Раб неведомого, служитель бесконечного

Если туманный свет полярных созвездий заведёт путешественника на самый север Кейзаля, то с высоты горных гряд взору откроется земля странная и зловещая: яростные изломы высоких скал, стыдливо прикрываясь еловой чащей в низинах, то и дело сменяются проплешинами равнинного снега и нитями рек. Приглядевшись, путешественник увидит и ближайший город — Фолейн. Зимой подгорные каменные дома теряются в снежном мареве, летом — растворяются в клочьях тумана. Покривив душой, Фолейн даже можно назвать крупным: вереница домов, ширясь и вырастая в бессмысленной борьбе за жизнь, медленно, но упорно пожирает мрачную чащобу. Среди нелюдимой разбросанности маленьких строений бросается в глаза удивительная монументальность храмовых пилонов: единственное из зданий, выстроенное с отчаянной и неестественной страстью. Спускаясь с горной гряды к городу, несчастный лишь мольбами светлоликой Кин избежит невидимых глазу лукавых расщелин, попав в которые, не отыщешь выхода — отвесные стены сомкнутся, хороня живого в открытой могиле. Лишь милостью лучезарного Шора остервенелый ветер изменит тропы короткорослых рьеклингов, чьи копья всегда жаждут человеческой крови. Лишь добрый Тсун проведёт упорного вдали от звенящей стали нордских бандитов, привычных к суровости родного края, и скроет от ненависти в миндалевидных глазах снежных эльфов. И если избежит скиталец этих неисчислимых бедствий, то, верно, с лёгкостью и благодарностью Владыке Владык Алдуину за невероятную удачу он схоронится и от медведей, хоркеров, кабанов и медлительных великанов, спящих в зыбких еловых объятиях. Тогда останется пересечь коварные воды Гресэльва, и Фолейн неохотно встретит путника хмурыми, неулыбчивыми лицами и кружкой горячительного мёда по низкой цене. Только напрасно бродяга обрадуется дешевизне: алкоголь в Фолейне достаётся легко, как и кров, но пища — непомерно дорогая. Стылая земля почти не родит зерна, дичь убегает всё глубже в чащу, в неизведанный мрак неосвоенных земель, где страшное и неприкаянное раскидывает собственные сети, отлавливая одиноких охотников. Опасности и бессмысленность подобных путешествий делают гостей чрезвычайно редким явлением в Фолейне, так что горемычный может ждать не тёплого приёма, но подозрений: кто, кроме беглых преступников или ушлых торговцев с мутным прошлым, решится испытать на себе неприветливость скалистого города?

***

То самое загадочное «кроме» как раз и произошло холодным зимним днём пятьдесят второго года Меретической эры. Драконий жрец, направлявшийся в Фолейн из Бромьунара, был лишён удовольствия в полной мере пронаблюдать фауну и флору края, многим людям ставшего родным с тех пор, как земля соседнего континента Атморы омертвела. Ветер, могущественные завихрения волшебной бури несли маленькую человеческую фигурку над землёй, взметая алебастровую снежную пыль, и местные тролли поднимали зубоскалые морды, щурясь в непонимании, а существа поменьше прятались по льдистым норам, оглушённые завываниями метели. Солтсхейм, провинция при Фолейне, не столь давно стал прибежищем мятежных нордов, жаждущих независимости от безжалостных драконов и корыстолюбивых жрецов Культа. Довольно с людей было непосильных оброков: не даром обошёлся уход из Атморы, а ценой чудовищных потерь в войнах с эльфами, ценой смертей в возведении колоссальных храмов во славу себялюбия крылатой расы, ценой болезней и слабости из-за нехватки зерна и фруктов. На помощь к Закрисошу и Дукану, не справляющимся с бунтовщиками, от лидера Культа Дракона был направлен человек, имя которого будет стёрто из истории Солтсхейма, но который навеки останется в памяти местных нордов, как Предатель.