Внештатная ситуация

      – Чингу, давай быстрее, пока хозяйка твоей подруги не вернулась, – громким шёпотом подгонял пса Чонгук, вновь отходя в сторонку и делая вид, будто это не его собака спаривается с чёрным шведским лаппхундом.       Вопреки всем прогнозам четвероногий быстро пришёл в норму и героически выдержал всю операцию по извлечению осколков. Правда, обгоревшая часть бока так и осталась лысой и скорее всего больше не зарастёт шерстью — издержки профессии спасателя. Главное, что живой. Так же, как и его хозяин. Чонгук, надышавшийся угарным газом, быстро пришёл в норму, а сильный ушиб ноги от обломков рушащихся стен и прочие мелкие ссадины заживали без особых медицинских вмешательств. Сехун силком забирал его из госпиталя, где как раз и работала Сынхи. Сладкая парочка, нарушая все нормы и нравы, миловалась в отдельной палате, глубоко наплевав на правила. Девушка пролила целое море слез у его койки в ту ночь. Узнав о случившемся, она быстро приехала в госпиталь, где осталась до самого утра, пока Гук не пришёл в себя.       – Мими! Это что такое, Мими?! Кто хозяин этого пса? Уберите его немедленно от моей девочки! – чопорная богатенькая мадам в красивом белом костюме хваталась за голову, не зная, как оттащить занятых собак друг от друга.       Чингу продолжал своё дело, приближаясь к завершению, пока двое друзей осторожно выглядывали из-за угла здания.       – Может, позовёшь его? – внёс робкое предложение Сехун и, выпрямившись, полез в карман за телефоном, на который пришло сообщение.       – Зачем? – недоумевал Чонгук, явно считая все происходящее в порядке вещей, как обычный зов природы. Тем более, что пёс уже давно заприметил чернявую красавицу.       – Последствий не боишься?       Чон самодовольно улыбнулся и надел на себя круглые зашоренные чёрные очки. Похлопав себя по карманам, парень вытащил какую-то штуку, которую не удалось разглядеть Се, и вышел из-за угла. Неуверенная осторожная походка, длинная трость — Чонгук изображал слепого. Прямая спина, отсутствующее выражение лица и «взгляд», устремлённый куда-то прямо.       – Чингу. Чингу, – звал мужчина своего «поводыря», похлопывая по бедру.       Обалдевший от сего действа Сехун с раскрытым ртом наблюдал за происходящим. Неизвестной богатой мадам только и оставалось принять всю неизбежность ситуации и тихо злиться на злосчастного слепца.       – Держите свою собаку при себе, мужчина, – едко выплюнула она и, раскрыв двери авто, запустила в салон чёрную нашкодившую четвероногую тень.       Мужчины дождались, когда машина скроется с поля зрения, и сами сели в пикап, припаркованный за квартал от пожарной части.       – Ну, как тебе лайфхак от братьев ЧЧ? – широкая озорная улыбка Чонгука ослепляла и заряжала позитивом. И это не смотря на то, что они только что сдали дежурную смену и собирались поехать домой на законные три дня выходных.       – Это пиздец! У меня нет слов, – Сехун все ещё был ошеломлён выходкой друга и сидел на пассажирском сиденье с пространственным выражение лица. – Но когда ты все это вот купил и…       – Да так, было дело, – отмахнулся Чонгук и, пристегнув ремень безопасности, повернул ключ зажигания.       После выписки Чон решил все-таки доказать себе, что он лучший во всем и всякие преграды не для него, поэтому записался и сдал-таки на права с первой попытки. Многое определяется в жизни, когда ты однажды становишься на волосок от смерти. Это двери в новый виток жизненной спирали, которая, сделав крутой вираж, вдруг сияет другими гранями, что не различались раньше. Однако не одно желание постичь недосягаемое двигало им, таким образом хотел подстегнуть Се сделать решительный шаг и не проиграть их спор. Коварный Чонгук – непревзойденный мастер манипуляции, не мог позволить другу упустить свой шанс.       – Я живу с двумя чокнутыми в одной квартире.       – До этого ты не жаловался.       – До этого я не знал, что вы оба на такое способны.        На Сехуна уставились две пары глаз: предвзятые и с укором Гука и обиженные, но довольные Чингу. Пёс даже неодобрительно рыкнул, посмотрев на хозяина, будто говоря, что ничего Се не понимает в колбасных обрезках. Иногда парню казалось, что эти двое владеют телепатией, настолько они понимали друг друга.       – Ну что, сначала в клинику, а потом домой? – спрашивал Чон, выруливая на проезжую трассу и пристраиваясь во втором ряду.       – Ага, – Се был занят, он искал на магнитоле песню, переключая множество из списка, пока не нашёл подходящую, чтобы включить на всю мощь.       Ему хотелось чего-то легкого и девчачьего. И Sistar удивительно подходили под его настроение.       – Touch my body. Body. Ну, давай подпевай, ты же любишь, – толкнул его в плечо огнеборец, но получил в ответ недовольное ворчание.       – Отвянь. Я за рулем.       – My body, body. Touch ma body.       