Отцовские инстинкты

Стоял необычайно жаркий Киторн. У ворот Блумберга спешилось трое всадников — два эльфа и полурослик. — Как я рада вас видеть! — Шайла, широко улыбаясь, заключила в объятия смеющуюся Эсмерель. — Надеюсь, дорога не была слишком утомительной? — Что вы, миледи, — отозвался Дэйгун, стараясь не обращать внимание на мерзкое хихиканье, доносящееся на уровне его пояса. Щелкнув рукой и шепнув про себя пару слов, следопыт незаметно от всех скосил глаза, дополнительно убедившись в том, что его действия достигли своей цели. Тут же Рик, блаженно улыбаясь, распластался в широком поклоне, едва держась на ногах. — Похоже, на вашего друга наложили Ошеломление, — Шайла с интересом посмотрела на шатающегося полурослика. — Видимо, Рик все-таки немного устал, — Эсмерель удивленно посмотрела на Дэйгуна, который лишь пожал плечами в ответ. Целый день, прошедший после, они провели в храме Латандера. Шайла не лукавила — белоснежные стены были буквально покрыты ковром из живых цветов, источающих тонкий аромат. — Это настолько прекрасно, что у меня нет слов, — восхищенно шептала Эсмерель. — И все же это легче, чем убивать дракона, — засмеялась Шайла. Дэйгун знал, что с момента их последней встречи жрица Латандера получила, по крайней мере, с десяток писем, описывающих их приключения. Возникшая дружба между девушками, которая переросла в тесные, подобные сестринским заботливые отношения, трогала его сердце. С той поры, когда они покинули Невервинтер, он не получил от Дункана даже крохотной вести, хотя предполагал, что Эсмерель продолжает поддерживать с ним связь. Ему была приятна Шайла — искренняя, чистая, прекрасная — настолько, что он невольно задумывался, а могло ли быть между ними что-то большее. Вечером того дня следопыт, прогуливаясь рядом с храмом, неожиданно столкнулся с ней. Шайла что-то тихо напевала, кропотливо обрезая кусты роз. Заметив Дэйгуна, она радостно улыбнулась. — Прекрасный вечер, не правда ли? — поинтересовалась она у него. Дэйгун почувствовал, как краска заливает его лицо. — Безусловно, миледи, — сконфузившись, произнес он. Шайла внимательно посмотрела на него. — Вы что-то хотели, мистер Фарлонг? — Да... — он запнулся, — в смысле нет, то есть... — он замолчал на мгновение, подыскивая слова. — У меня кое-что есть для вас. Его рука скользнула в небольшую сумку, висящую на поясе. — Когда мы одолели дракона, — проговорил он, уставившись в пол, — в его сокровищнице я нашел эту заколку. Он протянул украшение Шайле, которая настороженно замерла, с немым восхищением взирая на тонкие золотые лепестки. — Что вы, — растерянно произнесла жрица. Было заметно, что жест Дэйгуна немало взволновал ее. Но мгновением спустя она все-таки взяла себя в руки и улыбнулась. — Я очень тронута, Дэйгун... Правда... Он вздрогнул, когда услышал собственное имя — прежде она никогда его так не называла. Шайла приняла в руки украшение и подняла его вверх, подставив под лучи закатного солнца. — Думаю, на рассвете оно будет переливаться ещё ярче, — отметил Дэйгун. — Оно прекрасно, — прошептала жрица, поворачивая заколку с одного бока на другой. Наконец, вдоволь налюбовавшись, она закрепила ее на затылке, под переплетением кос. — Как и вы, миледи. Шайла изумленно повернулась к нему, а Дэйгун проклял себя — слова сорвались с языка прежде, чем он успел об этом подумать. Жрица улыбнулась, и сердце его упало. — Очень лестно слышать от вас столь приятные слова, — сдержанно отозвалась она. Дэйгун откашлялся. — Пожалуй, мне стоит идти, — сказал он, пряча глаза. Шайла обеспокоенно взглянула на него. — Что-то не так? — Все в порядке, — соврал