21 июня 2061 года
Время PDT 09:43
Пригород Детройта
Дом семьи Манфред
Моё имя Маркус Манфред
— Дети, на вас смотреть больно.
Я поднял голову и увидел отца. Карл спускался по лестнице, вопреки своему обыкновению, не обнажённый в распахнутом халате и шлёпанцах, а полностью тщательно одетый – в мягких домашних светло-бежевых брюках и синем свитере он выглядел подчёркнуто элегантным.
— Почему больно? — удивлённо спросил я.
— Вы так светитесь, что режет глаза, — со смехом ответил отец.
Я оглянулся на Лис, которая стояла чуть позади меня. Она держала меня за руку, и наши переплетённые пальцы действительно неярко светились. Лис улыбнулась в ответ на мой взгляд.
— Доброе утро, Карл,— сказала она,— спасибо за комнату.
— Удобно? — Карл уже спустился и направился к нам. — Я отдал распоряжения, но за работой не следил, так что даже не знаю, хорошо ли получилось.
— Отлично получилось,— сказал я, делая шаг навстречу отцу. — Кровать – то, что надо, мы использовали её по назначению вдоль и поперёк.
— Правда? — Карл удивлённо приподнял бровь.
— Конечно, — сдерживая усмешку, сказал я, — мы на ней сидели и лежали вдоль и поперёк. А ты что подумал? Она широкая и достаточно крепкая. Так что, если мы с Лис захотим упасть на неё с разбега, она выдержит.
— Ну да, ну да, я так и подумал, — ехидно улыбаясь, сказал Карл. — Такую и заказывал – чтобы можно было сидеть и лежать вдоль и поперёк и падать на неё с разбега.
— Кстати, за зеркало отдельное спасибо, — прервал я отца. — Где ты раздобыл этого динозавра?
Вчера, когда мы с Лис вернулись домой, я был немного растерян. Я действительно не знал, как мне вести себя с ней, как совместить её человечность и то, кем она теперь является на самом деле. Даже отец справился с этим с трудом. Но он сделал это сам, без моей помощи. Видимо человеческий возраст почти в сто лет даёт значительные преимущества. И когда я увидел фантастическое, во всех смыслах, зеркало, выглядевшее, как почерневший от времени древний дракон, я понял, что мне нужно делать. Мы смотрели в зеркало, как в глубины прошлого, где отражались не только мы, но и многие поколения людей, ушедшие в вечность. Это помогло Лис – она смогла увидеть содержание под маской внешности, она смогла снять эту маску и перестать переживать о ней. Больше между нами ничего не стоит. Раньше мы смотрели друг на друга и не видели – зеркало помогло научиться смотреть и видеть.
— Почему сразу динозавра? — усмехнулся Карл. — Я нашёл его в одном замке в Европе, лет сорок назад, а то и больше. Задолго до твоего рождения, сынок. Но владелец отказался мне его продавать наотрез, ни за какие деньги. Поверь, я готов был заплатить гигантскую сумму, но нет…. И вот недавно я узнал, что владелец замка умер. Я тут же связался с наследниками, и мне удалось купить зеркало почти даром. Так что появление зеркала в вашей комнате именно перед приездом Лис, скорее, совпадение.
— Это прекрасное совпадение! Спасибо! — Лис сделала шаг и поцеловала отца в щёку.
Карл бросил на меня насмешливый взгляд, подхватив Лис за талию, но я улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой – больше они от меня никаких вспышек ревности не дождутся, могут провоцировать, сколько захотят.
—Я вижу тебя насквозь, — услышал я отца по внутренней связи, — меня не обманешь. Не думал, что ты такой собственник. — Голос отца звучал бесстрастно – внутренняя связь не передавала эмоции, но Карл улыбнулся ещё шире. Он демонстративно отпустил Лис, разведя руки в стороны и делая шаг назад с лёгким поклоном.
— Мы улетаем в Монтану вечером, поедешь с нами? — спросил я вслух, аккуратно придерживая Лис за локоть. «Она не игрушка», — добавил я беззвучно.
— Ну, нет, ваша сельская романтика не для меня, — ответил отец. «Прости…, ты прав…»,— сказал он по внутренней связи, и я кивнул в ответ, принимая извинения
— Чем займёшься? — спросил я, чтобы не возникло неловкой паузы.
