***
— Агнесса, да постой же ты! — Тсунаёши наконец нагнал меня. Он запыхался, и теперь я чувствовала себя еще более неуютно. — Почему ты избегаешь меня?! Это из-за вчерашней моей выходки? Потому что я ничего тебе не сказал?! Прости… просто вчера столько… — Савада-сама, — он удивленно посмотрел на меня, когда я к нему обратилась. — Прошу меня простить, но вам не пристало общаться с отбросами вроде меня. Вам предстоит стать десятым Вонголой, и общение с подобными мне лишь очернит ваше имя, — словно робот, сказала это я. — Агнесса… — он пару секунд удивлённо пялился на меня, но потом на его лице прояснилось. — Тот странный малыш тебя запугивал? Он угрожал тебе мафией?! Прошу, скажи мне что-нибудь, Агнесса. — Прошу меня простить, мне пора на занятия… — отошла я от него на пару шагов. Все, что от меня требуется, — держаться от него подальше. Ради него же. — Агнесса, — парень резко схватил меня за руку. — Мы же друзья… из-за какой-то мафии, что, возможно, просто шутка, ты бросаешь меня?! — видимо, мне придется перед окончательным разрывом наших отношений сказать еще кое-что. — Тсуна… — но потом быстро исправляюсь. — Савада-сама, это не шутки, и я сожалею, что говорю только сейчас: я тоже часть мафии, но была вынуждена скрываться тут. Я совершила тяжкое преступление, Савада-сама, и вам не стоит общаться со мной, дабы случайно не очернить свою репутацию. И не дать недоброжелателям поводов для сплетен. Вы — будущий босс Вонголы, вас ждет великое будущее… — не дав ему опомниться быстро ухожу. Так будет лучше… В том числе и для меня. Я не хочу, чтобы мой дорогой друг знал о том, насколько я ужасна. Я не хочу видеть разочарование и презрение в его глазах. Может, ещё и забрать документы из школы? Нет… Это слишком. Будет неожиданно и неудобно. Я просто буду его игнорировать.***
Больше Тсуна ко мне не подходил, однако он не сдался… это было видно, он буравил меня взглядом и ждал, наверное, когда я «остыну». Я лишь надеялась, что это пройдёт со временем. Но времени у нас и не было. На следующий день к нам поступил новенький, Гокудера Хаято, дымовая бомба из Италии. Единственный сын дона Бьянки (прим. автора: Да, Бьянки фамилия, а не имя). Типичный итальянец, пусть и с японскими корнями, сразу заявивший о своем намерении убить Тсунаёши, что на мой взгляд глупо. Преодолев волнение за парня, я, как только закончился последний урок, поспешила домой. Мне не хотелось влезать в это, не хотелось давать себе повода сделать шаг к Тсунаеши, поэтому я упрямо топала домой, но неизвестно как снова вышла к школе. Я слишком боялась за этого хрупкого паренька, чтобы проявлять хладнокровие. Я опоздала. Мне досталось лишь поле, истерзанное динамитными шашками. Без крови, поэтому надежда была на благоприятный исход. Но всё же… — Ученикам запрещено в данный момент находиться в этой области, прошу покинуть её, травоядное, — услышала я стальной голос главы дисциплинарного комитета. Он отрезвил меня. — Хибари-сан, вы не можете сообщить мне, что здесь произошло? — повернулась я к парню, с надеждой смотря на него. С ним у меня неожиданно нейтрально-теплые отношения. Мы чем-то похожи… Он младший сын босса якудза, следовательно, на пост ему можно даже не надеяться, а учитывая его тяжёлый характер, пост главы для него и вовсе недосягаемым. Это не смягчают даже его сверхчеловеческие способности и быстрая обучаемость, напротив — это всех пугает… Парень с самого детства являлся изгоем в собственной семье, пока его не сослали сюда, где он построил свое маленькое королевство. — Иди домой, травоядное, — твердо сказал парень. — Но… — решила не отступать я. — Иди домой, — с нажимом сказал он. Видимо его нервирует данная ситуация… либо же… он акцентирует на этом внимание?! — Спасибо, Хибари-сан, — с благодарностью кивнув ему, я побежала домой. Неужели