Война Проклятого

Ни от Хобба, ни от Киллиана с Рэйми до сих пор не поступало никаких писем, что еще больше заставляло Джона сомневаться в целесообразности продолжения защиты Винтерфелла. Все чаще его посещала мысль о том, чтобы с остатками своих сил прорвать кольцо вокруг замка и вырваться дальше – на север, в сторону Железного Холма и мест, где проживают союзные ему горные кланы. Постепенно последние запасы провизии заканчивались, на кухнях или в казармах постоянно происходили драки воинов за лишний кусок хлеба, а лорды, по приказу короля голодавшие наравне с воинами, постоянно старались выбить себе лишнюю порцию похлебки из солдатской кухни. Единственное, на что Джон не мог жаловаться – это сон, который в моменты, когда король разделял ложе с юной Линой Гловер, становился крепким и сладким, восстанавливал несмотря на то, какую работу ни делал бы Джон днем. Каждый раз, когда он просыпался с ней, в его мыслях и чувствах царило спокойствие, которое он так долго искал в течении почти всей своей жизни. Джон и Лина уже не спали очень давно – накрывшись теплым, меховым одеялом, они молча обнимались под светом первых лучей обжигающего восходящего солнца. Джон приобнимал и прижавшуюся к нему Лину, нежно, едва уловимо поглаживал ее спину и иногда прижимался губа и ее теплому лбу и волосам, издающим чарующий травяной аромат. Своими усталыми, пока еще сонными глазами он смотрел вперед себя в камин, в горячее пламя, ранее напоминавшее ему о пожаре в Королевской Гавани, но вид огня просто лишь успокаивал его. В животе у него неприятно урчало – все таки голод давал о себе знать, а факт того, что часть своей личной провизии он отдает Лине, еще больше сказывалось на нем. - Джон, - нежно шепнула девушка ему на ухо. Джон повернул свое лицо к Лине и, чуть улыбнувшись, проговорил: - Да. - Я всегда боялась спросить у тебя это… Я помню, когда еще была маленькой, то была в Винтерфелле. Ты тогда еще не надел черное, но я помню, как ты постоянно тренировался и рвался отправиться туда при первом же прибытии дяди Бенджена… - Хорошее было время. Я был глуп, многого не знал, не понимал, но во мне было столько сил и стремления, что многие считали любое дело, за которое я примусь, будет успешным. - Но потом мы встретились, когда ты стал королем Севера… В твоих глазах уже тогда было столько боли, столько размышлений, лицо несло несколько шрамов – оно стало мужественным, ты стал настоящим мужчиной, Джон… - Много воды утекло, мое пребывание в Дозоре стало переломным моментом, рассказ об этом занял бы много дней и времени, которого пока у нас нет… - Ты обещаешь рассказать мне? – еще более нежно прошептала девушка, плотнее прижавшись к телу Джона и уставив на него свои «щенячьи» глаза. - Обещаю, - будучи не в силах отказать Лине, ответил Джон, после чего их губы в очередной раз слились в нежном, долгом поцелуе. Джон покинул покои уже через несколько минут - он не мог просто проводить время с любимой, когда в городе люди буквально дрались за последние крошки. В чертоге никого еще не было - очевидно лорды, знать и большая часть воинов все еще спали. Неспеша он вышел из главного чертога на улицу и, вдохнув полной грудью прогреваемого солнцем воздуха, направился к стенам - единственному месту, на которому Джон видел движение и скопившиеся толпы людей. То и дело до него доносились крики и возгласы, но их Джон не мог разобрать из-за далекого расстояния между ним и стенами. Не медля он направился к предвратной площади Винтерфелла и, стоило ему только показаться там, как со всех сторон в его сторону помчались лорды и воины, что заставило Джона обеспокоиться и приготовиться к худшему. - Ваше Величество! - первым обратился к Джону лорд Хорнвуд. - Да... - Наши противники активизировались. Попыток штурма пока не было, но по приказу Паскаля Мейзина все наши силы приведены в боевую готовность. - Хорошая работа, лорд Хорнвуд. Теперь давай поднимемся на стены, чтобы я сам оценил происходящее за стенами. Воины и мелкие лорды, очевидно желавшие доложить Джону все то, что только что донес до короля лорд Хорнвуд, тут же направились за обеспокоенным королем на стены. Люди стремительно расступались перед Джоном и через минуту он поднялся к бойницам. Прямо на стенах были разведены костры, над которыми кипятилось предназначенное для обороны масло, повсюду лежали кучи камней и несколько крупных бревен, а лучники то и дело накладывали стрелы в момент, когда к стенам хоть на пару метров приближались не понятно зачем носящиеся по полю воины Сансы. - Ваше Величество, - поприветствовал Джона лорд Мейзин, еще более сонный и уставший, чем сам Джон. - Лорд