Изменится за 60 дней

В один прекрасный день Эммет как ни в чем не бывало занимался расшифровкой пересланного сообщения, которое полностью состояло из неразборчивых слов, похожих на египетские надписи. Учёный был настолько решительным и уверенным в своём интеллекте, что даже его скептическое ощущение подсказывало, что эти символы чем-то были похожи на ломаный английский язык. Без трудностей он использовал руководство, чтобы не тратить много времени на раздумье непонятного слова. Каждые двадцать секунд он проверял и сверял каждое предложение, стараясь не пропускать следующее слово. Всё своё свободное время он тратил на это долбанное непонятное сообщение. Он старался не отвлекаться на какой-либо шум. Эммет не щадил себя в этом деле, поскольку в его мыслях было только одно: перевести это чёртово письмо. Его внешний вид был потрёпанным и уставшим. Пальцы правой руки начинали болеть от быстрых нажатий по клавиатуре. Глаза преобразовали почти сонный вид. С последней строчки Эммет тяжело вздыхал от радости того, что сложное сообщение становится почти полностью переведённым с непонятного языка на свой родной английский. После нескольких минут переведённое сообщение уже было готово. Вместо того, чтобы его прочитать либо предупредить свой экипаж на всякий случай, Эммет сел на своё любимое место и уставился на железный потолок. Смотря на одно и тоже место, брюнет медленно закрыл глаза. Эммет начинает засыпать. POV Эммет Этот сон. Этот странный сон напоминал мне какое-то событие из моей жизни. Я так и не мог понять, почему он мне приснился. У меня столько было об этом вопросов. Но всё же с самого начала в мои глаза светил яркий белый свет, потом через какое-то время этот свет начал образоваться в яркое солнце. Оно было настолько яркое, что даже мне пришлось закрыть глаза. Через пять секунд я их открыл. Это место. Оно было для меня слишком хорошо знакомым. Точно. Это же мой дом. Бывший дом, в котором жил я и моя мама. Я видел свою маму. Она по-прежнему была для меня самой красивой и доброй. Но… почему? Почему она была растворённой? Она плакала. Ей было грустно. Но почему? Что с ней случилось? Кто её обидел? Я спросил у мамы, всё ли у неё в порядке. — Эммет, — сказала она, пытаясь вытереть слёзы, — я не хочу об этом говорить, но… но… Она снова заплакала. Мне так было неприятно смотреть на её заплаканное лицо. — Мне придётся отдать тебя к тёте Хелен. Я не могу тебя дальше обеспечивать, потому что у меня есть другие дети. Прости. Я впал в шок. У меня даже не было ни одной мысли о том, чтобы меня предала родная мама. Теперь мне понятно одно. Я ничтожество. Меня никто не любит и никогда никто не полюбит. Я тряпка. Я никому не нужен. Во мне сомневались даже коллеги и сверстники из школы. Конечно же, они мне хоть и завидовали, но одновременно и презирали меня. Ненавидели меня. Я ничтожество. Даже сейчас я по жизни никто. Я тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. Тряпка. — Эммет. Что? — Прекращай. После странного, но не приятного сна, Эммет проснулся, пытаясь прийти в себя. Он пытался не углублять свои мысли об этом сне, чтобы от этого не получить глубокую депрессию.

