Shine

Чонгук понимает, что жизнь его пошла под откос, когда осознает себя притаившимся на дереве возле старого особняка. На высоте больше пяти метров, подсматривающим в запыленные стёкла. И нет, это вовсе не подготовка к ограблению или попытка взлома, вовсе нет. Чонгук вообще не такой. Он, конечно, в чёрном постоянно, мрачный и весь из себя «жизнь-тлен», но мрачность эта деланная, чёрный он правда любит, а девиз такой… ну просто так, для образа. Чонгук живёт вот уже добрых семнадцать лет в этой дыре мира на отшибе цивилизации, в которую его родители перебрались из большого города, когда узнали о беременности. Ведь ребёнку нужен свежий воздух, природа и вообще солнца побольше и дети добрее. Приехали называется. То ли солнце было чем-то обижено на этот город, то ли у Чонгука карма такая, но в день его рождения лил дождь и небо рассекали молнии. В общем, электричество решило покинуть этот город в тот день вслед за солнцем. Чонгук понятия не имеет, как его родителей занесло в эту дыру, ведь, по их же рассказам, жили они нормально в столице, не бедствовали, но в одночасье сорвались с большого города в… скажем так, город поменьше. Очень поменьше. Слишком поменьше. Настолько поменьше, что, завидев Чонгука, его школьные «товарищи» сворачивали на другую улицу и решительно с ним дружить не хотели. Было ли это своего рода отношение к приезжим или нет, но Чонгук как-то не жаловался. Ещё ребёнком поняв всю бессмысленность дружбы здесь, он открыл для себя мир кино, а после и книг. И ладно бы увлёкся супергероями. Ладно бы… Чонгук осознает себя на ветке дерева в пяти метрах от земли и вспоминает, что высоты, вообще-то, боится до ужаса. Лёгкий порыв ветра нежно ерошит его чёрные волосы и вовсе не нежно качает ветку. Чонгук замирает сусликом, окончательно позабыв, что он тут вообще делает. Неожиданно он замечает движение за стеклом и вновь с силой вцепляется в ветку и всматривается. Темно. Пусто. Показалось наверное… От того, как резко напротив него оказалось бледное лицо, сердце парня дало парочку сбоев и осело где-то в кишках. От неожиданности Чонгук не заорал, нет. Ослабевшие пальцы разжались и парень со свистом полетел вниз, довольно не мягко приземляясь на пятую точку в кучу листвы под старым кленом. Он не успевает опомниться, как громоздкая скрипучая дверь начинает открываться, а сердце всё ещё не подаёт признаков жизни. Однако, когда тонкая фигура выходит на веранду, то застаёт только развороченную кучу листвы. Ухмыляется едва заметно, когда замечает блеск металла и подходит ближе. Длинным пальцем в перчатке выуживает из вороха листьев кулон на цепочке и осматривает. — Как интересно, — мужчина подносит к глазам медальон со стилизованным изображением розы из металлических линий, залитой красной краской. Узнаваемее атрибутики попросту нет. Вампир прячет находку в карман и принюхивается чисто для галочки. Он и так очень хорошо запомнил удивлённое лицо паренька напротив окна, когда решил развлечься и поиграть со смертным. Было, конечно, опасение, что тот себе шею сломает, но Юнги был вполне уверен, что тот выживет. Ну, или обеспечил бы ему ужин. Мужчина припоминает запах парня и ведёт носом. Тёмные глаза вспыхивают красным и явственно проявляется след. Юнги хмыкает. Убегать через старое кладбище… как наивно. — Что ж, надо бы вернуть владельцу, — тянет новый хозяин усадьбы, вскользь кидая взгляд на виднеющийся из-за открытой двери гобелен. Изображения предков словно неодобрительно качают головами. Ещё бы. Он ведь не ужинать идёт, а знакомиться с единственным смельчаком, которому хватило духа подойти к усадьбе и залезть на огромную высоту. Пусть это и почти ребёнок в готической одежде, весь показушно мрачный, но Юнги до сих пор слышит биение его сердца и как-то не особенно верит, что получит отказ. В конце концов, свидания на кладбище полны романтики. Даже если они первые. Первые за сотни лет.