Мейзин, - в ответ проговорил Джон, тяжелыми глазами рассматривающий постепенно заполняемое воинами Сансы поле. - Будет штурм... Чую это нутром, - высказался сидящий за бойницей на куче камней Давос. - Осталось лишь узнать, когда он начнется, - тяжелым голосом ответил Давосу Джон, всерьез обеспокоенный сложившейся с самого утра ситуацией. Королева Санса подняла своих людей еще до рассвета - новость о том, что ее люди не смогли остановить прорвавшегося на север конника заставила ее задуматься о том, что союзники Джона могут прислать еще подкрепления. Конечно же она думала о горных кланах и, возможно, Уайтхиллах, но и тот факт, что Джона любят и уважают одичалые она никак не могла отбросить в сторону. Необходимо было взять Винтерфелл в ближайшее время, пока ее мятежный кузен не преподнес Королеве Севера еще больше сюрпризов. Неотступно за королевой следовал Робб Дастин, все рвущийся возглавить атаку на город и найти там захваченную в плен мать, и сейчас, когда Санса наблюдала за Винтерфеллом с холма, на котором разветвлялся Королевский Тракт, тот продолжал молча натачивать лезвие своего полуторного меча. - Робб, думаешь стоит сразу брать город штурмом, без переговоров? - Он уже ответил вам отказом, да и выгодным обстоятельством для штурма является тот факт, что они вероятно измотаны и голодны. Сансе было тяжело принимать это решение - даже после всего того, что успел совершить Джон, она искренне не хотела его убивать. Она почти поняла его, сообразила, почему он так переменился за несколько месяцев, проведенных за Стеной в окружении одичалых. И ей было искренне его жаль. - Я хочу уберечь своих людей... Созови свиту и направимся к Стене, хоть что-то хорошее должно было остаться в Джоне, - с тяжелым сердцем произнесла Санса, едва не пустившая слезу. - Ваше Величество, там конники, - доложил Джону воин, наблюдавший за происходящими на поле событиями. Джон резко поднялся и прищурил свои усталые глаза. "Это точно Санса, только зачем?" - про себя задался вопросом Джон, как вдруг Давос, находившийся рядом с Джоном на протяжении всего утра, проговорил: - Радужный флаг, переговоры... - Тогда собирай людей и открывай врата, узнаем, что они хотят от нас, - не отрывая от поля глаз, приказал Давосу Джон. Уже через пару минут свита была собрана - Джон тут же заприметил огромного Гарета, которому Давос поручил присматривать за королем, среди лордов на глаза тут же попались Артур Гленмор, Паскаль Мейзин и лорд Дарин Хорнвуд, окруженные еще десятком стражников. - Их там всего человек восемь. Уверены, что защитников хватит? - отшутился Джон, посмотрев на взбиравшегося на лошадь Давоса. - Ну, вообще должно, - не поняв шутки, ответил Давос. С неимоверной легкостью Джон взобрался на предоставленного ему коня и первым покинул отворившиеся врата Винтерфелла. В момент, когда они оказались на поле, Джон понял, что за странный запах витал в городе и особенно на его стенах - сотни, если не тысячи тел не были убраны и продолжали гнить прямо на полях. От вони слезились глаза и накатывала тошнота, но Джон, вовремя вспомнив то, что совсем ничего не ел с утра, продолжал крепко держаться. Пара конников и Артур Гленмор уже изрыгнули из себя свой скромный завтрак, совсем бледным был Паскаль, но Давос, к большому удивлению Джона, был свежим и совсем не подавал признаков ухудшавшегося самочувствия. - Давос, тут у абсолютно каждого лица нет, а ты чувствуешь себя превосходно... - Я родился и вырос в Блошинном Конце, Джон, для меня запах помоев и мертвечины практически родной, - с улыбкой пояснил королю Давос. С отрядом Сансы они сблизились через пару минут и целую минуту никто не решался взять на себя инициативу. Джон продолжал молчать и верить в то, что Санса найдет в себе силы сдаться и извиниться за то, что произошло с ним в последние полгода, а сама королева наивно предполагала то, что кузен растопит лед в своем сердце и сможет отказаться от своих претензий ради жизней его людей. Не в силах наблюдать за молчанием и вдыхать в себя мертвые испарения, Давос проговорил: - Перед вами Джон Сноу, так же известный, как Эйгон Таргариен, король Севера и законный наследник Железного Трона. - Хм... Опять король Севера? - поинтересовалась у Давоса Санса. - Как видишь, кузина, замок за моей спиной, а не за твоей. В замке моя корона, мой трон, мои люди, а твои люди его безуспешно пытаются взять, - с улыбкой проговорил Джон, дланью своей указав в сторону стоявшего на холме Винтерфелла. - Это ненадолго, - поспешила поправить Джона Санса. - Где моя мать, леди Дастин? - резко ворвался в разговор разгоряченный Робб Дастин. - Тут такое дело... Ее