2061. Мы живые.

             31 мая 2061 года       Московское время 18:41       Санкт-Петербург       НИИ скорой помощи       Меня звали Василиса              — Красивые будут заголовки в завтрашних СМИ! — голос андроида прозвучал мечтательно, и это так не соответствовало моему напряжённому ожиданию быстрой смерти, что я не сразу сообразила открыть глаза, а наоборот, зажмурилась ещё сильней. — Я это прямо вижу…, — продолжал он тем же тоном, — мой портрет во весь разворот и надпись кроваво-красным: «Американский андроид в России убил молодую женщину и покончил жизнь самосожжением…». Или нет…, как думаешь, Лис, самосожжение, наверное, не лучшая идея, да?       Я раскрыла глаза и уставилась на робота. Наглый американец сидел, расслаблено откинувшись на спинку стула, и смотрел на меня с отвратительной кривой ухмылкой. Да он же издевается, гад….       — Нет, сжигать себя не буду, — заявил он, когда поймал мой взгляд. — Это же пожар можно устроить. Думаю, что остальные пациенты этой больницы, в отличие от тебя, хотят жить. Жестоко их забирать с собой. Знаешь, ошмётки моих мозгов ярко синего цвета на белой стене, и стекающая по ней голубая кровь сделают шикарную картинку для журналистов. Ты этого, конечно, не сможешь оценить – ты умрёшь раньше, но людям, я думаю, понравится. Поговорят об этом… пару дней….       — Ты…, ты скотина…, ты хуже…! Ты издеваешься? — закричала я, буквально задохнувшись от гнева.       — Ты же спросила, могу ли я тебя убить. Так? — спросил андроид неожиданно холодно. Он выпрямился на стуле и слегка наклонился ко мне.       — Да, я тебя спросила и ты ответил «могу». Что ты теперь несёшь…? — проговорила я тише, немного опешив от его ледяного тона.       — Да, ты спросила, могу ли я тебя убить и я ответил, что могу, — сказал андроид, наклонившись ещё ближе ко мне. — Но ты не спросила меня, смогу ли я после этого жить!!! — рявкнул он так, что я забыла, как дышать.       Его лицо исказила гримаса боли и ярости. Он вскочил, отшвырнул ногой упавший стул, который с грохотом врезался в стену. То ли со стоном, то ли с рычанием он развернулся и выскочил за дверь.       — Маркус…, — пролепетала я, хватая ртом воздух, — Маркус….       Но меня уже никто не слышал. Я осталась одна, наедине со своим драконом, который махал мне лапой с потолка. Слёзы потекли из глаз, но мне было на них наплевать, пусть текут, кого это волнует….       — What? Marcus what? Did you really kill her? Don't be silent... damn..., — услышала я возбуждённый голос из коридора.       В приоткрытую дверь заглянул человек. Он встретился со мной глазами и, кажется, облегчённо выдохнул. Дверь открылась шире и в палату вошёл молодой стройный мужчина с резкими чертами лица и пронзительным взглядом серых глаз. Он сделал несколько шагов в мою сторону и покачал головой, увидев моё зарёванное лицо.       — Hi! What’s up? Э… прости. Они по-русски в меня сегодня утром загрузили. Или…. Прости, если буду неправильным. Моё имя Карл. Что случилось, почему Маркус вылетел отсюда, будто за ним все черти ада гнались? Что натворил этот сумасшедший парень? Он обидел тебя?       Мужчина аккуратно поднял и поставил на место стул, который отшвырнул Маркус. Он выглядел озабоченным и показался мне смутно знакомым. Я точно видела это лицо раньше, но никак не могла припомнить где.       — Нет…, — промямлила я, шмыгая носом, — кажется, это я обидела его….       — Ну что, ты, как ты могла его обидеть, в твоём то положении? Ой…, извини…, я не то хотел сказать. — Мужчина сделал пару шагов назад. — Маркус, сынок, иди сюда, мерзавец. Довёл девушку до слёз и сбежал? — крикнул он в открытую дверь.       