«Больно Мне!» — сказало сердце,
«Веселухи Мне!» — молвила душа.
«Заткнулись Все» — Вмешался разум,
И наступила тишина…
«ВСЕ ЗА МНОЙ!» — Сказала жопа и двинулась вперед…
И тихо-тихо пропищало предчувствие: «Ой, не к добру всё это, нам всем капут…»
Проснулась я довольно рано. Сначала, когда я только-только очнулась, чувство было как будто я находилась в тумане, да и голова болела…как…как после удара сковородкой или хорошего вечера с бутылкой вина, из-за чего, вопросов: «Почему я лежу на кровати?» — не было, а в голове, вместо этого, пронеслось: «когда я успела
так наклюкаться?» И поэтому я не спешила вставать, а попыталась расшевелить мозги, точнее память и понять: «что, собственно, произошло?!»
С этими мыслями я подняла своё бренное тело, потянулась и пошла умываться, но вот когда я, вместо привычной двери, сделала шаг в чёртову
пустоту и полетела вниз по лестнице — это было не приятно. Мой мозг, точнее его остатки, почувствовали что-то неладное… Тут мне снизошло то, что произошло вчера. Вспоминалось оно «через не хочу», но все же я смогла уловить обрывки воспоминаний и установить, наконец-таки, причинно-следственную связь.
А произошло вот что…
Как только нам отключили свет, мы, как истинные русские, бросились кто к окну, кто за спичками и свечками. Вы, наверное, спросите: зачем мы бросились к окну? А затем, чтоб проверить, кому ещё отрубили электричество.
Вот тут, под шумок, Санёк, со своими «сладким голоском и хитрыми ручонками», потащил меня к выходу, приговаривая:
— ...Пойдём-пойдём, пока никто не видит, ведь всего несколько часов прошло, как ты стала совершеннолетней!..
— Нет! Я с тобой не пойду, даже и не надейся! — шепотом орала на нее я, — Ты хоть помнишь, что было после прошлой пирушки?! И я обещала себе, что не буду ничего пить, по крайней мере, в твоей компании… — протараторила я, на что она только состроила глазки.
— Ну, Женечка, ну, любимая… Ну, ты ведь сама хочешь, разве нет?
На эту, чистейшей воды провокацию, у меня тоже был ответ:
— Одно дело хотеть, и совсем другое дело можно! Понимаешь?
Она покрутила головой, в знаке, что она не понимает, — Ну Же-енечка! — она подняла торт вверх и легонько им потрясла, — Нам, если сейчас уйдем, достанется больше тортика! Как же ты не понимаешь?
Я взглянула на кремовое, слоистое создание, торт под названием «Наполеон» и, взвесив все «за» и «против», тяжело вздохнула:
— Знаешь же, зараза, как меня уговорить!
Сашок победно вскрикнула:
— Тогда валим сейчас! Это идеальный момент! — ну, мы и убежали, только пятки и сверкали… Нам, конечно, кричали в догонку, но мы уже не слушали.
Когда мы уже выбежали, я спросила у Сашки:
— Эй, Сашок, как ты так вовремя свет вырубила?
— А? А… свет? Эт не я, — поскольку мы бежали, Сашке надо было кричать, и в нашу сторону повернулись все, ну, по крайней мере, те, кто слышал. От такого количества глаз, я растерялась и запнулась… И, конечно же, упала, и не просто упала…
— Ну, Женька! <i>Это были мои новые туфли!!! Ну вот как?! Как так?! — взвыла Сашка, схватившись за волосы.
На эти слова я не могла не съязвить — А нечего
меня! Почитательницу кроссовок, на каблуки! Сама виновата! Так тебе, точнее твоей обувке, и надо! Ты только глянь как твои «туфельки» преобразились!
Но она, не обращая внимание на мои слова, продолжила:
— А платье! Ты...ты точно отшибленная! Ты — девушка, и должна уметь ходить, бегать, прыгать и, самое главное, — это использовать, — показала на каблук, который уже красовался у меня в руке, не прерывая свою бурную речь. — Не для того, чтобы падать или выглядеть как модель человека, а для того, чтобы прошибать бошки неугодных мужиков и противных баб! Туфли, а если быть точнее, каблуки, в правильных руках — опаснейшее оружие! Про внешний вид я вообще молчу! — продолжала свою «лекцию» она.
— Ага, особенно твои армейские «сапожки»… у них таки-ие каблучища!