Дэйгун. — Вы ведь что-то хотели сказать? Дэйгуну в это время хотелось лишь провалиться сквозь землю. Он поднял глаза. Шайла стояла, освещенная закатным солнцем, словно в сияющем ореоле чистоты и невинности. — Ничего, миледи, уверяю вас, — внезапно севшим голосом произнес он. — Ваша улыбка — лучшая награда для меня. Шайла склонила голову, внимательно оглядывая его, а он понял, что сморозил очередную глупость. — Вы интересный мужчина, Дэйгун Фарлонг, — наконец произнесла она, глубоко вздохнув. Закончив с цветами, Шайла прошла мимо него, и полы ее одежд легким облачком коснулись его рук. Дэйгуна охватила дрожь, но все же он остался стоять на месте, провожая ее взглядом. Остановившись у розовых кустов, за которыми находился вход в храм, эльфийка повернулась к нему. — Приходите сюда завтра, — лукаво улыбнувшись, прошептала она. — После заката. Спустя несколько дней, когда их группа отправилась в дорогу, Дэйгуну казалось, что он опьянен — рассветным солнцем, ароматом роз и новым, неизведанным чувством. *** Их путь лежал обратно на Побережье Мечей — в Топи Мертвецов. Кто-то из знакомых Эсмерель ненароком обмолвился, что там можно неплохо поживиться. На один день друзья приняли решение посетить Невервинтер, а это значило — навестить его сводного брата. «Фляга» встретила их теплом и радушием, как и сам Дункан — слегка поправившийся, довольный жизнью, словно сытый кот. Они перекинулись парой слов, и Дэйгун понял, что обиды, высказанные несколько недель назад, никуда не исчезли. Но все же глубоко в душе он был рад за брата, нашедшего умиротворение в работе трактирщиком. Мысли же его возвращались к Блумбергу, врываясь в его сны ароматом роз. Присутствие Эсмерель все еще терзало его, но для себя он решил, что даже верным другом она ему была нестерпимо дорога — настолько, что боязнь потерять ее пересиливала все его побуждения. О большем он не смел и мечтать и навсегда решил запереть в себе это чувство, стараясь думать о том, что было у него сейчас. В Топях их ждало новое приключение, а как оказалось потом — и новая потеря. Этот момент перечеркнул их жизнь на до и после. Они разбили свой лагерь где-то в полумиле от иллефарнских руин. Дэйгуну не терпелось поскорее добраться туда — он с детства знал все легенды об этом королевстве и даже собственного ястреба назвал в честь одного из городов. Эсмерель знала об этом и не случайно предложила подобную авантюру. — Скукота, — разочарованно сказала она, пнув попавшийся под ногу сучок. Их маленький костер почти догорел, и тонкая струйка дыма стелилась по земле, увлекаемая потоками воздуха. Рик с тревогой озирался по сторонам. — Уж лучше скукота, чем очередной дракон, — прошептал он. — Я слышал, что здесь заправляет черный дракон-маг. — Их двое, — лениво отозвалась Эсмерель. — Два дракона-близнеца. — Не нравится мне все это, — передернул плечами Рик. Дэйгун знал, что слова про «болотную жижу» до сих пор терзают полурослика. Но с той поры они не раз путешествовали по различным топям, и страх Рика немного поугас. До сих пор слова Вораломаксис казались лишь страшной сказкой. — Пойду наберу ягод, — Эсмерель, поднявшись на ноги, отряхнула юбку. — От вкуса местной рыбы меня скоро стошнит. — Рыба здесь и правда скверная, — согласился Дэйгун. — Я видел к северу отсюда заросли клюквы. — Вот и отлично, — улыбнулась она, — приправим тину кислинкой, м? — Эсме, не уходи далеко, — попросил Рик. К счастью для него, Эсмерель не стала спорить. — Не буду, — успокоила она полурослика. — Одна нога здесь, другая — там! Прихватив длинную палку, служившую ей тростью, она ланью перепорхнула через