Внештатная ситуация

Если вы почувствовали запах дыма — немедленно покиньте помещение! Если вы при этом ещё и электричество выключите, то в аду вам воду сделают похолоднее. ©️       Огонь не уничтожает, он закаляет О.Уайльд «Портрет Дориана Грея»

      Струи прохладной воды стекают на подставленное лицо. Размеренный стук сердца и ровное дыхание. После нескольких минут Сехун открывает глаза и выключает воду, выходя из душа. Облокотившись на раковину, долго изучает себя в зеркале и почёсывает розоватый шрам на груди со стороны сердца. Ему до сих пор кажется невероятным, что он выжил в том огненном котле и перенёс операцию.       Выходя в одном полотенце, сталкивается с псом, который лежит в коридоре, прикрывая морду лапами, искоса поглядывая в сторону кухни. Се с усмешкой догадывается, что же так смущает эту, до ужаса смышленную, собаку. На кухонном столе сидит Сынхи, между ног которой пристроился Чонгук. Сильные руки с отчетливо проступающими сухожилиями сжимают округлые бедра, задирая платье вверх. Она негромко постанывает и оставляет заметные следы от ногтей на голой спине. Страсть, как обычно, накрыла эту парочку ранним утром, между кофе и остывающим завтраком.       – 7:25. Кажется, кто-то опоздает на работу, – без тени смущения входит Сехун и бросает валяющуюся на полу футболку в сторону друга.       – Ты как всегда своевременный, - тяжело дышащая девушка поправляет платье и, опираясь на руку Гука, спрыгивает со стола, бросая ненавистные взгляды на соседа по квадратным метрам.       – Извини, я забыл постучать.       – Не оправдывайся. Ты никогда этого не делаешь.       Сехун хотел ответить что-то, но поморщился от простреливающей боли в груди. Глубокая ложбинка у переносицы и опущенный хмурый взгляд. Врачи говорили, что ещё какое-то время рана будет его беспокоить.       – Болит? Может, приедешь сегодня? Я запишу тебя на обследование, – сменившая гнев на милость Сынхи обеспокоенно смотрит на полураздетого мужчину, не зная, чем ему помочь.       – Малыш, оставь его, – Чонгуку немного неловко. Он прячет голый торс под футболкой и берет её за руку.        За несколько месяцев отсутствия друга он привык не прятаться и заниматься сексом там, где придётся. Поэтому понимает, что чуточку забылся и увлёкся. Сынхи, как медсестра, излишне внимательна к здоровью других, даже когда не на работе. Она не злится, просто по привычке ворчит. У каждого свои тараканы — Сехун любит щеголять с голым торсом и имеет привычку появляться в самые неподходящие моменты.       – Я в порядке, – подаёт голос мужчина, хмуря лоб от проявленной заботы. Он со всем справится сам. Всегда. – Иди уже, целуй своего качка на прощание, а то тестостерон из штанов выпирает.       – Не завидуй, – усмехается тот и следует по пятам за девушкой.        Пока у входной двери слышны очередные жаркие поцелуи, в кухню вбегает оголодавший пес и, жалобно поскуливая, вертится у своей миски. Чёрная морда и в таких же подпалинах шерсть, — будто побывавшая в едкой копоти, — бельгийская овчарка умными глазами смотрит на парня, словно хочет ему что-то сказать.       – Что, Чингу, не кормит тебя эта сволочь? – почесывая холку, Сехун насыпает корма в миску и наливает рядом свежей воды. – А ещё хозяин называется. Совсем про тебя забыл, только под юбку Сынхи и смотрит.       Пёс недовольно скулит, подтверждая ворчание мужчины и в то же время оправдывая своего хозяина укоризненным взглядом. Если о ком-то Чонгук и заботится больше всего, так это о Чингу. Отчего у девушки частенько играет в венах едкая ревность и праведное негодование, ведь пёс так любит забираться к ним ночью в постель, просто от того, что ему скучно.       Маленький щенок появился у Чонгука каких-то пару лет назад и успел завоевать своей смышленностью сердце всей пожарной части. Не говоря уже о пронырливости и упёртости — под стать хозяину. Чон был таким же упрямцем и задавакой, частенько доводя начальство своими выходками. До недавнего времени они с Се делали это вместе. До взрыва в торговом центре, где Сехун словил осколок стекла грудью.       – Чингу, дружище, прости, – вошёл на кухню Гук и тут же полез в холодильник. – Я такую кашу с куриными лапками тебе сварил. Будешь? Я не сомневался. Кушай-кушай. Наедайся. Нам с тобой сегодня к ветеринару ещё надо, а после уже тренировка. Что скажешь?       Пёс, оторвавшись от миски с кашей, которую уплетал с невероятной скоростью, одобрительно гавкнул, вильнул хвостом и продолжил сытный завтрак.       – Ты как? – переключился парень на стоящего у окна Се.       – Тебя сразу послать или ты выключишь «мамочку»? Со мной все нормально! Я снова в строю, – раздраженно отвечал тот, устало прикрывая глаза. Боль утихла так же внезапно, как и появилась. Он уже почти привык не обращать на неё внимания.       – Рад это слышать. В части было скучно без тебя.        Сехун, не выдержав, улыбнулся, видя какую виноватую мордашку состроил Гук. Этот жалобный и в то же время озорной взгляд не мог не выводить из равновесия, трогая струны души. Он переживал, хотя старался и не показывать этого.       – Давай уже завтракать, а то составлю сейчас конкуренцию твоему лохматому и попробую его хрустящие косточки, – после этих слов Чингу недовольно рыкнул, искоса бросая гневный взгляд на Сехуна. Пёс знал, что этот сумасшедший может запросто прикончить четверть пачки его корма, запивая пивом, поэтому всем корпусом, недовольно рыча, прикрывал миску с едой.       – Так тебе в тарелку корм сыпать или к Чингу присоединишься?       – Качок, не беси меня.       В красном пикапе играли AC/DC. Чонгук в такт музыке качал головой, подпевая особо взрывные моменты. Этот парень вообще любил петь, чем иногда раздражал слишком уравновешенного Се. На заднем сиденье в тон хозяину периодически подвывал пёс.       – Ну давай, подпевай, – толкнул его в бок Чонгук, подмигивая. – I'm on the highway to hell!       Сехун только закатил глаза и, обогнав машину, пристроился в другой ряд. Он бы многое отдал, чтобы не вести сейчас эту парочку к ветеринару, а сидеть дома. Но увы. Прославленный золотой макнэ, он же Качок, не умел водить машину, пожалуй, это единственное, что он не мог. Сразу включался кретинизм на пол лица и судорожная хватка руля — безнадежный случай. Чон мог бесстрашно входить в заполненный жаром и дымом дом, бросая себя в огонь, только не быть водителем, хотя теорию знал на отлично. Необъяснимый факт.       Наконец, оказавшись в клинике, парень мог немного вздохнуть. В ближайшие полчаса никто не побеспокоит его, и можно будет в относительном спокойствии посидеть в коридоре. И как только Сынхи вклинилась третьей в неразлучную парочку, для него было загадкой. Но к всеобщему удивлению пёс ровно относился к подруге Гука, практически не реагируя на неё, иногда предупреждая лаем, когда кто-то ещё появлялся на горизонте, нарушая идиллию двух влюблённых. К Сехуну же пёс относился по-дружески, ведь парень частенько подкармливал прожорливого лохматого друга, пока Чон был в неведении. Втроём, чисто мужской компанией, они любили смотреть фильмы, какие-нибудь боевики, и обсуждать работу и девчонок.       Когда парень расслабился, удобнее усевшись в мягком кресле с прикрытыми глазами, слушая музыку через наушники, погрузившись в давние воспоминания, его нагло вырвали из умиротворённости, возвращая в реальность.       – Се, зайди на минуточку, – очаровательная милая улыбка, белый халат — Еын невольно приковывает взгляд, даже когда в простой рабочей униформе.       Её улыбка теплом разливается по сердцу Сехуна, он очень давно её не видел. С тех самых пор, как попал в больницу. Он сильно скучал по ней. Но угрюмое неулыбчивое лицо парня не выдаёт и признаков даже малюсенькой симпатии. Он холоден, как и всегда. А также в предвкушении того, что сейчас ему несдобровать, иначе бы врач не позвала в кабинет на приём.       – Чем вы в последнее время кормили Чингу? – девушка испытывающе смотрела на парней, переводя взгляд с одного на другого.       – Только тем, что ты мне говорила. Строгий рацион, – Гук неуверенно припоминал, что же такого было в меню собаки, что ветеринар так озадачила их своим вопросом.       – А ты что скажешь, Се?       Он знал, что ничем хорошим это не закончится, и десяток пломбиров, которые он уминал с большим удовольствие вместе с Чингу, ещё вылезут ему боком.       – Говори уже, – строгий голос разбавлял насмешливый игривый взгляд молодого врача. Девушка не так давно выпустилась из университета, но уже успела стать врачом ветеринарной клиники, относящейся к ведомственному подразделению пожарной охраны.       – Мороженое. Позавчера мы ели с ним мороженое. Прости, Гук, я тебе не сказал.       – Ты… – у парня не было слов, чтобы описать всю испытываемую палитру чувств к предателю О Сехуну. Сжимая весомый кулак, он пригрозил им, намекая на нешуточные последствия.       Чингу, подавший жалобные поскуливания, вновь приковывал к себе внимание всех, громко лая в защиту Се.       – Ничего такого страшного, но анализы показали большое количество сахара, поэтому я и спросила, – но, кажется, ответ никто из парней не слушал, они буравили друг друга взглядом. Гук готов был убить любого за свою собаку, а Се с укором смотрел на визави, явно намекая, что он не виноват и не надо оставлять голодным четвероногого друга, закрываясь в комнате с девушкой. – Мальчики, вы меня слушаете? Чонгук?! Пёс здоров и в хорошей форме. Аллергических реакций нет, диареи, я так понимаю, тоже не было. В следующий раз будь внимательнее и не оставляй его на Сехуна надолго.       – Хорошо. Спасибо, Еын.       Девушка тепло улыбнулась, поглядывая на обоих парней, и заправила выбившуюся прядь волос за ухо, когда Се остановил своей взгляд на ней. Она немного смущалась, но, заметив прохладное равнодушие, быстро стушевалась, взяв себя в руки, вновь надевая серьезную маску врача.       – Я давно не видела вас вместе. Вы же работаете в одном пожарном расчете, или я ошибаюсь? – Она решает завести этот разговор неслучайно: ей хотелось оторвать этих двоих от сверлящих взглядов друг в друга и узнать из первых уст, как себя чувствует пожарный О, ведь она беспокоилась о его здоровье.       – Да. Просто Красавчик прогуливал немного, отлеживаясь на больничной койке. Но теперь снова в строю, готов тушить пожары водой, телом и даже стеклом.       – Это правда? – широко распахнутые обеспокоенные глаза обдали Сехуна невероятным теплом заботы и волнения.        Сехун поджал губы. Ему не хотелось говорить об этом, почему-то не ей, чтобы девушка не беспокоилась так сильно за него. Все случилось слишком внезапно и неожиданно. Собственно, по-другому на пожаре и не случается. Всегда есть форс-мажор, который не предусмотрит ни один устав и отработанные ситуации.        Пожар в торговом центре — ничего необычного. Произошло замыкание, и вызвали пожарных. Пламя быстро охватывало этажи. На подмогу вызвана ещё одна часть. Пожар слишком быстро распространялся, что неудивительно для таких зданий с простой планировкой. Сехун был одним из первых, кто вошёл в ад едкого коптящего дыма, в логово опасного пламени. Снаружи тушили верхние этажи, когда другая бригада пожарных эвакуировала людей, прочесывая этажи. В объятом пламенем павильоне горела одежда и прочие товары — он вошёл в спортивный магазин, где захлебывающаяся в дыму девушка спряталась под стойку кассы. Парень сумел найти её, но вывести уже не успел. Накаленные пламенем кислородные баллоны для подводного плавания взрывались, выбивая огромные стекла на входе. Сехун только успел прикрыть девушку телом, спрятав за своей спиной, и получил серьезное ранение в грудь около сердца. Пожарные часто работают парами. Чонгук шёл по его следам, ведомый собакой. Для Чингу это был не первый пожар, и пёс прекрасно справлялся со своими обязанностями ищейки-спасателя, в этот раз спасая жизнь своему коллеге и другу. Пожарному пришлось пережить долгую многочасовую операцию с неутешительными прогнозами, но он выжил. Выжил благодаря слаженным действиям пожарной бригады, медработникам, а также старому правилу: никогда не бросай товарища в беде.       – Не волнуйся, все было не так уж серьезно. Я спасал жизнь человеку, а в итоге спасли меня.       – Огромный осколок застрял у него в груди. Когда мы с Чингу нашли его, этот красавчик уже был без сознания.       – Может, ты помолчишь? – у Се неприятно зачесались руки, так хотелось врезать другу по шее, чтобы перестал болтать лишнее.        