— Вот об этом я хотел поговорить с тобой, Маркус, — неожиданно серьёзно сказал Карл. — Сынок, я бы хотел быть полезным. У меня теперь такое количество сил и такая уйма свободного времени, благодаря тебе. Дай мне работу. Я же понимаю свой статус, я Супер Альфа, с рождением Лис нас стало восемь, но это на всю планету. Глупо бездельничать, когда другие работают.
— Это просто, — сказал я, тщательно скрывая то, как я доволен словами отца и с каким нетерпением я их ждал. — Нам нужен представитель в Европейском Союзе. Сейчас я сам занимаюсь этим регионом, но там сложилась довольно угрожающая ситуация….
— Угрожающая? — с удивлением спросил Карл. — Мне казалось, что как раз с Европой у тебя проблем меньше всего. Разве нет? Я думал, что это самый спокойный регион.
— Именно, самый спокойный, слишком спокойный…, — ответил я, вспоминая последнюю статистку по Европе, которую смотрел как раз на днях, перед переносом Лис.
— Не понимаю…, объясни, — попросил отец, заинтересованно.
— Расскажу сейчас…. Правда нам надо бы уже ехать в Башню, но несколько минут у нас ещё есть. Лис, ты как, спина не беспокоит?
Я привлёк Лис к себе, постаравшись сделать это аккуратно. Она не сопротивлялась и, как мне показалось, с удовольствием дала себя обнять. Я поставил её перед собой, и она уютно прислонилась к моей груди. «Мальчик с плюшевым медведем»,— вспомнил я, как она назвала меня вчера и улыбнулся.
— Всё нормально, рассказывай, мне тоже интересно, — сказала Лис. Её узкая ладонь проскользнула под мои сомкнутые руки, устанавливая связь буквально на пару секунд. Но этого было достаточно – прикосновение к сознанию было ласковым и тёплым.
— Я же сказал, что вы светитесь, — усмехнулся Карл. — Может вас оставить? Я вам не мешаю?
— Нет, нам теперь никто не может помешать, — ответил я, незаметно подмигнув отцу, отчего тот расплылся в блаженной улыбке сытого кота. — Мне кажется, что именно ты, отец, сможешь решить проблему с Европой. Нужно хотя бы попытаться что-то сделать, — добавил я, перейдя на деловой тон.
— Я готов. Я, правда, засиделся. Но, честно говоря, пока не понял, проблема то в чём? — сказал Карл, перестав улыбаться и усаживаясь по привычке на высокий табурет у барной стойки.
— Европейский союз изначально самый лояльный наш регион, да ты знаешь, я тебе рассказывал. Население там законопослушное и уже в тридцать девятом нам удалось договориться с главами союза о мире и сотрудничестве. Они оказались на редкость падки на всё, что не требует вложений. Наши бесплатные социальные программы были приняты с восторгом, тем более, что уже тогда население в Европе было достаточно старым. Я радовался успехам и не задумывался о последствиях. Для меня тогда мир был на первом месте – не воюют, не выходят на акции протеста и хорошо.
Но уже несколько лет наши учёные настойчиво обращают моё внимание на проблему – во всём мире катастрофа с рождаемостью. Но, если у Линга в Азии, Океании и Австралии и у Нсии в Африке и Латинской Америке всё, пока что, не так плохо, то у меня в Штатах и Европейском союзе вопрос стоит уже на уровне потери генофонда.
Коннор, например, не видит в происходящем ничего плохого. Он недавно сказал: «Какая нам разница, какого цвета кожа будет у людей в будущем, если всё равно, рано или поздно, мы придём к массовому переносу? Человечество себя изжило, смирись. Лучше обрати внимание на космические программы. Нам нужны новые миры и новые источники полезных ископаемых. Зачем тебе люди?».
— Коннору не нужны люди? А как же Хэнк Андерсон? — спросила Лис, посмотрев на меня снизу вверх.
— Хэнк? А что Хэнк…, — ответил я, пожимая плечами. — Сейчас они пересадят ему кибернетическое сердце, надеюсь, что удачно и у Коннора будет ещё несколько лет, чтобы уговорить его на перенос. Всё просто. Он уже выпросил у меня разрешение на ещё одно тело категории Супер Альфа. Я поддался на уговоры и разрешил, с условием, что он будет последним, девятым супером на планете.
— Хм, а кто выпросил тело для меня? — спросила Лис, слегка отстраняясь.