—…Зато, если моими сапожками кого-нибудь ударить… Эффект будет как твой удар сковородкой! — гордо произнесла эта язва.
— А ну, не трожь мою сковороду! И ты, что, хочешь проверить, что страшнее: сковородки или туфельки с «каблучками»? Знаешь… Это очень легко устроить! — я зловеще ухмыльнулась, надвигаясь к ней. С каждым моим шагом в ее сторону она отодвигалась назад, и вот, свободное место закончилось, и девка оказалась в западне.
— Нет! Обойдусь! И вообще… у нас нет третьего человека, который хорошо ладит с каблуками! — воскликнула Сашка, подняв руки в знаке: «Сдаюсь!».
А у меня уже появилась идея фикс: узнать, что сильнее и опасней!
— Знаешь, если мы найдем такого человека… Нет, не так! Вот мое желание! Ты ведь помнишь, что ты мне должна желание?! — она посмотрела на меня и, по-видимому, немного струхнула. Я чувствовала, что мои глаза будто сияли, в них был блеск безумия… от таких моих глаз ничего хорошего ждать не стоило.
— Эй, Жень! — меня резко дернули за плечи…— одумайся! Не знаю, что тебе пришло в голову! Но одумайся! — заикнувшись в конце, прокричала она. Потом, вцепилась в «платье», хотя его уже платьем назвать не получится, так же как туфли на каблуке, туфлями на каблуке не назовешь… И потащила меня.
Дальше, она, наша дорога, прошла без приключений, — но тут уж относительно —, до дома Сашки. А там произошло вот что:
— Их нигде нет! — чуть ли не рыдая, воскликнула Саша. А я была готова взорваться, что и сделала:
— Да, как? КАК?! Скажи мне, на милость, можно было потерять связку ключей?! И не один ключик! Нет! А связку, не хиленькую такую!
— Ну, не скажи… не такая уж тяжелая она… — потупив взгляд и надув губы, тихо вымолвила она.
— Ну-ну. Не тяжелая, хах! Да на ней больше двадцати ключей! И это она не тяжелая? — подняв одну бровь вверх, с иронией высказала я.
— … — настало неловкое молчание со стороны подруги.
— Эх, ладно… Лучше скажи, как мы теперь попадем к тебе в квартиру? — задала я насущный вопрос.
Она почесала свою репу и сказала то, что заставило меня пожалеть о сказанном:
— Через балкон.
И вот, мы уже стоим около водосточной трубы, под ее балконом… и я понимаю…
— Не-е, я через балкон не полезу! У меня клаустрофобия! — истошно завопила я.
— Клаустрофобия — это боязнь замкнутого пространства. Где ты тут видишь замкнутое пространство? — лукаво спросила эта...эта чертовка.
— В гробу! В гробу замкнутое пространство! — меня тогда не услышали, и мы с Сашкой полезли через балкон, слава Богу, все остались живы… </i>
Остается один вопрос…что я тут делаю? И где я?
«Подруга, это уже два вопроса»
Только я хотела удивиться и спросить, кто здесь, как из-под меня раздался хрип:
— С-с-слезь с-с меня-я… — знаете, голос был как из
детской страшилки, — Совсем с ума посходила? Мало тебе тогда попало?
— Извиняюсь… — я попыталась встать, но все вокруг закружилось, завертелось, как после карусели, и я снова рухнула на нее. Что, собственно, не было для меня особым открытием, если я ничего не помню, то у Сашки мы выпили знатно, а вот и результат.
— Ууууу… Сучка! — взревела подо мной, а то, что произошло дальше… Этого я не ожидала, хотя, должна была… меня скинули! И я стукнулась носом об пол, а в голове зазвенело.
Я схватилась сначала за голову, а потом, когда меня резко подняли, за нос, из которого текла кровь…
— Что за… Йой, что опять с тобой случилось? Раньше у тебя от такого кровь не шла… — говорили взволнованно и с явным беспокойством.
Однако, Йой? Что это? Кто это? Я покрутила головой… Никого рядом не было… Погодите-ка… Это она ко мне?!
Я вытаращилась на нее.
— П-прости… Ты походу ошиблась…меня Йой не зовут, не звали…и не будут никогда звать… —пробормотала я, зажимая нос, поскольку мне казалось, что если сейчас не откручусь от этого прозвища или ещё чего похуже, то привяжется как и «отшибленная».
