***
Даже в эти древние времена земляки - они и есть земляки. Мы с Тэрой навестили "персов", деревенька которых расположилась на юго-восточной оконечности Дильмуна. По русскому обычаю явились не с пустыми руками: привезли три больших кувшина фильтрованного ячменного пива (чтобы не бегать два раза) и мешок белой муки тонкого помола. Хорошо посидели. Поговорили за жизнь, о погоде и вообще о бренности бытия. Я впервые отведал устриц. Совсем не наша еда, но под выдавленный в них сок из какого-то цитруса вполне пошли. В соке уловил явную апельсиновую кислоту при отсутствии сладости, а из устрицы на моих глазах извлекли жемчужину. Маленькую, но симпатичную. Оказывается, жемчужины встречаются редко и бывают разных размеров. Когда попадаются (это считается удачей), на них можно выменять что-нибудь полезное. Мальчишки даже нарочно собирают раковины на дне и раскладывают по берегу, выжидая момента раскрытия створок, дабы заглянуть внутрь. А потом выбрасывают их в воду, пока не сдохли и не завоняли. Мёртвые устрицы никому не нужны, ибо становятся несъедобными. Своеобразные пищевые запасы так и хранятся на мелководье. Но они не слишком ценные, потому как не особо сытные. Тут в голову пришло воспоминание о способе выращивания жемчужин, который применяли японцы: корзины с ракушками подвешивали к плотам, чтобы те оставались в воде и росли - и устрицы, и жемчужины в них. А чтобы выход жемчужин был большим, японцы нарочно заталкивали в ракушки песчинки, вокруг которых и нарастал слой перламутра. Здесь, в Шумере, я привык свободно делиться мыслями с общинниками - это всегда шло на пользу и приятно щекотало моё эго. Здесь и сейчас всё получилось точно так же: после двух кувшинов пива отец, его сыновья и внук проявили к моим разглагольствованиям неподдельный интерес. Даже полюбопытствовали: долго ли растут жемчужины? Припомнил, что, вроде как, несколько лет. Поистине, нет пределов человеческой предприимчивости: через три года эти люди купили у нас лодку с балансиром, расплатившись жемчугом. Сразу целой ложечкой жемчужин. Не самых крупных, зато безупречных. Староста, когда прознал об этом, злорадно ухмыльнулся. Видимо, вспомнил, как у него отобрал жемчужину один из жрецов. Правда, та была крупнее, но зато здесь никто ничего у него уже не отнимет, потому что он сам - верховный жрец. Пусть и хронически недостроенного храма. Для постройки этого вечно откладываемого храма наняли профессионального каменщика из молодых. Прибыл он, вроде как, из Уммы, где замахнулись на возведение храма. Но дело не пошло, отчего постройку зиккурата отложили - жрецы только напрасно сгоношили мастеров, подняв их с насиженных мест. Этот парень решил поискать работы в Уруке, где и попался на глаза Курушу, грузившему на судно зрелую гашёную известь. Хотя сам каменщик родом из Эреду. Оно и хорошо, потому что ещё и стройкой заниматься у меня никакого желания нет. Да и в строительстве я не знаток. А этот мастер осмотрел наш ленточный фундамент, да и поделил охваченную им площадь на клеточки. Восемь на восемь с шагом по четыре с чем-то метра, чтобы не мучиться с длиной перекрытий. Разумный подход, между прочим. Однако, стройку начал с подвала. Под его руководством рабочие извлекли грунт, докопавшись до известняка, в который и врубились стальными пешнями и кирками до глубины планируемого пола подземелья. Так и врубались "по клеточкам", оставляя между ними полуметровые стенки, которые станут нижней частью фундаментов будущих перегородок. То есть, несущих стен. Понятно, что стройка эта растянется на многие годы, но никуда от этого не денешься: без храма в эти времена городов не бывает. Даже в Умме он есть. Временный, глинобитный, но со временем будет и каменный. Так уж принято в Шумере.***