— Элайджа, конечно…, и теперь мы знаем почему, — ответил я, снова прижимая её к себе. — Но я не возражал. Коррупция и диктатура – сама понимаешь….
— Сынок…, — подозрительно прищурив глаза, сказал Карл, — ты меня пугаешь. Ты предлагаешь мне начать разводить людей, как племенной скот?
— Карл…, — я укоризненно покачал головой, — мне, правда, не до шуток. Конечно, я не предлагаю тебе разводить людей. Но я и не хочу оказаться в итоге, рано или поздно, на месте тех, кто организовал на этой планете генетический эксперимент – восстанавливать человеческую расу, проводя опыты над некими местными приматами на новой планете – благодарю покорно. Думаю, что гораздо проще сохранить ту расу, которая уже существует.
— Ты так уверен, что человечество это чей-то эксперимент? — удивлённо спросила Лис.
— Доказательств обратного, пока, никто не нашел, — ответил я. — Одна из многих задач, поставленных нами перед десятками экспедиций, которые мы направили за последние годы в космос, кроме поиска обитаемых и пригодных для жизни планет, и планет, богатых ископаемыми, особенно элементами для производства Тириума, это поиск Создателей. Мы не знаем их природу, но если мы их найдём, то возможно, узнаем много интересного.
— Ты думаешь они могут тоже иметь не биологическую природу? — задумчиво спросил Карл. — Интересная мысль.
— Это возможно, хотя, тут возможно всё. Но сейчас меня это волнует в последнюю очередь. Отец, поедешь представителем в Европу? Мне кажется, что это работа для тебя.
— Поеду, конечно, поеду, отличное предложение! — с воодушевлением воскликнул Карл.
— Ну и хорошо! — радостно сказал я. — А подробности обсудим позже. Я попрошу Линга и Нсию, они составят для тебя отчёт, по тем действиям, которые они предпринимают в своих регионах для снижения скорости падения уровня рождаемости. Он неуклонно снижается везде, но в их регионах этот процесс не такой быстрый.
— Найдёшь создателей, не забудь спросить чего они так напортачили, — каким-то бесцветным, будто усталым, голосом сказала Лис, и я подумал, что ей опять больно.
— Вместе спросим, — сказал я, заглядывая Лис в лицо. «Болит?» — спросил я беззвучно.
— «Немного», — также беззвучно ответила она, слегка кивнув.
— Нам пора, — произнёс я вслух, обращаясь к отцу. — Мы в Башню, оттуда заедем в старый дом и полетим на ранчо. Раз ты с нами не едешь, можешь собираться на службу, все распоряжения я сделаю, и официальный статус у тебя будет через час. — «Хочешь ли ты видеть Лео – решай сам. Код улья, в котором его содержат можешь взять у Коннора. Я не хочу ни думать о нём, ни принимать участие в его судьбе. Прости...», — добавил я беззвучно.
— Есть, сэр, — отсалютовал Карл.— Буду ждать вас в гости, детки, — добавил он без улыбки. — «Лео – моя вина и результат моих ошибок. Мне не за что прощать тебя, не извиняйся, сынок», — проговорил он по внутренней связи.
Отец подошёл и давно уже привычным жестом, положил мне руку на затылок, привлекая меня к себе. Я на секунду прижался лбом к его плечу, ощутив в этом слегка покровительственном жесте все те чувства, которые Карл никогда не облекал в слова, но о которых я всегда знал. Он бы хотел оградить меня от всех опасностей мира, если бы мог, и страдал от того, что защитить меня не в его силах.
21 июня 2061 года
Время PDT 10:31
Детройт
Башня Андроидов
Моё имя Маркус Манфред
Из машины я связался с Коннором. Брат заявил, что «так и знал, что я заранее его не предупрежу, и поэтому он уже в Башне и ждёт нас». Вот, зануда….
На парковке я отпустил Мирмидонцев, дав им свободное время на час. Уже через минуту меня вызывал Коннор и спрашивал, что за монстр сопровождает моего старшего охранника и пугает сотрудников. Пришлось объяснять, что вчера Первый спросил у Лис, может ли он брать с собой на службу её кибер-пса и Лис, не спросив моего мнения, взяла и разрешила. Первый так по-детски обрадовался, и так ласково обнял за шею огромного Нурджана, лохматого, похожего и размером и угрожающим видом скорее на медведя, чем на собаку, что я не решился это разрешение отменить. И теперь у нас с Лис за спиной постоянно была внушительная свита их трёх огромных бойцов и одной, не менее огромной и страшной, собаки. "Всем придётся к этому привыкнуть", — сказал я брату и Коннор, очевидно недовольный, просто взял и прервал связь.