кочки, устремившись на север. Рик, глубоко вздохнув, устремил свой взгляд на потухший костер. — Как-то это странно все, — вполголоса пробормотал он. — Что именно? — поинтересовался Дэйгун. Рик пожал плечами. — Как будто и не было этого вовсе. Этих приключений, обид, смертей. Мне кажется, что я проснусь — и вот они: Адам готовит новую ловушку, Дункан чистит свой меч, ты переругиваешься с Дунканом... — А затем врывается Эсмерель и говорит, что обнаружила пещеру, полную грифонов, — едва улыбнувшись, продолжил Дэйгун. — Ой, не напоминай мне про грифонов! — воскликнул полурослик, смеясь. — Я тогда чуть в штаны не наделал, когда они меня подхватили! — А сколько потом я твой амулет искал... — Так и знал, что ты — злопамятная скотина. Они рассмеялись. — И Эсме была другая... — задумчиво пробормотал Рик. — И ты — другой. — Какой же? — с любопытством спросил Дэйгун, склонив голову. — Постоянно шутил, смеялся. И в глазах огонь был, особенно когда на нее смотрел... — Рик... — с мольбой в голосе произнес Дэйгун. — А сейчас, в глазах твоих — что этот костер. Только дым и зола. Дэйгун отвернулся. — Мне не хватает этих времен, — едва слышно отозвался следопыт. Рик печально кивнул. — И мне, друг мой, и мне, — с этими словами Рик криво улыбнулся. — Но ладно, не будем о грустном. — Не будем, — согласился Дэйгун. Он внимательно посмотрел на Рика. — А что, амулет ещё при тебе? — А то ж! — воскликнул полурослик. Заведя руку за шею, он развязал шнурок и протянул его следопыту. В ладонь Дэйгуна опустился амулет — посеребренные короткие мечи, перекрещенные крест-накрест. — И все-таки, я не могу не вспомнить о том злополучном гнезде, — ухмыльнувшись, произнес Дэйгун. — Он мне очень дорог, Дэг. Как напоминание о доме, о том, кем я хочу стать. Их прервал шорох кустов. Дэйгун замер, вслушиваясь в окружающие их звуки. — Что-то Эсме не видно, — обеспокоенно произнес Рик. Заметив, как помрачнел Дэйгун при его словах, он улыбнулся. — Поди решила всю клюкву в Топях собрать? — Что-то не так... Тишину разрезал истошный женский вопль. Рик подскочил, вытащив свой меч. — Черт побери, Эсме! — воскликнул он. Дэйгун мгновенно бросился на источник звука, а за ним — Рик, цепляясь стальными нарукавниками за ветки и поросший камыш. Трость Эсмерель покоилась на кочке — рядом с ее темно-фиолетовым плащом, на котором лежала тряпица с набранной клюквой. Дэйгун заозирался по сторонам, надеясь обнаружить хоть какой-то знак, указывающий на местоположение Эсмерель. Поверхность воды в паре метров от него пошла кругами. — Черт возьми! Эсмерель вынырнула, судорожно хватая ртом воздух. Перепачканная в грязи и болотной тине, она резко повернула голову в сторону друзей. — Не подходите! — крикнула она. За ее спиной вода всколыхнулась, и нечто огромное, вытянув из трясины огромные черные лапы, обхватило ее за вскинутую руку, на концах пальцев которой заплясали огненные искры. Дэйгун мгновенно взвел лук и выругался — стрелять вслепую было более чем опасно. Рик же тем временем ринулся к кочке, на которой покоилась трость. — Эсме, держись! Вынырнув второй раз, эльфийка, заходясь кашлем, успела ухватиться за перекинутую через трясину палку. Рик, крепко ухватившись за другой конец, оперся всем своим весом. — Только держись, ради всех богов! — сквозь зубы выдавил он. Медленно и верно он начал вытягивать напарницу на сушу. Эсмерель же, оборачиваясь назад, успела швырнуть огненный шар в сторону, откуда появилась еще одна лапа. Запахло паленой плотью. — Дэг, отстреливай эту гадину! — завопил Рик. В третью лапу успело вонзиться три стрелы, прежде чем она скрылась под водой. — Вот