Until The Day I Die (Она)

Приглушенный гул голосов из деревни, раздражающая тяжесть укрывающей его шкуры и резкий запах дерева - первое, что почувствовал Иккинг, когда сознание к нему вернулось. Парень раскрыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света, попадающего в комнату через небольшое окно в его комнате. В висках застучало. Юноша скатился на пол с глухим стуком и схватился за голову, прислоняясь лбом к половицам. - Иккинг? Голос матери, донесшийся с первого этажа, ударил по ушам еще сильнее. Иккинг судорожно сделал вдох, теряясь от смеси запахов, которые почувствовал, и по-настоящему испугался, совсем не понимая, что с ним происходит. Гомон голосов других викингов становился громче, как будто они подходили все ближе и ближе к дому, при этом переговариваясь на абсолютно разные темы. Иккинг не мог уловить ни одну ниточку диалога, а потому все звучало, как дьявольская какофония. Когда он все-таки смог раскрыть глаза и осмотрелся, то понял, что находится в своем доме. Это успокоило совсем немного, но никаких ответов на волнующие вопросы не дало. Иккинг с трудом поднялся на ноги и зашагал в сторону лестницы. Ему стало душно, нужно было выйти на улицу. Он не заметил, отошедшую в сторону Валку, которая была предупреждена Стоиком, что, возможно, Иккинг проснется не в себе. Женщина притихла, шагнув под лестницу, и пропустила сына к уличным дверям. Выскочив на крыльцо, Иккинг остановился, и его ноги подкосились. В глаза снова ударил солнечный свет. Прикрыв лицо руками, Иккинг почувствовал сильное раздражение. Он ощутил в себе желание что-то сломать, разбить в дребезги. Его затрясло от подобных мыслей, и парень снова сжался в комок, ощутив, как в глотке застрял рык. В этот момент ему в голову ударили воспоминания. Раскрыв глаза и все еще прикрывая их руками, Иккинг замер, на короткое мгновение теряя всякую связь с внешним миром. - Иккинг, - позвала его Валка, осторожно перешагивая порог и обходя сына с боку. Юноша повернулся к ней и посмотрел матери в глаза. - Мам, - дрогнувшим голосом сказал парень, и по его щекам покатились слезы. Оборотни ведь по природе своей слишком эмоциональны. Валка опустилась на колена и обняла сына, как это делала, когда он был мальчишкой. Хотя для нее он и сейчас таким оставался. - Все хорошо, - сказала женщина, гладя юношу по голове. - Ты в порядке. Иккинг прижался к ней, наполовину пряча лицо в ее коленях. Со временем он перестал дрожать и выровнял дыхание. Солнце в конце концов перестало слепить глаза, а голоса, казалось, гудящие в голове, успокоились и отошли на задний план. Валка гладила его волосы до тех пор, пока Иккинг не шевельнулся в попытке подняться. - Сколько я спал? - спросил он. - Где отец? Что стало с теми, кто приплыл на корабле? И... А Астрид? Она в порядке? Она... - Стоп-стоп, - сказала Валка, помахав перед собой руками. - Слишком много вопросов. В твое отсутствие никто не умер, и это все, что пока тебе нужно знать. Успокойся. Иккинг послушно замолчал, но продолжал смотреть на мать в ожидании ответов. - Стоик ушел в деревню с утра, - сказала женщина, поворачиваясь так, чтобы спустить ноги на нижнюю ступеньку. - Все, как обычно. Когда нужно было поплакаться, ты бежал ко мне, но сразу после этого - только за отцом и ходил. Ничего не меняется со временем. Иккинг подумал про отца и, вдруг, услышал его голос. Так хорошо, будто мужчина стоял рядом с ним. Викинг обсуждал что-то с Плевакой. Иккинг неосознанно коснулся своего уха, оглядываясь по сторонам. - Услышал его? - спросила Валка, снова привлекая внимание сына. - Он скоро вернется. Не ходи сейчас в деревню. Я знаю, что ты этого хочешь. Для тебя же будет лучше. - Так, сколько я спал? - повторил свой первый вопрос Иккинг, отвлекаясь от посторонних звуков. - Около двух дней, - ответила женщина. - Так долго? - Благодарю Богов и за это, - едва слышно сказала Валка, но Иккинг услышал. Женщина вспомнила рассказ Стоика, после того, как тот все-таки вытряс из виновника правду. - К тебе вернулась твоя природа, Иккинг. Мы все удивлены этому явлению. Старейшина не помнит на своем веку обратное переселение душ. Особенно спустя столько времени после самого обряда. Ты погиб, - после этих слов Валка немного помолчала. - Это стало причиной того, что к тебе вернулась сущность оборотня. Иккинг опустил глаза, вдумываясь в услышанное. Он вспомнил, как вернулся в деревню. - Я доставил отцу проблем? - спросил он, тем не менее сильно нахмурившись, когда вспомнил о чужаке. - Нет, - сказала Валка, покачав головой. - После того, как ты потерял сознание, пришлось немного повозиться, чтобы узнать о причине вашей драки. У твоего отца врожденная сила превосходства. Даже равные ему оборотни нередко опускали перед ним уши и поджимали хвост. Тому чужаку даже не пришлось приказывать. Стоик просто подавил его своим влиянием. Он рассказал все. - Что конкретно? В голосе Иккинга прозвучали гневные ноты. - Успокойся, - предупредила его Валка, посмотрев сыну в глаза. - Его здесь нет: корабль отплыл в тот же день. Тратить по пусту свои силы и нервы не имеет смысла. Ты уже показал, что можешь сделать, когда пытаются навредить тому, что тебе дорого. Лучше подумай сейчас об Астрид. Это странным образом прогнало мысли о мести и дальнейшем убийстве, но вернуло беспокойство. - Она сейчас привыкает к своей новой жизни, - ответила Валка, когда Иккинг снова посмотрел на нее, но с другим выражением лица. - Она не помнит себя человеком, потому что была еще совсем маленькой. Мать и отец стараются ей помочь, как и остальные жители деревни. Стоик пару раз заходил к ним, чтобы узнать, как дела. У нее все хорошо. Или же она слишком хорошо притворяется. Иккинг посмотрел с холма в сторону остальных домов и прислушался к гудящим голосам. Среди них не было голоса Астрид. Ему хотелось бы спуститься вниз и найти ее, самому убедиться, что она цела и невредима, но здравый смысл подсказывал, что сейчас появляться перед ней не самая лучшая идея. Иккингу нужно было время, чтобы прийти в себя. - Когда должен вернуться отец? - спросил Иккинг, тихо выдыхая и успокаиваясь совсем.

