Я вам помогу!

      — Питер, мой мальчик, всё будет хорошо, — прошептала Мэй, крепко сжимая руку племянника, — ты у меня со всем справишься.       — Нет, Мэй, прошу, — слёзы душили его. Он стоял на коленях перед ней, и никто не был в силах оттащить мальчика от умирающей женщины. — Прошу тебя.       Лил дождь. Кругом машины полиции и службы спасения, но никто из них не мог помочь Мэй. Его тёте Мэй, которая лежала на холодном сыром асфальте и смотрела на Питера с такой болью, которую он ещё никогда не видел в её глазах. Он должен был её защитить. Он. Он сраный Человек-Паук — супергерой… да какой он супергерой, если не смог защитить самого дорогого в его жизни человека?       — Питер, — прошептала она, закрывая глаза, и подросток заплакал ещё сильнее, припав к её окровавленному телу.       Будильник. Значит, уже начало седьмого. Как на автомате, Питер открывает глаза и, проведя пальцем по сенсорному экрану, отключает сигнал. Ему нужно несколько минут, чтобы отойти от ночного кошмара и подготовиться к тому, чтобы покинуть тёплую кровать. Он снова видел тот день. И зачем он только уговорил Мэй поехать в этот музей? Всё из-за его дурацкой привычки посещать места именно в тот момент, когда там что-то происходит. Словно там мёдом намазано.       — Питер, ты уже проснулся? — стук в дверь возвращает подростка в реальность.       — Да, мистер Старк, я уже встаю, — отзывается он и снова осознаёт, что живёт в доме знаменитого гения и миллиардера, супергероя под псевдонимом Железный Человек уже полгода.       — Отлично, я отвезу тебя на занятия, карапуз, — Старк старается быть вежливым. Пеппер Поттс старается быть вежливой. Даже Джеймс Роудс старается быть вежливым, как и Хэппи Хоган, но какой смысл в их вежливости, если от неё толку ноль целых и ноль миллиардных? Никакого. Только бесят своей учтивостью.       Питер, наконец, покидает постель и ёжится. Он опять забыл закрыть на ночь окно, поэтому в спальне прохладно, а он спал в боксерах и майке. Спешно натягивая на себя халат, подобранный с пола, Питер идёт к окну. Только начало светать, и город встречает рассвет. Хотя Питера сейчас ничего не радует. Через год выпускные экзамены, и он навсегда покинет Мидтаунскую старшую школу науки и технологий, поступит в медицинский университет, о котором мечтал в последнее время… Может, тогда что-то наладится? Хотя, где гарантия? Правильно, её просто нет.       — Ты смог выспаться? — Тони накладывает ему свою фирменную яичницу, которую в шутку называет «не сгорела и ладно», и Питер ковыряет желток, посыпанный укропом, вилкой.       На кухне тихо. Даже не играет радио, по которому в это время крутят тупые марафоны и топы. Музыка отвлекала Питера и давала понять, что он ещё живой и даже способен что-то чувствовать. Они сидят за круглым столиком у окна, Старк параллельно читает новости на своём Ай-Паде и пьёт крепкий горячий кофе. Питер пьёт чай, так как от кофе его просто-напросто тошнит.       — Немного, — честно отвечает он. — Мистер Старк, я сегодня поеду в госпиталь. Ну, «Метро-Дженерал», про который говорил доктор Нолан.       — Всё же решился на это? — Тони не против того, чтобы Питер был волонтёром в госпитале, но поможет ли это мальчику? Да и что за желание выносить утки и кормить тяжелобольных? Тони не особо разделял энтузиазм подопечного, но если это поможет мальчику, то пусть ходит.       — Да, — коротко отвечает Паркер. — Я хочу быть врачом, а такая практика будет весьма полезной.       — Ну, хорошо. До скольки ты там будешь? — интересуется опекун. — Я или Хэппи забрали бы тебя.       — Пока не знаю, — пожимает плечами Питер, и всё же приступает к завтраку, хотя и без особого энтузиазма. Еда кажется ему безвкусной и пустой, но он ест, чтобы не расстраивать Старка, который старался. — Занятия в школе до часа. А потом я сразу еду туда, но я ещё не говорил с доктором Палмер о графике. Она лишь сказала, что будет ждать меня в отделении скорой, и предупредила, чтобы я взял сменку и медицинский костюм.       — Ладно, держи меня в курсе, — просит Тони и снова углубляется в чтение статьи по молекулярной биологии, которая показалась ему жутко интересной и занятной.       — Я наберу вам, как узнаю свой график, — обещает Питер, заканчивая завтрак.       — Удачи тебе.

