Фантом

      В самый холодный и промозглый предрассветный миг девушка резко открыла глаза. Она лежала за крыльцом, первая утренняя роса уже успела скопиться между крыльев носа и за ушами, а продрогшее, все еще не стабильное тело крутило во все стороны. Но первая агония после возвращения в тело не сравнится с ужасом осознания содеянного. Если те образы, что крутились в кружившейся головы не лгали ей, то родители были мертвы. Отец точно, а вот мать? Успела ли она убежать? Правда, есть еще один, который убежать точно не сумел…       Кое-как встав на четвереньки, девушка со стоном вытошнила из себя черную, вязкую жидкость. Жидкость не имела ни запаха, ни вкуса, обычно при превращениях Эву не тошнило, но в этот раз она была на той стороне слишком долго.       Солнце уже начинало показываться за самым краешком востока, простирая свои лучи сквозь утренние сумерки. Надо было спешить. Поднявшись наконец на ноги, Эва вслепую двинулась к входной двери.       Прихожая выглядела как обычно — неброский интерьер, скрывающий за простотой и минимализмом обыкновенную бедность. К холлу почти вплотную прилегала небольшая кухня и ванная комната с одной стороны, и вход в подвал — с другой. Эва застыла, как вкопанная. Память возвращалась волнами, но одно девушка знала точно. Подвал. Они должны лежать там. А мать?       Эва нерешительно остановилась посреди холла. Мирная обстановка дома казалась зловещей, спину девушки саднило от ощущения, что кто-то за ней наблюдает. Вдруг на втором этаже послышался шорох, заставив преступницу вздрогнуть всем телом. С трудом поборов желание убежать, она стала медленно подниматься по лестнице, готовая в любой момент опрометью броситься обратно. Поднявшись на площадку второго этажа, Эва быстро огляделась. Тихо. Нет, не тихо. Какие-то звуки, будто шепот ветра по крыше… Девушка перевела взгляд на дверь со сколотым серым лаком, ведущую в спальню ее родителей. Она была приотворена.       В неверном предрассветном свете тускло блестели побуревшие пятна крови на домашнем стареньком платье седовласой женщины с ярко-синими глазами. Эва застыла на пороге, с ужасом оглядывая женщину, которая еще вчера была ее матерью. Мать сидела на краю кровати и теребила молитвенные четки. Обкусанные до крови губы бессмысленно шептали: — Господи, спаси нас от всякой скверны… и да прибудет имя твое в царствии… и да упокоятся все… Эва хотела была ее окликнуть, но горло свело судорогой. Женщина не обращала никакого внимания на дочь, пребывая, очевидно, в своем собственном мире. Эва беззвучно закрыла дверь, теперь бормотание было едва слышным, мать без конца повторяла одни и те же слова. Тошнота снова подкатила мучительным спазмом к горлу девушки. Девушка зажмурилась, упершись рукой в стену. Мучительный вдох, мучительный выдох.       Изнурительная борьба, длившаяся всего минуту, а на деле — целую вечность. Наконец, девушка встала, откинув назад короткие волнистые волосы, и громко шмыгнула носом. Убраться бы отсюда, пока окончательно не рассвело и Дауншир-стрит не зажила своей обычной жизнью. От мысли, что сюда может заявиться газетчик или разносчик молока, Эву снова замутило. Девушка наощупь добралась до ванной и сползла на холодный кафельный пол. В глаза ей сразу бросился ее тайник за грязной водопроводной трубой. Вот парадокс, Мацей, который работал сантехником, начисто игнорировал подобные обязанности дома. Впрочем, Эве это было очень на руку, иначе где бы она хранила свои бритвенные лезвия? Несмотря на тошноту, она привычным жестом выудила из-за трубы полупрозрачный пакет и быстро закатала рукав пижамы. Блестящее лезвие замерло над рукой, испещренной множеством заживших белых и свежих багровых шрамов. Старая лампа дневного накаливания начала негромко потрескивать над выщербленной раковиной. Еще немного, и свет погаснет, погрузив девушку в знакомую тьму… Но нет. Глубоко вдохнув, Эва медленно сделала надрез. Вид красных капелей, мгновенно выскакивающих из кожи, как всегда, принес облегчение, а боль замедлила превращение. Только не сейчас. Смыв кровь под тонкой струйкой воды, Эва по привычке убрала пакет с опасным содержимым обратно под раковину. Испачкаться она не боялась, все надрезы затягивались на ней почти мгновенно. Это можно взять и перед выходом, сначала нужно побросать в рюкзак одежду.       