В ответ на мои слова, она присвистнула:
— Не хило тебя Мурена приложила…— она ненадолго задумалась, давая шанс сфокусироваться зрению, которое постоянно куда-то плыло, и расмотреть ее лицо. Внешность довольно-таки обычная: русые, блондинистые волосы; голубые, я бы даже сказала бирюзовые, глаза.
Поскольку она до сих пор пребывала в состоянии: «я думаю, и не стоит меня отвлекать», я медленно опустила взгляд, который остановился на предплечье, и там было что-то розовое, что сильно выделялось на ее бледной коже… Почему-то в голову пришла одна мысль: татуировка. Эта мысль была настолько четкая, будто я не раз видела это плечо и рисунок, который там изображён, рисунок — Мыльного пузыря.
Тут я поморщилась и перевела взгляд на свое плечо: эта особа очень крепко сжимала мои плечи, причем, она охренеть какая сильная…или я жуть какая слабая…и кто такая Мурена? Точнее, как меня могла приложить мурена, если это — рыба… Ничего не понимаю… Только если мы с Сашкой никуда не встряли, пока были не в себе.
— Эй, — от этого неожиданного обращения я вздрогнула. — А ты хоть помнишь, как меня зовут? — девушка задумчиво на меня посмотрела.
— Без понятия… я Вас... (или лучше тебя?) впервые вижу, — она отпустила мои плечи, отошла и начала ходить по кругу, а я, как только отпустили мои плечи, растерла их… ух, синяк останется… Поскольку от нее и ее мельтешения у меня рябило в глазах, я, прислонившись к стенке, начала размышлять, так, как мне позволяло состояние моего мозга и сознания:
«Я никуда не тороплюсь, заберу Сашка и отправимся домой, ну, еще перед этим надобно немного оправиться от этого дикого похмелья.»
Затем, все также сидя, прислонившись к стенке, я решила немного осмотреться: справа от меня была лестница наверх, с которой я, по-видимому, и навернулась… Мои глаза моментально округлились, и я попыталась вскочить, но в голове так бабахнуло от резкого движения, что в ушах зазвенело, а перед глазами поплыло, к горлу подступил ком…и... меня вывернуло.
— Фу!.. Йой!.. Я недавно пол помыла! Что ж ты творишь-то?! — упреки в перемешку с вопросами полетели в мою сторону. Мгновение, и ко мне подбежали и поймали, не дав снова упасть. Она быстро схватила мою руку перекинула ее через свое плечо и зачем-то похлопала меня по спине. Когда опустошение организма закончилось, произошло то, чего я не ожидала. Мой живот заурчал. Вот правда, чего-чего, но этого я не ожидала.
А она хмыкнула и сказала:
— Потерпи немного, сейчас доберемся до кроватки и позовем Казу, и он принесет тебе поесть, все-таки, ты три дня без сознания провалялась и ничего не ела, а пока лучше выплюнуть всю ту бяку, которой тебя кормила эта мерзкая Мурена…
На ее слова я не могла ни возразить, ни согласится. Голова кружилась, вокруг мир поплыл, а вот тело… у меня появилось ощущение, что оно все горит, да и ноги стали ватными, живот скрутило, а к горлу что-то подступило.
— Во говно! — ругнулась блондинка, когда у меня снова вывернуло, и изо рта вырвался второй поток гадости, под названием «рвота».
Мне, как будто, ватой забили уши, и я уже еле слышала, как она ругается, что испачкалась. Да, неприятно, согласна, однако, мне сейчас хуже, я не пойми где, у меня голова болит так, как уже лет сто не болела! Это уже достало! Опять мы с Сашкой куда-то забрели и меня зовут не пойми как… да и теперь еще и рвет! Вот к чему приводит жадность!
Последняя мысль, которая у меня промелькнула в и так еле работающем сознании:
«Похрен! Все в жопу! Я спать!»
И мои веки сомкнулись, а я обмякла в руках блондинки…
Вот, уже некоторое время назад, я проснулась и лежала с закрытыми глазами, вставать не было ни сил, ни желания, поэтому я размышляла… Ну, предположим, рвало меня после пьянки с Сашкой. Однако, есть и другие вопросы. Возможно, что мы с Сашкой опять с кем-то «подружились», ну, или я просто похожа на эту Йой, но как же тогда объяснить где я? Хотя и этому есть вполне логичное объяснение, мы с Сашкой, выпив, просто заскучали и могли пойти гулять, хорошо, что мы не разбились, пока снова лазили по балконам, а потом где-нибудь завалились на скамеечке, и эти добрые люди подобрали. А Мурена? Это, наверное, фамилия или прозвище человека, который меня или нас с Сашкой кормил…сколько она сказала? Три дня за нами ухаживала, кормила…э-э-э… Не пойми чем, да так, что после их еды мне так хреново… Все-таки, наверное, лучше сразу найти Сашка, и возвращаться домой.
