Родимые пятна

Следующее утро. Поместье Агрестов.

В комнату спящего Адриана влетела взбаламушенная Натали и принялась будить наследника. У женщины было по-настоящему беспокойное выражение лица, так как блондин выкинул вопиющий фокус. Он сбежал из дома, обойдя все камеры наружного и внутреннего видеонаблюдения и явился в час ночи. Конечно же, такая выходка не осталась без внимания отца и Адриана ждал серьезный разговор. — Месье Агрест ждёт тебя в столовой. Поторопись, — добившись своего, прощебетала Натали и оставила парня одного в комнате. — Тц, неужели папенька соизволил обратить внимание на своего отпрыска? — пробубнил Адриан, вставая с кровати. — Плагг? Квами вылетел из корзины с бельем и сел на фортепьяно. В зубах у него кусок камамбера, и у руках тоже был сыр. — Фто? — прожевывая, отозвался квами. — Посиди в комнате, пока я не приду. Чувствую, это будет разговор не из лёгких, — парень глубоко вздохнул и покачал головой. Каждый раз одно и тоже: Адриан ослушивается отца, Натали будит его и потом он получает нагоняй. — В этот раз я не буду покорным мальчиком... — прошептал себе под нос, думая, что это Плагг не услышит, но от прожорливого квами ничего не утаить. — Будь осторожен, парень. Твой папаня не выглядит так, будто ему можно доверять. Он таит слишком много секретов, — серьезно глядя на своего подопечного, отозвался квами. — Будто я сам это не знаю, — парень скрылся в ванной. Габриель Агрест покорно дожидался своего сына в столовой. Его не разрывала ярость от поступка сына, но ему была неприятна непокорность. Отец даёт своему чаду все для хорошей жизни: кров над головой, отличное пропитание, образование, и все тому подобное, но почему же ребенок остаётся таким безолаберным? Разве он не понимает, что соваться за стены дома может быть опасно? Именно так Габриель оправдывал свои поступки, думая, что защищает свое чадо. — Господин Агрест? — раздался глухой женский голос. — Адриан сейчас подойдёт. — Ах, Натали! Будь добра, перенеси мою встречу на другой день. Сегодня я буду не способен вежливо разговаривать с поставщиками, — отозвался Габриель. Он пил виски с самого раннего утра, чтобы успокоить свои нервы. Мужчина уже и в самом деле не способен трезво решать некоторые дела фирмы, но это все не из-за алкоголя, а лени, которую он ощущал перед разговором с сыном. — Да, господин, — покорно ответила секретарша. — А теперь скройся с глаз моих, — он помахал рукой в знак того, чтобы женщина ушла. Натали вопросительно посмотрела на него, но послушалась. Ранее шеф никогда так грубо не разговарил с ней. Значит месье в весьма плохом настроении. Когда Натали открыла дверь, появился Адриан со скверным настроем. Они встретились взглядами: блондин с источающим злостью, а Натали с извиняющимся. — Я пришел, — заявил о себе Адриан. — Проходи, сын, присаживайся, — отец махнул рукой на стул. Парень осмотрел стол. Деревянный стул с резной узорчатой спинкой, отодвинут в ожидании блондина, стол серверован в английском стиле и скромный завтрак на две персоны. Это совсем не произвело впечатления на блондина, поэтому он сказал: — Если ты собрался строить из себя примерного родителя, то не стоит. Мне неприятно твое внимание после, как ты считаешь, каждой моей провинности. Убери маску доброжелательного папаши и выскажи все, что ты хочешь, а потом позволь мне уйти, — его голос источал холод и звенел от напряжения. — Я пригласил тебя на завтрак. Неужели ты пренебрежешь такой редкой взможностью поесть со своим отцом? — Габриель проигнорировал холодный тон сына. — Я позавтракаю в другом месте. Мне чужды твои подачки, — Адриан так и не сдвинулся с места. Мужчина встал, скрипнув стулом, и подошёл к сыну. Блондин инстинктивно испугался отца, но быстро взял себя в руки. Мужчина подошёл совсем вплотную и сверху вниз глядел на распоясавшегося сына. — Ну и где же ты собрался есть? — грозно