Вот и ее комната, убежище и тюрьма. Деревянная белая кровать, пожелтевшая от времени, большое распятье, висевшее в самом центре и неизменно портившее девушке аппетит, большое плюшевое кресло, двустворчатое окно с всегда плотно закрытыми жалюзи. Ах да, изнутри вид спальни порядком портили грубые доски, которые крест-накрест закрывали окошко. Папочка постарался. «Ты ведь знал, что это не спасет, правда, папа? Знал, что однажды…» Додумывать мысль девушка не стала, болезненный спазм снова охватил все тело. Сейчас слишком опасно думать вообще о чем-либо — голова должна быть ясной.       Пожалуй, эту комнату она покинет без сожалений, ведь какой арестант будет скучать по своей камере? О том, что это скорее тюрьма, чем детская спальня, свидетельствовал и огромный висячий замок снаружи. И книги. Десятки, сотни книг — они были кривыми стопками тут и там были расставлены по всей комнате. Вот уже два года как Эва была на домашнем обучении. Разумеется, никто ничему ее не обучал, она читала все подряд абсолютно бессистемно. Отец просто перетащил сюда все найденные книги на барахолках, какие только мог найти. Хорошо бы их все взять с собой — Эва любовно погладила старые ветхие корешки, которые окунали девушку в удивительный мир волшебства и приключений, где паранормальные способности творили добро и свет, а не погружали в непроглядную тьму.       И покрывало! Любимое детское шерстяное одеяло из разноцветных лоскутков — подарок бабушки Агаты. «Как жаль, что ты слишком большое, и не поместишься в рюкзак. Что поделать, мне нужно идти налегке». Эва вздохнула и направилась к шкафу, не подозревая, что за ее спиной старое покрывало, играя разноцветными квадратиками словно рыба чешуей на солнце, вдруг уменьшилось до размера носового платка. — Хм, спонтанное редуцио, весьма любопытно. Подпрыгнув как ужаленная, Эва резко повернулась, выдохнув в одно мгновение весь кислород. От дальнего угла отделилась тень, и, расправив руки, словно крылья летучая мышь, плавно трансформировалась в высокий силуэт. Мужчина с черными волосами неспешно поправил манжеты на старомодном черном викторианском костюме и отряхнул не менее черный плащ. Взгляд незнакомца был устремлен на кровать. Эва словно во сне проследила за его взглядом. Паника превратила тело в неподатливый столб. - Что? – с каким-то тупым оцепенением спросила девушка бесстрастным голосом. Гость тем временем взял в руки разноцветный платок, еще недавно бывший одеялом, и стал разглядывать с серьезным видом. — Я сказал, что это было спонтанное редуцио, —повторил мужчина с высокомерными нотками раздражения, — видишь, ты уменьшила одеяло. Весьма похвально, Лонгботтом до сих пор не может этого сделать даже с палочкой. Девушка пару раз моргнула и посмотрела на разноцветную тряпочку на ладони. — Так это мое одеяло? — наконец выдавила она из себя. — Не разочаровывайте меня, я только было уверился в наличии у вас интеллекта. Абсурдность происходящего наконец сняла кольцо удушающей паники. — Кто вы такой? — Эва затравленно посмотрела на незнакомца. А через секунду девушка ахнула. — Вы тоже священник! Как ксендз Матеуш! Мужчина поморщился, отчего его длинный нос стал казаться еще более острым. — Понятно, с выводами относительно интеллекта я поспешил. Разуйте глаза, молодая леди, разве я похож на представителя какой-либо церкви? Эва, лихорадочно раздумывающая, как лучше сбежать от него — через дверь или окно, неохотно вновь подняла глаза на странного гостя. Незнакомец, понял, что стал объектом пристального изучения и раздражающе повел плечами, однако ничего не сказав.       