Пчелка

Низкие каблучки весело цокали по кафельному полу на подходе к психотерапевтическому кабинету. Суммарно Брюс прислал уже одиннадцать букетов, семь приглашений на ужин, из которых Шерли милостиво приняла два, а также два приглашения на уик-энд в Новый Орлеан и на посещение индейской резервации. Видимо, большей экзотики Уэйн просто не мог вообразить. Их пара встреч прошла результативно. Шерли, сдерживая аппетит, изящно ковырялась во вкуснейших блюдах и цедила дорогущее вино под разговор о своей героической работе, еще больше героической биографии и достойном такой удивительной девушки пациенте. Конечно, Шерли поделилась идеей написать книгу, и Брюс тут же вызвался спонсировать печать и рекламу. Если Джокер стремился слыть чересчур злодейским, то Уэйн притворялся слишком идеальным. Его реакция на ее слова не о Джокере была уж очень оживленной, с максимальным отзеркаливанием и повторами, с головой выдающими выучку и неискренность. По-настоящему Брюса интересовал только Джокер, и на этом надо было сыграть. Шерли закинула удочку, что, по итогам терапии, будет разговаривать с главврачом о новом курсе сеансов, и что к концу декабря готовит обширный доклад о своем пациенте. За черновик доклада Уэйн явно был готов не то, что в Новый Орлеан – в Париж и Пекин с ней смотаться и устроить праздник на всю катушку. Шерли пока умолчала, что решила остаться лечащим врачом Джокера. Нет, торопиться не следовало. Она же не меркантильная хищница, жаждущая схавать миллионы Уэйна. Она милая и славная женщина-врач, которая потом в него сильно влюбится и, за беседами о психопатах, родит ребенка, а лучше не одного, для гарантии. И ни слова о замужестве! Пусть потом платит за скромность, нескандальность и каждого из карапузов отдельно. - Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая, - промурлыкала Шерли, вспоминая спешно покинувшего их брата брата и ошивающегося поблизости Брюса. – Плачет, смеется, в любви клянется, но изменяет так же легко. Та-да-дам, та-ада-дам, также легко. - Хороший день, док? – рискнул спросить обычно молчаливый охранник. - Хорошая жизнь, - Шерли замялась, глядя на бейджик, - Джек. - На самом деле, я не Джек, - просветил ее охранник. – У нас общие имена расписаны по секторам. Здесь всегда Джек, в левом крыле – Пит, внизу – Клифф, вверху – Донни, а посередине, в главном холле, справочной и диспетчерской – Чарли. - Предусмотрительно, - восхитилась Шерли, борясь с недостойным желанием ответить: «На самом деле я тоже не док, просто маскируюсь». – Хорошего дня, Джек. - Осторожней с этим парнем, док, - доброжелательно напутствовал ее ненастоящий Джек. - Не впервой, - подмигнула его Шерли под довольное хмыканье. – Доброе утро, мистер Джей! – пропела она, заходя в комнату. – Знаешь, что? - Харли? - он выжидающе приподнял окончательно потерявшую зелень бровь. - Я хочу продлить нашу совместную работу, если ты не против, это раз. Я отделалась от своего недобойфренда, это два. Я тебе не врала, он не был настоящим бойфрендом, а лишь бездарно занимал место в жизни и тянул мои силы, - сообщила Шерли, плюхаясь в кресло. - Потрясающе, - Джокер усмехнулся. – Маленькая доктор Харли решила начать новую жизнь? - Новую, хорошую и свободную жизнь, - потянулась в кресле Шерли. – Я сама решу, кого в ней оставить, и никогда больше не буду ничьей жертвой или собственностью. Этот мудак мог что угодно думать, он никогда не был моим владельцем. - Приятно видеть тебя такой, - отозвался Джей. - Настоящей, без этих слоев притворства. Он ушел живым, детка? - Кому нужны неприятности с полицией? – махнула рукой Шерли. – Пусть живет и трепещет. - Что же ты с ним сделала? – рассмеялся Джокер. - Применила женское супероружие под кодовым названием «А ну-ка быстро женись на мне, милый», - Шарли улыбнулась, вспомнив их расставание. – Если он снова нагрянет, я буду обижа-аа-аа-аться, но недолго. После получаса прощу и начну уговаривать вернуться и начать все сначала, и это последнее будет даже страшнее того, что было. Да, Джей, будь ты женщиной, ты бы здесь не сидел, - наставительно сказала Шерли. - При чем