Война судеб

Неизвестно сколько длилась тьма. То ли недолго, то ли столь продолжительно, что даже временем это невозможно было измерить. Но в конечном итоге тьма начала развеиваться, вместе с чем к Белью начали возвращаться его чувства. Ну или по крайней мере это было некое подобие чувств. Несколько раз подёргав веками Джон медленно открыл глаза. И первым, что предстало его взору была земля. Точнее земля, смешанная с песком. А подёргав пальцами он даже смог вполне отчётливо её почувствовать. В конце концов он стоял на коленях, с опущенными руками и головой. Однако, стоило лишь прощупать почву чуть лучше, как становилось понятно, что та была довольно влажной. Медленно подняв голову Джон увидел, что находился в совершенно незнакомом месте. Вокруг была небольшая ровная местность с немногочисленной растительностью и по большей части преобладающей пустынностью. И ничего более. Встав на ноги Джон начал осматриваться тщательнее, надеясь найти в этой пустой равнине хоть что-то кроме нескольких кустов, а также пытаясь понять где он находиться. Однако развернувшись назад на мгновение сердце его замерло. Неподалёку от себя он узрел просторный берег, к которому приливал безграничный океан. И он действительно казался безграничным, не имеющий конца так же, как и не имел краёв берег. Пустынный пляж протягивался нескончаемой линией как в одну сторону, так и в другую. И ничего более там не было. Словно зачарованный подошёл к этому берегу, практически вступая в воду. А вода эта была необычайно тёмной, словно ночное небо. Казалось даже звёзды плавали в её толщах, чаруя своим свечением. Но в тоже время океан это был поразительно спокоен. Вода лишь легонько бултыхалась, не давая казаться полностью мёртвой, но не более. Как не всматривайся, но намёка на хоть какую-либо волну и в помине не было. Тёмный безграничный океан, полный всепоглощающего умиротворения, в котором отражался только лунный свет. Что бы это ни было за место, но в нём царила ночь. Яркая ночь. Серебряный лунный свет освещал всё так же отлично, как и в прошлом мире. Только здесь для такого хватало и одной луны. Даже температура воздуха была умиротворяющей. Ни прохладной, ни тёплой, а ровно такой, какая и должна быть, чтобы ощущать себя полностью спокойным. Только сейчас к Джону пришло осознание что он, скорее всего, находился на острове. Но что это был за остров его не интересовало. Уже нет. Джон уселся на песок и обратил свой взор вдаль. Ему больше не к чему было стремиться. Он не пытался что-либо сделать. Теперь всё было тщетно, ведь он не ощущал себя живым. Нельзя было точно описать это чувство, кроме как напоминающее внутреннюю пустоту, да и то весьма отдалённо. Но сомнений в нём больше не было — он был мёртв. Так он и продолжил сидеть на месте, непрерывно смотря вдаль. В конце концов ему больше ничего не оставалось делать. Возможно это место даже было чем-то вроде загробного мира. Его личного загробного мира. Если даже и так, то что-либо делать тем более не имело смысла. И он просто продолжал смотреть. Грусть, пустота, отчаяние, горесть, смирение, равнодушие. Его душу терзали самые различные чувства, сменяя одно другим. И так всё время. Он смотрел вперёд. Перед глазами его начали появляться образы из прошлого. Он вспоминал свою прожитую жизнь. Всё проходило от начала и до конца. Он наблюдал за своим детством, которое провёл в трущобах. Это казалось таким необычным, наблюдать за озорным мальчишкой, маленьким собой, который ради выживания то и дело ворует, бегает от собак и участвует в уличных драках. И постепенно всё это переходило в его подростковый возраст, когда он уже поступил в нормальную школу и учился как совершенно нормальный ребёнок, привыкая в новой жизни, заводя новых друзей и знакомых. А дальше всё шло к его юношеству, когда наступила пора обучения в университете. Это было время, когда новый период в жизни ознаменовал наступление не только новых небольших приключение, но