"Ревизия" от континентального духовенства появилась у нас в связи с погребением верховного жреца из Эреду. Завёрнутые в циновку останки доставили на тростниковом корабле, поместили их в заранее подготовленный домик вроде землянки, куда сложили кучу вещей, необходимых покойному в загробном мире. Прочитали молитвы, исполнили гимны, да и явились к нам вроде как на экскурсию. Всё осмотрели, кроме промзоны, которую мы давно уже огородили забором из горбыля. Горбыль остаётся от распиловки досок, а ограда нужна, чтобы мелюзга не лезла в опасные места. Слава богу, тут она сберегла от чужого глаза наши технологические хитрости. Так о "комиссии". Староста наш облачился в красивые одежды и внимательно слушал, лишь изредка кивая. Он ещё с Урука знает: доказывать что либо проверяющим - только нервы тратить. Я вообще не отсвечивал. Поглядывал, на что обращают внимание охранники, а было их десятка три. Все с копьями, в одинаковых набедренных повязках и головных платках. То есть, одеты по форме. И поголовно с мозолями на ладонях, потому что гребли по дороге сюда, но эта работа для них не родная. Кое-кому даже перевязка потребовалась из-за волдырей. Почётного караула мы не выстраивали и ничего из военной подготовки не показывали. Зато закатили знатную пирушку: порадовали проверяющих и сопровождающих их лиц и вкусными блюдами, и крепким пивом, куда "для скусу" даже водки добавили. Уверен, что комиссия осталась довольна. Проводив высоких гостей я немедленно принялся за совершенствование воинской экипировки и выставил наблюдательный пост на северной оконечности острова. Вернее, на острове, находящемся на севере от основной земли Дильмуна. Там возвели деревянную вышку, на которой регулярно меняли караул. И с сожалением подумал о том, что не сварил стекла, не наделал линз и не соорудил даже подзорной трубы. Не то, чтобы делал это раньше, но я и многого другого не умел. Однако, справлялся как-то. Хоть бы и тем же отработанным до совершенства методом проб и ошибок. Ведь даже отмытый песок есть - тот, что привезён с реки. А то местный коралловый в дело не годится. Не говоря о соде, из которой варят туалетное мыло. Но прямо сейчас опять не до стекла: нужно придумывать доспехи и обучать мужчин действиям в строю. Очень уж подозрительными мне показались завистливые взгляды членов "комиссии". Это и немудрено: наши общинники выглядят так, словно каждый из них не меньше, чем верховный жрец. Это я про прикид - одежду со штанинами системы "шаровары" и рукавами-пелеринами, закрывающими руки до локтей. Да ещё бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование. А это всё, как ни прискорбно, без заблаговременной подготовки не скроешь.***
- Мне кажется, Эреду - самый старый из шумерских городов, - сказала Тияна, протирая ножницы спиртом. - В нём зиккурат выглядит уже достроенным. А, например, в Уре на один этаж меньше. А в Уруке - на два. - Это ты к тому, что попали мы сюда в самое начало шумерской цивилизации? - уточнил я. - Да. На это указывает и пиктографическое письмо. Оно ведь должно возникнуть раньше, чем клинопись, которой пока не видно. Впрочем, и твой алфавит никак не входит в обиход. Думаю, жрецам нужно, чтобы завтрашнее завтра было таким же, как и вчерашнее вчера. Им проще управлять, когда всё продолжается так, как они к этому привыкли. Когда всё идёт по обычаю и в русле традиций. Не хочется им ничего придумывать - всё уже есть. - Думаешь, на наш век хватит этого благолепия? - ухмыльнулся я. - Хотелось бы. Да не похоже, что выгорит. Мы тут не на небесах живём: о нас на материке много чего известно. Не удивлюсь, если какой-нибудь храм направит сюда своего миссионера в сопровождении группы вооружённой поддержки. А у нас для встречи этих просветителей почти ничего не готово. Даже простых щитов - и тех не сделано. Не говоря уже об огнемёте. - Четвёртый год тут живём, - призадумалась Тияна. - Расслабились, почили на лаврах. - Какие лавры, твоя божественность? Сколько мы времени потратили на установку для перегонки нефти? Скипидара? Дёгтя? Спирта? А на постройку судов из по-настоящему толстых досок? - искренне возмутился я. А уроки в школе? - Да не попрекаю я, - махнула рукой моя собеседница. - Скорблю вместе с тобой.