Я приоткрыла глаза, мое зрение более или менее пришло в порядок, и я смогла рассмотреть помещение: это был чердак, довольно большой; деревянный потолок, а на перекрещенных деревяшках, или как они называются(в домах я разбираюсь так же как и в парнях, — стараюсь не лезть и не забивать ими голову). Различаю, конечно, по внешнему виду, однако, конструкцию не знаю и не понимаю. И на этих деревяшках, около маленького круглого оконца, висели вещи! Не…я сейчас в своем состоянии могу и ошибаться, однако, в том, что там что-то висит, я была уверена, и тут вставал ещё вопрос: а кто тут такой высокий, чтобы их развешивать и снимать на такой высоте? Хотя, может быть, стремянка? Поскольку от пола, до этих деревяшек было где-то два-три метра, если не больше. Но зачем так мучаться?!
Я перевернулась в кровати на другой бок. Кстати о постелях. Их тут было три, и все, кроме той, на которую меня положили, были аккуратно заправлены. Я взглянула мельком, поэтому больше пока рассмотреть ничего не смогла. В глазах троилось, двоилось и расплывалось, то, что я смогла рассмотреть примерную обстановку, было самым, что не на есть, чудом!
Потом, закрыв глаза, я вспомнила сон…
Снилась мне Сашка, ну не совсем Сашка, а девушка с бело-розовыми волосами, в Сашкиной одежде, и внушающая мне всякую дичь, про то, что она Сашка, и это не сон, а…а вроде как мой внутренний мир. Если в первое я более-менее поверила, то про то, что белая комната без определенных стенок, мой внутренний мир, — не верилось от слова совсем.
В итоге, я так задумалась, что и не услышала, что в комнату зашли. Поняла я это только тогда, когда меня кто-то затеребил за плечо.
— Эй! Йой! Я знаю, что ты не спишь! Я, это, принес тебе еды, так что встава-а-ай, — голос, который меня звал, был бархатным и до одури прекрасным, по крайней мере, меня он пробрал до дрожи.
Я зевнула, потянулась и приняла сидячее положение, голова кружилась и соображала я хуево… ненавижу!
Еще раз зевнула и, немного качая головой, разлепила глаза и увидела молодого человека, возраст… не решусь сказать, но скажу одно, высокий, зараза!
Я прозрела, сон как рукой сняло, и я начала пожирать его взглядом, точнее смущённо разглядывать: русоволосый, или, проще говоря, блондин с карими глазами. Красавчик, ничего не скажешь... и если прибавить его голос… Мама… Чего только не померещится спросонья, а еще с чем он был! С подносом, на котором были тарелочки с чем-то горячим, и чашка тоже с чем-то теплым, а аромат шел такой вкусный, прям слюнки текут.
О~ А как он одет! Он был в белой футболке и розовом фартуке, миленько, по-домашнему так… Парочка царапин на пальцах, наспех заклеенные пластырями, говорили, что человек старался, очень старался… Божечки! За что мне такой сон дарован? Как же мило, меня так ни разу никто не будил! Только холодной водой из ведра… Эх…жаль, Сашка не видит! Рассказала бы — не поверила!
— Я Женька, приятно познакомиться! — не придумав, что еще можно сказать, я улыбнулась я протянула руку.
Столь резкое движение сразу же отозвалось в голове потягиванием и болью в висках.
А он в ответ лишь удивленно на меня взглянул и, поставив поднос с едой на тумбочку, которая стояла рядом, повернулся и с грустью сказал:
— Мне Арос рассказывала, что ты забыла ее и Мирен-сан, однако, мы надеялись, что ты меня хоть не забыла.
Вот зараза! Я ради него подвергла себя болью! А он…ноль внимания, фунт презрения!
— Нет, я никого не забывала, я вас даже не знаю… — в моем голосе прозвучали холодные нотки и я, опустив руку, скинула одеяло и села на край кровати, а потом, дождавшись того, что голова перестала кружится, встала.