И дело вовсе не в том, что он стеснялся своего ранения, парень не хотел вспоминать, что было до случившегося перед пожаром. Сложенные воедино события тесно переплетались и напоминали о себе — об утрате любимого человека. Перед сменой Сехун расстался с девушкой. Она решила уйти от него, не выдержав постоянной накаленности в отношениях. Огонь был всему виной. Огонь, который тушил парень каждый день, разрушал его жизнь, потому что переживания, вернётся ли твой любимый человек домой целым и невредимым, были слишком сильными. Не каждый мог справиться с таким грузом. Она не смогла, о чем честно призналась, оставляя его одного. После взрыва, уже лёжа на больничной койке, он надеялся на встречу, что она придёт к нему и навестит. Но она не пришла. Решила не приходить, чтобы вновь не окунаться в сжигающее пламя.       – Сехун… – робкий голос Еын. Парень смотрит в её влажные глаза и отводит взгляд. Это слишком невыносимо. Он не хочет сострадания, для него её улыбки будет достаточно. Нет причин на что-то рассчитывать.       – Если это все, то я хотел бы уйти.       – Да. Я закончила осмотр.       – Чингу, попрощайся с доктором Чан.       Выйдя из клиники, не дожидаясь никого, Сехун направился к машине. Не хотелось сидеть среди других пришедших с питомцами на осмотр кинологов и спасателей. Гук, как обычно, влез туда, куда его не просили. Добродушный и чрезмерно болтливый Чон Чонгук. Парень отчасти понимал, почему он это делает, но не хотел повторения. Совсем другое у него было на уме.       – Эй, Красавчик, нас подожди! – окликнул его Гук, поспешив к машине и открыв дверь, пуская Чингу на заднее сиденье.       – Тебе обязательно было все это говорить? – рассерженный парень поджимал губы, пытаясь держать себя в руках. Все это было ни к чему. Незачем знать Еын, что он пережил.       – Ты видел, как она на тебя смотрит? Как я мог ничего не сказать, если она все время о тебе спрашивала? И вообще, ты не думал начать новые отношения?       – Для чего?       – Чтобы яйца в штанах не чесались! Думаешь, работа тебя имеет и ладно?       – Не начинай.       – Хера с два! Ты, Красавчик, нарвался на гнев Качка, – выпятил вперёд грудь Чонгук, сам чуть не заржав от своей выходки. – Давай заключим пари.       – Что?! Тебя напоследок в задницу там чем-то укололи? Или, может, ты, Чингу, его укусил?        Пёс, поглядывающий на двух парней, недовольно гавкнул и высунул голову в приоткрытое окно, явно делая вид, что он не с ними.       – Либо пари, либо я буду купать Чингу в нашей ванной. Выбирай, – Чонгук был как никогда решительным, любыми способами готовый достичь своей цели, даже через наглую провокацию.       – Угрожаешь, значит?       – Конечно. Зная твою страсть к чистоте, не могу не воспользоваться этим.       – Сволочь.       – Это взаимно.       – Ладно. Валяй. Все равно ведь не отстанешь, пока своего не добьёшься, – все же сдался Се, махнув на все рукой и заводя мотор.       – Вот так бы сразу. – Победно усмехается Чон, потирая в предвкушении ладони. – Итак. Я предлагаю тебе пригласить Еын на свидание в течение этого месяца. Недели для тебя мало, пока будешь раздумывать и все такое, поэтому месяц. Если решишься, я сдам на права, а если нет, то сам назначу вам свидание, и ты уже точно не отвертишься.       – Только одно свидание.       – Учти, я буду следить из-за кустов, чтобы это была не просто встреча «привет-пока».       – Ты маньяк, Чонгук.       – А ты ждёшь, когда тебе волшебного пинка пропишут. Под сидячую задницу ничего не подсунешь, её и не отшлепаешь.       Сехун, не выдержав, рассмеялся. Его настроение окончательно поднялось. Чон как никто умел своими глупостями и бредовыми идеями поддержать и приободрить, не забывая при этом ещё и втянуть в какую-нибудь историю. А он, как обычно, поддался уговорам, заражённый бунтарским духом макнэ. Кажется, это тлетворное влияние неизлечимо.       – Спасибо, Гук. Мне этого не хватало, – парень улыбается, осознавая, насколько в действительности он отдалился от всего, что было с ним раньше. Плотный кокон сдерживаемых эмоций внутри не давал ему возможности дышать. Слишком сильно переплелся огонь и последующая утрата, что становилось тяжко дышать, отчетливо ощущая в груди ноющую острую боль.       – Не благодари, мы же друзья.