Желания могут и сбываться

      После отплытия, прошло уже около недели. К моему величайшему удивлению, плавать оказалось очень просто. Не включая моментов, когда нужно было чистить рыбу.       Спустить, поднять парус, посидеть в обзорном гнезде, было вообще моим любимым делом. Не могу сказать, что я была какой то особенной любительницей моря или, в целом, любила большое количество воды.       Вообще, если вспомнить, то я была на море всего два раза: летом, по бесплатной путевке. Причем, в возрасте четырех и шести лет. Я, вообще, в живую вижу море впервые.       Да и я не особо-то и горела желанием попасть на море или, тем более, в океан, поскольку, до шестнадцати лет, у меня была фобия к акулам. Моя маленькая головка на воображала, что акулы вообще смогут плавать под землёй. Что уж говорить об обычных. Кровожадные, умные создания пугали меня до слёз. Вскоре, я успокоилась, поняла, что это невозможно, стала спокойной относиться к созданиям, обитающим под водой. В конце концов, я жила в Москве, в которой акулы обитали только за стеклом, в океанариумах.       Так что, как таковой восторг от бескрайнего океана я не пришла. Большую часть пути, я любила проводить, сидя в гнезде и наблюдая за небом. Точнее, утром — рассвет, днём — за небом, вечером — за закатом, а ночью… За звёздами. Потом снова все по кругу.       Вообще, небо было самым лучшим моим подарком от этого мира. Сколько на него ни посмотри, в любое время совершенно новая картина. Даже те же самые звёзды никогда не находятся на месте.       Мне объяснили это тем, что мы плывём около камбелта, ближе к Грандлайн, и потому, небо такое разнообразное.       Что насчёт других членов команды…       Мирена почти все время проводила в своей личной каюте. Что она там делала, было неизвестно, да и не волновало это никого.       Казу, он наоборот, почти все время проводил на палубе. Также, я подозреваю его в особенной любви к началу грозы или сильных потоков ветра. Почему? Он все время выходил тогда, когда должен был начаться шторм, по словам и предположению Саши… В итоге, Казу сам, или когда его звали, появлялся из каюты и оставался до тех пор, пока шторм не проходил мимо.       И, кстати, о птичках. Саша заговорила со мной поздно вечером, после того, как я чуть не свалилась по пути в мое любимое гнездо.       Почему же я могла свалиться? Все просто. Головы, которая была на плечах у Мурены, хватало на то, что бы не тренировать нас на «старой посудине», как в шутку, по-доброму, называла этот кораблик Арос.       В общем, хоть она нас и не тренировала, Казу продолжал следить за тем, чтобы мы не теряли формы. Поэтому, утром, днём и вечером, мы проводили «разминку». Или же, «ад по расписанию».       Но мы говорили о птичках. Дело было вечером. Заёзды медленно зажигались на небе, заволоченным молочным туманом.       «Как дела?» — неожиданно прозвучал Сашкин голос.       Я лишь пожала плечами. Все равно не услышит.       «Не буду извиняться. То, что я тебя оставила, было правильным решением! Ты должна была пройти три стадии: отрицание, апатия и принятие!»       — Саш. Я знала, что ты должна будешь рано или поздно вернуться и заговорить. И я долго думала, что тебе тогда сказать или, может быть, накричать… Но, в итоге, я не готова, — мой голос был пуст: ни злобы, ни обиды, ни печали. Я просто была спокойна.       Как она говорила, три стадии? Пожалуй, люди все равно возвращаются к первому этапу, хоть и думают, что живут в третьем.       — Я не сержусь. — спокойно прошептала я одними губами, неотрывно смотря в небо.       «Чавось?» — удивлённо прошептала она. «Жень! Ну, не сердись! Серьезно! Иди сюда! Давай поболтаем…» — и её голос был полон надежды. Я усмехнулась уголками губ.       Она же ничего не слышит. Так мы с ней и вернулись к обычному руслу жизни. Хотя… Это спорно. Через три дня мы должны будем быть на месте. Куда потом? Я не знаю, как и остальные двое. С ними у меня до сих пор не самые лучшие отношения. Скажем так, мы гуляем на нервах друг друга.       С Арос мы окончательно поцапались, и наши последние ниточки дружбы рухнули. Она приобрела новое прозвеще: «Кораблеманка». Ещё бы ее так не называть, когда у нас вся каюта забита модельками кораблей! Самых разных и необычных.       И нет, я не была против. У всех может быть свое увлечение, я даже этому симпатизировала. Хотя, про корабли особо ничего не знала. Так, по мелочи: мачта, парус, киль, борт, палуба. Но, было одно «но». Они были повсюду, и ведь стоило мне задеть хоть один, крика было, будто бы я её живьём резала. Думаю, она бы и то меньше орала, нежели чем, когда её кораблики на градус в бок поворачивались.       В общем. Я терпеть этого не стала и выкинула нафиг из душа её «сокровища». В ответ, она сломала душ. В итоге, все злые, в особенности это не понравилось Казу, поскольку плавать он не умел.       А я, как оказалось, шикарная пловчиха! Задерживать дыхание могла аж на шесть минут! Неполных… Но могла! Хотя сроду не плавала. И поняла, что зря. Страшно, но адреналин все компенсирует.       А Казу… Ну, как сказать, я не люблю рыбу. Нет, не всю. Только жареную, вареную… В общем, всю ту, что не живая.       А Казу у нас повар. И любит готовить из рыбы, от слова очень сильно любит, обожает, короче. А я всю рыбу, что мы ловим, отпускаю назад в синее море. В тайне надеюсь, что одна из рыбок будет золотой и вытащит отсюда… Но, не об этом.       В общем, он хоть и держатся золотой серединки, однако, не надолго, поскольку мои доставания, по типу: «Давай научу плавать! Давай научу плавать!», достали уже и Мирену, которую вообще почти не было ни видно, ни слышно. Что пугало только меня.       Итог я хочу сделать такой: нам на одном кораблике тесно. По крайней мере, на таком маленьком.       Поэтому, если вскоре мы не причалим, то, чувствую, друг друга точно покалечить можем. Саша вот за себя не ручается, ведь ей там, внутри, все осточертело.