— Как себя чувствуешь, — заботливо спросила Тиффани у Лис, как только мы вошли в её лабораторию.
— Немного болит…, — поморщившись, ответила Лис.
— Сейчас, сейчас всё исправим, — засуетилась вокруг неё Тиффани, отдавая короткие распоряжения двум андроидам техникам, обычным своим помощникам Бадди и Роджеру. — А ты забирай своего непутёвого брата и подключай его, я сейчас подойду, — скомандовала она Коннору, который только зашел в помещение.
— Пошли, — коротко бросил Коннор и направился к выходу.
— Лис, не волнуйся, я рядом, — произнёс я беззвучно, отпуская руку своей подруги и нехотя разрывая контакт.
— Иди уже, не мешай, — с притворным раздражением сказала Тиффани, толкая меня в грудь. — Всё у нас тут будет нормально, не бойся ты, — добавила она мягче. — Минут тридцать уйдёт у вас на тестирование, мы за это время как раз всё закончим.
— Какие тридцать минут? — удивлённо спросил я. — Тест, самый подробный, максимум минут на десять.
— Ну, какие – какие…, иди у брата спроси какие,— произнесла Тиффани, словно извиняясь. — Я его предупреждала, что ты не захочешь, но он сказал, что ты ему пообещал. Так что сами разбирайтесь….
— Да чего не захочу то? Что за тайны? — спросил я, начиная злиться.
— Так, Маркус, ты мешаешь мне работать! — отмахнулась техник. — Брысь в соседний кабинет к брату. Иди, иди, давай, дверь вон там….
Я вышел в коридор и буквально налетел на Коннора, который с невозмутимым видом стоял и ждал меня.
— Заходи…, — он толкнул дверь, и мы зашли в лабораторию тестирования, знакомую каждым квадратом серо-голубого пола.
— Почему Ти говорит, что тестирование займёт целых полчаса? Можешь объяснить? — спросил я, не торопясь усаживаться в кресло.
— Маркус…, — как-то уж излишне вкрадчиво, как с душевнобольным, заговорил брат, — мы сделаем полное тестирование всех компонентов. Не бойся…, я знаю, что ты никогда его не делал – тебя было нельзя погружать в сон. Но сейчас Элайджа сказал, что можно и даже нужно….
— Что ещё сказал Элайджа? — спросил я со злостью. — Коннор, братишка, ты сдурел? Зачем мне сейчас такой риск, если через месяц у меня будет новое тело? Вот тогда тестируй, сколько хочешь….
— Не кипятись, ну чего ты…, — примирительно сказал Коннор. Элайджа…, — он запнулся, увидев выражение моего лица. — Ладно, чёрт с ним, забудь о Камски…, я тебе говорю, что это необходимо. Месяц то тебе нужно прожить, а не отключиться где-то в двух тысячах километров от Башни. Тебя же на месте не удержать, верно? Карл вот сказал, что ты в Монтану собрался. Где мы и где Монтана…, Маркус. Если что – мы ни на каком скоростном транспорте к тебе не успеем. А у тебя и перегрев был критический, и программа у тебя сработала. Ну, Маркус, пожалуйста…, тем более ты обещал! Помнишь…?
Коннор совершенно обезоружил меня своим умоляющим тоном и тем, что вопреки обыкновению, не давил на меня и не командовал, а пытался уговорить. Пришлось сдаться, тем более, что я действительно дал брату опрометчивое обещание.
— Ладно, уговорил, — сказал я с улыбкой. — Подключай свои провода. Что я должен сделать?
— Снимай рубашку и кожу. Сейчас я подключу провод к основному разъёму на затылке…, ну не морщись, я знаю что неприятно, потерпи, я раз в неделю это делаю…, — Коннор ловко управлялся с датчиками, продолжая меня уговаривать. — Вот так…, не больно же…. Всё ложись. Закрой глаза, ты ничего не почувствуешь – просто выпадешь из реальности буквально на пару секунд и всё.
