Я - человек

(от лица Эдварда Каллена)

      Выходя из кабинета английского, я был твердо уверен, что сяду с Беллой за отдельный столик на ланче. Наша зарождавшаяся дружба заслуживает второго шанса. У Свон были причины отреагировать так резко, но она оказалась достаточно добра и мудра, чтобы переступить через свои обиды, взгляды и романтические чувства, которые начала испытывать ко мне. А подобное достойно не только прощения, но и похвалы.       — Так ты сядешь с нами? — спросила Элис, вися на моей левой руке.       — Нет, — покачал я головой. — С Беллой.       Скосив на сестру взгляд, я увидел довольство на её лице. Она лучилась счастьем. Моя рука начала дергаться от ставшей более пружинистой походки сестры.       — Это хорошо, — Элис сжала мой локоть, — надеюсь, скоро ты дашь мне шанс подружиться с ней. Я помню, ты чуть не пострадал из-за неё. Но Белла не виновата в том происшествии. И вообще, я уже разговаривала с ней, — довольно произнесла она.       — Когда? — не понял я.       Я не помнил, чтобы Кроху разрывало от восторга в последнее время хоть раз. Она наоборот была сосредоточена на себе и на способах разгадать, что к чему в моих отношениях с Беллой. А начиная с выходных, и вовсе находилась на грани срыва.       — В пятницу, — легким тоном ответила Эл. — Я заметила, как она кидает взгляды на наш столик и подумала – ты не сказал ей об отъезде. Ошиблась, — сестра повела плечами.       — И ты не постаралась развить эту беседу? — хмыкнул я недоверчиво.       — Не до того было, — Элис посмурнела. — Переживала за тебя, да и она… Ты зачем ей сказал, что идешь в турпоход?       — Не было такого, — я искренне удивился. Не помню, чтобы говорил подобное во время телефонного разговора.       — Значит, она что-то напутала, — согласилась сестра.       Мы подошли к кафетерию, и Элис отпустила мой локоть. Толкнув двери, она первая влетела в помещение, я же спокойно шел позади неё. Оглядев столики, заметил, что ученики только начали подтягиваться на ланч. Не став задерживаться, чтобы проводить Кроху до столика, я сразу двинулся к раздаче. Не хотелось смущать Беллу отсутствием аппетита, да и ланч, который обычно готовит нам Эсми, я забыл. Пицца, яблоко и сок – самое съедобное на вид, среди прочего меню кафетерия. Расплатившись, я повернулся, собираясь идти к столику, который занимал в прошлый четверг, но наткнулся на преграду.       Розали, холодная и безэмоциональная, стояла передо мной, скрестив руки на груди. Её глаза неотрывно следили за мной. Из-за линз было невозможно понять, какие чувства бушуют внутри блондинки, но напряженность всего тела знающему человеку говорила многое. Блондинка была в ярости.       — Я ещё помню, откуда доставала тебя вчера, Эдвард, а ты? — слова превращались в шипящие звуки, настолько сильно Хейл сцепила зубы.       Народа вокруг мало, но студенты продолжали приходить, и скоро кто-нибудь мог обратить внимание на наше нетипичное поведение. Розали всегда яростнее всех отстаивала исключение публичности скандалов внутри семьи, но видимо сегодня предпочла об этом забыть.       — Она извинилась, — твердо ответил я, стараясь передать одним взглядом всю свою уверенность. Руки потихоньку затекали от одного положения и тяжести подноса, но я старался не обращать на это внимание.       — И это отменяет то, что с тобой чуть не случилось? — почти рык, и шаг ко мне.       — Розали, — стараясь говорить спокойно, я посмотрел ей прямо в глаза. Янтарный цвет мешал видеть саму Хейл, но я старался разглядеть за пластиком сестру. — Я больше не позволю ей причинить мне боль. Теперь у меня есть родной человек, который знает и принимает меня, — я улыбнулся краешком губ. — Не дать второго шанса, когда она поняла свою ошибку, я не могу. Не этому нас учила Эсми.       При имени мамы блондинка смягчилась. Она слегка расслабилась, отступила и выпрямилась. Оказывается, мы наклонились друг к другу, почти соприкасаясь носами. Я тоже поспешил встать прямо, переступая с ноги на ногу.       — Я ей не верю, — твердо сказала Роуз. — Но ты прав, Эсми и Карлайл не одобрили бы иного твоего решения.       Она вздохнула, посмотрела мне за спину, туда, где по идее должна сидеть наша семья, а потом вновь вернула мне взгляд.       — Я буду следить за ней, ведь не только ты можешь пострадать, но и Элис.       — Я не подпущу её к Эл, пока не буду уверен на двести процентов, — кивнул я, полностью согласный с её позицией.       — Хорошо, — произнесла она, сжала моё предплечье и пошла к семье. Я же направился к вечно пустующему до недавнего времени столику.       Разместившись с комфортом, я достал телефон. Сегодня среда, а значит моя смена в больнице. Зайдя в контакты и отыскав номер Бреда, я написал ему, что буду в три часа дня. В ответ прилетело лаконичное: «Ок». Закрыв вкладки и заблокировав телефон, я взял яблоко в руки.       Следя за дверьми взглядом, приходилось пересекаться глазами с семьей и другими студентами. Ученицы то смущенно отворачивались, то призывно улыбались, явно рассчитывая на ответную реакцию. Парни, все как один, фыркали и начинали смотреть строго перед собой. Меня забавляла подобная реакция.       В очередной раз посмотрев в сторону входа, я увидел входящих Беллу с друзьями. Джессика Стенли кокетливо улыбалась идущему рядом с ней Майку Ньютон. Он в свою очередь явно разрывался, пытаясь уделять внимание и говорившей что-то сплетнице справа от себя, и Свон, которая разглядывала столик моей семьи. Я улыбнулся, готовый, как и в четверг, пригласить девушку присоединиться ко мне. Она напряженно перевела взгляд дальше, наконец, заметив меня. Махнув ей рукой, я постарался выглядеть максимально дружелюбно. Воспоминания о боли, причиненной подругой, ещё всплывали, бороться с ними и не поддаться обиде оказалось довольно трудно.       Белла усмехнулась, оглянулась на друзей и уверенным шагом пошла к стойке одна. Лицо Джессики на секунду скривилось, как от боли, а Майк словно сдулся. Они несколько секунд смотрели вслед подруге, а потом, переглянувшись, пожали плечами и тоже направились за едой.       Через пять минут мисс Свон уже сидела напротив меня, вертя свое яблоко в руке. Мой огрызок лежал на салфетке, рядом с пиццей. Она неуверенно ерзала, оглядываясь на столик моей семьи и молчала. Я тоже не удержался, посмотрел, что беспокоит ее в том направлении.       Розали не хотела успокаиваться. Она сверлила Беллу гневным взглядом, не уделяя внимание Эммету. Здоровяк с каждой секундой хмурился всё больше, смотря на меня непонимающим взором. Я тряхнул головой, отворачиваясь от них и сказал:       — Эй, — Свон повернулась ко мне. Меж её бровей пролегала морщинка, а губы капризно изогнулись. — Не обращай внимания.       — Почему я им не нравлюсь? — выпалила девушка вопрос, требовательно смотря на меня.       — Только Розали, — я улыбнулся, чтобы сгладить неприятную ситуацию. — Она очень ревностно относится к семье и не любит посторонних. Ты была участницей той аварии, в которой я чуть не пострадал. А теперь мы с тобой, вроде как, дружим, для неё это неприемлемо.       Не знаю почему, но мне не хотелось делиться с Беллой вчерашним днем. Рассказывать о том, к чему привела её негативная реакция на мое признание – это вновь поднимать болезненную тему. Так же дискомфорт при одной мысли о том, чтобы посвятить подругу в свои переживания, или раскрыть ей ещё один секрет. Я не ощущал желания разделить со Свон радость обретения человека, который поддерживает и принимает тебя, несмотря ни на что. Поэтому выдал первую правдивую причину, почему в блондинке проснулась не просто неприязнь к новенькой, а ненависть.       — А остальные? — недоверчиво продолжила выпрашивать Белла.       — Эммета ты забавляешь, точнее я и наши с тобой отношения. Он не знает… он не знает обо мне и не понимает, что между мной и тобой. Джасперу все равно, для него на первом месте Элис, потом Розали, затем родители, а после уже близкие друзья и мы с Эмметом. Он не разрывает себя на внимание к чужим людям, — говоря всё это, я видел, как мрачнеет лицо девушки, как она морщит нос и иногда кривится. — А Элис, — я улыбнулся. — Элис допрашивала шерифа, когда только стало известно о твоем переезде. Она хотела знать какая ты, отличаешься ли от местных или нет.       Свон заинтересованно впилась в мое лицо взглядом и вопросительно приподняла бровь.       — Зачем ей это? — в её голосе сквозила надежда на что-то.       — Она устает общаться только с семьей и хотела найти себе друга извне, так сказать, — я усмехнулся.       — Значит, Чарли сказал что-то ужасное обо мне, раз она так и не решила познакомиться? — её лицо стало негодующим.       — Нет, он расписал тебя прекрасной взрослой девушкой, читающей классическую литературу и не признающей молодежные пьянки и оргии, — хмыкнул я, вспоминая пересказ дружеского ужина, перешедшего в допрос, от Элли.       — Тогда что не так? Вы вроде тоже не выглядите оторвами, — упрямо поджав губы, Белла поддалась вперед.       — Элис дала тебе время адаптироваться. Не хотела быть в числе первых налетевших коршунов. Она хочет нормального и постепенного знакомства, чтобы понять, сможете вы подружиться или нет, — я пожал плечами, взяв пиццу. — Ты чего не ешь?       Девушка помотала головой, сосредоточенно вертя в руках яблоко и игнорируя салат на своем подносе. Она смотрела на фрукт, не моргая, брови сходились на переносице, а губы изредка беззвучно шевелились.       Сосредоточенно жуя пиццу, я ждал, пока Белла вынырнет из своих мыслей. У меня тоже были вопросы к ней, и я так же хотел получить на них ответы. Но время шло, студенты потихоньку покидали кафетерий, я уже приступил к соку, а Свон всё не меняла позы.       Я заметил – каждый раз, когда мы сидим вместе, она не притрагивается к еде. Стесняется, или я отбиваю у неё аппетит? Возможно, соблюдает диету? А вдруг это голодание? Потихоньку, наблюдая за её молчаливой фигурой, я накручивал себя всё сильнее.       Хрупкие пальцы девушки казались худыми, бледными и маленькими. Я видел, как обтягивает кожа костяшки, показывая острое очертание кости. Запястья тонкие настолько, что касаться их было страшно даже в мыслях.       Отложив яблоко в сторону, Белла посмотрела на меня и спросила, отвлекая от размышлений:       — Когда ты понял, что гей?       От такой резкой перемены темы, я поперхнулся соком. Откашлявшись под внимательным взглядом девушки, я попытался вздохнуть полной грудью.       — Ну у тебя и вопросы, — голос слегка осип. — Понял? Лет в одиннадцать, когда влюбился в друга.       Карие глаза Свон приобрели идеальную форму круга. Она на секунду перестала дышать, замерев с приоткрытым ртом. Я обеспокоенно наклонился вперед, собираясь проверит все ли с ней в порядке. Но в этом уже не было необходимости. Белла откинулась на спинку стула, закусила нижнюю губу и прищурилась.       — А до этого тебе нравились девочки? — её тон был резким.       Я нахмурился.       — Нет, мне было с ними легче общаться, но я не чувствовал того же к ним, что испытал впервые влюбившись.       Белла сжала губы, сцепила руки в замок и прищурила глаза.       — Никогда не смотрел на девушек, как на объект восхищения? — недоверие в её голосе почти задело меня.       — Почему же? Я могу восхищаться женщинами, но не могу их любить. Я признаю, что Розали умопомрачительно красива, но меня не трогает её красота, для меня важнее, что она моя сестра и друг. Я могу видеть твою красоту, не яркую, а тихую, но не хочу тебя поцеловать или прожить рядом всю жизнь.       Я старался говорить мягко, чтобы не задеть её чувства. Не хотелось причинять сильную боль девушке, правда и скрывать истину, обманывая, не кажется выходом.       Свон отвернулась от меня, посмотрев в сторону. Кафетерий почти опустел, звонок должны были подать минут через пять, а мы до сих пор сидели за столиком и похоже никуда не собирались.       — Нужно на урок, — хриплым голосом произнесла Белла, не двигаясь.       — Да, — согласился я и начал потихоньку убирать со стола. — Ты салат заберешь с собой?       — Нет, — грубо ответила подруга. — Выкини.       Пожав плечами, я взял свой и её поднос, оставив на столе только яблоко, и направился к мусорке. Выкидывая отходы и пластик в бак, я осознавал – мои слова задели Беллу. Она пыталась скрыть это, не показывать свое лицо, не давала посмотреть в глаза, но голос выдал. Остается надеяться, что боль, причиненная девушке, не сильная, и она справится с ней.       Вернувшись к столику, я увидел, что Белла уже в порядке. Да, её улыбка казалась слишком натянутой, а глаза блестели отнюдь не от счастья, но разбитой она больше не выглядела. В ней вновь появилась непонятная надежда, которой девушка лучилась с утра. И я расслабился.       — Идем?       — Да, — она ещё шире улыбнулась, подошла ко мне и взяла под руку. — Ты же не против?       Легкий дискомфорт от столь бесцеремонного вмешательства в личное пространство прокатился по всему телу. Но вырывать руку и просить держаться на расстоянии, я не мог. Расстраивать ещё больше и так опечаленную подругу не было никакого желания.       — Не против, — выдохнул я.       Нас ждала биология.