— Эй! Тебе не стоит вставать! — он резко вскочил и, перепрыгнув через кровать, подхватил меня под локоть.
— Спасибо… — смущенно поблагодарила его я, а сама для себя сделала два вывода: первое, мое состояние никуда не годится и что его руки твердые как камень, прям капец, это сколько в качалку ходить надо было? Да и у той блондинки…
— Да ничего, — он смущенно улыбнулся.
— Это…
— Казуно.
— Да точно, Казуно, а где тут ванная комната? — хотелось поскорее избавиться от непонятного противного запаха, да и привести себя в порядок.
— Ну… мы моемся на улице обычно, — он задумчиво наклонил голову на бок. — но, думаю, тебе сейчас можно сходить в ванную комнату Мирен-сан.— улыбнувшись, закончил он.
— Спасибо! — я отстранилась от него и пошла к лестнице, поскольку я не привыкла к чужой помощи, да и в долгу оставаться не хочу, даже в такой мелочи.
— Эй, Йой! — вдруг окликнул меня он. — А поесть? Я старался… — Он уже стоял с подносом в руках и удивленно смотрел на меня.
«Вот это скорость!» — промелькнуло у меня в голове.
— Ну…я попозже поем, ладно? Просто я уже как будто вечность не мылась… — смущенно закончила я.
— Ладно! — воскликнул Казу и, поставив поднос обратно на тумбочку, повернулся и направился ко мне. — Тебя, наверное, надо проводить? — протягивая мне руку, предложил он.
— Не откажусь. — улыбнувшись, кивнула я и протянула ему руку, я не топографический кретин, однако, блуждать в поисках ванны не охота. Но тут он вдруг сделал то, от чего я покраснела и испугалась! Он, схватив меня за руку, подтянул меня к себе и поднял на руки, я, черт его возьми, даже отреагировать не успела!
— Э-эй! Казу! Что ты творишь! — раскрасневшись, воскликнула я.
— Н-ничего, — удивленно начал он. — просто раньше ты очень любила, когда тебя таскают на руках… — так же удивленно закончил он.
— Но я не ваша Йой! Я Женя. — теперь, версия о том, что они меня перепутали с этой самой Йой, стопроцентная.
Но меня уже не слушали, поэтому мои слова услышала одна только стенка. Он побежал по лестнице вниз, а я…я, конечно, люблю аттракционы, однако когда ты на руках у незнакомого парня, и он как ненормальный сбегает с лестницы... Ты и так полуживой таракан, который, рано или поздно, сдохнет, и тут тень тапка! …ну, в общем…я чуть не обосралась… Я о-о-очень испугалась, когда он чуть не врезался в стенку. Все, думаю… Конец. Однако, в последнюю секунду он повернул в бок, и мы оказались в просторном коридоре с кучей дверей.
— Круто пробежались, а, Йой! — радостно воскликнул он. — Эй, ты чего, Йой? Слишком медленно?
А я что? Я вцепилась в его футболку и фартук, и из глаз моих, от его: «слишком медленно», потекли слезы.
— Н-не может… — заикаясь, начала я, пытаясь вылезти из его объятий. Пох на боль во всем теле! Вон! Вот из этих смертельных объятий! — ...не может человек так быстро бегать! Нормальный человек подох бы от такого! — с глазами в пять копеек закончила я, выбравшись из его «смертельных» объятий.
— Чего? — непонимающе посмотрев, переспросил он.
— Не важно… — сжав дрожащие руки. — ...лучше, отведи меня, пожалуйста, в ванную комнату, мне нужно принять душ, умыться, расчесаться, — проведя про взлохмаченным волосам рукой, попыталась пояснить я… поскольку мое сознание до сих пор не могло принять то, что происходит…
И он повел меня в глубь коридора, что-то мне активно рассказывая, жестикулируя, и изредка поворачивался и что-то спрашивал, я его не слушала, только кивала, мол: да-да, забавно. Но сама пыталась думать о совсем другом. Пыталась, поскольку голова и так от боли пухла… А теперь меня ещё и страх всю обуял. Кто эти двое людей, это место, кто такая эта Йой? Почему меня принимают за нее? Кто эта Мирен-сан и Мурена? Боже…мамочка, куда нас с Санькой занесло?! Где я, черт возьми?! И где Сашок сама-то?! Она ведь здесь… Я ведь не одна в эту жопу влипла? Или, может быть, это всего лишь какой-то
слишком реалистичный сон?