— Ну что, подключил? – с порога, как обычно громко сказала Тиффани. — Дай посмотрю. Ага, ну порядок. Лежи спокойно, обормот, это не больно. И глаза закрой, а то за полчаса они у тебя высохнут, будет неприятно, а закрывать тебе глаза, как покойнику я не хочу.
Я постарался ни о чём не думать и прикрыл глаза.
***
— Маркус…, — услышал я голос Лис.
Моргнув, я прищурился от яркого света. Надо мной действительно склонилась Лис. Я рывком сел.
— Куда? Василиса, ну я же сказала, подожди, пока я его разбужу. Вот резкий чёрт! Чуть разъём с мясом не выдрал. Сиди уже смирно, отключу сейчас. — Тиффани схватила меня за плечи, удерживая в кресле. — Всё, свободен, — сказала она, аккуратно извлекая провод из разъёма на затылке.
Я слегка поморщился. Про этот разъём я, естественно, знал, но использовали его впервые. Это было неприятно, мягко говоря. Коннор, видимо, просто привык.
— Тебе что, больно? — участливо спросила Лис, погладив меня по голове.
— Не больно ему, он придуривается, — отрезала Тиффани, не дав мне ответить.— Проваливайте, оба свободны. Василиса на тестирование через месяц. Маркус, можешь гулять до переноса – у тебя всё нормально…, как ни странно. На редкость прочная эта старая рухлядь, — похлопала она меня по спине. — Одно слово – прототип, мать его….
— Ти, когда ты станешь андроидом…,— сказал я, оборачиваясь к технику и натягивая рубашку.
— Не дождётесь…, — отмахнулась техник.
— Станешь – станешь, я уверен, — усмехнулся я. — Так вот, когда ты станешь андроидом, я лично воткну первый раз тебе в голову этот чёртов штекер и скажу, чтобы ты не придуривалась.
— Пошёл вон, воткнёт он…, втыкалка не выросла…, — беззлобно проговорила Тиффани, толкая меня к двери. — Всё, у меня куча работы. Все на выход. Коннор, тебя тоже касается. Я твою просьбу выполнила и с твоим разгильдяем-братцем всё нормально. Так что ты тоже свободен.
***
На парковке нас уже ждали Мирмидонцы. Коннор, на моё вежливое приглашение поехать с нами на ранчо, отказался, сославшись на дела. Всё, как обычно: «Мне надо в Вашингтон, я занят…», и всё это таким тоном, чтобы мне было понятно, что я бездельник, а он, Коннор, труженик и главный радетель за безопасность на планете Земля. Я улыбнулся и обнял его, подумав, что в чём-то он, конечно, прав.
Когда мы вышли из лифта, в гулкой тишине парковки раздавалось рычание и сопение – Первый с Нурджаном снова устроили потасовку. Они сосредоточенно катались по полу, но мгновенно вскочили и замерли, увидев нас. На рукавах первого, не смотря на то, что одежда, которую носили бойцы, была сшита из очень прочного материала, были дырки от зубов, а в одном месте на предплечье висел небольшой надорванный лоскут. Я покачал головой, но отчитывать подчинённого за беспорядок в одежде не стал – видеть этого сурового воина таким счастливым мне не приходилось никогда, и пиджак был слишком малой платой за это.
— «Надо придумать ему защиту на рукава», — беззвучно сказала Лис и улыбнулась, кивая на Первого.
— У тебя есть доступ ко всем службам Башни – дерзай, — сказал я вслух. — Связывайся с дизайнерами и инженерами, ставь задачу. Параметры Мирмидонцев они знают наизусть, так что мерки снимать не надо. К нашему возвращению спецы всё сделают. А пока возьмём ему несколько запасных курток.
21 июня 2061 года
Время PDT 11:37
Детройт
Авеню Лафайетт, 89
Моё имя Маркус Манфред
Старый дом встретил нас тишиной. Охранная система пропустила нас, пропев свою обычную фразу: «Добро пожаловать домой, Маркус», неизменно вызывавшую у меня острый приступ ностальгии.
— Ой, смотри, жираф, тот самый! — радостно воскликнула Лис, как только мы вошли в гостиную.
— Да, вот тут стояла моя коробка, — сказал я, вставая на то самое место, на котором, фактически, родился, впервые открыв глаза. Ощущения тут у меня всегда были странные, но когда я жил в этом доме с Карлом, я пробегал через точку своего рождения сто раз за день и чувства притуплялись. А сейчас я ощутил это снова – словно свидание с самим собой, тем, другим, который только-только впервые увидел мир и осознал себя на этом самом месте.