И впрямь, что-что, а печатью святости тут и не пахло. Скорее, наоборот, наружность незнакомца заставила бы самого серьезного скептика поверить в оживших вампиров Трансильвании. Однако, несмотря на экзотичный антураж, во всем облике нежданного гостя сквозила какая-то прагматичная повседневность, так выглядит заношенный домашний костюм. «Правда, очень странный домашний костюм», — подумала Эва, с изумлением отметив необычность внешнего облика гостя. Еще одна догадка заставила девушку задрожать о потустороннего страха. — Вы… пришли за моей душой? Если бы тонкие губы незнакомца не растянулись в подобии улыбки, Эва подумала, что слышит каркание ворон — оттого странно прозвучал глухой надтреснутый смех. Однако мужчина вновь посерьезнел. — Ваша душа нужна мне не более, чем шляпа дракону. С чего вы так решили? Мужчина сделал паузу, позволив Эве обдумать услышанное. Поддерживать диалог с предполагаемым дьяволом в планы девушки не входило. — Потому что я делаю странные вещи. Ужасные вещи. Незнакомец посерьезнел и сложил руки на груди, став снова похожим на летучую мышь. — Именно поэтому я здесь. Я отведу тебя к человеку, который сможет тебе помочь. Эва сдавленно вскрикнула и кинулась бежать. Однако, входная дверь исчезла, а девушка врезалась с размаху в белую стену, успев выставить ладони в последний момент. Охнув, она повалилась на колени. Тяжело дыша, она быстро сказала: — Нет! Ксендз Матеуш тоже хотел мне помочь! – не справившись с истерикой, она громко всхлипнула и крепко обхватила себя руками. Черноволосый мужчина тревожно огляделся и быстро сказал: — Мы такие же, как ты. Мы тоже делаем странные и ужасные вещи. Это называется волшебство. Если хочешь узнать больше – пошли со мной. Через мгновение в комнате стало тихо. Эва перестала скулить и посмотрела снизу-вверх на стоящего незнакомца. — Мне кажется, вам надо сделать глоток воды, — мужчина неожиданно извлек из глубин темной ткани небольшую гладко обтесанную указку, покрытую странными узорами. — Агуаменти! — глубокий вкрадчивый голос певуче произнес странное слово, и вдруг невесть откуда взявшийся стакан, парящий прямо в воздухе, наполнился водой. Эва изумленно заморгала. Мужчина невозмутимо убрал палочку обратно в недра плаща и уверенно протянул девушке стакан. — Выпейте, истерика сейчас ни к чему. Девушка встала, и, словно сомнабула, взяла стакан с водой. Сосуд, полный влаги, тяжело оттягивал руку. Зажмурившись, Эва быстро сделала глоток, и недоуменно воззрилась на пришельца. — Это же обычная вода! — Кажется, я так и сказал, — сухость в голосе этого человека вполне могла соперничать с уровнем осадков в пустыне Сахара.       Эва, помедлив, аккуратно поставил стакан на пол. Фокус поразил ее до глубины души. Разумеется, если она ну спятила окончательно и не видит это лишь в своей голове. Несколько секунд она раздумывала, чтобы ещё такое спросить, чтобы точно увериться, что это не галлюцинация. — Так вы колдун? - выпалила вдруг Эва. — Волшебник, — сухо поправил ее незнакомец. — А я? Ведь я не умею так делать… как вы. Я могу только случайно что-то вызывать. Поэтому вы здесь? Я плохая волшебница? - после того, как первый шоу прошёл, вопросы посыпались градом. Гость с удивлением посмотрел на девушку: — Да, ваша маленькая тайна мне известна. Мне и человеку, который научит вас…многому. Эва вспомнила ксендза и ее лицо свело судорогой. От незнакомца это не ускользнуло, одну руку он запустил под плащ, а вторую поднял в успокаивающем жесте: — Так, юная леди, успокойтесь, иначе мы окажемся погребенными под завалами разрушенного дома. Стихийная магия обскуров очень опасна, если не уметь ей управлять, — сказал мужчина, осторожно делая шаг вперед и продолжая внимательно смотреть на возбужденную девушку. Эва безучастно посмотрела на него и сказала: — Вы не ответили на мой вопрос. — Гм, вы снова решили уверить меня в наличии у вас сообразительности? – едко заметил волшебник. — Вы снова сделали это, - невозмутимо отозвалась Эва, вдруг почувствовавшая некий азарт. Волшебник незаметно вздохнул. «Как же я ненавижу эти ситуации… Дамблдору надо было отправить Макгонаголл, она куда лучше справляется с этими запуганными детьми». — Да, ты обладаешь магией. Все остальное узнаешь позже, — раздражение заставило черноволосого гостя забыть о вежливом обращении. Он вдруг понял, что они порядком подзадержались. — Но это сейчас не главное. У тебя неприятности, - прочеканил маг. Неприятный холодок пробежал по спине Эвы. «А если он пришел, чтобы наказать меня?» Словно прочитав ее мысли, мужчина быстро проговорил: — Твоя мать безумна, и вряд ли ее разум когда-либо восстановится. Ну, а отец и этот священник… Им уже не помочь. Эва почувствовала, какой колючий комок поднимается из груди к самому горло. Девушка потерла шею, и, не замечая катящихся слез, тихо сказала: — Я попаду за это в тюрьму.       