Между двух огней

Веселье было в самом разгаре. Девочки без устали танцевали, да и ребята присоединялись к ним всё чаще. Жозе, то и дело прикладываясь к бокалу с виски, исподлобья наблюдал за Джоанной и Стивом, которые весь вечер не отходили друг от друга, держались за руки. «Как подростки», — зло подумал Жозе, наблюдая очередную сцену нежности в исполнении бывшей невесты и её нового возлюбленного. Он не мог поверить, что глаза Джоанны могли светиться таким огнём рядом с другим. Это было выше его понимания. Неужели смогла забыть, похоронить чувства, которые казались нерушимыми? Жозе помнил её взгляд при разговоре перед отъездом — в нём было столько искренней боли, обиды и отчаяния, а сейчас, глядя на счастливое лицо девушки, он осознал, насколько хрупкой была её любовь. — Пошли танцевать! — Плюхнулась на стул рядом Лали и потянулась за бокалом с шампанским. — Ты один весь вечер сидишь, как чужой. Мы затерроризировали Розали вопросами. — Не хочу. — Жозе, поймав вопросительный взгляд Джоанны, быстро отвёл глаза и посмотрел на подругу. — Вообще мне уже осточертело здесь торчать. — Можешь отправиться на берег. Одолжить у Стива для тебя спасательную шлюпку? — Не надо мне от него ничего. — Тогда вплавь? — Очень смешно. — А я не шучу. Твоя кислая мина всем портит настроение. — Лали допила шампанское и вернулась к танцующим друзьям. «Мы затерроризировали Розали вопросами». Эта фраза засела в подсознании, и Жозе мысленно прокручивал события сегодняшнего дня и вечера. А Джоанна-то ни разу к Розали не подошла. Видимо, ей было совершенно всё равно, и в объятиях жениха она напрочь забыла о друзьях. Ребята вернулись за стол, и Жозе пришлось выдавить из себя улыбку, которая оказалась такой вымученной, что Розали тут же накинулась на него с расспросами. — Да что с тобой сегодня? — зашептала она на ухо, едва коснувшись стула. — Ты сам не свой. Что-то болит? Как ты себя чувствуешь? Жозе поморщился. — Да всё нормально. Скучно немного. — Ты серьёзно? Да это самая классная вечеринка в моей жизни! Посреди океана, под тысячами мерцающих звёзд, в прекрасной компании… — Сочувствую, — ядовито отозвался Жозе. — За всю жизнь ты, видимо, так и не увидела настоящего веселья… Громкие голоса друзей вынудили его замолчать. Наверное, это было к лучшему, ибо парень мог наговорить лишнего ни в чём не повинной Розали, которая просто имела неосторожность прилететь на Остров Любви вместе с Жозе и любить его. Да и откуда он мог знать, что сердце так предательски начнёт неровно биться при одном лишь упоминании о Джоанне? Парень попытался принять заинтересованный вид, когда раздался голос Николя. Тот встал и выразительно посмотрел на Стива. — Хотел бы поблагодарить тебя за «Миракль». — Да брось. — Отмахнулся тот. — Нет, серьёзно. Если бы ты не нашёл других механиков, которые действительно разбираются в рулевых, трое из нас сидели бы без работы и средств к существованию. А я, возможно, погряз бы в долгах, взяв в кредит не самую хорошую лодку и вкладывая в её оснащение всю выручку. А сейчас мы просто работаем в своё удовольствие. Жозе невольно хмыкнул, но вынужден был признать, что Нико прав. Местные механики просто надеялись «раскрутить» их на покупку новой системы управления, которую продали бы в несколько раз дороже её реальной стоимости. Стив же проявил чудеса проницательности и нашёл других профессионалов, которые хоть и долго возились с починкой, но смогли вернуть «Миракль» к жизни. — За тебя, Стив! — Подняла бокал Элен, с благодарностью глядя на парня. — Мы рады, что ты с нами. Ребята дружно загалдели, их голоса смешались со звоном фужеров и едва различимым плеском волн о