Сынок? Он сказал «сынок»? А его, он сказал, зовут Карл? Я собрала остатки моей способности думать, напрягла атрофировавшиеся, было, за ненадобностью мозги и сделала гениальный вывод – предо мной ни кто иной, как Карл Манфред, знаменитый художник, которому должно быть около ста лет отроду. Стоп…, так это же андроид. Маркус же мне говорил, что его отец теперь андроид. Ну конечно, можно было сразу догадаться…, слишком идеальный для человека. Кажется, андроиды взялись за меня всерьёз. Он с папой приехал…. Афигеть….       Маркус зашёл в палату внешне спокойный, и лишь чуть поморщился, увидев мои красные от слёз глаза и шмыгающий нос. Ничего удивительного, наверное, то ещё зрелище.       — Прости, что сорвался, — сказал он, на этот раз, присаживаясь не на стул, а на край кровати. — Знаешь, неприятно, когда тебя считают убийцей по вызову. Но я признаю, я не должен был кричать и бросаться мебелью. Последнее время с самоконтролем у меня не очень….       Маркус говорил, и одновременно опять приводил меня в порядок. Этого до него не делал ни один из моих посетителей. Проливать слёзы и сопли желающие были, а вот вытирать их начал только бездушный робот.       — Ты тоже меня прости…, — сказала я, громко высморкавшись в любезно предоставленный мне Маркусом бумажный платок. — Я…, я просто подумала, что ты…, — я осеклась, не зная, что сказать и почувствовала, что проклятые глаза опять наполнились слезами. — Ты теперь уйдёшь? — спросила я очень тихо.       — Послушай, Лис, у меня нет в собственности фабрики по производству бумажных платков. Прекрати плакать, никуда я не уйду. Слышишь?       — Не уйдёшь? Жить тут останешься? — сказала я, не удержавшись от колкости.       — Останусь, — ответил Маркус спокойно. — У меня в России ещё ряд переговоров, но до Москвы тут лететь недалеко, так что максимум пару дней меня не будет. С тобой побудет Карл, если ты не против. Мы не бросим тебя одну, не бойся, обещаю….       — Зачем тебе это…? — спросила я, пытаясь не зареветь вновь.       — Это просто – я так хочу, — ответил Маркус, пряча усмешку. — Помнишь, я тебе уже как-то говорил, что это единственная причина всего, что я делаю. По крайней мере, я стараюсь, чтобы это было так. Не всегда получается…, но я стараюсь….       — Маркус… это же бессмысленно, мне никак не помочь. Я просто хотела это всё прекратить. Только не обижайся…, но это же ты говорил про право на смерть….       Мой голос дрожал, я боялась уже саму себя. Я одновременно хотела, чтобы Маркус немедленно ушел, и мучительно хотела, чтобы он остался. Я хотела умереть, но внезапно очень остро захотела жить, но я не знала, как....       — Я говорил…, да…, — задумчиво протянул Маркус. — Но мы так не делаем. Это решение не должно быть принято от отчаяния и безысходности. А у тебя сейчас именно отчаяние…. Позволь мне всё сделать правильно, Лис. Пожалуйста, доверься мне. Я понимаю…, — Маркус нахмурился и покачал головой, — понимаю, мы виделись дважды и доверять мне странно…. Но, согласись, не более странно, чем просить меня свернуть тебе шею…. Поверишь мне? — спросил он очень тихо, склонившись почти к моему лицу.       — Поверю, — ответила я, помолчав несколько секунд. Мне действительно отчаянно захотелось поверить этому странному существу, так походившему на человека внешне и так не похожего на людей своими поступками. «По делам узнаем их…», вспомнила я неточную цитату из Евангелия, которая запомнилась мне когда-то. А ведь это правда, не нужно слов, мы всё узнаем по делам.              