так, еще чуть-чуть, поднажми... Когда между Риком и Эсмерель осталось не больше вытянутой руки, Дэйгун бросил лук, устремившись к напарнице. — Хватайся за меня! — скомандовал он эльфийке. Эсмерель, которую била крупная дрожь, заметив Дэйгуна, отпустила трость и протянула руку в его сторону. И это была роковая ошибка. Чудовище высунулось над водой, раскинув, по меньшей мере, с десяток огромных лап. Оно ухватилось за брошенную трость и резко потянуло ее за собой, а вместе с ней — и Рика, продолжавшего держаться за другой конец. Эсмерель завизжала. — РИК!!! Болотная вода лишь всколыхнулась над его головой. Еще мгновение — он показался над поверхностью, вытаращив глаза, которые с немой мольбой были обращены в их сторону. Но тут появившаяся лапа с размаху опустилась на голову полурослика. Рик охнул и, последний раз дернувшись над поверхностью, скрылся под водой окончательно. — НЕТ!!! — Эсме, стой!! Он едва удерживал ее в руках. Эсмерель билась и рыдала, а он, уткнувшись лицом в ее пропахшие тиной волосы, чувствовал, как еще одна часть сердца оказалась разбитой вдребезги. — Пусти меня!!! — рыдала она, мотая головой. — Пусти, пусти! — Мы потонем здесь все, если вновь приблизимся к воде! — зарычал Дэйгун, встряхнув ее за плечи. Эсмерель сдавленно охнула, испуганно взглянув ему в глаза. — Нет, — простонала она и ударила кулаком ему в грудь. — Я не верю! — Стальные нарукавники, поножи, — сдавленно прошептал Дэйгун, продолжая удерживать ее. — Он не выплывет, Эсм... В ответ она лишь завыла, словно раненый зверь. Не дожидаясь разрешения, он перехватил ее через талию и перекинул через плечо. Эсмерель продолжала рыдать, в бессильной ярости колотя его ладонями по спине, в то время как Дэйгун, сглатывая непрошеные слезы, уносил ее все дальше от проклятого места, где сиротливо покоился шелковый фиолетовый плащ с рассыпанными ягодами клюквы. *** Им было суждено расстаться спустя несколько дней после смерти Рика. Он долго готовился к этому решению — еще с тех самых пор, как они покинули Блумберг. — Ты... не поедешь?.. Дэйгун боялся взглянуть ей в глаза. На ночлег они остановились в деревеньке под названием Западная Гавань, и все эти ночи, слыша, как она сдавленно плачет в подушку в соседней комнате, он проклинал себя, понимая, как он ранит ее этим разговором. — Эсме, я больше так не могу, — сдавленно прошептал он. — Мы потеряли всех, кто был нам дорог... — Но как мне быть дальше, без тебя?.. — она подошла к нему, пытаясь заглянуть в глаза, но тщетно. — Я хочу покоя. Я устал бесконечно оплакивать друзей. — Они были и моими друзьями тоже, моей семьей! — воскликнула Эсмерель, всхлипнув. — Неужели ты думаешь, что я когда-то... — Именно поэтому я не хочу потерять и тебя тоже. Повисла тишина. — И что же ты предлагаешь?.. — едва слышно прошептала она. Дэйгун поднял голову. — Остаться здесь, — ровно сказал он. — Остаться со мной. Эсмерель лишь нахмурилась в ответ. — Где — здесь? — недоверчиво спросила она. — Да хоть здесь! — воскликнул Дэйгун, махнув рукой. — Хоть даже в этой проклятой деревне! — Ради чего, Дэг?.. Он лишь глубоко вздохнул и потряс головой. «Я так хотела, чтобы во мне видели авантюриста, Дэг... Авантюриста, а не юбку...» — Ради спокойной жизни, Эсм, — произнес он, искоса бросив на нее взгляд. — Уверен, что мы сможем найти себе ремесло и на одном месте. Эсмерель глубоко вздохнула и отвернулась. — Ты же знаешь, что я не могу... — И я не могу так больше, — возразил он. — Тогда решено, — безжизненным голосом отозвалась она. — Наши дороги разойдутся. — Эсме... — умоляюще произнес он, шагнув в ее сторону. Но Эсмерель