что не станет. Ни через сто, ни через двести, ни даже через пятьсот лет! Потому что время лишь научит её жить с болью, но не исцелит её. Он и сам так до сих пор и не исцелился полностью, и при мысли о матери к горлу подкатывал тяжёлый ком, а грудь словно сдавливало стальным обручем, мешая сделать вдох. Поэтому, не смотря на все старания, ему так и не удалось выжать из себя ничего, кроме наибанальнейшего:       Соболезную... жаль твою семью... – девушка неуверенно кивнула, продолжая изучать его взглядом тёмных, как ночь, глаз.       Мы знакомы? – спросила она после продолжительной паузы, видимо так и не сумев вспомнить. Хронология всё ещё находилась в процессе изменения. Новая временная линия не установилась окончательно, а потому и воспоминания Пирс были зыбкими.       А ты не помнишь? – осторожно уточнил Барри, от волнения указывая пальцем на самого себя. – Я приходил к тебе в день, когда родилась твоя дочь. – девушка окинула его более пристальным, хотя всё ещё недоверчивым взглядом, и, наконец, кивнула.       Я думала, это был сон. – помолчав мгновение, черноволосая размахнулась и залепила парню пощёчину. – Это за то, что отказался помочь мне – рука у неё была по-вампирски тяжёлая,а потому Барри едва не потерял равновесия и не упал на колени.       Что же, по крайней мере она больше не принимала его за бывшего возлюбленного. Иначе так легко он точно бы не отделался!       Прости, но я тогда не мог вмешаться! Мне и сейчас-то не следует здесь быть... – виновато выпалил Флэш, разводя руками.       Тем не менее ты здесь, – закончила за него Петрова. – Поэтому спрошу – сейчас ты поможешь мне? Или же будешь смотреть как подонки, убившие мою семью, поймают меня и отведут на расправу тому, от кого даже ты не смог бы сбежать?       Кэтрин, успокойся – подавшись вперёд, Барри аккуратно взял девушку руками за руки, ощутив, что она дрожит от холода и панического страха. Кэтрин так боялась Клауса, что даже не называла по имени. – Я сделаю всё, что в моих силах чтобы помочь...       Кэтрин? – недоумённо перебила кареглазая, заставив Барри хлопнуть себе по лбу за столь глупую оговорку. В этом времени её следовало называть Катериной! Разумеется, он знал, её настоящее имя, которым девушка делилась только с самыми достойными, но затянувшаяся игра в догонялки с Чёрным Флэшем, по-видимому, значительно снизила скорость его мыслительных процессов.       И теперь псевдоним, под которым его подруга должна была обрести известность, более не являлся её изобретением. Флэш только что изменил историю. Возможно незначительно, но всё же. Чем дольше он оставался в прошлом, тем сильнее изменял будущее.       Нужно было уходить отсюда. Немедленно! Чёрный Флэш наверняка почувствовал, как меняется хронология и уже мчался сюда.       То есть Катерина, конечно же. Извини, я... оговорился, – поспешил замять свою оплошность Барри, но было поздно. Петровой явно понравилось звучание и теперь она мысленно примеряла его на себя подобно тому, как сам он вчера примерял куртку.       Да нет, ничего. Звучит немного необычно, но мне даже нравится, – она повела плечом, подарив ему взгляд, в котором уже не было прежнего недоверия. Теперь, когда шок прошёл, она гораздо больше напоминала ту Кэтрин Пирс, к которой Аллен привык.       А это могло означать только одно – она прибегла к способности вампиров закрываться от чувств. Это был самый лёгкий способ пережить смерть близких и пусть Барри не одобрял его сейчас для Кэтрин это был единственный выход. С Чёрным Флэшем на хвосте он всё равно не смог бы остаться и помочь ей пережить утрату. А значит, у неё не было другого выхода кроме как стать жестокой вампиршей без слабостей и переживаний, действующей лишь в своих интересах. По крайней мере так она могла постоять за себя.       К тому же, как человек переживший потерю, он мог понять её нежелание чувствовать, чтобы вновь не потерять тех, кто дорог.       Просто... не обращай внимания, – Барри аккуратно взял Кэтрин за плечи и коротко произнёс. – Помни, ты в безопасности.       Знаешь, сложно поверить словам незнакомца, который даже не называет своего имени – осторожно заметила девушка.       Я Флэш, и я помогаю тем, кто попал в беду, – ответил ей Барри, назвав прозвище вместо реального имени. В 2012 Кэтрин не знала его имени, а значит он ей его не называл. Менять временную линию ещё раз из-за такой мелочи было бы неосмотрительно.       Ты рыцарь что-ли какой-то? Принц верхом на золотой молнии? – как-то слишком недоверчиво прищурилась кареглазая.       Нет. Я не принц. Просто человек у которого есть способности, – ответил Барри со смущённой улыбкой. Скромность была его вторым именем, а потому он не стал приписывать себе титулов, которых не имел, и сказал всю правду, как есть. Хотя бы на этот раз.       