и больших бед. Он вновь смотрел за тем, как от его же рук умирали его друзья, как ему снова пришлось сражаться с тем самым террористам, и как в зале суда его приговаривают к тюремному заключению. Ну а дальше шла тюрьма и её суровые будни, ну а следом судьбоносное вступление в Пассионе. Жизнь неслась перед ним словно киноплёнка. Он будто бы сидел в кинотеатре и смотрел фильм. Ну а со временем начало казаться, будто бы он сам присутствовал при тех событиях, подобно некоему наблюдателю, что просто сидит в сторонке и постоянно смотрит за всем. И Джон всё смотрел и смотрел. Чувство времени пропало для него. И смотрел, и смотрел далеко не один раз. Досматривая до конца, он вновь возвращался к началу. Раз за разом. Зачастую он просто перематывал к самым ярким, лучшим и запоминающимся моментам своей жизни. Он смотрел на них, пересматривал вновь, останавливал и замедлял, чтобы подольше насладиться чудесными мгновениями потерянной жизни. И неизвестно сколько это всё продолжалось, но в конечном итоге его прервали. Он ощутил присутствие ещё кого-то возле себя. Но тем не менее как-либо ярко реагировать не стал. Он уже ощущал подобное и раньше. Он прекрасно знал, кто стоял позади него. Он помнил этого человека. И он заговорил с ним. — Значит ты всё-таки вновь нашёл меня. Давно не виделись. Джон повернул голову и увидел неподалёку от себя старого знакомого. Это всё так же был мужчина сорока лет, выше среднего роста, с щетиной на лице, и длинными тёмными волосами, что опускались чуть ниже плеч. Разве что в этот раз одет он был в плотную тёмную одежду, больше напоминающую тряпки, которая не скрывала разве что голову и частично руки. — Это ещё как посмотреть. — ответил Вечность. — Неужели так и планируешь дальше сидеть на месте? — А что ещё мне делать? Больше ничего не имеет смысла. Джон отвернулся и вновь продолжил смотреть в необъятную морскую даль. Мужчина же подошёл к нему и принялся смотреть туда же, составляя своим присутствием компанию. Поначалу он молчали, но всё-таки Джон вновь решился заговорить. — Всегда интересовало, — говорил он расстроенным голосом. Осознав тщетность всего ныне, он был полностью сломлен. — почему же именно «Вечность»? Сам мужчина, а носишь имя женского рода. — Ах, да не переживай из-за этого. — мужчина легонько рассмеялся и улыбнулся. — У меня великое множество имён. Для меня имя, по сути, это просто условность. Но раз уж тебя это так волнует, то можешь звать меня Эвикхайт. — Вот значит, как… понятно. И вновь наступила тишина. Джон попросту был слишком сломлен, чтобы найти в себе силы так просто заговорить. Но перебарывая себя самого он снова обращался к собеседнику. — Скажи-ка мне кое-что. Я ведь мёртв? — Да, ты мёртв. — жёстко ответил мужчина. — Хм, так я и знал. Интересно, сколько же я уже здесь просидел, наблюдая за своим прошлым? — Ну как сказать… Само по себе время является лишь условностью, в особенности для этого места. Но если так интересно, то ты сидишь здесь уже примерно несколько веков. Джон удивлённо посмотрел на Эвикхайта, но после вновь отвернулся, уйдя в себя. Мужчине же становилось уже немного жалостливо смотреть на парня, поэтому теперь он решил заговорить с ним. — Ну и что ты понял, после всего этого? — В смысле? — В который раз ты уже пересматриваешь свою собственную жизнь. Раз за разом ты смотришь на одни и те же моменты, не уставая от них. Ну так и что же ты понял из всего этого? Ты понял, ради чего делал всё это? В чём твоя цель? — Ни в чём. — ответил Джон, от чего Эвикхайт приподнял бровь. — Я ничего не хочу. Всё это, ради чего я сражался… теперь всё бессмысленно. — И всё же… — многозначительно произнёс Эвикхайт, но позволил Белью продолжить свою мысль. — Мы вечно куда-то спешим. — Джон смотрел вдаль. Он говорил уже по большей части сам с собой, смотря и вспоминая прожитую жизнь. — Некоторые люди постоянно стремятся искать счастье. Они делают это непрерывно. Но лишь поймав, сразу же теряют, после