***

      Я резко поднялась, одним глотком допив кофе, и направилась на верх сразу после крика Казу: «Подходим! Скоро будем!»       Три дня пролетели незаметно, поскольку я обнаружила целую коробку книг и банку ароматнейшего, вкуснейшего кофе. И целыми днями только и делала, что читала.       Книги были волшебными и очень интересными. Хотя, большая часть рассказывала легенды о провидцах, что имели третий глаз и могли во снах заглядывать во время. Как я вскоре поняла, книги эти принадлежали Йой, поэтому Арос ко мне не лезла их отнимать. И не кричала: «Не тяни свои загребущие рученьки, а то можешь их лишиться!»       В общем, причалив к берегу, мы узнали, что на острове карантин. Ведь на соседнем обнаружили особый вид цветов, пыльца которых отравила тамошних жителей. Как и чем они сейчас болеют, нам не уточнили. Но говорят, что это не смертельно.       — …Поэтому, пока мы не установим ваши личности и не сверимся с прибывающими с соседних островов, попрошу вас оставаться на каравелле. Можно только спускаться на остров покупать еду. И, перед этим, нам нужно будет провести дизинфекцию вашего судна, — уверенно произносил молодой человек с крепкой на голове и надписью на уборе по-английски «Marine», белой жилетке и платочке на шее, как у пионеров были, только цвета другого: синего. Серые брюки и черные сапоги со шнуровкой ещё у него были. Как я думаю, это может быть военная форма здешних солдат.       А может быть, просто такой стиль одежды. Фиг его знает.       Мирена устало взглянула на парня, приподняла бровь и вяло ответила:        — Хорошо, — затем повернулась к нам и махнула рукой на корабль.       Я была удивлена, только, чем именно, не знаю. Могу только сказать, что я ждала чего-то другого от этой женщины. Но «приказа» не ослушалась, поворачиваясь и отправляясь с Арос и Казу на корабль. И только краем уха услышала уже более её спокойный и невозмутимый голос:        — Передайте старику, что терпение, как мыльный пузырь, легко лопается.        Мы отдалялись довольно быстро, и что ещё она сказала, я не знаю. Но вернулась она на корабль только через пятнадцать минут.        — А что с Миреной? — удивленно спросила я у Казу, когда мы обедали. — У нее, что, хандра?        — Надеюсь, её хандру мы никогда не застанем, — весело взглянув на Казу, прокомментировала Арос и хихикнула. А потом, зачерпнув ложкой суп, засунула его себе в рот.       — Нет. Просто морская болезнь, — Казу лишь помотал головой.        — Как… Морская болезнь? — выпучив глаза, удивленно спросила я. Если бы у меня во рту была еда, то я бы либо её выплюнула, либо подавилась.       — Все просто, — не проявляя никаких эмоций, говорил он, — у Мирен-сан морская болезнь. Проще говоря, она не любит качку, просто её не переносит. Ну, или не хочет переносить. Не знаю, — и, доев, вышел из-за стола, не отвечая больше ни на какие мои вопросы. В последнее время, Казу стал меня избегать.       Мне было неудобно в тишине находиться с Арос в одной комнате. Поэтому, я решила продолжить разговор. Только, о чем говорить, я не представляла.       — Молчи, — быстро произнесла блондинка, видя мой озадаченный вид. — Ни слова, — и, затем, шепотом пробубнила себе под нос: «До потери памяти, будучи молчиливой, ты была мне больше симпатична…»       Пододвинув второе, Арос стала и его уплетать.        — Ну и ладно. — буркнула я, тоже решая поскорее опустошить тарелки и начать уборку, ведь сегодня мое дежурство по кухне.        «Женька! — радостно позвала меня подруга, когда я закончила с уборкой. — А я знаю то, что не знаешь ты!»        — И не сомневаюсь. — перенесясь к ней и хмыкнув, произнесла я. — А раз ты об этом заговорила, то колись!       Сашка улыбнулась и сказала: «Я видела, как мурена, вырвав у дозорного планшетку, что-то там написала!»        — Как информативно, — разочаровавшись и сложив руки на груди, иронично заметила я. — Лучше скажи, кто такие дозорные?       Но Женька зря так говорила, ведь, пару минут назад, эту самую бумажку передали «старику», и тот уже направился к их «старой посудине».