лишь подняла ладонь, призывая его к молчанию, и повернулась в его сторону. — Не вини себя, — улыбаясь, ласково сказала она. — Не быть же нам вместе вечно. От этих слов у Дэйгуна побежали мурашки по коже. — Куда ты отправишься? — тихо спросил он. Эсмерель лишь пожала плечами. — Давно хотела отправиться за море, — задумчиво произнесла она, устремив свой взор в окно, за которым начало алеть закатное солнце. Вздохнув, она снова улыбнулась и подошла к нему. — Не люблю долгих прощаний, — тихо сказала она. Он судорожно кивнул и протянул руку, но Эсмерель лишь усмехнулась и притянула его к себе. — Береги себя, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. Прежде чем Дэйгун успел возразить, Эсмерель поднялась на цыпочки, слегка коснулась губами его щеки и тут же отстранилась от него. Улыбнувшись ему напоследок, она, щелкнув пальцами, растворилась у него на глазах. Спустя несколько мгновений хлопнула дверь, и Дэйгун понял, что Эсмерель ушла. Гвоздичный аромат стремительно растворялся в воздухе, а он, обхватив руками голову, еще долгое время сидел, провожая взглядом последние лучи уходящего солнца. Впервые за несколько лет он почувствовал себя одиноким как никогда прежде. *** На остаток денег с их приключений он выкупил небольшую избушку на окраине Западной Гавани. Выбирать что-то иное, искать другие места — Дэйгун решил для себя, что с него хватит. Он обустроил жилище, наладил охоту, а заодно и изучил Топи, искренне надеясь, что когда-то судьба сведет его с убийцей Рика. Но след чудовища так и не удалось найти, лишь только плащ Эсмерель — и от этой находки у него на душе очередной раз заскребли кошки. Когда весна вступила в свои права и воздух насытился ароматом свежей травы и первых цветов, Дэйгун отправился в свое последнее путешествие. Как и пару лет назад он вновь стоял перед дверьми храма Латандера в Блумберге, не решаясь войти внутрь. Но решился. Шайла, все также неизменно юная и прекрасная, удивленно оглядывала его. — Я приехал за тобой, — сходу сказал он. Жрица распахнула глаза. — Но как же... — она завертела головой, надеясь увидеть рядом с ним кого-то еще. — Где Эсмерель? Почему она не с тобой? Я не получала от нее больше писем... — Возможно, уже где-то на пути к Кормиру, — отозвался он, а затем взял ее за руки. — Шайла, я купил дом. — Я тебя поздравляю, — улыбнулась она. Но Дэйгун покачал головой. — Это на окраине забытой богом деревни посреди огромного болота. — Серьезно?! — рассмеялась она. — Что же, если тебе там по вкусу, то я только за. — Там есть место, чтобы разбить сад, выращивать овощи и фрукты, — сбивчиво начал он, а затем осекся. — Не хватает только храма... Латандера, к примеру. Шайла склонила голову набок, с любопытством взирая на него. — И тебя не хватает, — выдохнул он. — И что же, мистер Фарлонг, вы меня хотите забрать лишь затем, чтобы я организовала служение Латандеру посреди болот? — усмехнувшись, спросила Шайла. — Чтобы ты стала моей женой, — просто ответил он. Его сердце замерло от внезапно накатившего страха, но Шайла, счастливо улыбаясь, обхватила его за шею и крепко поцеловала. Сладко-приторный аромат роз кружил голову, а вскоре в Западной Гавани появилось небольшое уютное здание — храм Латандера. *** Прошло еще несколько лет. Воспоминания о прошедших днях все меньше беспокоили его. Каждый рассвет он встречал вместе со своей прекрасной женой, чувствуя себя абсолютно счастливым и спокойным. Их дом подрос еще на один этаж, и каждая комната в нем была наполнена светом и уютом, не без участия Шайлы. Возле дома она разбила огромный палисадник, и дом Фарлонгов каждую весну напоминал