тут мой пол? – закашлялся Джокер. - Да потому что, будь ты, ну, не Джокером, а Королевой Пик, то Бэтмен не рвался бы тащить тебя в Аркхэм и вообще перестал бы за тобой бегать, а начал резво драпать прочь от тебя, желательно, в другую страну. Представь, Джей, - разошлась Шерли, - что на месте преступления Бэтмен обнаруживает Королеву Пик с развевающимися волосами и горящими губами. Она томно постанывает: «О, милый, ты поймал меня. Теперь я твоя». И обнимашки-обнимашки! В соответствующем костюме и полной боевой раскраске. Если Бэтмен не робот, сердце бы дрогнуло, а нервы сдали еще раньше. И он бы драпал, драпал, драпал! А еще можно было бы приглашать его на свидания, используя прожектор по десять раз на дню – ты бы скучал по своему Мышонку – и приносить пончики с кофе, чтобы сделать ему приятный сюрприз. Потом поработать над имиджем, а то он какой-то мрачный. Преподнести синюю маску и переделанный костюм супермена, объявив своего героя его прямым наследником. Задуматься об оформлении своих отношений… И вот, ты в Готэме – а Бэтмен в Тибете, ушел в буддисты и категорически отказывается возвращаться. - Бэтси, все же, ловит преступников, - отсмеявшись, сказал Джокер. - Покажи мне хоть одну преступницу, лично сданную Мышонком полиции? – попросила Харли. – Нет таких. Объявилась непонятно за кого играющая Женщина-кошка, так до сих пор по крышам скачет по своим делам. Начала Ядовитый Плющ агрессивно агитировать за экологию, так и агитирует себе дальше, убивая особо активных вредителей биоценоза. Бэтмен, конечно, тоже псих, как все вы тут. Но при этом джентльмен. - При случае непременно проверю, - ухмыльнулся Джокер. – Кину ему девчонку в опасности, а сам удеру. - Ты уже не удрал, - покачала головой Шерли. – И потом, зная твою активность, какой нехилый запас девчонок ты должен будешь набрать. Что, они все скопом за тобой будут прыгать? Ты же окончательно свихнешься, Джей, и сам их поубиваешь. - Да? Почему ты так решила? – вдруг не пойми, почему, взревел Джокер и попытался ухватить ее за горло. - Кретин! Камеры, - еле увернулась Шерли. – Хочешь в карцер прямо сейчас? - Прости, детка, - клацнул челюстями Джей, пытаясь взять себя в руки. – Но ты сама провоцируешь. - Такая вот у меня провокационная терапия, - не стала спорить Шерли. – Но я угадала, верно? Ты убил свою подружку. Маленькой принцессе из твоего рассказа, которую ты так и не нашел, здорово повезло. Если, конечно, ты ее не выдумал или не словил глюк. - Она была, - незло рыкнул Джей, словно успокаивающийся хищник. - У тебя в голове так точно, - улыбнулась Шерли. - Я бы ее никогда не убил, - с оттенком мечтательности присовокупил Джокер. - Тоже в своих фантазиях, - добавила Шерли. – Не раздражайся, послушай. На самом деле, хорошо, что ты ее не встретил. Она бы непременно выросла и стала обычной подружкой, которая могла тебя разозлить, а ты бы – ну, вдруг, ненамеренно – мог ее укокошить. Убить мечту, даже бывшую, по-моему, куда хуже, чем просто ее не встретить. - Интересная теория, жаль, не проверить, - невыразительно ответил Джей. – Хотя в чем-то ты права. Иногда мне кажется, что она была моим видением, а Робин сам зачем-то ко мне полез. Вот только сам он бы не полез. - Мальчишка, - фыркнула Шерли. – Решил показать Бэтмену свою крутость, выследил как-то тебя, и вот так. - У тебя все всегда донельзя логично, - скривился Джокер. - Я специалист, - ухмыльнулась Шерли. - Скажи, сама себе ты тоже все вот так обстоятельно разъясняешь? – вскинул на нее глаза Джокер. - Я не разговариваю сама с собой, - легко соврала Шерли. – Просто я так думаю. - Мне по-прежнему кажется, что не меня здесь надо лечить, - высказал свое мнение Джокер. - У кого сертификат и кто в халате, тот и врач, - поддразнила его Шерли. – Время, - с сожалением напомнила им обоим девушка. - Сегодня было здорово, - кивнул Джокер. – Повторим? - В следующий понедельник, и… - Я все обдумаю, док, - перебил ее пациент. - Тогда до встречи, - Шерли поднялась и пошла к выходу. - Пока-пока… Хоть и насквозь ненастоящий, Брюс был лапочкой. Он выслушивал все чужие теории в ее пересказе, трогательно