Учитель и Ученик

Оротимару почувствовал знакомую чакру. Копье чидори пробило дверь и пригвоздило руки саннина к стене. – А я знал, что этот день наступит. Решил потренироваться перед главной битвой твоей жизни, молодой щенок? Кабуто, который ушел за лекарством высшего уровня для Оротимару-самы, почувствовал столкновение двух великих духовных сил и не спешил возвращаться, а выжидал, чем все закончится. – Я знал, что ты нападешь на меня, – не спеша начал Оротимару. – Больше того, здраво размышляя, я пришел к выводу, что ты все-таки сильнее старика, чье тело уже начало разлагаться. Зная свойства шарингана, ты с большой вероятностью можешь победить меня, поэтому я прошу тебя, Саске-кун, отдай мне шаринган добровольно. Наша встреча сейчас может закончиться трояко: мы можем вступить еще в одну драматическую и бессмысленную битву, ты можешь отдать мне свои глаза или просто уйти, и тогда я больше не буду перерождаться, потому что все мои дальнейшие исследования не имеют смысла без шарингана. На лице Утиха выразилось недоумение. – Мне нужен твой шаринган, Саске! Ты думаешь, что такая грубая техника, как Эдо Тенсей, – предел моих мечтаний? Знаешь, зачем я хочу освоить все техники? Я уже потратил несколько человеческих жизней, чтобы создать одну идеальную технику лечения, которая сможет оборотить вспять… даже смерть. Вот чем должен заниматься саннин, а не сворачиванием чакры в сферу, как алкоголик Джирайя и его недалекий ученик. Они еще усовершенствованный вариант с ветром придумают и название будут обсуждать. Когда я создам технику вечной жизни без перемены тел, люди больше никогда не почувствуют такой скорби. Они не будут видеть страдания своих любимых, любовь больше не будет приводить к скорби. Ты помнишь учение? Тебе говорили: оставь любовь к другим людям, потому что она есть скорбь и отдаляет тебя от совершенства. Я хочу изменить этот мир: чувства людей больше не будут приводить к печали, потому что исчезнет скорбь от видения страдания другого, а человек получит великие возможности для своего развития, а значит, мы реже будем разочаровываться в людях. – Мне не нравятся твои методы. Ты миллионы хочешь сделать счастливыми, а как быть с теми сотнями людей, которых ты уже убил? – Это будет моя вина. Моя вина в том, что я не нашел другого способа. Ты думаешь, что для того, кто в детстве потерял семью на войне, приятно убивать и калечить людей? Мои руки уже сейчас по локоть в крови. Моя карма навечно погублена. Десятки моих следующих воплощений ждет несчастливая судьба. Но это цена, которую я заплатил. Самопожертвенность заставляет меня поступиться собственными духовными нуждами и моральными принципами ради других людей, многочисленных, как песок морской. Ради этой цели мне пришлось уйти из родного селения, которое жило только своими мелкими интересами, покинуть любимую женщину, стать изгоем, убить учителя. Сарутоби слишком любил свою деревню, и эта любовь застилала ему глаза и мешала смотреть на мир шире, не замыкаясь в мелочных интересах группы наемников. Его последние слова: «За мной придут другие, и они будут, словно листья на деревьях». Я тогда плакал, мне было необходимо его убить, я знал это и ничего не мог изменить. Как многим я уже пожертвовал, Саске! Его последние слова слышали все, а то, что сказал я – только он один: «После тебя придут другие, а за мной пойдут все, миллионы, жаждущие счастья!» И они его получат. Когда ты уходил из селения, ты порвал все связи любви, которые смог приобрести в Конохе. Думается, это было мудрым решением. Теперь порви последнюю связь, которая у тебя осталась: твою связь ненависти, забудь о своем брате! Ты думаешь, что ты до сих пор не под «цукуеми», раз считаешь, что смерть брата принесет тебе счастье? Знаешь, зачем я подал тебе идею создать чидори во время грозы? Чтобы показать: насколько природные силы больше твоих собственных. Твоя ненависть отделяет тебя от природного мира, освоение которого и есть управление стихией. Ты думаешь, что сила в том, чтобы вызвать змеюку покрупнее или, скажем, сделать лук из чидори? А что? Если можно управлять формой чакры, то почему не сделать? Для создания своих техник ты используешь свою хиленькую силу воли. Вот, а что такое по-твоему техника «огненного шара»? – Слабая огненная техника на уровне между генином и тюнином, – ответил Саске. – Правильно. Она создается с помощью дыхания или, как его называют, праны, которую на выдохе ты превращаешь сначала в энергию, а затем, открывая печатью – в огонь. А теперь представь, что прану-дыхание создают не твои легкие, а вулкан. Твои легкие становятся его жерлом, ты и вулкан становитесь одним целым. И – Катон! Тогда простая техника уровня тюнина способна уничтожить несколько городов. Даже «аматерасу» не сможет сразу поглотить такое количество огня сразу. Твой враг был бы убит с одного удара. – Так почему же ты не учил меня такой технике? – Во-первых, потому что она требует ответственности, которой ты пока нести не готов. Как загорелись твои глаза! Ты готов погибнуть сам, потому что не справишься с таким потоком огня, тебя не смущает, что разрушительная сила, которую ты высвободишь, может разрушить несколько городов, главное, чтобы он погиб наверняка. А во-вторых, я слишком