Хорошо, – неожиданно улыбнулась девушка. – Я уже встречалась с «принцем» и знаешь что? Мне не понравилось!       Мне жаль... – коротко ответил Барри, торопливо опустив глаза. Пусть его не было рядом с Кэтрин в Англии, но он видел всё, что произошло во владениях Майклсонов. И знал, как сильно девушка надеялась, что один из братьев-вампиров позаботиться о ней и исцелит душевные раны, нанесённые ей потерей дочери. Но этого не случилось. Наоборот они вовлекли её в свои тёмные замыслы и едва не погубили. Теперь её разбитое, разорванное на кусочки сердце было разрушено и едва ли подлежало восстановлению.       Может быть, если бы кто-нибудь вроде него мог остаться с ней рядом и поддерживать её... но он не мог. Хотя и очень хотел бы.       Куда тебя доставить? – спросил Барри меняя тему разговора, и на всякий случай поспешил уточнить. – В пределах Европы?       В Венгрию, – ответила Катерина. В следующую секунду секунду они оба исчезли, подхваченные зигзагом золотой молнии, петлявшей между стволами деревьев. Нестись сквозь ночь, обнимая инстинктивно прижавшуюся к нему Кэтрин было прекрасно. Чувствовать вес её тела, наслаждаться ощущение дорогих тканей, легко скользящих по коже – ему не хватало всего этого. С начала путешествия сквозь прошло около шести часов, если судить по личному хронометру, однако Барри казалось, что всё это длится века. Он отчаянно скучал – по Кэтрин, по семье, друзьям и даже по S.T.A.R.-labs. Но больше всего – по беззаботным пробежкам вокруг Централ-Сити. Из-за Чёрного Флэша то, что раньше приносило ему столько удовольствия, превратилось в инструмент выживания, но появление Кэтрин исправило всё. Этой девушке удалось вернуть Флэшу упоение скоростью, за что он был безмерно ей благодарен.       Верный своему слову он доставил Катерину до границ Венгрии, где она смогла бы укрыться, и убежал. Оставил у границ торгового города, где путешественница не вызвала бы подозрений и ушёл, прошептав в качестве напутствия слова, сказанные его отцом.

***

      Не останавливайся! Беги, Кэтрин! Беги! – слова странного парня, запали ей в душу и девушка последовала его совету. Она побежала – так быстро, как только могла – на пределе новообретённых, вампирских сил. Передвигаться по ночному лесу было не самым приятным и уж точно не самым безопасным занятием, но она не обращала внимания на подобные мелочи и всё быстрее летела сквозь синеватый сумрак. Страха она не ощущала. Лишь возбуждение, знакомое, наверное, лишь хищникам. Раньше темнота пугала Катерину, а о том, чтобы затемно отправиться в лес, она и помыслить бы не посмела. Но после превращения всё изменилось.       Восприятие вампира было острее человеческого, а потому лес больше не казался ей тёмным, а напротив – был полон серебристого света. Просачиваясь сквозь голые ветви, он растекался по земле, преображая её. Превращая в бесконечный зал с колоннами стволов, вздымавшихся к сплетённому из ветвей пологу. Воздух здесь был чист и свеж. Пропитан ароматом смолы и прелых листьев. В верхушках деревьев тихонько вздыхал ветер, а из сумрака доносился едва слышный шелест и осторожные шаги – где-то неподалёку, перебегали с места на место лесные обитатели, спешившие в поисках пропитания. И Катерина слышала каждого из них.       Чуткая, словно дикий зверь, она больше не чувствовала себя тем человеком, которым была раньше. Катерина Петрова действительно была мертва. Она сломалась, не смогла пережить смерти родителей. Боль от их потери оказала невыносима для неё. Но смерть Катерины не была напрасной. Ведь эта чистая и добрая девушка отдала свою жизнь существу, что восстало из её пепла. И у этого существа было имя – Кэтрин. Кэтрин Пирс. Девушке понравилось, как назвал её незнакомец, переиначив имя Катерина на английский манер. Фамилию она уже сама изменила аналогичным образом, отдав дань времени, проведённому в туманном Альбионе.       Кэтрин Пирс уже не была человеком, но ещё не была и монстром. Скорее уж её можно было описать как существо, не заботящееся о том, что правильно, а что – неправильно. В мире, окрашенном чёрным и белым, она различала лишь оттенки серого. Её единственным мотивом стало выживание. А выживают, как известно, только сильнейшие. Естественный отбор. Непреложный закон Бытия. Чтобы выжить она должна была стать сильнее. Стать настоящей вампиршей – бесстрастной, словно сама Смерть, хищницей.       Её превращение начиналось сегодня. До этого момента она была просто испуганной девочкой с клыками, бежавшей от монстра,притаившегося во тьме. Но сейчас всё изменилось. Чем больше вампирша бежала по лесу, тем острее чувствовала, как в ней зарождается жестокое, загадочное и сексуальное создание, способное на самую жгучую страсть и ненависть. Наивная провинциалка Катерина Петрова исчезала, уступая место харизматичной Кэтрин Пирс. И это было правильно. В какой-то миг девушка позволила вампирской сущности захватить себя и с головой окунулась в океан тёмных страстей, наполненный жаждой крови и ненавистью.       