Волшебник закатил глаза. «Мерлин тебя раздери, как же быстро меняются настроения у этих детей». — Законы магического мира очень сложны и запутаны, особенно в том, что касается магл… обычных людей. Такие как ты — мы называем их обскуры — не изучены даже нами, самыми искусными волшебниками, — гость замолчал, не глядя на Эву. Из-за града слез девушка видела только его размытый острый нос. Спустя несколько мгновений мужчина продолжил: — Но одно я знаю точно: обскур никогда не принимает форму обскури без причины. Причины веской и чаще всего, угрожающей жизни. Принимая это во внимание, мне трудно винить тебя в произошедшем, — последние слова дались незнакомцу с огромным трудом. - А откуда вы знаете, что произошло? - в голову к Эве снова закрались подозрения. Может, она сошла с ума и до сих пор находится в подвале? Девушка оттерла слёзы и вперила испуганный взгляд в волшебника. Тот не ответил, лишь сложил руки на груди, став ещё больше похожим на вампира. - Я наблюдал некоторое время за вами. Не лично, но наблюдал. И... это было весьма ожидаемо, - быстро и сухо проговорил мужчина, глядя куда-то поверх обскура. - Но когда... - Все вопросы позже! Нам надо идти. Уже рассвело... И правда, сквозь небрежно забитые доски просвечивали светлые лучи. Эва проследила за взглядом волшебника и тихо охнула. - Мне надо убраться отсюда и поскорее! - быстро выпалила она и вскочила на ноги. - Я твержу об этом уже битый час. Собирайте свои вещи, - занудно проворчал маг, а девушка оглядела своё неприглядное жилище. Она вдруг словно впервые заметила, насколько темно и убого то маленькое пространство, в котором она столько лет жила.       Что же взять с собой? «Понадобятся теплые вещи, толстовка, пара сменных футболок. И трусы». Эва открыла дверцу стенного шкафа и похолодела. Девушку стал прошил насквозь озноб, когда она увидела свое отражение в зеркале, спрятанном в одном из створок. Испуганные, бегающие глаза, размером с два блюдца, грязные спутанные волосы с кусками земли и травы. А одежда… Она вся была в засохшей крови. Пижама, которую Эва не успела переодеть со вчерашнего дня, превратилась в две грязные тряпки в красно-бурых разводах. Через секунду ее вырвало. Мучительные спазмы сотрясали все тело, Эва оперлась на колени и жалобно стонала над черной жижей на полу. — Тергео!       Вдруг повеяло теплым ветерком. Эва изумленно повернула голову и увидела, что мужчина направил на нее свою диковинную палочку. — Экскуро!       Черная жижа вмиг исчезла. Эва моргнула. — Не бойся, это обычные очищающие заклинания. Мне показалось, гм…ты будешь не против.       Эва быстро посмотрела в зеркало. Пижама была абсолютна чистая, ей снова были видны веселые улыбки Микки и Минни Маусов на рубашке. Волосы девушки, хоть и остались спутанными, но зато были чистыми, как и лицо, и руки. Эва моргнула еще раз. — Почему вы не сделали этого раньше? — Не было необходимости.       Девушка скривилась. Собравшись с духом, она снова обратилась к шкафу. На пол полетели джинсы, несколько рубашек, пара свитеров и футболок. Покраснев, Эва достала бюстгальтер и трусы, смяла их и быстро затолкала в рюкзак. Однако волшебнику, казалось, не было дела до ее сборов. Он стоял лицом к окну и напряженно рассматривал улицу, будто не замечая решёток. Эва взяла сменную одежду и, немного поколебавшись, посмотрела на затылок мужчины.       Словно почувствовав взгляд, он отрывисто сказал, не поворачивая головы: — У вас еще есть пять минут. Переодевайтесь и пойдем.       Спустя десять минут, чувствуя на себе недовольный взгляд волшебника, Эва наконец застегнула плотно набитый рюкзак. Девушка переоделась в мешковатые джинсы, потертые кеды, футболку и рубашку с длинными-предлинными рукавами. Волосы были небрежно собраны в пучок.       Волшебник аккуратно достал из недр плаща маленькую деревянную фигурку оленихи. — Дотронься до нее, - повелительно приказал мужчина.       Эва недоверчиво посмотрела в глубоко посаженные черные глаза в окружении морщин. Чуть помедлив, девушка все же приложила палец к тёплой и гладкой поверхности фигурки.       Волшебник крепко схватил девушку за предплечье, и вдруг выкрикнул: — Северус Снейп! Когда последнее слово повисло в воздухе, пара с громким хлопком исчезла из комнаты.