произнес отец. — Ну... — протянул Адриан, спешно придумывая отмазку, чтобы случайно не впутать Маринетт и пекарню ее родителей в разборки между четой Агрестов. — Ты моя собственность и я не позволю тебе своевольничать, — сверкая своей коронной ухмылкой, сказал Габриель, будто до этой фразы не было другого разговора. Уголок губ Адриана тронула ухмылка от заявления старшего Агреста. — Я не твоя вещь, отец. Я слишком много сделал для того, чтобы заслужить твою похвалу, но на деле получал лишь презрение в твоих глаза. Я устал от твоих потоканий мной. — Ты сделал? — глаза Габриеля вспыхнули огнем. — Это Я сделал все, приложил столько усилий, для того, чтобы воспитать из тебя достойного человека и моего наследника. Я твой отец, твой спаситель и благодеятель, иными словами я твой Бог. Все, что ты сейчас делаешь — это твоя благодарность? — Я не собираюсь благодарить того, кто отнял у меня счастливое детство, — Адриан сложил руки на груди, почувствовав неприятную ауру, что источал его отец. "Проклятье" кота все же позволяло ему превышать некоторые человеческие физические и ментальные способности, и сейчас "шестое чувство" верещало о том, что перед ним потенциальный источник опасности. Лицо Габриеля скривилось от слов сына. — Уж больно дерзок ты последнее время. Я позволил тебе пойти в школу, съездить с классом, но сейчас ты превышаешь всякие рамки тебе дозволенного! — отец схватил парня за грудки и притянул к себе ближе. — Собираешься ударить своего сына? — слова Адриана можно было истолковать, как «ну и что ты ждёшь? Бей, раз такой смелый!» — Я выбъю из тебя всю дурь! — Габриель замахнулся. Переферическим зрением Адриан видел, как поднимается кулак. Это было довольно медленно и он успеет увернуться. Парень размышлял: позволить отцу ударить себя и быть в некотором роде униженным или увернуться и покинуть дом. Какой из вариантов станет приемлемым и позволит избежать проблем? Первый означал бы, что весь бунт, который поднимал Адриан против отца, был бесполезен и, если позволить ему ударить себя, то Габриель почувствует ещё большее превосходство над сыном и Адриан больше не сможет делать все, что он захочет. Он навсегда останется узником своего отца. Второй вариант означал отречение. Отец отвергнет своего сына и не позволит Адриану ступить на порог отчего дома. Но это означало то, что Адриан сможет спокойно вздохнуть и делать то, что на самом деле любит, позволит создать семью с той, которую любит, и жить по собственной воле, а не указке отца. Так же Адриан знал, что второй вариант влек за собой множество проблем, связанных с отцом, фирмой и финансами. Но это уже маловажный фактор. Главное вырваться из оков. «Хах, лучше я сдохну на помойке с крысами, чем буду строить из себя невесть что на светских вечеринках» — подумал про себя Адриан. Он принял верное для него решение. — Я не позволю тебе бить себя, — буквально в пяти сантиметрах перехватывая кулак, прошипел Адриан. Взгляд Габриеля скользнул по руке, перехватившей его, и в сердцах он ахнул. На среднем пальце было именно то Кольцо, которое открывало множество возможностей, а главное — это Кольцо было коючевой вещью в плане Габриеля. Месье Агрест нахмурился. Находясь в такой ситуации, Адриан показал свое истинное лицо: свободолюбивый и нравственный парень, ненавидящий находится в подчинении. — Я уже давно не немощный четырнадцатилетний подросток, который пляшет под твою дудку. — Адриан оттолкнул своего отца и собрался уходить. Но его остановили слова родителя: — Ты слишком похож на свою мать, — горько усмехнулся Габриель, отряхивая со своего пиджака невидимую пыль. — Поэтому ты ее и любил. Она единственная, кто мог пойти против тебя и заткнуть за пояс. Рядом с ней ты был настоящим слабаком, — не поворачиваясь лицом к отцу, произнес Адриан. — Во всяком, случае мама мертва, а ты до сих пор не смирился с этим, до