цветущий сад. По ее настоянию он примирился с Дунканом, и младший брат частенько приезжал к ним под осень — аккурат к Празднику Урожая, который так любили жители Гавани. К Дэйгуну, несмотря на всю пользу, которую он приносил селянам, все равно относились с опаской, чего не скажешь о его жене. Леди Фарлонг быстро завоевала расположение селян, в особенности детей. Она словно светилась изнутри, когда приходила домой и рассказывала, сколько малышей присутствовало на ежеутренней молитве. Дэйгун знал, что Шайла мечтает о ребенке. Но он не решался ей признаться в том странном недуге, который он получил еще ребенком. Сменялась очередная луна, и Шайла лишь горестно вздыхала, но не падала духом. — Вот увидишь, любовь моя, Латандер подарит нам дитя! — успокаивала она Дэйгуна. Тот рассеянно кивал в ответ. — За любой тьмой наступает рассвет, — повторял он ей, ласково улыбаясь. — Я помню, любовь моя. Была ли на то воля Латандера или насмешка кого-либо другого, он не знал. Но вскоре судьба подкинула ему неожиданный сюрприз. Как-то возвращаясь с охоты, Дэйгун обнаружил, что в доме кто-то есть. Чьи-то узенькие следы вели прямо через палисадник к крыльцу. Он насторожился — в это время они не ждали гостей. Занеся ногу над порогом, Дэйгун замер. В воздухе отчетливо улавливался пряный запах гвоздики, приправленный горьковатой полынью и чем-то еще, доселе ему не знакомым. Сердце его заныло. Аромат гвоздики каждый раз напоминал об Эсмерель. И в Праздник Урожая, когда на ярмарку вместе с остальными купцами к ним приезжал торговец специями, Дэйгун старался обходить его стороной. Он бережно хранил в своей памяти воспоминания о тех днях, когда они еще были вместе, и не желал забывать про них. В первые годы женитьбы Дэйгуна часто мучили кошмары, каждый из которых был зеркально похож друг на друга — Эсмерель уходила, а он тщетно пытался ее догнать. Но спустя столько лет?.. Он толкнул дверь, и сердце его пропустило удар. Она была здесь — сидела за столом в компании Шайлы, которая оживленно о чем-то ее расспрашивала. Она подняла на него глаза, и Дэйгун замер, пораженный своей догадкой. — Здравствуй, — выдохнула она и улыбнулась ему. — Здравствуй, Эсм, — выдавил он из себя. Шайла повернула голову на его голос. — Наконец-то ты пришел, — довольно заключила она. — Наша гостья тебя уже заждалась. — Меня? — удивленно переспросил Дэйгун. Эсмерель рассмеялась. — Ну не могла же я вернуться на Побережье Мечей и не навестить старого друга! — показательно всплеснув руками, воскликнула она, но тут же помрачнела. — Что-то не так? — спросил Дэйгун, заметив, что его жена также насторожилась. Шайла и Эсмерель переглянулись между собой. — Я пришла просить помощи, Дэг, — сдавленно прошептала Эсмерель и приподнялась из-за стола. Руки его бывшей напарницы покоились на огромном животе, и этот вид шокировал его не меньше, чем ее внезапное появление. *** Здоровая, крепкая девочка появилась точно в срок. Шайла была вне себя от счастья. — Вот видишь, любовь моя, Латандер подарил нам дитя! — без устали повторяла она ему. Но Дэйгун лишь хмурился в ответ. — Любовь моя, но это же не наш ребенок... — Это ребенок моей названой сестры, родившийся под крышей моего дома! — возразила Шайла. Эсмерель, окрепнув, вскоре покинула их. Маленькую Анит она забрала с собой, несмотря на все увещевания четы Фарлонгов. — Приезжайте к нам в гости, — строго говорила Шайла, как бы невзначай поправляя теплое одеяльце. — Мне будет очень вас не хватать. Эсмерель виновато улыбнулась. — И мне вас — тоже, — тихо сказала она. — Но с моей стороны будет некрасиво злоупотреблять вашим