часто заигрывал со смертью и потерял связь с жизнью. Это тоже то, от чего мне пришлось отказаться. Да и нельзя научиться этой технике. Тебя ведь учили, что чакра – это духовная энергия, и каналы для ее транспортировки по телу. А то, что чакры – это еще и семь источников связи человека и мира, рассказать, наверное, забыли. – Семь небесных врат? – Нет, это грубая техника для дурачка Гая, которая позволяет выжать из тела больше энергии, разрушая его. Это – отмычка, а я предлагаю тебе ключ. Источники энергии человека, которые связывают его со вселенной, оказываются закрыты из-за чувств, которые разрушают душу: из-за страха, вины, скорби, лжи, привязанности к земному. Ты никогда не сможешь использовать эти техники, потому что ты до сих пор боишься брата, тебя не отпускает вина за случившееся в семье Утиха, поэтому ты думаешь, что пятилетний мальчик может быть ответственен за политическую игру кланов того времени. Ты лжешь себе, что будешь счастлив, когда отомстишь. И вся эта душевная скорбь привязана только к одному имени – Итачи Утиха. Техники, которые основаны на жизненных силах мира, не созданы для мести. Поэтому, я призываю тебя, Саске, отказаться от твоей частной, эгоистической цели, которая приведет лишь к умножению смертей. Ты же хочешь, чтобы то, что произошло в твоей семье, больше никогда не повторилось? Тогда отдай мне свои глаза. Воля к жизни клана Утиха взывает к тебе через меня. Оротимару закашлялся. – Кабуто, стакан воды… принеси стакан воды. В дверях через некоторое время появился Кабуто, весь обвешенный кунаями. – Я здесь, Оротимару-сама. Если вы хотите, то мы можем напасть на него вдвоем… – Я же сказал, Кабуто, стакан… воды. Не ищи ты в моих приказах тайного смысла, найдешь еще на свою голову. Тут дело не решается… насилием. Я хочу с ним поговорить. Я пытался учить тебя мудрости, Саске, а ты просил учить тебя карате. Что же, карате дисциплинирует не только тело, но и душу. Затем ты стал требовать, чтобы я учил тебя самым смертоносным техникам, которые знаю. И я рассказывал о самых страшных, запретных техниках, одна смертоносней другой. Я ждал, когда у тебя появится отвращение к смерти, и ты опытным путем придешь к моим мыслям. Я ждал напрасно. И зря оттягивал серьезный разговор «на потом». Ты же не мог насытиться смертью. И до сих пор не можешь, раз пришел убить меня. – Но, если те, кого ты так хотел облагодетельствовать, не примут такого дара из твоих кровавых рук? – спросил Саске. – Кто дал тебе право решать за них, что для них счастье? Может, для них важна и смерть тоже? Ты нарушаешь закон природы! – Они простят меня, когда поймут, какое благо для них я сотворил, когда, достигнув определенной степени совершенства, научатся отказываться от частных привязанностей и целей. Я дам им самую большую возможность, которая когда-либо была у человека – вечность. Закон смерти? Закон природы? Знаешь, зачем я учил тебя смертельным техникам? Чтобы привить тебе любовь к жизни. Я так много изучал секрет смерти, чтобы понять причину жизни. Жизнь и смерть, инь и янь могут меняться местами, более того, они неразрывно связаны: жизнь содержит в себе элемент смерти, а смерть – жизни. Когда не будет смерти, не будет и жизни, в ее привычном для нас смысле. Остается вечность. Попытка бежать из нее абсолютно бесполезна, поэтому, осознав свою тщетность, люди будут стремиться к совершенствованию своей души, которая не знает времени, но иногда из-за его нехватки не может развиться. – Значит, ты хочешь стать богом и говорить: «Вот я дал вам великие дары, вечность и путь к совершенству, только сначала поработите свои души во имя мое»? – Богом? Нет. Это могло быть интересно Нагато-саме или Тоби, но не мне. Тоби пытался создать гипнотическую технику, которая ввела бы людей в состояние мира и счастья. Теория довольно интересная, но мир без изменений – это так скучно! Кроме того, после ее применения люди просто становятся счастливыми рабами. А когда я преподнесу в дар свою «вечную» технику, я ничего не потребую взамен, я оставлю их свободными. Если нужно, то я сам не приму бессмертия и готов уйти. – Они воскресят тебя с помощью твоей же техники. – Я найду способ уйти. – Они пойдут даже за твоим образом. Они оценят твою жертву и будут в вечном долгу перед тобой. А человек, который находится в постоянной зависимости от другого, не может быть просветленным. Даже твое «Живите!» и «Воспитывайте свою душу!» они извратят. Они канонизируют тебя, сделают твое имя авторитетом, ты заменишь им истину, твои поступки станут догмой. Хочешь, чтобы они не забыли тебя? Тсс! На целую вечность! Людям даже в твоей вечности и свободе от страданий нужны образцы и готовые правила, прописные истины, они променяют на них тот уникальный шанс, который ты им дашь. Ты делаешь вечной не жизнь людей, а утверждаешь в бессмертии многие гнилые, скотские души, обессмертиваешь их пороки и страстишки! А потом они будут проклинать тебя, потому что не будут знать, что делать с этой вечностью, а измениться будут не в силах, потому что ни одно страдание больше не омрачит их. Не все могут стать просветленными. Мир вечной, беспросветной тьмы – вот идеал, которого ты хочешь добиться, Оротимару! Учитель и Ученик смотрели в глаза друг другу.