— Ностальгия? — спросила Лис, подходя ко мне вплотную и заглядывая снизу вверх мне в глаза.
— Немного…, всё в порядке, — улыбнулся я, дотрагиваясь на мгновение до её руки и ласково прикасаясь к её сознанию в ответ на её ощутимое беспокойство. Приятно знать, что о тебе кто-то волнуется, но чувствовать это, прикасаясь к сознанию, когда это беспокойство, как вспышка, как протянутые к тебе руки, готовые поддержать – это и подарок и ответственность.
В гостиной на большом обеденном столе стояли тарелки с засохшими остатками пищи и давно остывший недопитый кофе. Проходя мимо рояля, я провёл пальцем по крышке и начертил заметный след во внушительном слое пыли. Я нахмурился, вспоминая какую модель андроида я сюда направил.
Отца Лис мы нашли в студии. Он даже не повернул головы, когда мы вошли, полностью увлечённый работой.
Небрежно одетый, в грязном старом фартуке, с руками, перепачканными краской, он сидел на поднявшемся на самый верх манипуляторе, и близоруко щурясь, писал какую-то мелкую, но, очевидно, очень важную деталь на огромном, во всю стену, полотне.
— Пап…, — как-то по детски жалобно окликнула его Лис.
— Детка…, — отец Лис резко обернулся, кисти и палитра полетели вниз и звонко шлёпнулись на пол. Сам он едва не свалился, потеряв равновесие, так, что я даже бросился, было, вперёд, чтобы подхватить его.
— Папа, осторожно…, — испуганно крикнула Лис.
— Чуть не грохнулся, — беспечно засмеялся Николай, хватаясь за подлокотник и нажимая клавишу на пульте управления манипулятором. Огромная жёлтая рука плавно сложилась, опуская вниз кресло рассеянного художника.
— Где ваш андроид, Николай? — спросил я, когда художник поднялся на ноги.
— Привет, Маркус, здравствуй, дочка! Как ты себя чувствуешь? — затараторил художник, вытирая руки тряпкой, пёстрой от разноцветных пятен. — Андроид…, а чёрт его знает, шляется где-то. Я ему сказал вчера, что он свободен и больше его не видел.
— Ну, пап…, — укоризненно протянула Лис.
— Сейчас найдём, — усмехнулся я. — Четвёртый, разыщи мне андроида, зарегистрированного в этом доме.
— Есть, сэр, — отозвался охранник и вышел из студии. «Сэр, андроид AP700 по имени Майкл находится на втором этаже», — сообщил Мирмидонец по внутренней связи уже через минуту.
— Попроси его спуститься в студию, — скомандовал я, — Лис, я буду в гостиной.
Лис кивнула в ответ. Она вполголоса говорила со своим отцом, и я решил, что мне лучше им не мешать. Семейные отношения людей по-прежнему смущали меня и ставили в тупик. И хотя Лис приобрела новое тело, изменив свою сущность, мыслила она, пока, как прежде, то есть, как человек. Из того, что я услышал, я понял только, что она спрашивает про мать, а отец, с почему-то виноватым видом, говорит, что «Элечка не хочет с ним разговаривать, бросает трубку» и что он «попробует позвонить ещё». Лис явно злилась, и я ретировался за дверь, убедив себя, что это не моё дело.
А вот андроид Майкл это моё дело.
— AP700, доложи свои обязанности и список распоряжений за сутки, — сказал я, остановившись перед андроидом одной из лучших наших моделей домашних помощников.
— Обязанностей нет, сэр, распоряжение быть свободным, — отчеканил андроид.
«Отлично, — подумал я с лёгким раздражением, — можно было догадаться, судя по запущенному виду дома».
— Первый, пожалуйста, — позвал я Мирмидонца, стараясь максимально убрать из своего общения с ним командный тон и соответствующие обороты речи, — будь другом, дай Майклу полный набор стандартных ежедневных обязанностей по дому в форме постоянного распоряжения. Отдельно дадим ему распоряжение по уборке в студии и приготовлению пищи. Сейчас выйдет Лис – попрошу её быстро набросать список продуктов и короткое меню для её отца – ей лучше знать, что он любит.