гостеприимством. — В моем доме тебе и твоей дочери всегда будут рады, — возразил Дэйгун. Эсмерель подняла на него глаза и глубоко вздохнула. — Я знаю, Дэг, спасибо... С тех пор Эсмерель и Анит стали желанными гостями в их доме. Душа Дэйгуна радовалась — Шайла, смирившись с тем, что Латандер не подарил ей родное дитя, всю свою материнскую любовь посвятила дочери его бывшей напарницы. Анит же крепко привязалась к ним, и зачастую, когда Эсмерель брала заказ, не связанный с Побережьем Мечей, и не оставляла дитя в «Утонувшей Фляге» на попечении Дункана, жила у них в специально отведенной для нее комнате. Так было несколько счастливых лет, полных любви и детского смеха. *** В тот злополучный год все пошло наперекосяк. Над Невервинтером нависла угроза. Из могил начали подниматься мертвецы — в таком количестве, что городу не хватало священников для их упокоения. Изредка приезжавшие в Западную Гавань купцы рассказывали истории, каждая из которых была страшнее другой: о странных человекоподобных тварях, ордах нежити и могущественном существе, возглавляющем это страшное войско — существе, именуемом Королем Теней. — Тени, — повторяла Эсмерель. Она жалась на краешке стула, уставившись на одинокую свечу, которая догорала за их столом. Дункан, также приехавший к Фарлонгам минувшим вечером, молча внимал ее рассказу. — Ты думаешь о том же, что и я? — младший брат повернулся к Дэйгуну, который мрачно взирал на собравшихся за столом. — Если ты о пророчестве дракона, то мы уже предприняли все необходимые меры, — заметил он. Шайла согласно кивнула. — Ни одного предмета из серебра не появится рядом с тобой, подруга, — произнесла она, ободряюще погладив Эсмерель по плечу. Но, судя по всему, слова Шайлы мало ее успокоили. — Тебе известно, откуда движется эта армия? — спросил Дэйгун Дункана. Тот лишь пожал плечами. — В любом случае, Невервинтер должен отбить эту атаку. Какая-то нежить неспособна взять целый город, — заключил он. Но он ошибался. Спустя считанные дни до них дошли вести, что жителей Невервинтера спешно эвакуировали. — Дело дрянь, — покачал головой Дункан. За несколько дней до предполагаемого пришествия армии нежити в долине Мерделейн начались волнения. Мертвецы поднимались из топей, устремляясь к единственному убежищу жизни — Западной Гавани. В ту ночь они убили бесчисленное количество мертвяков, но они продолжали наступать, словно им было все нипочем До тех пор, пока не вмешалась Шайла. Воззвав к силам Латандера, жена Дэйгуна посреди сражения призвала солнечный столб такой силы, что нежить отбросило на несколько миль в округе. Но заклинание не прошло для нее даром — опустошив все свои силы, Шайла слегла в постель. Наступила долгожданная передышка. Местное ополчение в спешке выводило стариков, женщин и детей, укрывая их в лесах долины Мерделейн. Было принято решение: каждому, кто способен сражаться, дежурить по периметру Западной Гавани, сменяя друг друга. Эсмерель, несмотря на возражения Шайлы и Дэйгуна, приняла решение остаться вместе с ними. — Я не брошу вас, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — Не забывайте о том, что я по-прежнему авантюрист и владею магией — не хуже, чем остальные. — Но как же Анит?.. — Шайла, ослабшая после заклинания, с беспокойством глядела на темноволосую девочку, прижавшуюся к подолу Эсмерель. — Я останусь с мамой! — воскликнула Анит. — И с вами, тетя Шайла! Кто же позаботится о вас, пока вы болеете? Шайла, ласково улыбнувшись, откинулась на подушки. — Тогда я могу быть спокойна, — устало произнесла она и смежила веки. — Значит, решено, — подытожил Дункан. — Мы остаемся с вами.