Тсунаеши отправился ко мне, раз я единственная в его окружении, кто знает хоть что-то? Или же он хочет возобновить дружеские отношения меж нами и решил поговорить в более спокойной обстановке? А может, Гокудера нацелился еще и на меня? Или же Тсунаеши так думает… Гадать бесполезно, но в мою голову вновь и вновь лезут предположения. Может Тсуна убегал от погони и побежал ко мне? А может… Наконец я тихо открываю дверь дома. В прихожей стоят три пары обуви: Тома, Тсунаеши и ещё кого-то… Возможно, я сейчас только помешаю… нужно разведать обстановку, поэтому я максимально тихо иду к кухне, где, по моим предположениям, что оказываются верными, и сидит вся компания. Третьим оказывается Гокудера. Увы, я застала лишь последнюю часть разговора, но и её мне хватило, чтобы понять, о чём шла речь: — Так вот что случилось… — удивленно говорит Хаято. — По Италии ходят слухи один страшнее другого. Кто-то говорит, что в семье был предатель, который вырезал всех, кто-то — что шпион вонгольский, но я и не думал, что хоть кто-то из Эстранео выжил… Говорят, была бойня. — Бойня была, — спокойно, но немного мрачно подтвердил Том. — Это даже бойней тяжело назвать… нас вырезали, как скот. Только то, что теперешний дон обратился к Вонголе, спасло те крохи, что остались… — И этот дон — Агнесса, верно? — тихо спросил Тсунаёши. — Да, именно поэтому она и сказала тебе это… И я, скорее, соглашусь с ней, — Том вздохнул. — Не стоит тебе водиться с подобными нам. Сначала эти зверские опыты, потом, по сути, непрямое нарушение omerta, пусть без этого и нельзя было… Мы упали в самые низы. Один лишь факт общения с нами может навредить вашей репутации. — Неужели ничего нельзя сделать? — неожиданно воскликнул Тсунаёши. — Я не хочу отказываться от своего лучшего друга лишь из-за ошибок прошлого! — Некоторые ошибки невозможно назвать прошлыми… — неожиданно сказал Гокудера. — Подобным вещам нет прощения… — Верно, — вошла я в комнату. — Тсуна, прошу тебя… ради себя же самого, забудь о нашей дружбе… — парень хмурится, Хаято и Том молчат, ожидая слов будущего десятого. — Я понял… — тихо сказал парень, вставая. — Я все понял, но… — он посмотрел решительно. Взглядом далеко не подростка — взглядом мужчины, что не отступится от своих слов… взглядом дона. — Но ты была единственной, кто поверил в меня, ты была единственной, кто шёл со мной с самого начала, кто поддерживал и помогал во что бы то ни стало! Наша дружба намного дороже всей этой репутации, всей этой власти! Разве можно променять алмаз на стекло, Агнесса?! Я лучше буду иметь за спиной грязного друга, чем чистого врага… На краю пропасти не важно, кому принадлежит рука, что тебя поддерживает! Поэтому, Агнесса, я не намерен мириться с таким положением вещей! Ты можешь не считать меня другом, но для меня ты будешь им всегда! Какой бы грешной ты не была, какой бы грязной… я приму это, и мы вместе пронесём этот груз проблем и неудач! Я буду рядом с тобой, когда в тебя будут кидать камни, ведь ты мой друг! — Тсуна… — севшим от чувств голосом прошептала я. В горле стоял ком, а в глазах — слезы. — Спасибо… Ты мой самый лучший и замечательный друг… И если ты не против, то я буду рядом. С этого момента, дон Вонгола, вы можете надеяться на любую поддержку семьи Эстранео! Тсунаёши радостно улыбнулся, и в этот момент мы услышали тихие аплодисменты. Удивленно повернувшись, мы увидели Реборна, стоящего на подоконнике. Малыш смотрел на нас с довольной улыбкой: — Агнесса Эстранео, поздравляю с правом быть другом дона Вонголы, вы прошли… — затем он перевел взгляд на Тсунаеши. — А тебя, глупый ученик, с первой союзной семьей… — Это значит, что… — тихо прошептала я. — Верно, семья Эстранео с этого момента не считается семьей, подконтрольной Вонголе, теперь ты официально дон. Дон Эстранео. Поздравляю…