Другая история

      Грубая, травяная веревка больно впивалась в нежные запястья, ноги подкашивались и дрожали, мысли путались, а сознание никак не хотело принимать реальность. Да, это случилось с ней, это ее, маленькую златовласую мастерицу, сейчас ведут в самые недра древа пыльцы. Что с ней будет? Почему ее сюда привели? — вопросы множились и множились в голове и не было никаких ответов.       Через несколько минут пути по темному, едва освещенному тусклым мерцанием волшебной пыльцы коридору, она и двое конвоиров в темных одеждах стражей леса оказались перед массивной дверью, обитой узорчатыми пластинками железа. Что же будет? Мысленно задала себе вопрос мастерица и вдруг услышала тихий, на грани слышимости, голос своего сопровождающего.       — Будет очень больно. — Эта короткая фраза, будто удар под дых, выбила воздух из легких напуганной феи.       В чем она так провинилась? Да, она, несомненно, нарушила запрет королевы о переходе границы и провела свою сестру на теплую сторону, но ведь она не знала, что это правило королевы Клэрион, а вовсе не зимнего лорда.       Зимний лорд. Кажется, его зовут Милори. Как же было просто возложить всю вину за нелепый запрет на незнакомого правителя зимнего леса. Запрет, правда, оказался не таким уж и глупым, но все же он разделил ее с сестрой, а для Динь, привыкшей всегда добиваться справедливости, это было невыносимо.       Но что же теперь с ней будет? Страж шепнул что-то о боли, неужели ее ждет столь суровое и ужасное наказание, что даже лесные стражи произносят приговор шепотом? И за что? За то, что она хотела быть с сестрой и доказать всем возможность воссоединения двух миров?       Ее мысленные метания не продлились долго. Дверь распахнулась с противным скрипом, будто петли давно никто не смазывал, и из образовавшегося проема в глаза феи ударил свет; он был тусклым, но, все же, после почти непроглядной темноты коридора, казался ослепительно ярким. Динь завели в небольшую круглую комнату, посередине которой находилось странное устройство, состоящее из двух параллельно прикрученных к полу столбиков и поперечной половинчатой доски с тремя дырками, а венчал все это тяжёлый большой замок на металлических петлях. Осмотревшись по сторонам, мастерица тяжело сглотнула. По периметру комнаты, на сотнях крючков висели разнообразные палки, кнуты, порой с несколькими головками, хлысты, плети и прочие орудия весьма устрашающего вида. Тонкая струйка холодного пота скатилась по спине, покрывшейся мурашками, когда ее подвели к той самой доске на столбиках и твердым, металлическим голосом приказали опуститься на колени.       Следующие несколько часов, а может, всего лишь минут, показались фее сущим адом на земле. Несколько раз она проваливалась в беспамятство от страшной, нестерпимой боли. Казалось, что ее кожу кто-то раздирает сотнями когтей, при этом, мастерски не задевая крыльев. После последовали нескончаемые удары по разодранной плоти, но самым суровым было то, что ей ни на минуту не давали до конца провалиться в спасительный мрак, обливая водой с ног до головы, видимо, добавив в нее какой-то сок, от которого и без того нещадно ноющее тело пронзала острая судорога. Наконец, после длившейся, казалось, целую вечность, агонии, удары прекратились, и на нее снизошла долгожданная темнота.       Сознание вернулось внезапно, нахлынув нестерпимой волной дикой боли такой силы, что зарябило в глазах; в горле было сухо и, казалось, оно все будто подрано изнутри, наверное, она кричала, кричала долго и надрывно, но этого фея не помнила, не дав ей вновь погрузиться в беспамятство, один из присутствующих в комнате стражей вновь окатил ее ведром воды.       — Фея-мастерица Динь-Динь обвиняется в нарушении закона и предательстве. Приговаривается к трем дням наказания с последующим отбыванием в подземной камере срока равным двум месяцам. Да будет исполнен приказ королевы. — страшный голос умолк и вместе с ним оборвалось что-то и внутри самой мастерицы. Приказ королевы. Только эти слова эхом отдавались в голове феи. Такое страшное наказание, до второй части которого она вряд ли доживет. Отчаяние и страшная боль волной захлестнули мастерицу, и она вновь провалилась во тьму.        Следующее пробуждение было более спокойным, хоть и не менее болезненным. Кто-то мягко тряс ее за поврежденное плечо, стараясь принести как можно меньше страданий и так израненной фее.       — Ну же, очнись. — взволнованный шепот знакомого голоса окончательно вывел мастерицу из полубессознательного состояния и она слабо подняла голову, словно бы наполненную свинцом, пытаясь разглядеть своего посетителя. Это был тот самый стражник, один из тех, что этим утром пришел к ней в дом и, не объясняя ничего, увел к королеве. Правда, королеву она так и не увидела. Что же ему нужно?       — Я хочу тебе помочь, — будто прочитав ее мысли, проговорил темноволосый юноша, — Ты точно не продержишься до окончания наказания, — при последнем слове он сильно поморщился, — До тебя здесь побывали многие в угоду королеве. — предотвращая лишние вопросы, он поднял руку и отпер замок, удерживающие половинки доски. — Тебе нужно бежать отсюда. Те, кого приказано вести в темницы, больше не выходят.       — П. почему ты мне помогаешь? — слабо прошептала Динь, когда он высвобождал ее еле живое тельце из оков.       — Ты подруга моей сестры, и мне уже не под силу смотреть на все эти ужасы, происходящие здесь. По приказу королевы в этих стенах замучили не один десяток фей и эльфов. Ты знаешь об исчезнувших? — Динь лишь слабо кивнула. — Все они сгинули здесь. — Услышав страшное известие, фея чуть не задохнулась от ужаса; значит, и для нее была приготовлена та же участь. Сколько же погибло в этом ужасном месте? — Да, все думают, что они просто улетели за пределы долины, но это не так, — наконец закончив с путами, проговорил эльф, — Я выведу тебя тайным ходом в осенний лес, тебе есть где спрятаться? — последний вопрос спасителя ввел фею в ступор.       Где ей спрятаться, к кому обратиться? Если виновница всех тех смертей королева, то ее никто не защитит. И тут, словно вспышка молнии, в воспоминаниях мелькнул заснеженный лес. Лорд. Он бросился на помощь Незабудке, не смотря на то, что она тоже нарушила запрет; было не похоже, что он собирается сделать с ней то же самое, что только что проделали слуги королевы. В след за ней мелькнула и другая: королева тоже казалась образцом доброты и понимания, и что же теперь? Мгновенно пришло осознание: если не поможет лорд, то не поможет никто, выбора у нее все равно нет.       — Спасибо тебе. — только и смогла проговорить мастерица перед тем, как силы окончательно покинули ее.