***

Иккинг столько раз представлял, каким бы он был, если бы остался оборотнем с той самой зимы, когда был проведен обряд, но реальность никак не совпала с его мыслями. Иккинг считал, что с волчьей сущностью станет легче, исчезнут глупые мысли о слабости и бесполезности, а на деле - все оказалось с точностью до наоборот. Быть волком сложнее. Маленьким Иккинг этого не замечал или, быть может, просто отвык от всего этого и забыл, что такое быть оборотнем. - Для начала тебе нужно свыкнуться с мыслью, что теперь ты не простой человек, - сказал Стоик, тяжело шагая по сухим веткам. Был вечер. Старый оборотень вытащил сына пройтись по окрестностям, в обстановке комфортной дикой сущности. - Теперь ты не простой человек, - задумчиво повторил Стоик, замедляя шаг. - Как же глупо это звучит, учитывая, что ты рожден оборотнем от природы. - Я не был им половину своей жизни, - ответил Иккинг, шагая следом. - Многое забыл. Хотя всегда думал, что помню все. - Не беда, - сказал Стоик, оборачиваясь. - Ты всему научишься. Я знаю, что ты сможешь. Иккинг промолчал. Раньше он бы с улыбкой согласился с отцом, крикнув, что для него невозможного нет, но не сейчас - не теперь - когда парень начинал бояться сам себя. В нем бушевал шквал эмоций и чувств, от которых порой становилось больно в грудной клетке. Некто чужой, поселившийся (или вернувшийся в тело) завладевал мыслями, и сдерживать себя от того, чего хотело это существо внутри, иногда становилось почти невозможным. Иккинг боялся, что однажды совершит что-то непоправимое. Они вышли к оврагу. - Зачем ты туда идешь? - спросил Иккинг, видя, как отец начинает спускаться вниз. - Идем, - сказал Стоик. Иккинг обернулся в сторону деревни, ощущая в себе неприятную дрожь. Дурное предчувствие. - У меня такое чувство, что ты хочешь меня съесть, - признался парень, давая определение тому, что его тревожило. - Поэтому так далеко отвел от деревни? - Не говори глупостей, - сказал Стоик, поворачиваясь к сыну. Тот остановился от отца в нескольких метрах. - В тебе говорит твой зверь. Он чувствует мою силу, поэтому тебе страшно. Это даже не страх, а слабость за отсутствием опыта и уверенности в своих силах. Иккинг не обиделся на эти слова, потому что это была правда. И такое определение ему даже понравилось. - В детстве такого не было, - сказал парень, мельком оглядывая местность. Стоик помолчал. Это насторожило Иккинга, и он снова посмотрел на отца. - Ты себя не контролируешь, Иккинг, - сказал вождь, хмуря брови. - Тебя подавляет оборотень. Человек в тебе не принимает эту силу. Ты разделяешь себя и ее на две разные сущности, но вы одно целое, и пока ты это не поймешь, дела будут становится только хуже. Взгляни, - Стоик кивнул в сторону воды. - Ты не похож сам на себя. Иккинг посмотрел на озеро, снова на отца, и только потом решил подойти. Кардинальных изменений он не увидел, но взгляд... Увидев себя в отражении воды, на короткое мгновение Иккинг показал себе свое спокойное человеческое лицо, однако в следующее - вернулись резкие черты оборотня. - С чего ты взял, что будет хуже? - спросил парень, отворачиваясь от себя. - Я думал, подобных случаев еще не происходило? - Здесь не нужно знать, к чему все придет, если вовремя не вмешаться, - сказал Стоик, смягчая интонацию. - Я вижу, что с тобой происходит. Я все-таки твой отец. Викинг приподнял уголки губ. Иккинг почувствовал что-то вроде благодарности и уважения. - Зачем мы сюда пришли? - снова спросил он. - Учиться, - ответил Стоик.