Теперь ты готова, – не весело улыбнулся юноша, на мгновение вновь появившись рядом с ней разрядом молнии, ударившей в ствол поваленного дерева и разметавшей миллионы золотых искр, от соприкосновения с которыми сухие листья на земле начали тлеть. Затем коротко кивнул ей, словно давая последнее напутствие, он исчез уже окончательно, оставив её наедине с ночью...       Так началось путешествие Кэтрин Пирс. Стараниями своего благодетеля выбравшись из Болгарии она направилась в Венгрию. Там, англичанка со звучным именем и фамилией привлекла бы ненужное внимание, поэтому девушка, не мудрствуя лукаво, назвалась Каталиной Петрой. Не самый лучший из её псевдонимов, который она удерживала едва ли пол века. Затем вампирша, спасаясь от верноподданных Клауса, бежала из Европы и перебралась Азию, где находясь под защитой Перла, приняла имя Катрина Пета.       Слишком похожее на её настоящее, оно было единственной ниточкой, связывавшей её с прошлым. Двигаясь на восток в поисках чего-то нового, что могло возбудить её интерес, и исследуя страны, о которых прежде она прежде даже не слышала вампирша всё острее ощущала тоску по дому. В конечном итоге это побудило девушку вернуться в Западную Европу, где она появилась как Кейтлин Питтерс, вдова английского офицера, погибшего на войне. Рискованная авантюра, едва не стоившая нахалке жизни и свободы.       После того случая девушка поумнела, стала более хитрой и расчетливой. Со временем она научилась не только незаметно перемещалась с места на место, но менять псевдонимы и мастерски заметала следы. Жизнь той, кто когда-то была Катериной Петровой, превратилась в нескончаемый бал-маскарад, на котором ей была отведена роль прима донны. И она успешно справлялась с ней, манипулируя людьми и сверхъестественными существами, в надежде обрести союзников в борьбе против Клауса. Коварная, беспринципная и жестокая Кэтрин ловко расставляла сети, без зазрения совести завлекая в них ведомых похотью простаков.       Весь её жизненный путь с момента обращения был вечным выбором между своей жизнью и жизнью других и девушка всегда совершала его в свою пользу. «Живи лишь для себя» стало её девизом и Кэтрин старалась брать от жизни всё. Наслаждаться каждой ночью и ловить момент. Иначе было нельзя. В противном случае вечность в изгнании утомила бы её. Или, что ещё хуже, сказалась бы на её здравомыслии. Впасть в депрессию и покончить с собой или быть пойманной Клаусом по причине неосмотрительность не входило в её планы. Ведь Кэтрин Пирс боролась не только для того, чтобы выжить, но чтобы отомстить за себя и своё прошлое.       Эгоистка до кончиков пальцев, хитрая, как лиса. Многие из тех, кому доводилось сталкиваться с Кэтрин, считали её дьяволицей. Исчадием зла, которое разрушает всё, к чему прикасается и губит жизни всех, кто ему когда-либо доверяет. Однако это было не совсем верно. Звериный инстинкт самосохранения не сумел выжечь из неё всё человеческое. Или, по крайней мере, не до конца.       Так через столетия она пронесла пронесла светлые чувства к своему спасителю. Странному парню, некогда ворвавшемуся в её жизнь вместе с ударом молнии. Единственному, кто всё ещё видел в Кэтрин то немногое, что ещё оставалось от прекрасной девушки, которой она когда-то была. Поначалу они виделись часто, урывками, когда бегун, как вампирша называла его про себя, появлялся и спасал её. Но чем опытнее она становилась тем реже становились их встречи. В первые годы после бегства из Болгарии её загадочный друг стабильно навещал её раз в пару недель, но постепенно интервалы между их встречами начали увеличиваться.       Полмесяца, месяц, полгода, год, десятилетие, полвека – вспышках золотых молний всё реже озаряла вечную тьму её жизни.       В каком-то смысле Кэтрин была даже рада этому. Флэш был напоминанием о её не до конца исчезнувшей человечности, её слабости... а слабости не было места в жизни вампирши. С другой она не могла отрицать, что звук его голоса был самой сладкой музыкой, которую она слышала в жизни. Кэтрин скучала по его голосу, прикосновениям и той грозовой свежести, которая сопровождала каждое его появление. Скучала и опасалась, что однажды он больше не захочет иметь дело с той, в кого она превратилась.       Однако, вопреки её опасениям, именно Флэш, вытащил её из огня, в котором сгорала Атланта, подожжённая приспешниками Клауса. И же он вывел её из окружённого силами Совета Основателей Мистик Фоллса, чуть ли не силой оторвав от тела Стефана.       После этого «бегун» не появлялся в течении полувека и Кэтрин думала что больше не увидит его, пока однажды...