***

             Из коридора раздался шум и возбуждённые голоса.       — Что значит «она занята»?! Какие посетители?! А ну немедленно отойди, болван! Я сейчас охрану позову! Мы её родители! Да ты сдурел, парень? Отойди, я тебе сказала!       Маркус вопросительно посмотрел на меня.       — Это моя мама, — пролепетала я испуганно. Вторжение сюда моей матери показалось мне просто катастрофой. Она же всё испортит. Сейчас она прогонит андроидов, и они никогда не вернутся.       — Нам уйти? — спросил Маркус, словно отвечая на мои мысли.       — Нет! — выпалила я с таким жаром, что Маркус удивлённо прищурился и пристально на меня посмотрел.       — Мы не уйдём, если ты не хочешь, не бойся! Какой-то конфликт? — спросил Маркус, делая шаг к двери.       — Да…, всё сложно…. Не оставляй меня с ними наедине, пожалуйста, — попросила я и сама испугалась своих слов. «Чёрт..., что я делаю…».       — Сынок…, — окликнул Маркуса Карл, — спокойно, ладно….       — Я в порядке, — ответил Маркус, направляясь к двери.       — Ну да, летающие по комнате стулья это подтверждают, — пробурчал себе под нос Карл, когда Маркус уже открыл дверь.       — Первый, пропусти людей, — скомандовал Маркус.       Дверь с грохотом открылась, и в палату ворвался огненный вихрь – яркая красно-оранжевая туника матери развивалась, напоминая пожар, её глаза пылали гневом и метали молнии. Следом, бочком, будто извиняясь каждым движением, протиснулся одетый в мешковатый серый костюм пожилой мужчина с бесцветным лицом и потухшими, ничего не выражающими глазами – мой отец.       За ними спокойно вошел Маркус. Он не останавливаясь, прошел вперёд и встал в изголовье моей кровати, рядом со мной, так, чтобы я его видела. Я вдруг почувствовала давно забытое чувство защищённости, как будто стоящий рядом андроид отгородил меня от враждебного мира невидимой, но очень прочной стеной.       — Что тут происходит? Тут беспомощная девочка! И полная палата незнакомых мужиков? Это что такое? А? Василиса! — сказала мать грозно, повернувшись ко мне. — Что тут за бордель? Кто эти люди? Какого чёрта они тут делают? Как они смеют решать, пускать или не пускать сюда нас, твоих родителей?       — Мама…, — произнесла я устало, — слишком много вопросов. И не кричи так, пожалуйста, нет тут никаких мужиков, это андроиды….       — Кто?! — мать аж подпрыгнула и вытаращила глаза так, что я испугалась, что они выскочат из орбит.       — Мадам…, нас не представили, но позвольте нарушить этикет в этой необычной обстановке. Меня зовут Карл Манфред, человек-андроид, — произнёс отец Маркуса, склонившись в галантном полупоклоне. — Позвольте вашу руку, умоляю, один поцелуй….       — Эльвира Павловна Морозова, — проговорила мать, и подала руку, совершенно опешив от стремительного напора красивого мужчины с великосветскими манерами.       — О, мадам, какое звучное и красивое у вас имя, Эльвира…. Оно как нельзя лучше подчёркивает вашу яркую индивидуальность, — рассыпался в комплементах Карл, запечатлев на руке матери лёгкий поцелуй.       — Карл Манфред? Карл? — спросил вдруг отец, до этого пугливо жавшийся в углу возле двери. — Художник Манфред?       — Мы знакомы? — спросил Карл, повернувшись к моему отцу.       — Э…, я даже не знаю…. С художником Манфредом мы встречались… лет сорок назад…, или около того. Но ему должно быть сто лет, — неуверенно сказал отец.       — Девяносто восемь…, да это я, к вашим услугам. Могу я узнать ваше имя? — спросил Карл, вглядываясь в тусклое лицо отца.       — Морозов…, э…, Николай Морозов…, художник, — ответил отец, заметно запнувшись на последнем слове.       — Ну, конечно же, как я мог не узнать, Коля, конечно, я тебя помню, ты привозил на выставку такие милые талантливые этюды в серых тонах! — радостно произнёс Карл и сделав пару шагов заключил моего отца в объятия.       — Позвольте…, — властно вмешалась мать, — вы тот самый знаменитый Манфред, я правильно поняла?       — Совершенно верно, мадам. Позвольте представить вам этого юношу, — сказал Карл, указывая на Маркуса. — Это мой сын, Маркус, андроид, президент Всемирной Организации Андроидов….       — То есть, ты робот? — резко спросила мать. — И вот этот парень с бандитской внешностью и взглядом убийцы, тоже робот? Так? Стоп-стоп, робот Маркус? Василиса, так это и есть тот самый робот-убийца, который трахал тебя, как шлюху? Мерзкие богопротивные твари! Коля, вызывай полицию, срочно! Говори, что на нас напали….       Я скосила глаза и встретила вопросительный взгляд Маркуса – он смотрел на меня прищурившись, и выразительно подняв бровь.       — Ты что! Я ничего такого никогда не говорила, она врёт, — возмущённо прошептала я.       — Извинитесь перед Василисой, не смейте её оскорблять! То, что вы говорите грязная ложь, — тихо, но очень внятно сказал Маркус, делая шаг вперёд.       — Что ты сказал, робот? — прошипела мать.       — Мадам, пожалуйста, не нужно, — быстро проговорил Карл, вставая между матерью и Маркусом. — Сынок…, не вздумай…, пожалуйста, мальчик…, — очень тихо добавил он, удерживая Маркуса за плечо.       — Элечка…, ну, правда, ну что ты такое говоришь…. Это же уважаемые приличные люди, а ты…, — залепетал отец, тоже пытаясь встать между матерью и андроидами.       — Ты идиот? Какие люди? Это проклятые Богом машины, убийцы, враги человечества…, — заорала в истерике мать.       — Первый, ко мне! — крикнул Карл в открытую дверь и в проёме тут же появился огромного роста мужчина в строгом чёрном костюме. У него было красивое и одновременно страшное лицо, начисто лишенное эмоций. — Первый…, выведи эту женщину за дверь.       — Сэр? — вошедший, которого Карл назвал Первый, вопросительно посмотрел на Маркуса.       — Выведи…, — мрачно сказал Маркус. — Нежно…, — добавил он со злостью.       — Есть, вывести нежно, — отчеканил Первый. Почти незаметным для глаза быстрым движением он сгрёб мать в охапку и одним упругим прыжком оказался вместе с ней в коридоре, не забыв прикрыть за собой дверь.       За дверью раздались приглушенные возмущённые вопли, но все окружающие меня мужчины заметно расслабились. Маркус развернулся и сел возле меня на край кровати, а Карл подошел к моему отцу.       — Коля, ты как? — спросил Карл, положив руку на его плечо.       — Ни… ничего, нормально, — дрожащим голосом ответил отец. — Господа…, простите…, Карл, мне очень жаль, я не знаю, что нашло на Элечку. Она очень интеллигентный человек, честное слово! Я давно не видел её в такой ярости. Хотя…, последнее время я её редко вижу….       — Лис… это семья…, — сказал Маркус, наклоняясь ко мне. — Ты скажи, если мы делаем что-то не правильно. Может быть, нужно было нам уйти? Но ты сама попросила остаться, вот я и подумал…. Нехорошо получилось….       — Нормально получилось, — ответила я, вздыхая и думая, что получилось лучше некуда, но этим точно не закончится…, зная Эльвиру Палну.       — Может быть, нужно сделать так, чтобы эта вспыльчивая, во всех смыслах, женщина…, твоя мама, в принципе, больше сюда не заходила? Это можно устроить. Она твой опекун? — спросил Маркус, нахмурившись и разглядывая меня как-то уж слишком заинтересованно. — Пойми правильно…, для меня семейные отношения людей до сих пор загадка. Я никак не могу понять причин таких конфликтов между близкими. Это всё так сложно для меня. Я боюсь неправильно оценить ситуацию и наделать глупостей, я и так их наделал уже достаточно….       Вот это его «семейные отношения людей…» меня больно кольнуло. Я, общаясь с этим Маркусом, ещё с первой встречи, постоянно забывала, что он не человек, что он другой, совсем другой, что он чувствует, мыслит и воспринимает реальность совершенно иначе, чем люди. А зря…, не стоит об этом забывать….       — Ты никаких глупостей не наделал, — сказала я вслух, отгоняя невесёлые мысли. Да какая разница…. Он меня защищал. Он делал для меня то, что делать был не должен, то, чего не делал никто из людей. Так может и хорошо, что он не человек…. — И не она мой опекун, а отец, — добавила я, бросив взгляд в ту строну, где увлечённо, вполголоса, о чём-то говорил Карл с моим отцом, который, словно очнувшись ото сна, улыбался и жестикулировал, сверкая глазами, которые, как я думала, уже потухли навсегда.       — Ну и ладно, это, думаю, будет проще. Тем более, что наши отцы, кажется, нашли общий язык, — сказал Маркус, посмотрев на Карла и моего отца с такой ласковой улыбкой, что у меня защемило сердце. — Полиция? — спросил он вдруг, прислушавшись. — Пропусти….       — В палату вошли двое полицейских в форме. Погон мне было не разглядеть, но по выправке и строгим сосредоточенным лицам я поняла, что нас посетили не обычные патрульные. Мелькнула мысль, что это хорошо – чем выше звание, тем больше надежды на здравый смысл или, как минимум, на наличие мозга.       Следом за полицейскими влетела разъярённой фурией моя мать, а у неё за спиной неожиданно показался в дверях никто иной, как капитан Павел. Он был в гражданском. Своим серым свитером, упругой походкой, спортивной фигурой и упрямым прямым взглядом Павел неуловимо напоминал Маркуса. Я невольно отметила это, как и при нашей первой встрече в ночном городе – такие похожие и совершенно разные.       — Вот, вот эти двое, арестуйте их! Это американские роботы! Они напали на мою дочь, на мою парализованную беспомощную девочку. Одному Богу известно, что они с ней хотят сделать, эти твари! — визгливо завопила мать, указывая попеременно на Карла и на Маркуса.       — Спокойно, гражданка, разберёмся, — сказал один из полицейских, выглядевший страшим. — Отойдите в сторонку, не мешайте…, — добавил он строго, жестом указывая матери в какую именно сторонку ей следует отойти.       — Но я…, — начала было возражать мать.       — Гражданка, я непонятно выразился? Разберёмся…, — жёстко отрезал полицейский, и мать осеклась, наткнувшись на его профессионально холодный взгляд. — Капитан, подойдите, — обратился он к Павлу. — Насколько я понял, вы в курсе происходящего. Надеюсь, с вашей помощью, мы внесём в эту ситуацию ясность.       — Господин майор, позвольте мне переговорить с господином Манфредом, — по-военному чётко обратился к полицейскому Павел.       — Пожалуйста, если это необходимо, — спокойно ответил полицейский, пропуская капитана вперёд и деликатно отходя на несколько шагов в сторону.       Моя мать что-то злобно зашипела себе под нос, но вступать в полемику с таким явно превосходящим по численности отрядом представителей власти не решилась. Она осталась на месте, сверля меня полным ненависти взглядом.       Павел подошел и остановился в шаге от Маркуса. Он несколько секунд смотрел в глаза андроиду, но потом отвёл взгляд и покачал головой.       — Привет, — сказал Павел, слегка поморщившись.       — Привет, — ответил Маркус спокойно, выжидающе глядя на собеседника.       — Ты… приехал, чтобы её убить? — спросил Павел дрогнувшим голосом.       — Разве не об этом ты просил? — ответил Маркус вопросом на вопрос, прищурив глаза и наклонив голову.       — Я просил…, — с трудом проговорил Павел, опустив голову. — Но я просил не тебя, я просил китайца, — продолжил он неожиданно резко.       — К сожалению у господина Линга У недостаточно полномочий, чтобы решить этот вопрос без меня, — сказал Маркус вкрадчиво, понизив голос. — Он сделал всё, что мог. У тебя нет оснований быть недовольным. Господин Линг посетил Лис и сообщил мне, что помощь требуется немедленно. И вот я здесь, как видишь….       — И ты…, ты это сделаешь? — спросил Павел, запнувшись. — Я уже сто раз пожалел, что полетел тогда в Китай. Понимаешь? Я тогда действовал на эмоциях, я растерялся, я хотел помочь и не знал как, — заговорил он с жаром. — А когда я узнал, что тут ты…, я испугался. Сегодня, когда ребята сообщили мне об этом вызове, я решил, что её уже нет…. И теперь я не знаю, как мне быть. Теперь мне кажется, что я лишил её всех шансов, оставив ей только один выбор…, – тебя. А ты…, как ты это сделаешь?       — Я сделаю это правильно, — ответил Маркус твёрдо.       — Маркус…, но вдруг у неё есть шанс…? Лис, как ты? — вдруг спросил взволновано Павел, наконец-то вспомнив обо мне.       — Я шикарно…. Возле меня два кретина обсуждают, как лучше меня убить. Ничего, что я ещё здесь? У вас обоих всё в порядке с головой?       — У меня точно не в порядке, — ответил Маркус с усмешкой. — Так что на меня и обижаться не стоит.       — Маркус, с тобой уже всё ясно, — сказала я, поджав губы. — Но ты, Павел….       — Прости…, — пролепетал капитан растерянно.       — Прощу…, при одном условии. Выполни одну единственную мою просьбу. Так получилось, что я вот этому странному субъекту, — я показала глазами на Маркуса, — доверила свою жизнь и свою смерть. Возможно, это глупо, но это факт. Пожалуйста, прошу тебя, если не хочешь помочь, по крайней мере, не мешай ему. Пусть он делает, что задумал….       — Лис…, я сделаю, как ты скажешь. Раз ты ему доверяешь…, — сказал он со вздохом, посмотрев на Маркуса. — Раз доверяешь ты, значит, буду доверять и я. Я помогу…. Маркус…, можешь рассчитывать на меня. Только умоляю…, дай ей шанс…, — закончил капитан почти шепотом.       — Обещаю, я дам Лис все шансы, которые смогу найти, — ответил Маркус, утвердительно кивнув. Он наклонился ко мне, чуть заметно улыбнулся и добавил еле слышно. — Всё будет хорошо, верь мне….       — Маркус, вам нужно представиться и предъявить удостоверения личности. У Майора официальный вызов, который инициировала Эльвира Павловна, и он должен действовать по протоколу, — сказал Павел вполголоса, покосившись в сторону моей матери.       — Я понимаю, порядок есть порядок, — кивнул Маркус. — Пошли, представимся, это как раз не сложно.       Маркус с Павлом направились к на редкость терпеливо ждущему их майору. Мать сделала шаг в их сторону, но майор жестом остановил её.       — Господин майор, разрешите обратиться, — отчеканил Павел.       — Разрешаю, — майор кивнул.       — Господин Майор, я знаю этих… людей, точнее….       — Не мучайся, Павел, — вмешался Маркус, выступая вперёд. — Господин майор, разрешите представиться, Маркус Манфред, Супер Альфа Андроид RK200, Президент Всемирной Организации Андроидов, нахожусь на территории страны по приглашению правительства и лично президента России Сергея Смирнова. Сопровождающие меня лица, члены официальной делегации, Карл Манфред, человек-андроид Супер Альфа RK1100 и Первый Мирмидонец, Альфа Андроид. В этом помещении мы находимся с неофициальным визитом по личной просьбе Василисы Морозовой и с согласия её опекуна Николая Морозова.       Всё это Маркус произнёс ровным официальным тоном, ни разу не запнувшись. Лишь когда упоминал моего отца, он быстро глянул на Карла и тот коротко кивнул в ответ.       — Разрешите ваши документы, господа, — вежливо сказал майор, заметно подобравшись.       Маркус протянул майору три небольших прямоугольника. Майор просканировал их и вытянулся ещё сильней.       — Всё в порядке, господа, ваш дипломатический статус подтверждён. Господин Морозов, вы подтверждаете, что эти э…, — майор запнулся, не зная, как правильно назвать посетителей. — Что они находятся тут с вашего согласия? — выкрутился он.       — Да, да, конечно, — суетливо закивал отец. — Моя дочь пригласила господ Манфредов….       — Каких господ, вы рехнулись все? Это же роботы! Николай, немедленно прекрати нести чушь! Ты никогда умом не блистал, а сейчас совсем, видимо мозги пропил, — в бешенстве закричала мать.       — Элечка…, ну зачем ты…, — пробормотал отец.       — Гражданка Морозова, сбавьте тон…, — холодно сказал майор. — Лейтенант! — окликнул он скучающего в стороне молодого полицейского. — Проводите гражданку на выход.       — Есть, проводить! — встрепенулся лейтенант. — Пройдёмте, гражданка…, — сделал он шаг к моей матери.       — Не сметь! Я буду жаловаться вашему начальству! — перешла мать на срывающийся фальцет.       — Гражданка Морозова, покиньте помещение и ожидайте за дверью. Нам необходимо составить протокол о ложном вызове. Лейтенант, проводите! — майор отдавал команды спокойно и безапелляционно, не меняясь в лице.       — Какой протокол? Какой ложный вызов? Да вы не понимаете, с кем имеете дело! Да я вас…. Погоны жмут? Я…, — заорала мать, заводясь всё больше.       — Нет, это вы не понимаете! Немедленно прекратите орать и выйдите вон! — рявкнул майор так грозно, что мать, которую замолчать заставить было сложнее, чем остановить грузовик на полном ходу, запнулась на полуслове и застыла.       Переход от холодного профессионального безразличия к неприкрытой угрозе у майора произошёл так стремительно, что все люди, находящиеся в комнате замерли и только трое андроидов не прореагировали никак. Я подумала, что у них, наверное, иммунитет – скачки настроения Маркуса, которые мне посчастливилось наблюдать, были ещё более стремительными и пугающими. Ну а сам Маркус…, он в своём обычном репертуаре – гладя на вспышку гнева майора он лишь слегка усмехнулся.       — Пройдёмте…, — специальным полицейским тоном сказал лейтенант, пытавшийся выглядеть так же грозно, как его начальник, до которого ему было очень и очень далеко.       Мать обвела всех присутствующих яростным взглядом, от которого вздрогнул только впечатлительный отец, и фыркнув, гордо вскинула подбородок, покидая палату в сопровождении лейтенанта.       — Господа, инцидент исчерпан. Приношу извинить за недоразумение, — сказал майор, мгновенно вернувшийся в своё обычное профессиональное состояние. — Капитан, — повернулся он к Павлу, — вы остаётесь?       — Я…, — Павел в нерешительности оглянулся на меня, потом посмотрел на Маркуса.       — Останься, если можешь, — мягко сказал Маркус. — Я должен уйти, у меня самолёт через два часа. Но тут ещё куча дел. Если есть желание помочь – помоги Карлу, ему будет трудно всё решить самому. Если ты останешься, я смогу забрать с собой Первого. Я вернусь через двое суток, побудешь с Лис?       — Да, — коротко кивнул Павел. — Господин майор, я остаюсь.       Майор молча кивнул в ответ и вышел из палаты, а у меня появилось странное ощущение, что я младенец и заботливые родители решают, кто будет нянчить меня ближайшие два дня. Такие три здоровенные суровые няньки – одновременно и приятно и страшновато. Но выбора, как и младенцу, мне, похоже, не оставили.       — Я тоже помогу, — вдруг несмело подал голос мой отец, о котором все забыли.       — Маркус…, не волнуйся, езжай спокойно, мы с Колей и Павлом всё решим, — беззаботно проговорил Карл. Да, Лис? Ты же позволишь нам поухаживать за тобой? Отпустим этого непутёвого парня? — он приобнял Маркуса за плечи. — Он, конечно, отличная сиделка, лучше и пожелать нельзя, по своему опыту знаю, но нам придётся напрячься и заменить втроём его одного на время – этому балбесу нужно съездить и по-быстрому решить судьбы мира. У него это тоже неплохо получается, но лучше будет, если он не станет переживать о тебе во время переговоров, а то кто его знает, о чём он там договориться от волнения, знаю я его…, — закончил Карл, широко улыбнувшись и похлопав Маркуса по спине.       — А у меня есть выбор? — озвучила я устало свои мысли. — Если я скажу «нет» он что, останется? — показала я глазами на Маркуса.       — Он останется, если ты будешь настаивать, а уж если будешь плакать, у него не будет выбора – придётся сказать президенту вашей страны, что Лис не отпускает…, — сказал Маркус, ухмыляясь.       — Опять, издеваешься?       — Опять? Ну что ты, Лис, я серьёзен, как никогда. Так что сказать президенту?       — Ой, Маркус, иди уже…, понятно же, что ты должен. Если я до твоего появления не умерла, то уж за два дня, да с такой армией сиделок…. Иди, иди….       Я прикрыла глаза. После моего длительного вынужденного безвыходного одиночества, после могильной тишины моего существования, после общения с трещиной на потолке, похожей на дракона, свалившаяся на мою голову компания андроидов и всё, что за их появлением последовало, меня порядком утомили. Я захотела спать, впервые за последнее время, почувствовав себя уставшей и защищённой, одновременно.       Неожиданно я почувствовала лёгкое прикосновение и открыла глаза. Маркус едва заметно улыбнулся и ещё раз ласково поцеловал меня в висок, туда, где пульсирует тонкой жилкой жизнь.       — Не грусти, я скоро вернусь. Мы всё сделаем правильно. Хорошо? — сказал Маркус очень тихо.       — Хорошо…, — едва сумела выдавить я и в носу у меня опять предательски защипало. Но я усилием воли заставила себя сдержаться. Этот робот никогда не уйдёт, если я буду бесконечно реветь, и я стану виновницей срыва важных международных переговоров.       Я посмотрела через плечо склонившегося ко мне Маркуса и поняла, что поплакать в одиночестве мне, видимо, больше не дадут. Павел хмурился, отец растерянно переминался, а Карл улыбался безмятежно и выглядел счастливым. И все трое собирались заменить мне Маркуса, лучшую сиделку на свете, по утверждению Карла. Я обречённо вздохнула – когда тебя окружили заботой так плотно, остаётся только сдаться.       Маркус задержался возле меня ещё несколько секунд, вглядываясь мне в лицо, удовлетворённо кивнул и пошёл к выходу. На ходу он что-то негромко сказал моим новым нянькам и все трое синхронно закивали, как китайские болванчики. «Ну всё, хана мне», — подумала я, закрывая глаза и погружаясь впервые за долгое время в спокойный безмятежный сон.