Сектант и его псина

      Агёха в последующие дни чаще всего была в одиночестве. Как бы она не старалась привлечь внимание лидера, все это было в пустую. У Доумы появилась новая игрушка, которая привлекала его в несколько раз больше, чем Коё. Юная, красивая, неимоверно глупая, но чистая как утренняя роса. О’ни не могла понять, чем эта оборванка лучше нее. Гордость демона не позволяла ей начать расспрашивать, но и сама понять не могла. То ли у нее чувств не хватало, то ли боялась услышать правду. Хотя какая правда вообще может быть, человек и демон несравнимы друг с другом по своей природе, от того и было так тошно. — Котоха, милая, что сегодня предпочтешь на ужин? — развалившись на своем царском ложе, Доума пристально взглянул на девушку. Под его хищным взглядом брюнетка замялась, покраснела и замолчала. Демон прищурился, улыбка с его лица так и не пропала, но легкую нервозность выдала бровь, которая предательски дрогнула. — С-сукияки! — испуганно ответила Котоха, вновь посмотрев на мужчину. — И мандзю…       Один только голос этой оборванки раздражал Коё настолько, что хотелось на стену лезть, а еще и этот мелкий молокосос, который вел себя тише травы в присутствии Доумы или самой Агёхи. Его зеленые глаза каждый раз смотрели на них с трезвым умом, будто ему вовсе и не несколько месяцев от рождения.       Слуги принесли обед в покои сектанта, где Котоха качала на руках Иноске, а Доума чуть ли не сгибался в три погибели от недовольной моська мальчика. Агёха зашла следом за прислугой и уместилась в дальнем углу комнаты. Увидев свою собачку, мужчина выпрямился, погладил темноволосую по голове и скрылся за дверью, перед этим шепнув Коё на ухо: — Пригляди за ней, Агё-тян.       Взгляд желтых глаз практически прожигал спину Котохи, которая мирно трапезничала. Девушка выглядела спокойной, а ребенок у нее на руках еле слышно посапывал. Она слегка повернула корпус в сторону Коё, лучезарно улыбнулась, предлагая отобедать вместе. Блондинка молчаливо отказывается, фыркая и отворачиваясь в сторону. — Агёха-сан, простите меня за столько откровенный вопрос, но, — она замялась, на лбу появилась маленькая морщинка, — вам нравится Доума-сама? — Что? — глаз о’ни нервно задергался, а зрачки автоматически сузились. — Простите! Просто вы постоянно так на него, то есть на нас смотрите, — заявила Котоха, прижимая Иноске к себе. — Мне так показалось, не обращайте внимания!       Агёха хмурится, отворачивается и погружается в себя, совершенно забывая о существовании еще двух душ в комнате. Ей нравится Доума? Бред. Само его существование выводило ее из себя, а тут кто-то говорит о симпатии. Да и как такое вообще возможно, чтобы одного демона тянуло к другому?       Котоха мило защебетала, Иноске проснулся и закряхтел, а затем заразительно засмеялся. Мать и ребенок, они прямо светятся от счастья, заполняя комнату солнечным светом. Что-то неприятно стало разливаться в груди Коё, когда она наблюдала за тем, как Котоха прижималась своей щекой к щеке своего ребенка.       Ответ на вопрос нашелся сам собой. Это было простое неприятие судьбы, отрицание действительности. Агёха ненавидела Котоху всеми фибрами души, ненавидела ее человеческую сущность, ненавидела ее ребенка. В голове сразу начали всплывать флешбеки из прошлой жизни, когда она могла себе позволить жизнь счастливо, позволить родить себе ребенка и познать прелесть материнства.       Ненависть захлестнула Коё с головой. Девушка поднялась с места, невольно она показала свою сущность. Мягкий хвост настороженно вилял из стороны в сторону, а волчьи уши навострились на брюнетку. Бесшумно подобравшись к девушке, Агё протянула свою руку к ее волосам, выглядывая из-за плеча матери. Иноске сурово смотрел на о’ни, которая намеревалась убить его маму. И буквально за считанные секунды до трагедии, руку волчицы перехватывает другая рука. Доума заслоняет демонессу своим телом, ограждая Котоху и Иноске от смерти. — Котоха, подожди меня немного, ладно? Агё-тян стало плохо, — мужчина даже не шелохнулся, хотя в его руках Агёха билась практически из всех сил. Он перехватил ей рот, сжимая так, чтобы та его не укусила. — Я скоро вернусь.       Доума откинул в сторону Коё, как только увел ее на безопасное расстояние от «новой игрушки». Девушка не унималась, она не могла погасить ту ненависть в душе к бедной девушке и ее чаду. Блондинка встала, направилась прямиком к выходу, но Вторая Луна ловко перехватывает ее, притягивает ближе к себе, разглядывая разгневанное лицо. — Что же тебя так разозлило, Агё-тян? — задумчиво спрашивает демон. Взгляд радужных глаз дурманит и кружит, Коё успокаивается, а лицо распрямляется. Она чувствует страх, который распространяется по всему телу, сковывая движения. — Мы не можем так поступить с ними, они наши гости, милая Агёха. — Да пошел ты… — сквозь зубы процедила девушка, немного осмелев. Слова Доумы действовали на нее как гипноз, но эт проблески свободы дурманили ее куда больше. — Что такого ты нашел в этой глупой слабачке? Раздражает.       Отступив назад, Коё громко цокнула и метнула раздраженный взгляд на лидера культа, желая избавиться от него как можно скорее. Вся эта ситуация настолько выводила ее из себя, что хотелось сорваться на что-нибудь или кого-нибудь, но вокруг было много лишних глаз. Взяв себя в руки, она пронеслась мимо присутствующих и убежала к себе в комнату.