борт яхты. Жозе, справившись с чувствами, последовал примеру друзей. Вскоре заиграла медленная музыка, прервавшая трапезу. Парни потянули девушек на танцпол, и Жозе, глядя на сидевшую напротив Джоанну, вдруг кивнул. — Потанцуем? Девушка удивлённо вскинула брови, но повернулась к Стиву и смущённо улыбнулась. — Ты не против? — Нисколько. Я пока займусь Лали: она, кажется, чувствует себя одинокой. Жозе широко улыбнулся, мысленно поблагодарив Джимми, пригласившего на танец Розали. Парень взял Джоанну за руку и повёл в полумрак зала, где уже кружились две пары. Жозе положил ладонь на талию Джоанны, рывком привлёк девушку к себе. Её запах сводил с ума, тепло рук на плечах казалось обжигающим. Он прильнул к Джоанне, наслаждаясь близостью. В голове путались мысли, на языке — слова, но Жозе никак не мог заговорить, и молчание казалось уже тягостным. Положение спасла Джоанна: она слегка отстранилась, нежно посмотрела в глаза парня, и лёгкая улыбка коснулась губ. — Очень жаль, что вечеринка в твою честь тебя же оставила равнодушным. Или вообще привела в уныние. — С чего ты взяла? — Вид у тебя очень уж скучающий, иногда даже злой. Что не так? Жозе отчаянно хотелось выложить Джоанне всё, что наболело, от чего металась душа и останавливалось сердце. Он жаждал рассказать о своих чувствах: о любви, которая стряхнула с себя сон, едва он увидел Джоанну, о ревности, что гложила с первых же секунд, когда он узнал о Стиве, о чувстве вины, которое испытывал по отношению к Розали. Жозе устал от недосказанности, неопределённости. Он так хотел поведать Джоанне обо всём, но не мог произнести ни слова. Девушка, глядя на него, ждала ответа, а он захлёбывался от нежности к ней, от злости на Стива, от ненависти ко всей этой идиотской ситуации. — Всё нормально, — наконец хрипло отозвался Жозе, борясь с неутолённым желанием впиться в чувственно приоткрытые губы Джоанны. — Я постараюсь разделить с вами веселье. — Пожалуйста. А то придётся задействовать аниматоров, которые были предназначены для Леа и Диего, — пошутила девушка и рассмеялась. Жозе слабо улыбнулся. Мысль, что Джоанна жила полной жизнью и была счастлива со Стивом, прочно обосновалась в подсознании. Нет, он не считал, что девушка могла ждать его в надежде на возвращение, любить всё это время, даже не думая о личной жизни, но это открытие стало для Жозе новым ударом. Он видел в глазах Джоанны нежность, но она не имела ничего общего с той, которую он читал в её взгляде год назад. Теперь Стив удостаивался любви, которой искрился воздух над ними, страсти, которая имела разрушительную силу, самых горячих ласк, а ему — Жозе — остались лишь испытанная годами дружба, сладкие воспоминания, робкие надежды и быстрые взгляды украдкой, искрившиеся сожалением. Когда стихла музыка, он нехотя опустил руки и кивнул, словно благодаря за танец. Слова комом застряли в горле, мешая дышать. Жозе прошёл на место и одним махом осушил бокал, не поморщившись. Даже не взглянув на друзей, вышел на боковую часть яхты, облокотился на перила ладонями, встав спиной к ребятам, и всмотрелся в темноту. Ему было совершенно плевать, как это выглядело со стороны: после танца с Джоанной вдруг захотел остаться один. Поэтому, когда сзади подошла Розали, Жозе, не оборачиваясь, тихо попросил: — Оставь меня, пожалуйста. Просто выпил лишнего. Скоро приду. Девушка, пожав плечами, вернулась за стол. На мгновение возникшая тишина прервалась её тихим голосом, и вскоре ребята снова погрузились в весёлые разговоры, послышался смех и возгласы. Жозе взглянул на часы — стрелки показывали без четверти два ночи. Он мысленно подгонял время, мечтая больше никогда не