***
- Эй, чертова блоха! Какого черта ты скачешь по моему району как... чертова блоха?! - Какой прием, Шизуо-кун. Я тоже очень рад тебя видеть, но сейчас совсем нет времени с тобой поболтать. Простишь?***
В Токио в тот год пришла бесподобная весна. Изумрудные листья, нежные лиловые соцветия сирени, пыльный асфальт. Главным элементом выступления несомненно должна была стать беспрецедентная гроза, первые признаки которой уже показались на сцене: улицы медленно томились и плавились под свинцовой крышкой туч, воздух потрескивал нарождающимся электричеством. Духота и предвкушение прохлады. До церемонии выпуска оставались считанные дни, всю страну медленно охватывало чувство безнаказанности, праздника и безумства. Без пяти минут выпускники наслаждались положением хозяев школы, которые вот вот покинут надоевшие стены, вызывая зависть кохаев и некоторых преподавателей. Не все разделяли пьянящий энтузиазм перед лицом приближающейся вольной жизни, полной дорог и возможностей. Вперив глаза в предгрозовое небо, Изая постукивал по парте кончиком карандаша. Он не мог найти Омои уже четыре дня. Те чувства, что он испытывал, были не страхом или беспокойством: они были сродни той легкой раздражающей боли, когда порезался бумагой. Или когда в животе образовалась дыра от пули. Кто-то забрал ее, кто-то связал и запер ее в подвале или на складе, в темном и нежилом помещении. Возможно, ее пытают; возможно, она истекает кровью, лишившись конечности. Возможно, мешок с ее телом прямо сейчас закапывают в безымянную могилу или сжигают в подпольном крематории. Возможно, на ее запястьях остались синие полосы от тугой веревки, лицо заплыло, а глаза налились кровью. Возможно, если он найдет ее, то обнаружит сломленный остов того человека, что был для него самой большой загадкой, пустую безвольную оболочку, еще способную дышать лишь по ошибке. Возможно, увидев его, она уродливо зарыдает, подползет к нему из последних сил и уткнется лицом в его колено, моля о спасении, обещая сделать все что он захочет... А может, она просто на задании в другом городе и без каких-либо средств связи. Или в отпуске. Или просто не хочет его видеть. Неприятно. Он снисходительно смотрел на людей, тешущих себя иллюзиями об обладании другими. Девушка, зовущая парня "мой". Мать, что обращается с ребенком как с продолжением собственного тела. Всем им однажды придёт понять, что никто никому не принадлежит. Что люди соприкасаются лишь на мгновение, а потом их безвозвратно разносит ураган жизни, как бы крепко они ни держались друг за друга. Рано или поздно люди просто прощаются, отпускают и живут дальше. И это правильно, это самозащита, и это во благо другого. Раны от разрыва зарастают, дыры заполняются другими, до следующего порыва ветра. Кажется, сегодня время этого открытия пришло и для него. Но он никогда не был таким же как все, был странным, нелюдимым, провоцирующим беспокойство и дискомфорт. Люди сторонились его, а значит - он не мог никому принадлежать. Как оказалось, не совсем. По оконному стеклу наконец-то забарабанили крупные капли теплого дождя. Город вздохнул с облегчением. Изая раздраженно бросил карандаш в открытую форточку, как бы меняя его на прохладное дуновение. Занудный голос учителя тонул в шуме воды. Он поднялся со своего места и покинул класс. Надо искать лучше.***
- На улице так жарко, а ты в толстовке. Усталое мычание было ему ответом. Она снова сидела на кухне в его квартире, уткнувшись лицом в рамку из сложенных рук. Ровно как в их первую встречу. Года три назад. - Снимать лень. Мне и так нормально. - Помочь? Она поворачивает голову так, чтобы посмотреть на его лицо и увидеть довольную и немного предвкушающую ухмылку. - Отстань, Изая. Иди пройдись, и не возвращайся, пока не закончится твой жалкий пубертат, - отрезала холодно. Он довольно посмеивается, зажмурившись и запрокинув голову от удовольствия. Его поддразнивания редко достигали цели. - Совсем не плохая идея, кстати. Через минуту они уже вышагивают по раскаленному асфальту. - Иногда я начинаю подозревать, что ты ничем не занимаешься, кроме того, как зависать со мной. - Ты прекрасно знаешь, что это не так. - Да, было бы скучно. На улице и правда жарко, что не помешало им обоим поглубже засунуть руки в карманы. Неопрятные, сутулые, они прогуливались в привычной тишине, которая часто бывает между людьми, которые привыкли без спешки обсуждать все, что их беспокоит, располагая временем. Изая, раскинув руки, балансировал на тонком бордюре; Омои шла по тротуару справа от него, невольно готовая подать руку, если он не удержит равновесие. Так они дошли до парка у Восточных ворот и присели на лавочку в тени раскидистого дерева. Изая молча любовался профилем Омои на фоне сочной зелени, вдоволь освещенной солнцем, пока та наблюдала за огромной собакой, что в попытке охладиться развалилась около бьющего фонтана. Капли разлетались на большое расстояние, подмачивая ей уши и спину. - Но ты стал занимать гораздо больше времени. Пару дней назад отцу принесли протокол регистрации аварии, которая произошла на расстоянии плевка от ворот твоей школы. Там были показания одного школьника, который каким-то чудом выжил после лобового столкновения с грузовиком. Его доставили в участок, всего в крови. Он как безумный повторял одно имя... - А-а, так вы нашли Шизу-чана! - Значит, все-таки это ты это подстроил. - Ну конечно! С Шизуо так весело - как будто в клетке со львом. К собаке робко подкрадывался ребенок в панаме. Он задумчиво присел на корточки перед ее мордой и, воспользовавшись полным безразличием и усталостью от зноя, медленно приблизил ладонь к ее уху. Омои повернула голову. - Ты никогда не пробовал завести друзей? - Друзей?! У меня их полно. Они сильные, щедрые и всегда мне помогают. Можешь ни о чем не беспокоиться, хоть мне и приятно) Она не спешила с ответом. Многое из того, что она могла сказать, для нынешнего Изаи не имело никакого значения. Она так часто проглатывала эти слова, избегая откровенного разговора, теряя тем самым слабые, но не нулевые шансы повлиять на него. - Вот как. Но почему тогда ты сидишь в этот прекрасный летний день здесь со мной, а не поехал на пляж или в кафе с мороженым? Может, это потому что любой твой одноклассник сбежит в страхе, предложи ты ему такое? Или же скривится в отвращении? Или же, наконец, попытается тебя убить? Ты сам так решил, или просто не имеешь понятия как это исправить? В этот момент парк огласил неистовый детский крик. - Большинство из них слишком скучны даже для развлечения. У меня высокие требования. Кроме того, могу задать тебе тот же вопрос. Мы оба живем уединённо, не подпуская близко кого попало. Это нормально, не все люди должны быть компанейскими. Он задумчиво взглянул ей в лицо: - Вот почему я так рад, что ты со мной. Омои встала со скамейки и потянулась, разминая тело. День уже клонится к закату, кроны деревьев подсвечивал оранжевый свет, а в тихих уголках парка залегали плотные тени. - Запомни, Изая: идя дальше по этому пути, однажды ты обнаружишь, что переходишь дорогу мне. Как прекрасна она была в этом умирающем дневном свете. - И я не уверена, что мы сможем просто пройти мимо, не заметив друг друга на этом перекрестке.