Развеселившийся Сехун теперь и сам мог вдоволь подпевать, сидя и пританцовывая на пассажирском сиденье, чем явно мешал неопытному молодому водителю. Гук в изумлении поглядывал на друга, не особо понимая разительные перемены в его настроении. Чингу и вовсе делал вид, будто он не с ними и в этом дурдоме не участвует. Парень не рассказывал другу о том, что произошло в ту ночь в клинике: о внезапном порыве чувств и последующих ухаживаниях. Се постоянно навещал пса, пока Гук лежал в больнице, выгуливал его и поддерживал своим присутствием. Еын частенько составляла им компанию. Сехун перестал скрываться за неприступной стеной, осознав, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на обиды и неоправданные надежды, на мысли, которые сеют страх, забирая его огонь. Единственное, что он не успел сделать — это пригласить девушку на свидание. Но теперь для этого есть время.       – Ну, привет, Чингу, как у тебя дела? – трепала за холку пса Еын и тепло улыбалась, почти не обращая внимания на стоящих рядом парней. Пациенты прежде всего.        Чонгук, хмуря брови, с заинтересованностью наблюдал за жаркими взглядами Се на губы Еын, а также за ее — кокетливыми из-под полуопущенных ресниц. Между этими двумя искрило не хуже, чем из розетки с расслабленным разъемом. Парень отчетливо понимал, что в его отсутствие что-то произошло, раз друг, наконец, дал волю чувствам, которые всегда и так часто хранил в тайне. Сехун вообще был довольно скрытной личностью, часто решая свои проблемы за закрытыми дверями и не делясь с окружающими, во всяком случае в предыдущих отношениях. Сейчас же все было иначе, и Гук не узнавал его таким: раскрепощенным и чрезмерно улыбающимся.       – Анализы отличные, раны зажили хорошо и вряд ли будут беспокоить его в дальнейшем, а вот лапы придётся беречь и купить специальную обувь. Ты понял, Чингу? И никаких отказов, так будет лучше, прежде всего, для твоего здоровья, договорились? – Девушка дотронулась до влажного носа пса, а он обиженно зарычал, пытаясь вызвать жалость, напрашиваясь на обнимашки и угощения.       – Спасибо, Еын, что присматривала за ним в мое отсутствие. Он любит женское внимание и не терпит конкуренцию других красавчиков, – завуалированный упрёк Гука должен был спровоцировать друга на действия. Во всяком случае на это был его расчёт.       – Что ты хотел сейчас этим сказать? – нахмурив брови, Се чувствовал что-то неладное в двузначном ответе друга.       – Я? А разве я что-то имел ввиду? – ангельское лицо и честные, широко раскрытые глаза просто-таки не давали усомниться в невинности мыслей, только плохо скрываемая подленькая усмешка выдавала Чона с потрохами.       – Ты сейчас тонко намекнул на конкуренцию между мной и Чингу, - Сехун попался на крючок, впрочем, как и всегда, и отчасти даже был рад, что друг предоставил ему возможность сделать решительный шаг. Гук был бы не Гуком, если бы не вмешался, тем самым делая вызов и проверяя на прочность.       – Мальчики, давайте вы будете выяснять отношения за пределами моего кабинета. У меня ещё, помимо вас, много пациентов, – Еын была чуточку смущена, о чем говорили ее порозовевшие щёки, но держалась стойко, сурово отправляя всех прочь из своего кабинета.       – Хорошо. Но…       – Что ещё? – она устало посмотрела на огнеборца, совершенно не готовая быть слушателем очередных споров между друзьями. Эти двое казались ей супружеской парой, которые уже настолько давно вместе, что не могли не выяснять отношения по любому поводу и при всех.       – Но я ловлю себя на мысли, что не могу оторвать глаз от твоих губ, и очень хочу, чтобы ты пошла со мной на свидание. Сегодня в восемь вечера у башни Намсан.       Еын застывшим изваянием смотрела на Сехуна абсолютно, не веря в услышанное. Парень и сам был шокирован своей речью. Но когда, если не сейчас ломать свои же стереотипы, преодолевая преграды в виде нерешительности? Выбор определяет многое в нашей жизни. Чонгук был прав: стоит лишь чуточку осмелеть и дать волю чувствам, чтобы в миг открыть для себя новые горизонты и дать веру новому будущему.       – В восемь? – глупо переспросила девушка, все ещё отказываясь верить в происходящее. Ей казалось, что этого никогда не произойдёт, и Сехун навсегда останется холодным и колючим по отношению к ней. И даже несмотря на его ухаживания, она думала, что это временное. Что с выходом Чонгука из больницы все вновь станет на свои места.        Чон ликовал, он мог бы быть отличным политиком, журналистом или директором какой-нибудь компании, манипулируя людьми, вызывая в них всевозможные противоречия с последующим подчинением.       – Да, в восемь, – ответил Сехун, не отводя от девушки влюблённого взгляда, и наклонился, чтобы поцеловать её.       Невинное прикосновение губ к щеке вызвали в Еын множество электрических разрядов. Это было самое соблазнительное и в то же время томительное чувство предвкушения, зарождающееся где-то внизу живота тянущим комком. По шее и спине пробежали мурашки. Сехун без отрыва смотрел в её глаза и, держа руку на талии, не собирался убирать. Он до такой степени обнаглел в своей смелости, что не хотел уходить с приема. Чонгук делал вид новой мебели в просторном кабинете, а Чингу, уже по выработанной привычке прикрывал лапой глаза, тихо поскуливая, наверняка представляя, что в квартире его хозяина теперь появится ещё одна парочка.