***

- А с виду ты совсем никак не изменилась, - Сморкала сложил руки на груди, смотря на Астрид с высоты своего роста. - Чего не скажешь о всем остальном, - добавил Рыбьеног, сидя чуть в стороне. - Непривычно видеть тебя в таких теплых одеждах. - А неудобно-то как, - сказала девушка, неловко улыбаясь. Астрид повела плечами. Все бестолку. Тяжесть одежды теперь будет вечным ее спутником. Когда-нибудь она к этому привыкнет, ведь Иккинг смог. - Непросто тебе сейчас, - сказал Йоргенсон. - Все в порядке, - ответила Астрид, смотря на него. - Я жива, это главное. После этих слов девушка опустила глаза на свои руки. Ее жизнь - как основная причина всех бед, случающихся с ней и со всеми, кто ее окружал. Астрид начинало казаться, что не будь ее, все было бы замечательно. - Иккинг так и не появлялся? - спросила она, смотря на оборотней. - Я заходил к ним днем, - сказал Ингерман. - Его мать сказала, что они с вождем ушли в лес. Похоже, так и не вернулись еще. - Признаться честно, - пробубнил Сморкала, покачав головой. - Он меня здорово напугал. Голыми руками заставить волка сдаться. Я никогда даже подумать о таком не смел. Это же чистое самоубийство. Такая, значит, у вас связь. Астрид промолчала, решив не делиться тем, что сейчас совсем не чувствует этой связи. У Иккинга было так же? Она хотела спросить его обо всем, что ее беспокоило, но понимала, что сейчас юноше совсем не до этого. Он и не должен с ней возиться. Астрид справится с этим сама, как и Иккинг в свое время. Более того, она обязательно поможет ему, если потребуется. Астрид окликнула мать. Девушка обернулась на нее и, попрощавшись с друзьями, пошла к ней.