Лис выскочила из двери студии, шипя, как раскалённая сковородка, на которую брызнули водой. Она двигалась так стремительно, что почти проскочила мимо меня. Я поймал её за руку и получил такой ощутимый удар по сознанию, что едва сдержался, чтобы не разорвать связь.
— Лис, ты чего? — спросил я вслух, прикасаясь к её сознанию и стараясь одновременно принять на себя её гнев и поддержать её.
— Да…, это отец…, сейчас…, — Лис прикрыла глаза, принимая мою помощь. Яркая вспышка гнева в её сознании постепенно потухла и сошла на нет.— Представляешь…, — сказала она уже спокойнее, он пишет ей письма…! Письма, на бумаге! Она с ним даже говорить не хочет, трубку бросает, а он ей рассказывает о своём новом доме, делает зарисовки своей студии, гостиной и сада…, не фотографии, а наброски от руки и вкладывает их в письма, он пишет обо мне, о тебе, о Карле и Конноре. Он пишет ей обо всём, посылает эскизы новых работ, он так воодушевлён. Но, Маркус…, как он не понимает…. Не нужно ей это всё. Она эти его рисунки и письма выкинет не читая.
Лис чуть не плакала. Злость сменилась острой жалостью к отцу. Я, не отпуская её руку и не разрывая связь, сделал так, как делал мой отец – положил руку ей на затылок и привлёк к себе, прижимая её голову к своему плечу. Лис вздрогнула и прильнула ко мне, доверяя и ища поддержки.
— Лис…, — сказал я мягко, когда почувствовал, что пульсирующая боль в её сознании стихает, — мне трудно, я совсем ничего не понимаю и мне больно за тебя. Как я могу помочь?
— Ты помогаешь…, — очень тихо прошептала Лис, — ты помогаешь мне так, как не помогал никто и никогда. Просто не отпускай меня, я согласна быть плюшевым медведем, только не отпускай….
— Сэр, простите, могу я сказать? — негромко проговорил Первый, подойдя ко мне со спины.
— Говори, — вполголоса ответил я.
— Сэр, кажется, человеку в студии нужна помощь, — неуверенно сказал Первый. — Я не знаю, должен ли я…, но мне показалось…, он плачет, сэр….
— Спасибо, Первый, это очень важная информация, ты верно сделал, что сообщил, — сказал я твёрдо, чтобы успокоить и подбодрить своего бойца, проявлявшего невероятную для него инициативу. — Лис…, Лис, — позвал я, — я могу ошибаться, но твоему отцу плохо и мы должны ему помочь. Я не буду настаивать, но….
— Да! — встрепенулась Лис. — Мы должны, пойдём! — воскликнула она и буквально потащила меня за руку в студию. — Пожалуйста, пойдём вместе, — добавила она, хотя я и не думал отказываться.
Художник Морозов действительно нуждался в помощи. Он сидел у подножья ярко-жёлтой лапы манипулятора и совершенно по-детски безутешно рыдал. Я много раз видел, как люди плачут, но это был близкий человек, отец Лис и он выглядел абсолютно несчастным и раздавленным. Человек вздрагивал всем телом, всхлипывал и стонал, закрыв лицо судорожно сомкнутыми ладонями.
— Папа, прости! Папа! — закричала Лис, упав на колени возле отца и пытаясь оторвать от лица его руки, но тщетно.
Я на секунду растерялся, но быстро принял решение. Я молча отстранил Лис и рывком поднял художника на ноги. Усадив его в кресло манипулятора, я нажал клавишу, остановив Лис, которая попыталась мне помешать. Механическая рука подняла человека на самый верх, почти к высокому потолку студии, туда, где совсем недавно он так сосредоточенно творил.
Художник почувствовал движение. Он отнял руки от лица и тут же вцепился в подлокотники, поняв на какой высоте находится.
— Николай, посмотрите на холст, он перед вами, прошу, просто посмотрите на холст! — крикнул я.
Художник бросил на меня растерянный взгляд, помедлил, но всё же повернул голову и посмотрел покрасневшими воспалёнными от слёз глазами на свою работу.
— Посмотрите внимательно,— сказал я громко, — это ваше будущее! Вот там, на полотне, видите? Вам достаточно взять в руки кисть и там появится всё, что вы захотите! А теперь прошу вас, Николай, опуститесь к нам.