***

Эммет сидел и читал руководство, пытаясь найти что-нибудь полезное для ремонта ремесленного модуля. Каждую страницу он внимательно читал и вникал в прочитанное, а потом писал на маленьком блокноте. «Вроде бы всё понятно», — подумал Эммет. Закончив своё чтение, он встал со своего места, взяв с собой блокнот и несколько инструментов для ремонта. Не успев сделать ни одного шагу, чтобы дойти до модуля, как неожиданно его позвал кто-то из экипажа. Это был Том Томсон. Эммет обернулся и встретился лицом к лицу Тома. Одноглазый улыбнулся ему, пытаясь таким образом показать свою красоту для Эммета. — Ты что-то хотел? — спокойно спросил его Эммет. — Ну… — сказал Том, делая недолгую паузу, — я хотел тебе помочь с модулем и рассказать тебе, как можно его улучшить. — Звучит заманчиво, — сказал заинтересовавшийся Эммет. — Можешь мне всё подробно об этом рассказать? — С радостью, кэп, — сказал Том Томсон, присев на своё место, и показал указательным пальцем, приподнимая большой палец вверх, на капитанское место, намекая тем самым Эллису, что лучше ему присесть и начать внимательно слушать. Эммет послушно сел на своё место, расслабляя спину. — Рассказывай, — сказал Эммет, скрестив руки и ноги. — Нуу… когда был ещё ребёнком, мой батя ремонтировал газированные аппараты, зарабатывая тогда хоть какие-то деньги на наше жильё. Хотя мы и вправду жили небогато, но нас всё устраивало. Ну так вот. Мой отец иногда рассказывал мне всё про эти конструкторы и из чего они состоят, о том, как работали системы управления некоторых кнопок, и о том, по какой причине они ломались. Я всё это слушал и что-то понимал из всего этого. Так что, думаю, здесь, в этом модуле, устроено всё так же, как и там. Эммет внимательно слушал его. На каком-то моменте он думал, что здесь всё же имеется чуть-чуть правды. Но и с другой стороны, возможно, он специально лжёт капитану, чтобы потратить его драгоценное время. Эммет и вправду хотел ему верить, но, зная по бумажке с информацией о коллегах и их способностях, он где-то чувствовал ложь Тома. — Слушай, — говорит Эммет нормальным тонам, чтобы не обидеть коллегу, — Том, я, конечно же, очень рад и заинтересован твоей помощью, но ты ведь и сам понимаешь, что ты иногда лжёшь, чтобы привлечь кого-нибудь. Как бы и я в некоторые моменты хочу тебе верить, но… — Неужели ты сомневаешься во мне, кэп? — спросил его Томсон, зная о том, что надо оправдать свои слова. — Как бы это не было грубо, но да, — отвечает Эллис с уверенностью. — Я не могу поверить тебе. — Капитан Эллис, — начал оправдываться перед Эмметом Том, доставая из своего скафандра томатный суп, — я, конечно, в какой-то момент и могу придумывать истории, но я вас уверяю о том, что я вправду хочу вам помочь. Если вы так сильно не верите мне, то я пообещаю вам говорить только правду за баночку томатного супа. Я всё равно знаю, где все остальные банки. — Ты думаешь, я тебе могу поверить из-за того, что ты будешь со мной торговаться за баночку супа? — сурово спросил его Эммет, подняв брови. — Я не торгуюсь с вами, кэп, потому что это уже слишком… Не успел Том договорить, как из его рук отобрали суп, словно у маленького ребёнка. Том такого от капитана совсем не ожидал, но, говоря в грубой для Тома форме, кажется, что капитан немного охренел. В это время Эммет поставил баночку супа в специальный шкафчик для хранения вкусной еды, в котором там был только один суп. — Капитан, не кажется ли вам, что это уже перебор? Особенно когда вы не дали договорить мне, — сказал Том грубым голосом. — Я не хотел этого делать, но ваша торговля со мной ни к чему хорошему не привела, — начал оправдываться Эммет, уверяя себя, что он правильно поступил. — Я не хотел с вами торговаться, кэп, — начал защищать себя Том, — я вам хотел таким образом убедить вас в том, что мои слова правдивые, но вы начинали провоцировать самого себя и свои слова. Вы думаете, я не видел по вашему лицу, что вы мне почти поверили? Нет. Я видел ваше лицо. Оно выражало ваше доверие ко мне. Вы начинаете ко мне чувствовать доверие. — Тогда почему вы всё время лжёте мне и своим коллегам? — начал его допрашивать Эммет. — Неужели вы стыдитесь своего прошлого? — Я не хочу вам рассказывать о своей прошлой жизни, потому что она вам всё