***

      Вдруг, на палубе послышался шум и много чужих голосов.        «К вам гости» — заметила Сашка, и я вышла из «сознания», направляясь на палубу.       Там было трое людей и Мирена.       Двое молодых молчали, а более старший, буквально дедушка, разговаривал на повышенных тонах с нашей «воспитательницей».       Но было одно «но». Я их уже не слышала. Только видела яростный взгляд Мирен, которая, по-видимому, не контролирует ситуацию, но не прекращает говорить, и старика, у которого тоже кончается терпение. А зубы у него как будто скрипят.       Сидя на коробке и чистя картошку, Арос даже не обращала на взрослых особого внимания, только изредка поглядывая на них. Казу стоял, прислонившись к борту, и выглядел он ещё более уставшим.       — Что здесь происходит? — растерянно прошептала я, обращаясь к Арос.       — Без понятия! — сначала скептически на меня посмотрев, а затем улыбнувшись, заверила она.       — И вправду… — устало протянула я, — спрашивать у того, кто не знает, глупо же, да? — спросила как бы не в значай, провоцируя её.        Ибо я заметила кое-что странное в её поведении. Она всегда хочет доказать, что она лучше меня: знает больше, умеет быстрее, сильнее… Просто то, что она лучшая.       На её лице отобразилась гримаса раздражения. Девушка понимала, что её провоцируют. Но гордость взяла верх. — И я все равно не знаю.       Хотя разум у нее, похоже, чист. Язык за зубами она держит очень хорошо.        — А почему я ничего не слышу? Они же точно говорят! — я опечалено выдохнула.        — Мимов* играют! — воскликнула в ответ она, но, видя, что я не въехала, все-таки продолжила: — Фрукт Казу, дебилка.        За «дебилку» стало обидно. А что за «фрукт» Казу, я таа не поняла.        — А что… — только хотела я поинтересоваться, как звук появился и Мирен воскликнула: — Живо, ноги в руки, и за мной!       Арос с радостью избавилась от картофеля и фартука, не забыв вытереть руки. А нож засунуть за пояс…       Мы сошли с корабля и направились куда-то сквозь небольшой город и через пустующие улицы.       «Карантин» — коротко буркнул «дедушка», не дожидаясь вопросов.       Когда мы вышли из города и направились по выложенной дорожке из камней, Мурена вдруг «опомнилась» и отправила Арос назад на корабль со словами: «А ты, лентяйка, куда пошла?! Картофель ведь не почистила!»       А на меня косо глянула, затем что-то недовольно шепнула старичку. Тот, в свою очередь, сказал одному из сопровождавших его парней:        — Отведи девочку на базу, покажи ей там все, а после, сходи и за остальными на корабль. А саму их посудину отправь в доки. На другую сторону острова.       — И следите за ней! — усмехнувшись, раздраженно добавила Мирен. — Уж очень она любит гулять, а возвращаться не очень. Да, сапфирчик?       Меня передёрнуло на её едкие слова и хищный взгляд. Это предложение для меня. В ответ, я лишь натянуто улыбнулась и отправилась за парнем, который уже пошёл обратно в город.        — … Уверен, девочке на базе понравится, скоро Абсалом должен вернуться.       Только и донесся до меня отрывок слов старичка и Мурены: — Я удавлю тебя, старик, если повод, по которому ты меня заставил тащиться сюда, будет…       Думаю, тут и дослушивать не стоит: «Будет пустяковым».       Я потянулась. Ну, что же. Казу отсыпается на корабле, Арос чистит картофель, а я прогуливаюсь п пустым улицам.       Миленько!