увидеть Джоанну в объятиях Стива, не ощущать её аромат, чтобы забыть, не думать. Он смертельно устал и от этой вечеринки, и от разрывавших сердце чувств. Жозе опустил глаза, разглядывая отражавшиеся в ровной поверхности воды фонари яхты. Он переводил взгляд с океана на такое же чёрное небо, усеянное миллиардами звёзд. Одни были такими огромными, что, казалось, к ним можно было прикоснуться, другие же оказывались едва различимыми. Лёгкий бриз проникал под одежду, но не мог остудить пылавшего внутри пожара. Жозе чувствовал на себе взгляды, и лишь один узнавал безошибочно — Джоанна часто смотрела на него, видимо, насмехаясь над мальчишеским поведением и эмоциями. Он с трудом справлялся с приступами злости, отчаянно душившими его, подавлял желание прямо здесь и сейчас, при всех рассказать Джоанне о своих чувствах, не обращая внимания ни на Розали, ни на Стива, ни на друзей. Жозе останавливало лишь одно: он мог навсегда испортить с ней отношения, лишившись Джоанны даже как друга. Он прекрасно знал её характер и был уверен — такой глупости она не простит никогда. За спиной послышались шаги. Жозе напрягся, готовясь оправдываться перед Розали, перед которой был виноват больше всего, но рядом остановилась Лали. Она тоже, словно была одна, подняла голову, не моргая глядя на звёздное полотно неба. Парень же мысленно радовался темноте ночи, ведь под её покровом было проще спрятать лицо, скрыть истинные чувства от постороннего взгляда. Они долго молчали, думая каждый о своём. Просто стояли рядом, наслаждаясь дружбой, когда можно было просто безмолвствовать, чувствуя настроение друг друга, не лезть в душу с разговорами и советами, а просто быть вместе. Они мысленно словно делились переживаниями, хотя всегда вели себя так, будто вот-вот поубивают друг друга. Первой заговорила Лали. — Что тебя гложет? Жозе неопределённо пожал плечами: говорить был не намерен. Однако, памятуя о настойчивости подруги, предпочёл не испытывать её на себе. — Немного устал, только и всего. Девушка усмехнулась. — Оставь Джоанну в покое. Смирись с её счастьем и уйди из её жизни. Жозе, невозможно дважды войти в одну реку. Она больше не твоя. Прими это. И не обижай Розали — она не виновата, что твой роман с Джоанной закончился так бесславно и уже давно, а ты всё ещё не можешь успокоиться. — Ты что несёшь? — Жозе попытался изобразить возмущение, но, судя по ухмылке подруги, актёр из него получился некудышный. Парень совсем сник, но поинтересовался: — Откуда ты знаешь о нас? — Даже не догадываешься? — Голос Лали был пропитан иронией. — Представь себе, Джоанна рассказала. Она страдала, Жозе. Мы все очень переживали, но она сходила с ума. Каждое утро Джоанна выходила из комнаты с чёрными от слёз и бессонницы кругами под глазами, ни днём, ни ночью не выпускала из рук телефон в надежде, что ты позвонишь или хотя бы напишешь, вздрагивала, когда в дом или агентство кто-то входил. Видел бы ты отчаянную надежду в её глазах, которая со временем стала призрачной, потом — ностальгической. Джоанна ждала каждый день, каждую минуту, но не дождалась даже SMS. Ей нужно было выговориться, поделиться с кем-то, иначе ей точно грозил сумасшедший дом. Слова Лали ранили больно, в самое сердце, заставляя его кровоточить. Каждое слово острой стрелой вонзалось в плоть, заставляя Жозе стискивать зубы от отчаяния и бессильной злости на себя. Он зажмурился и устало потёр ладонями лицо. — Я потерял телефон со всеми контактами. Не мог позвонить никому, понимаешь? — Нет, — резко ответила девушка. — Разве ты не знаешь наизусть номер Джоанны? — Да не помню я! — едва не взвыл Жозе. — Когда по-настоящему любишь — знаешь! — безапелляционно заявила Лали. Она просто распяла его! Её голос словно пулемётная очередь пригвоздил Жозе к месту. Он, оцепенев от ненависти к себе, до боли в пальцах сжимал холодные перила, словно это могло помочь исправить всё, что он натворил. Жозе, сделав над собой усилие, развернулся. Друзья всё ещё веселились, и до него и его чувств им не было никакого дела. Даже Розали над чем-то весело смеялась в обществе Элен и Джимми. На противоположной стороне яхты, у таких же перил, уединились Джоанна и Стив. Они тоже смотрели на океан, казавшийся в ночи тёмной бездной. Стив стоял за спиной девушки, сцепив руки на её талии, словно согревая своим теплом легко одетую Джоанну. Жозе долго не сводил глаз с пары, что не укрылось от Лали, которая искоса за ним наблюдала. Она тоже развернулась, проследила за взглядом друга, словно хотела удостовериться в догадке. Он опустил голову, пытаясь скрыть объект созерцания, но было поздно. — И перестань так беззастенчиво пялиться на Джоанну, — предупредила Лали, тем самым давая понять, что его взгляды были замечены, — пока Стив не разбил тебе лицо, а Розали не выцарапала глаза. Жозе, не удержавшись, снова посмотрел на обнимавшихся Джоанну и Стива и простонал: — Ну чем он лучше меня? — Всем! — уверенно заявила Лали. — Месье Дэвис выигрывает у тебя даже в мелочах с огромным отрывом. Жозе понимал, что проигрывал Стиву по всем статьям, и от этого впадал в бешенство. Это было невыносимо, занозой сидело в подсознании, заставляя лишь сжимать кулаки от безысходности. Но в душе теплилась слабая надежда, что это — всего лишь неэкспертное мнение Лали, ведь Джоанна была совсем другой. Именно чувства были для неё превыше всего. — Пошли к ребятам, — устало сказал Жозе и первым направился к столу. Друзья уже выглядели уставшими и даже сонными. Бодры и веселы были лишь Стив, Джоанна и Лали, которая тут же, едва пригубив сок, бросилась на танцпол, где из последних сил двигались Элен, Бенедикт и Розали. — Не спим, девочки! — Раздался её голос сквозь громкую музыку. — Всё только начинается! Это — наша ночь! — Молодая мама ушла в отрыв, — звонко рассмеялась Джоанна, наблюдая за подругой. — Посмотрю я на тебя, когда у нас родится малыш, — хмыкнул Стив и, коснувшись пальцами подбородка девушки, развернул её к себе и прильнул к губам страстным поцелуем. Жозе передёрнуло, когда он увидел, с каким наслаждением отвечала Джоанна. Она положила ладонь на затылок Стива, словно не желая отпускать или призывая целовать её как можно дольше. Жозе покосился на Джимми и Николя, но те отсутсвующими взглядами наблюдали за невестами, очевидно уже жаждая оказаться в постели и отдаться во власть Морфея. До него же им не было дела. Поцелуй Стива и Джоанны затянулся. Жозе упорно отводил взгляд, но не замечать сидевших напротив влюблённых не получалось. Эта ночь стала казаться ему изощрённой пыткой. Чтобы избавиться от этого ощущения, Жозе решительно, одним глотком допил виски и устремился на танцпол, схватил за руку Розали и увлёк девушку вглубь яхты, к каютам, где одна предназначалась для них, а на двери висела симпатичная маленькая табличка с их именами. Злость так застилала глаза, что Жозе даже не оглянулся, поэтому и не смог заметить мелькнувшего во взгляде Джоанны разочарования. Она рассеянно принимала от ребят благодарности за прекрасный вечер, неестественно улыбалась, глядя в пустоту — туда, где скрылись Жозе и Розали. — Пойдём в каюту? — Обнял её Стив, когда стихла музыка, и над палубой воцарилась ночная тишина, которая звенела от напряжения после бурного веселья. — Да… — устало ответила Джоанна. А сердце укрыла незванная тень ревности.