равно покажется слишком жалкой, чтобы мне сочувствовать. — Может, вам было бы лучше просто промолчать и ничего не говорить, как это делает Меган? — Во-первых, я тот человек, который не терпит долгое молчание и ваше непрекращающееся хождение, когда вы что-то ищите или делаете. Во-вторых, я и Меган абсолютно разные люди с другими точками зрения, мнением и другими предпочтениями. Она очень тихая и умная дама, но её мнение говорит о том, что лучше ничего не говорить до тех пор, пока она не вступит кому-то в доверие. А вам на нас всё как будто всё равно, кроме Диди Докинз, потому что она якобы вам нравится. За всем этим разговором подслушивала Меган. Она понимала, что всё, что говорит Том, является правдой. Ей хотелось остановить конфликт между Эмметом и Томом, но её женственное чутьё подсказывало, что может быть всё будет ещё хуже, и всё, что ей остаётся, — это продолжать подслушивать их ссору. — Ну и что с того, что она мне нравится? — сказал Эммет, начиная немножко заливаться краской. — Это совсем не связано с тем, что я не верю в Меган и в тебя. Я говорю о том, почему ты говоришь нам всем только ложь? — Я не всегда говорю ложь и сейчас всё, что я вам говорю, — это правда. — Но я всё равно чувствую, что в твоих словах есть ложь. — Где? — В тебе. — Во мне — это где? Том и вправду не понимал, что имеет в виду Эммет, но он подозревал, что его предаёт его собственная внешность. — В твоей повязке, — ответил в своё оправдание Эллис, показывая пальцем на повязку на правом глазу Тома. Том молчал. В этот момент он понимал, что если в своё оправдание ничего не скажет, то его будут считать лжецом. — Моя внешность не имеет никакого значения в том, что я говорю, — сказал Том спокойно; от неуверенности он думал, что Эммет скажет, что его оправдание не полностью правдивое, но, как оказалось, он молчал. — А твоё оправдание перебивает кто-то внутри тебя. Эти слова задели Эммета. Ему хотелось заплакать в тот момент, но вдруг он, будто не сдерживая свои эмоции, ударил левой рукой по щеке Тома. Тому было хоть и больно, но терпимо. Когда он пришёл в себя, он от злости кинул банку с супом в Эммета; та прилетела капитану в голову. Боль была невыносимая — даже осталась хорошая рана. — Думаешь, мне не легко выпустить из себя своего внутреннего зверя?! — внезапно закричал Том. — Я-то думал, ты более-менее умный человек, но ты… Не успел он договорить, как его плеча коснулись женские руки. Он обернулся и увидел грустную Меган, которая всеми силами пытается успокоить своего друга: — Прошу тебя, Том. Успокойся, — сказала Меган, успокаивая его. — Драка ни к чему хорошему не приведёт. Том тяжело вдохнул, пытаясь успокоиться, но в итоге он психанул и вышел их шаттла, чтобы прогуляться по Мутопии. Перед уходом он подошёл к Эммету и тихо прошептал несколько слов: — Я-то думал, что мы будем беседовать по душам, как друзья, но ты просто не хочешь этого. Тупой девственник. — И мне этого никогда не хотелось, — сказал в своё оправдание Эммет. Тому хотелось ему врезать, но он сдержал свои эмоции ради своей коллеги. Том вернулся в шаттл вечером успокоившимся. После всего этого он побеседовал с Меган: — Я не хотел ему причинить боль, — начал тревожно говорить Том. — Я просто предложил ему помощь. — Не надо было тогда кидать в него банку, — начала его ругать Меган. — Я знаю, но… — сказал Том, сделав небольшую паузу, — я не знаю, что на меня нашло. Женщина тяжело вздохнула от недопонимания Тома. — Ты хочешь заслужить его уважение? — спросила его Меган. — Да, но… — ответил Том, — я начинаю понимать, что этого никогда не случится. Женщина обняла своего друга. — Всё будет хорошо. — Уверена? — Конечно же, — сказала азиатка с уверенным тоном, но и одновременно от понимания того, что её в эту историю тоже впутали, — просто этому мальчишке нужно всё обдумать. В это время Эммет закрылся в туалете, плача от жалкого понимания того, что он за весь этот бред наговорил Тому. Он впал в депрессию. Ему просто хотелось в этот момент, чтобы его все забыли. «Что мне делать? Что мне делать? — подумал Эммет. — Я никчёмное тупое существо». Этот день был весьма испорченным и грустным. Но в один миг, благодаря кому-то или чему-то, всё изменится, и Эммет с Томом больше никогда не будут ссориться.