чего ищут его вновь. И так всю жизнь. Но ради чего? Они сами не понимают насколько же это всё бессмысленно. Они просто не видят и не ценят уже имеющиеся мгновения. Но даже если и не теряют… даже если у них всё отбирают… Теряя эти моменты счастья — мы теряем куда больше, чем подозреваем. И я… я… — Джону было горестно как никогда. Казалось ещё немного и он мог заплакать. — Мне просто всё надоело! Я всё потерял, у меня всё отобрали… не будет больше этих прошедших моментов. А я просто… я просто хотел наслаждаться этими мгновениями! Разве не в этом счастье? Но я потерял это! Как теряют и все люди… А ведь как было бы хорошо, если бы эти мгновения не уходили никогда. Пускай и один момент, но пусть он будет самым лучшим. Я хотел бы, чтобы эти мгновения длились вечно. Мне надоели все эти изменения! Всё меняется и становится только хуже. — он сжал кулак и вытер накатившую слезу. — Я не хочу, чтобы что-либо менялось! Эвикхайт тяжело вздохнул, но по его лицу было видно, что ответом Джона он был удовлетворён. — Какая ирония. — произнёс он. — Когда человек чётко знает свою цель и движется к ней, то это делает его сильнее и приносит победу. И наоборот, когда он не знает к чему стремится, не знает самого себя, то его ждёт неминуемое поражение. Вот поэтому Джон ты и умер. Ты не знал, чего хочешь. Ты просто шёл вперёд, следуя за другими, без цели и идей, это свело тебя в могилу. — Эвикхайт поднял свой взор к небу. — Забавно. Всё-таки вы с «ним» полные противоположности. — после этих слов Джон пристально посмотрел на мужчину. — Ты стремишься найти покой, отдастся одному моменту и навсегда остановить его, отвергая любые изменения. «Он» же всё время движется вперёд. Что бы не встало на его пути, через что бы ему не пришлось пройти, но он непрерывно стремится всё изменить. Такова его натура нескончаемой борьбы. — «Он»? Ты ведь сейчас говоришь про… — Алан Лейк. Да, я говорю про него. — Но откуда ты его знаешь? — Джон заметно оживился. Лёгкая улыбка на лице Эвикхайта исчезла, он немного помрачнел и сказал: — Пошли пройдёмся. Джон встал на ноги. Вместе с Эвикхайтом они неспешным шагом пошли гулять по бесконечному берегу. — Так ты знаком с Аланом? — продолжал задавать свой вопрос Джон, который теперь выглядел куда живее. — Знаю. Ещё как знаю. — Эвикхайт обратил свой взгляд на луну, будто отдаваясь очень старым воспоминаниям. — Мы ним знакомы очень давно. Даже слишком давно. Однако, похоже, что наша с ним последняя встреча обернулась для него слишком тяжёлыми последствиями. Он до сих пор ничего не вспомнил. — Ничего не понимаю. Что же между вами произошло? — Давай не будем об этом. Это слишком долгая и сложная история. Лучше скажи, что ты планируешь делать дальше? — Тц, да что тут можно говорить… Я ведь мёртв, для меня всё кончено. — Ну как сказать… А что если я скажу, что способен вернуть тебя к жизни? — Ты можешь это?! — Джон оживился ещё больше. — Ты правда способен вернуть меня к жизни? — Без проблем. Но вот в чём вопрос: а что ты будешь делать после этого? Воскреснешь ты, а что потом? Ради чего всё это? Джон отвернулся от мужчины. Он вновь повернулся к океану и посмотрев в бесконечную даль крепко сжал кулаки. — Я попытаюсь всё исправить. Всё зашло слишком далеко и превратилось в настоящее безумие. Я положу этому конец. — И как же? — Если я вернусь к жизни таким каким и был, то у меня не будет и шанса. Но если… если у меня будет сила!.. — Джон резко развернулся к Эвикхайту. — Ты… ты ведь не обычный человек. Раз ты способен воскресить меня, то должен быть способен и на большее. — Получается, ты хочешь… — Да! С моими текущими способностями при возвращении я буду обречён только на повторное поражение. Но всё будет по-другому, если я получу частичку чего-то иного. — теперь Джон не просто ожил, в его глазах загорелся огонь. — Поделись со мной своей силой! — Послушай Джон, тут всё не так просто. — С её помощью у меня точно всё получится! — Джон! — Эвикхайт