люди убили сына лорда Уотермена, и нам пришлось наказать ее за это. Кровная месть, понимаете, лорд Дастин? - В смысле? Я еще не лорд! - во весь голос заявил Робб Джону, уже готовому ошарашить юношу страшной правдой. - Еще какой лорд, последний живой Дастин… - Где она? - сквозь зубы, едва сдерживая гнев и слезы, выдавил из себя Робб. - Мы заживо похоронили ее под городскими вратами рядом с телом погибшего юноши из рода Уотерменов. Я наблюдал за этим с самого начала и до самого конца, пока землекопы не разравняли почву перед вратами так, будто ничего и не случилось. - Ублюдок! - уж было хотел выхватить меч Робб. - Успокойся юноша, пока я не успокоил всех вас, - тяжелым, басистым голосом охладил пыл молодого лорда Дастина Гарет, положив свою длань на рукоять огромного двуручного меча. - Мои условия все еще в силе, все ваши жизни будут спасены, если ты сдашься прямо сейчас, преклонишь передо мной колени, и я, так и быть, позволю тебе уйти в любой из освободившихся в ходе войн замков и стать моим вассалом, носить гордое имя Таргариена. - Таргариен на службе у Старков в маленькой северной крепости... Звучит еще смешнее, чем Санса без амбиций, - язвительно улыбнулся Джон, издевкой своей заставив Сансу впасть в краску. - Значит твой ответ "нет"? - Ты видишь за мной моих людей - всех тех, кто доверил мне свои жизни и пошел на мятеж против своей королевы во имя правды и справедливости. Я больше чем уверен, что в случае моей сдачи они потеряют свой статут знаменосцев, станут в глазах твоих, и глазах других лордов людьми второго сорта. Я обещал оправдывать их веру, поддерживать любые стремления, и сейчас они верят в меня и поддерживают, как бы странно это не звучало - меня. Если я уступлю тебе сейчас - то в меня уже никто и никогда не поверит... - Признайся - ты делаешь это в память о Дейенерис? Тебе тяжко далось ее убийство... - Я сделал это, думая, что защищаю вас - тебя, Арью, Север и все остальные королевства. И за все то, что я сделал для вас, зачастую в ущерб себе, вы просто отправили меня в ссылку... Мне даром не был нужен этот проклятый всеми богами трон, я просто хотел покоя, но что я получил... Ты сама это идеально знаешь. Переговоры закончены, мои люди по всем правилам приличия примут твоих на наших стенах. Джон развернул коня и стремительно погнал в сторону городских врат. Его люди, не поклонившись и не попрощавшись с Сансой, так же последовали примеру своего короля и следом за ним помчали к городу. Внутри себя каждый сейчас уважал Джона настолько, что был готов отдать свою жизнь за него, не Старка, а прожившего всю жизнь под именем бастарда Таргариена… - Моя королева, когда начинать штурм? - проговорил красный от ярости и боли Робб. - Как можно скорее, - обреченным, полным грусти и слез проговорила Санса. Джон спешился, как только его конь успел преодолеть полуоткрытые врата и, как только последний член его свиты оказался в замке, тут же громким, уверенным голосом, приказал: - Завалить врата всем, что есть у нас. Воины принялись за работу, едва только Джон успел договорить свои последние слова. С десяток солдат подняли с земли бревна и потащили их к вратам, кто-то принялся обвязывать заготовленные валуны для того, чтобы с помощью лошадей подтащить их ближе к вратам и заблокировать подпирающие их бревна. - Ваше Величество, - воззвал к себе Паскаль Мейзин - Что прикажете делать защитникам стен? - Заготовить как можно больше стрел, масла и камней. И... Отдохните, час или два у вас в распоряжении будет для этого, - не задумываясь, уверенно ответил Паскалю Джон. - Что делать с мирными жителями и лордами, отказавшимися принять участие в битве по разным причинам? - тут же задал вопрос Давос. - Всех в крипту и подземелья замка, поставьте туда несколько десятков копейщиков для защиты, - продолжил командовать Джон, впервые за долгое время думающий на столько ясно, что казалось, видел ходы Сансы наперед и знал, когда состоится каждая атака грядущего штурма. Он рванул в сторону чертога - ему казалось, что у него осталось одно незавершенное дело. В глубине души Джон чувствовал, что это может быть его последний бой, и поэтому, когда он ввалился в покои к Лине Гловер, тут же бросился к ней в объятия. - Что такое, Джон? - Тебе нужно спуститься в крипту... Скоро начнется штурм, - не отрываясь от ее благоухающих волос проговорил Джон. Руки его опустились на ее талию и девушка, не в силах противостоять нараставшему у нее желанию, принялась целовать Джона и снимать с него плащ. Он аккуратно бросил ее на перину и тут же аккуратно лег на нее сверху... Так много он сделал за свою жизнь, и так мало одновременно...