***

      — Питер, я же могу тебя так называть? — Кристина Палмер выглядит бодрой, словно не провела последние двенадцать часов в операционной. На ней синий медицинский костюм, а её рыжие волосы собраны в хвост. Они стоят в отделении скорой, и, в целом, Питеру здесь нравится. Ему стоит привыкнуть к такой обстановке, если он уверен в своём намерении стать доктором, а он уверен.       — Да, конечно, — соглашается подросток. Он и не рассчитывал, что его будут называть мистер Паркер.       — В целом, работа не сложная. Будешь помогать санитаркам в уходе за пациентами, а ещё читать книги детям в педиатрии и играть с ними, — описывает она его обязанности волонтёра. — Если у тебя будут вопросы или трудности, то ты всегда можешь обратится ко мне за помощью, — она улыбается.       — Спасибо, доктор Палмер, — Питер старается быть в хорошем настроении, ведь сейчас он должен помогать людям, которые нуждаются в его помощи. И он должен забыть о своих проблемах. В этом и была стратегия его психотерапевта, который решил, что работа в качестве волонтёра поможет Питеру справиться с синдромом выжившего, который появился после того, как они с тётей попали в заложники, и Мэй погибла во время штурма.       — Сейчас иди в комнату для персонала, — она указывает на дверь в конце коридора. — Там сможешь переодеться, а затем иди в хирургию. Это третий этаж. Там на посту будет сестра Марта Хильдегард. Она будет твоим наставником на время работы, — Палмер вручает ему ключ от шкафичка с ярлычком и бейдж. Теперь он «Питер Паркер. Стажёр».       — Хорошо, — ему всё понятно, и он идёт в указанную Кристиной комнату. Она небольшая, тут стоит ряд железных шкафчиков, совсем как в школе. В комнате есть ещё пара лавочек и зеркало на двери. Питер надевает медицинский костюм, меняет кроссовки на более лёгкие и, закрепив на кармане бейдж, покидает комнату, предварительно убрав вещи в свой шкафчик.       В больнице шумно, много народа, хотя, пожалуй, сейчас ему комфортней в социуме, чем в одиночестве. Ведь, когда он один, Питер снова уходит мыслями в тот день, снова переживает ужасные десять часов и смерть любимой тёти. Тут ему легче. Тут голоса, звуки, люди, которые что-то обсуждают, ждут доктора или беседуют с медсестрой, навещают родных или же посещают врача.       — Питер Паркер? — Марта — девушка лет двадцати в розовом костюме. Она улыбается, увидев своего помощника и отметив, какой же он юный. — Марта Хильдегард, — представляется она, — но можно просто Марта, — они стоят около стойки сестринского поста.       — Питер, — кивает он и осматривается. Отделение состоит из двух длинных коридоров, которые соединены просторным холлом, в котором они и находятся. Стены светло-голубого оттенка, на них много разных плакатов по питанию и гигиене.       — Хорошо, ты имеешь какой-то опыт работы с больными? — уточняет она.       — Нет, но я хочу учиться на врача, поэтому это хорошая возможность посмотреть на медицину, скажем так, изнутри, — это была его легенда, чтобы не объяснять то, что волонтёрство часть психотерапии.       — Ну хорошо, сегодня ты просто будешь ходить со мной и учиться, помогать, а завтра уже приступишь к работе, — поясняет Марта.