схватил Белью за плечи и посмотрел в глаза. — Я не могу просто так дать тебе свою силу. Не потому что не хочу, а потому что ты не способен использовать хотя бы её часть, при этом не умерев. Ты не способен это выдержать. — Но… как же так… — Послушай, это ещё не всё. Ты обычный человек, пусть и очень сильный. Ты полностью отличаешься от того же Лейка. Его истинная сила, как и моя, не имеет к Нэн никакого отношения. Он другой. Он способен без последствий для себя использовать свои способности. Его даже человеком нельзя назвать в привычном понимании этого слова. Он таким был с рождения. Ты не такой. С твоим текущим уровнем силы ты не сможешь выдержать даже частичку моей. Эвикхайт отпустил Джона. На секунду тот впал в уныние, но после загорелся вновь. — А что если я смогу стать достаточно сильным, чтобы выдержать твоё могущество? Что если я резко увеличу свою собственную силу, моментально доведя её до предела? — И что же ты хочешь сделать? — Это отчаянный шаг, но я готов пойти на него. Я доведу свой Нэн до предела. Кажется, это зовётся клятвой. Я использую её. — Это отчаянный ход. Но клятва требует определённой платы, чтобы получить определённую силу. Что ты готов отдать ради такой силы? — Всё. Я готов отдать всю свою жизнь. — Джон говорил с небывалой решимостью. Он был серьёзен как никогда. — Всё что я прожил, всё что было суждено прожить, всю свою возможную и невозможную жизнь. Я готов этим пожертвовать. Пусть мне останется жить всего несколько дней, этого будет достаточно. За это время я смогу осуществить задуманное. — Недурно. Да, думаю за такую плату ты сможешь стать достаточно сильным, чтобы выдержать то, что я тебе дам. Но всё же… ты уверен в этом? — Абсолютно. Ни в чём другом для меня более смысла нет. — Хорошо, но даже если и так, то… ради чего? Когда ты положишь всему этому конец, то что сделаешь потом? — Глупый вопрос. Я найду свой момент счастья и остановлю его навсегда. Пусть это будет мой вечный момент. И в который раз Джон вновь развернулся к океану. Только теперь он смотрел на него словно в последний раз, готовясь к своему последнему рывку. — Послушай, Джон, это всё ещё ничего не говорит. — Эвикхайт говорил голосом полным тоски и жалости, искренне сочувствуя отчаявшемуся парню. — Даже я не могу гарантировать что у тебя всё получится. Может случиться всё что угодно. — Ну и пусть. Я сделаю всё, что в моих силах. — Как знаешь. В таком случае я дам тебе свою силу, а ты используешь клятву. После этого, когда ты вернёшься к жизни, у тебя ещё будет немного времени, чтобы осуществить свой план. Но в конечном итоге всё будет зависеть от тебя. — он подошёл к Джону и положил ему на плечо свою руку. — Но возможно… возможно ничего не выйдет. Когда срок истечёт или ты проиграешь раньше времени, то я приду за тобой. Послушай… Если ничего не получится, то я могу забрать тебя с собой. Тебе откроется вся истина этого мира и ты навсегда уйдёшь туда, где для тебя не будет несчастий. Ты навсегда прекратишь существовать. Но сделать я это могу только если ты сам захочешь. Так что? Джон развернулся к нему с слегка улыбнувшись ответил: — По рукам. Если я проиграю, то забирай меня куда хочешь. Хотя… Если так подумать… Знаешь, что… Джон схватился за подбородок и с задумчивым видом несколько раз прошёлся из стороны в сторону, после чего наконец договорил. — Как настанет час расплаты, так будет сказана мной фраза: «Мгновение! О как прекрасно ты, повремени!». Слова эти пусть послужат сигналом. Лишь я произнесу их, так и сможешь ты забрать меня. — Ха, договорились! В таком случае пускай же сделка наша состоится! Эвикхайт взмахнул рукой, после чего тело Джона начало исчезать, рассыпаться словно блестящая пыль, возвращаясь в мир живых. — Прощай! — сказал Белью напоследок. — Вот увидишь, я найду свой момент и навсегда остановлю его! — Ну так вперёд! Я верю в тебя и надеюсь! — крикнул он ему, после чего Джон полностью исчез. — Найди же свой вечный момент.