Немного о пиратах и не только

Кид держит его за горло и грубо тянет на себя. Сильные пальцы сжимаются крепче и кожа под ними бледнеет, но Киллер не произносит ни слова, — сквозь длинную чёлку смотрит прямо в глаза — без вызова, ярости или ненависти, лишь брови хмурит и дышит хрипло, но ровно. Юстасс улыбается, — хотя Киллер скорее бы назвал это оскалом, — чувствуя размеренные удары глухого пульса: никакой реакции; медленно разжимает пальцы, скользит вниз самыми кончиками по покрасневшей коже на шее, очерчивая острый кадык, и опускает руку. Киллер не отстраняется и несколько бесконечно долгих секунд смотрит в его глаза, где хитрые черти устроили бал. — И скольких же ты сегодня убил? — алые губы двигаются плавно, хриплый голос пропитан зачерствелой заинтересованностью, брови немного нахмурены, но во взгляде отражается блеск, словно от вываливающихся из вспоротого живота внутренностей. Кид представляет месиво из сочащегося кровью мяса и спиленных скальпов — знает, что с Киллером лучше не связываться: хоть тот эмоций в бою — да и не только в бою, чёрт возьми, — не показывает, но измарать руки никогда не гнушался. Юстасс не святой, Киллер тем более, и дорога из разлагающихся трупов, чей смрад давно впитался в собственные кости, и извечное клеймо «мрази» под кожей их вполне устраивают: шагать в кандалах к эшафоту уж точно лучше, чем вылизывать зад тенрюбито. Но руки их пока цепями не скованы и до встречи с палачом далеко: облезлые шавки правительства со смешным «Правосудие» на спинах и пришитыми к коже погонами только скалить гнилые клыки и умеют. До тех пор, пока он не найдёт Ван Пис, быть пойманным, а тем более помирать Кид не собирается, да и после тоже. Киллер всего на мгновение отводит взгляд в сторону — на шлем с засохшими тёмно-алыми каплями на исцарапанной поверхности, и вновь смотрит на капитана: — Всех. Кид усмехается и про себя соглашается: число отрубленных голов неважно. Голос пирата до тошноты холодный, и не то что бы это Юстасса раздражало — просто… однообразие надоедает: Кид хочет услышать в нём что-то ещё, кроме вездесущих льда и стали. Хочет увидеть на дне пустых глаз этих одичалых кровожадных чертей, какими бы ужасными и мерзкими они ни были; хочет увидеть душу, что бы за ней не скрывалось — хоть самые свирепые Морские Короли, хоть черви, жрущие гниющую плоть, хоть разбитые кости и тухлое чёрное сердце. Вот только у таких выблядков, как они, души нет. Иногда Кид хочет, чтобы на них напали, и лучше кто-нибудь посильней — Морской Дозор или другие пираты, — и Киллер перерезал бы всех в фарш, и может быть, тогда в его голосе появится хотя бы банальная человеческая усталость. Иногда Кид думает, что было бы проще, если бы Киллер его ненавидел.