***

День пролетел так быстро, что Астрид не заметила, как солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Девушка остановилась в шаге от двери своего дома и задумалась. Она вздохнула и решила пока не заходить внутрь. Хофферсон села на ступеньку крыльца. По телу разлилась приятная усталость. Она и не подозревала, что жизнь простого человека такая насыщенная. Астрид посмотрела на свои руки. На них появились мозоли. Подушечки пальцев неприятно саднило. Девушка подумала, что у оборотней такого никогда не бывает, ведь все восстанавливается буквально сразу же. - Замерзнешь, - прозвучало в стороне, заставляя вздрогнуть. - Не подкрадывайся так, - ответила девушка, смотря в горящие напротив глаза. Иккинг усмехнулся и подошел ближе. Он сел на траву напротив девушки, примерно в двух метрах от нее. Они еще не виделись после того дня, когда все случилось. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Астрид пыталась понять, что твориться с ее чувствами, а Иккинг пытался понять, когда девушка перед ним успела так повзрослеть. - Ты в замешательстве, - наконец, произнес Иккинг, приподнимая уголки губ. - Не можешь понять, правда ли между нами есть связь. - Я ее не чувствую, - сказала Астрид, покачав головой. Девушка умолчала о том, что сейчас Иккинг ее больше пугал, чем вызывал доверие. Хотя в этом и слова были не нужны. - У тебя было так же? - спросила Астрид. Иккинг помолчал. Он сидел, не шевелясь, обхватив одну руку другой и прижав к себе колени. Взгляд был направлен на девушку. В сумерках это выглядело жутко. Если бы они не были знакомы всю жизнь и если бы они не находились в деревне, где за стеной дома сидел отец, Астрид бы предпочла где-нибудь спрятаться. - Я родился оборотнем, Астрид, - сказал парень. - Я ощутил на себе первую вспышку этой привязанности, когда впервые посмотрел тебе в глаза. Это было так давно. Привязанность возникла от меня, я никогда не переставал ее чувствовать. Разница лишь в том, - Иккинг покачал головой. - Настолько велика пропасть между чувствами человека и волка. Человек чувствует лишь себя. Волчья природа помогает ощущать партнера. Сейчас в Иккинге смешалось все, что только можно. Безграничное желание подойти ближе и желание держаться как можно дальше. Чувства тепла и любви и чувства настороженности и страха. Иккингу было страшно потерять во всем этом баланс. - Тебе тяжело сейчас, - сказал парень, посмотрев в сторону леса. Где-то там, совсем близко кто-то зашуршал кустами. - Ты привыкла к другой жизни. - Как и ты, - отозвалась она. Иккинг на это ничего не ответил, продолжая смотреть в сторону леса. - Ты научился превращаться? Иккинг свел брови к переносице и отрицательно мотнул головой. - Тебе страшно? - снова спросила Астрид, и на этот раз парень перевел глаза на нее. Он довольно долго молчал. Хофферсон уже начинала нервничать и собиралась спросить, в чем дело, когда парень, вдруг, шевельнулся и подполз ближе. Астрид заставила все свое существо не отклоняться и сидеть ровно. Все-таки это было Иккинг. Тот самый, который на протяжении всей жизни всегда был рядом и понимал ее так, как никто другой. Юноша взял девичьи руки в свои и притянул их к своему лицу, кладя ладошками на щеки. Иккинг закрыл глаза и ощутил, как от тепла чужого касания все в нем замирает и успокаивается. Все вокруг перестало быть значимым. Рой мыслей разлетелся, страхи ушли, остались только мягкие ладони человека, сидящего перед ним. Астрид выждала несколько секунд и погладила щеку Иккинга большим пальцем. Он потянулся за этим движением. - Мне нужно уйти, - сказал он. Астрид не до конца поняла весь смысл фразы, пока парень не продолжил. - Если все сложится, я вернусь в деревню к полнолунию. - Уйти из деревни? - переспросила Астрид, заставляя оборотня раскрыть глаза. - Да, - Иккинг кивнул. - Мне нужно побыть одному. Парень вспомнил сегодняшний день. Его неудачные попытки перевоплощения и взгляд отца, в которым смешивались беспокойство и ужас. А ведь он немало повидал на своем веку. - Что значит, если все сложится? - снова спросила девушка. Иккинг не ответил ей. Он поднялся на ноги, все еще не выпуская ее рук из своих, и наклонился к ней, чтобы прикоснуться губами к ее лбу. - Я люблю тебя, - произнес он и отстранился, сразу же направляясь в сторону леса. Он ни разу не обернулся. Ни на то, что Астрид поднялась следом, ни на ее зов, потому что боялся, что если посмотрит на нее еще раз, то уйти не сможет. А это было необходимо. Он должен научиться быть оборотнем, как когда-то учился быть человеком. Он должен был понять, кем он теперь являлся на самом деле.