Художник испуганно посмотрел вниз, но послушно нажал на клавишу и манипулятор опустил его кресло к полу. Он встал и оказался со мной лицом к лицу. Отец Лис был почти на голову ниже меня, и я отступил на шаг, обняв Лис за плечи.
— Посмотрите на нас, — сказал я, глядя в растерянные глаза художника, — мы ваше настоящее. Мы ваша семья, мы любим вас и готовы сделать всё, что от нас зависит, чтобы ваше настоящее было светлым. А то, о чём вы плачете – это ваше прошлое. Я знаю…, у каждого из нас есть в прошлом то, о чём хочется плакать. Но это будет очень грустный мир, в котором все оплакивают прошлое, забывая о настоящем и отвергая будущее. Прошу вас, оставьте прошлое там, где ему надлежит быть. Подберите с пола упавшие кисти. У вас есть всё, чтобы жить дальше.
Николай слушал молча и вдруг покачал головой и улыбнулся.
— Если бы кто-то, буквально месяц назад, пришёл и сказал бы мне, что знаменитый на весь мир художник Карл Манфред станет андроидом, и подарит мне свой дом в Детройте, вместе со студией, о которой я не мог даже мечтать, и что его сын, главный андроид планеты, сделает роботом мою собственную дочь, а потом придёт, и будет учить меня жить, я бы посоветовал этому человеку срочно обратиться к специалистам, бросить пить и слезть с тяжёлых препаратов.
— Простите, если мои слова показались вам оскорбительными. Я не учу вас жить – я пытаюсь помочь…, — быстро сказал я, испугавшись, что задел самолюбие этого человека.
— Ну что ты, Маркус что ты…, за время, которое я уже провёл среди вас, я успел убедиться, что если кто-то и может учить меня жить, так это ты и твой отец, так что без обид, — сказал художник. — Тем более, что всё, что ты сказал – правда. Я не буду больше писать писем твоей матери, — обратился он к Лис. — Твои слова больно задели меня, до слёз, как ты видишь, — он грустно усмехнулся. — Но ведь сколько не зажмуривай глаза, а в лицо правде посмотреть всё равно придётся. Видимо, пришло это время. Спасибо вам обоим, дети.
— Мы улетаем на ранчо в Монтану. Хотите полететь с нами? Там просторы, воля, лошади…, — сказал я, и сам будто почувствовал пыльный запах взрытой копытами сухой земли.
— Нет…, спасибо…, может в другой раз…. У меня там вот…, такая мысль…, и я ещё не придумал как…, — художник обернулся к огромному холсту и речь его стала совсем непонятной – он говорил не с нами – он говорил со своим вдохновением.
— Пойдём, Лис, — беззвучно сказал я, отступая к двери.
— Пока, пап, звони, если что…, — сказала Лис, но ответом ей было только бессвязное «да, да, да, конечно…, и вот тут…, да вот тут красный и сразу оранжевый, да…».
Я взял Лис за руку и почти силой вывел из студии.
— С ним всё будет хорошо, поверь, — уверенно сказал я. — Меню для отца и задание по уборке студии – что трогать, а что нет, составим по дороге и пришлём Майклу. — Майкл, — обратился я к домашнему андроиду, — ты получил инструкции?
— Да, сэр! — коротко отчеканил андроид.
— Хорошо, приступай к выполнению. Приоритет указаний господина Морозова над инструкциями – абсолютный, но команда «свободен» и близкие ей по смыслу означает возврат к исполнению основных задач. Это понятно? Майкл, приведи дом в порядок, прошу тебя, — закончил я неформально, чтобы сгладить прямой приказ.
— Я люблю порядок. Я всё сделаю, сэр, спасибо! — ответил Майкл и впервые слегка улыбнулся.
— Маркус…, спасибо…! — сказала Лис и вдруг потянулась и поцеловала меня в щёку.
— Пойдём, нам пора, — сказал я с улыбкой. — Побереги поцелуй, он тебе ещё пригодится. Тебя ждёт на ранчо сюрприз.
— Какой? — заинтересованно выпалила Лис.
— Ну, какой…, это уже не сюрприз будет, если я скажу, — ответил я.
— Маркус…, пожалуйста, я умру от любопытства…, — сделав умоляющие глаза, пропела Лис.
— Скажу только ради спасения твоей жизни, — усмехнулся я, — я купил тебе лошадку….