сих пор не можешь отпустить прошлое. Мне тебя жаль, папа. Габриель нахмурился. Как этот сопляк может судить о чем-то? Не дорос он ещё до того, чтобы понимать ту боль, что ощущал Габриэль от утраты любимой жены. — Я потерял мать, а следом и тебя. При живом отце я буквально стал сиротой. А ты этого и не замечал, погрузившись в свой мир отчаяния... Появлялся только тогда, когда тебе было что-то нужно от меня, а когда я нуждался в отцовской поддержке, ты сбегал и отмахивался, прикрываясь работой. А сейчас ты говоришь про какие-то усилия и воспитание. Не слишком ли ты поздно спохватился? Я выполнял все твои приказы и прихоти, чтобы ты обратил на меня внимание, но ты погрузился в себя... Теперь я ухожу. — Тогда не смей больше приходить в этот дом. — О, ты бросаешь меня на произвол судьбы? — Адриан специально повернулся лицом к Габриелю, чтобы чуть-чуть поиздеваться. — Тот кто растил из меня достойного наследника выгоняет меня? Ха-ха! Я ожидал этого. — Замолчи. — Ты и в самом деле слабак, папа. Ты пытался подавить меня, но когда я по настоящему пошел против тебя, ты выкинул меня, как несчастного котенка, потому что я больше не принесу тебе пользы. — Я тебе больше не отец, Адриан. Уходи и не возвращайся. Живи так, как хочешь. Мне плевать! — Ты никогда и не был отцом в полной мере. Я — это все, что у тебя есть, а ты с такой лёгкостью отрекся от меня. — Уйди! — взревел Габриель. — Уходи отсюда и больше не возвращайся! Я тебя никогда не прощу за то, что ты сказал! — от наглости сына и злости на него мужчина покраснел, пытаясь сдержать свою ярость. — Я все верно сказал и прощения просить не буду. До свидания, месье Агрест, — блондин почтительно поклонился и вышел из столовой, оставляя отца наедине с самим собой и его внутренним конфликтом. Габриель Агрест упал на колени. В один миг он лишился тем, кем мог дорожить, но он оказался врагом и помехой перед достижением цели. Сын был слабостью Габриеля и сейчас он отказался от нее. — Что ж, раз так все обернулось, то как же мне теперь поступить? — размышлял он в слух. — Если Адриан действительно Кот Нуар, то смогу ли я обернуть все в свою пользу? Если надавить ему на жалость, отдаст ли он добровольно свой Камень? Вот в таких думках и провел оставшийся день Габриель Агрест, составляя план своей победы. Настроение Адриана было вдребезги разбито и он захотел уйти к Маринетт в поисках успокоения. Она обязательно найдет слова утешения и поддержки, угостит вкусной выпечкой и все станет хорошо. Хорошо до тех пор, пока ему бы не пришлось идти домой. Он не сможет набраться смелости и попросить остаться на ночь, чтобы успеть найти какую-нибудь квартирку и снять её на те сбережения, что имелись у парня. — Плагг, —войдя в свою комнату, сказал Адриан. — Мы уходим. Помоги мне собрать сумку. Квами подлетел к хозяину и заглянул ему в лицо, которое, по первому впечатлению, не выражало никаких эмоций, но присмотревшись, можно было заметить отпечаток печали и грусти. — Ты поговорил с отцом? — Да. Он выгнал меня из дома. — Тц, час от часу не легче. И куда ты теперь? — Ну, сначала нужно к Маринетт. У нас ещё куча нерешённых проблем. Потом заночуем в отеле. Есть одна просьба, ты сможешь ее выполнить? — Адриан посмотрел с надеждой на квами. — Какая же? — Не говори Маринетт ничего. Не хочу, чтобы она переживала за меня почем зря. Квами лишь недовольно покачал головой. Адриан и Плагг начали собирать вещи: несколько футболок, толстовка, пара штанов, зубная щетка и сменное белье. — Эй, подожди меня! — прокряхтел квами, таща несколько головок сыра. — Открой сумку, ты мои вещи забыл! Адриан хлопнул себя по лбу. Все не так плохо, когда Плагг рядом и вытворяет такие забавные вещи. Через несколько минут в комнате не осталось никого. Адриан Агрест ушел, казалось, навсегда из отчего дома. Что же с ним будет дальше, учитывая его положение и ситуацию?