обращал внимание на ее настроение и подавал в меру поддерживающие реплики. Шерли не обижалась на подделку: доктор Дебора тоже была не вполне настоящей, так что получалось практически свидание Барби и Кена. - У тебя важная профессия, - вещал Кен с трепетом на целлулоидном лице. - Ты такой понимающий и внимательный, - отвечала живая Барби. - Расскажи мне что-нибудь еще, - проникновенно просил Кен. – Джокер хочет продолжать терапию? - Конечно, - улыбалась Барби. – Он многое осознал о своей жизни. Нам всем иногда нужна перезагрузка… Если бы доктора Деборы Морган не существовало, ее непременно стоило бы придумать. Шерли забавлялась, глядя, как растут ставки и цена за записи. Она скармливала Уэйну куски бреда, а он жадно в них вцеплялся, ожидая подробностей, новых гипотез и их выдуманных подтверждений. В рассказах Шерли Джокер представал психопатом, впервые узнавшим о своем изъяне и пересматривающим жизнь в надежде понять, как так получилось. Также он страдал по своей недостижимой мечте, загадочной незнакомке в образе испорченной принцессы Диснея, которая чудилась Джокеру при особо значимых злодеяниях и едва ли не подталкивала к оным. Шерли прочувственно вещала, что Джокер, якобы с его собственных слов, пытался найти свою Белоснежку, таинственную Бланш дю Буа, встреченную им после купания в кислоте, чтобы никто никогда не вырезал ее сердце вперед него. Уэйн вздрагивал и спрашивал, действительно ли Бланш существует. Шерли почти искренне вздыхала и уверенно говорила, что принцесса живет лишь в больном воображении ее пациента, и поэтому беспрепятственно навещает его в узилище. - Бланш… Надо же. Какой странный образ, - протянул Брюс Уэйн. – Белая кожа, мертвая кожа… - Ничего удивительного, у пациента фиксация на теме и облике Смерти. Он подсознательно хочет сам контролировать свою смерть и гибель других людей, - деловито пояснила Шерли. – Вообрази, Брюс, Белоснежка в хрустальном гробу - мертвая принцесса, неподвижный, безвольный объект обладания, и Джокер желает сам сделать ее такой. Она одновременно мертвая и живая в его фантазиях: он встречает живую Белоснежку – и убивает ее по своему патологическому сценарию. А между этими действиями вырывает ее из когтей прочих обидчиков и, следовательно, его конкурентов. - Ужасно, - вздохнул Брюс. – Как вовремя его закрыли! Представь только, Дебора, если бы он встретил девушку, внешне похожую на его мечту, когда он еще действовал на свободе? Он бы сломал ее, покорежил всю ее жизнь, может, потянул за собой в заключение. А она? Искалеченная жестоким убийцей, она могла признаться в его преступлениях и не понимать, что ей хотят помочь. Она твердила бы, что ее зовут Бланш, неважно, какое имя ей дали родители. - Почему его не казнили, Брюс? – с имитацией дрожи спрашивала Шерли. – Он убил много людей, и еще больше человек пострадало из-за его эскапад. Почему Бэтмен оставил его в живых? Я так боюсь, Брюс, что на свободе у него остались сообщники, быть может, таящие планы его освобождения. Почему Аркхэм, а не «Бель рев»? Его надо посадить в камеру к человеку-крокодилу. - Ты очень категорична, Дебора, - неуверенно начал Брюс. – Кто знает, что было в голове у Бэтмена? - А суд? Почему его не судили, как обычных бандитов? – трепетала Шерли. - Его сразу признали невменяемым, так что Бэтмен был прав в своем выборе, - заливался соловьем Брюс. – Не бойся, Дебора, его никогда не выпустят. «Признали-то не по суду, - неспешно заметил голос папы. – Нет в деле этого клоуна вердикта суда о его невменяемости, только теории различных докторишек, каждый из которых лепил собственный диагноз. Если к парню чудом прорвется толковый адвокат, процесс будет грандиозным, настоящим пинком сановным любителям чудо-героев. Фактически, человека морят химией без суда и следствия. Мы знаем, что он преступник, но это нигде не зафиксировано. Самое смешное, дочка, вот что. Если Джокер как-то вырвется из Аркхэма, конкретно это действие ему нельзя будет инкриминировать. Напротив, он имеет полное право подать иск на Аркхэм и на тебя лично за несанкционированное принудительное лечение».