Мой грех

— Сегодня к нам поступает новая ученица… Она родом из Италии, поэтому её знание японского ещё не идеально. Отнеситесь с пониманием, — с улыбкой сказала сенсей. — Эстранео-сан, заходи. Получив команду, я медленно зашла в класс. Намимори является тихой гаванью Вонголы. Именно сюда ссылают незаконных детей, сюда уходят старики на покой и здесь живут гражданские семьи высших чинов семьи. Таких гаваней немного, по всему миру всего несколько точек, однако они отлично охраняются. Поэтому я не удивилась, когда узнала, куда нас ссылают. Впрочем, это больше для нашей защиты… Когда вскрылось, чем занималась моя семья, поднялся большой шум. Об этом скандале слышали, кажется, все, такое невозможно было утаить… Но, по крайней мере, мы остались живы, пусть и общество пока потряхивает. В ближайшие лет пять мы не имеем права заявлять о себе хоть как-то — слишком болезненный удар пришелся на наше имя. — Приветствую вас, — дружелюбно-нейтрально улыбаюсь я. В глаза сразу бросаются некоторые ученики. Девочка с европейско-японскими чертами лица, пара светловолосых детей смешанных кровей, девочка с густыми волосами, хиленький мальчик с янтарными глазами. Они все явно дети мафии. — Меня зовут Агнесса Эстранео, надеюсь, мы с вами подружимся… Я пропустила год по семейным обстоятельствам, поэтому я на год вас старше, надеюсь, вас это не смутит… — Мы постараемся помочь тебе с приспособлением к новому образу жизни, — улыбнулась сенсей. — Садись, пожалуйста, за свободную парту… Благодарно улыбнувшись, я проследовала к парте за тем самым хилым пареньком. Вообще, мне можно не учиться… Я уже прошла всю школьную программу в Италии, даже диплом получила, поэтому готова сдать экзамены уже сейчас, но ради спокойствия Тома, что хочет подарить мне крохи мирной жизни, я готова сесть за парту. Да и подозрительно будет, если маленькая девчонка «гений» вдруг появится в большом мире. На не нужно внимание. Однако, сомневаюсь, что смогу иметь нормальну. жизнь… С моим прошлым я не могу смотреть на вещи просто. — Как тебя зовут? — решила начать с малого я, заговорив с мальчиком, сидящим передо мной. — Т-Тсунаёши Савада… — смущённо, краснея, сказал он. — Не покажешь мне школу потом? — в этот момент к нам подошла девочка смешанных кровей. — Эстранео-сан, меня зовут Сасагава Киоко… Как насчёт пообедать потом вместе? — предложила девочка, смотря на меня своими оленьими глазками. Однако, впечатления на меня это не произвело. Было видно, что она пытается быть милой, таковой не являясь. Детское притворство, чтобы получить конфетку. Интересно… Это воспитание или роль? В таких местах нельзя быть на 100% уверенной, что дело не касается мафии. Женщины часто ростят своих дочерей по «сценарию», чтобы создать достойную партию. «Не вижу зло, не слышу зло, не говорю зло» — таков девиз большинства гражданских жен высокопоставленных чинов. Больший шанс на выживание. В конце концов, если ты гражданская — отношение к тебе иное. — Нет, — решила не начинать общение с такой девочкой я. Есть вероятность подставить ее под удар, да и балась мне ни к чему. — Я хочу пообедать с Савадой-куном… — С-со мной?! — воскликнул мальчик, смутившись больше. — Да, а ты знаешь ещё одного Саваду-куна? — улыбнулась я ему. — Поэтому извини, Сасагава-сан. — Все хорошо, — улыбнулась та, но что-то мне подсказывает, что она всё же недовольна. Наверное, расстроена, что упустила шанс подружиться с иностранкой… Ее так очаровательно влечёт неизвестное. Однако любопытство так много сгубило кошек. — Так ты не против? — перевела я взгляд на Саваду. — Н-нет, но почему я? — спросил он неуверенно. — Просто… — впрочем, не так всё и просто. Я примерно знаю, кто этот мальчик… Он сын кого-то из CEDEF, а следовательно, должен быть достаточно умным. Такой будет полезен мне. Через пару лет он обещает стать полноценным стратегом, а значит точно его пустят в оборот. Это вербовка. Однако, я допустила ошибку и поняла это, лишь когда после уроков не смогла найти Тсунаёши. Мои поиски помогли мне собрать некоторую информацию о мальчике… Неудачник, слабый и глупый. Не самые лучшие качества, но весьма неожиданные, учитывая его гены. Однако и из этого можно получить выгоду — эти качества помогут мне ближе к нему подобраться, получив поддержку, он зацепится за меня, а с возрастом недостатки могут исчезнуть и я получу преданного советника или союзника. Не все гении умны с рождения. Нашла я мальчика на заднем дворе школы, в компании парочки хулиганов, которые пинали его и его рюкзак. Даже немного жалко парня… Видимо, он растёт без отца, советники и правда занятые люди. Но почему за ним не присматривают? Настолько мелкая должность? — Сенсей, здесь драка! — громко прокричала я и, дождавшись, когда хулиганов и след простынет, подошла к мальчику, лежащему на земле. — Почему ты позволяешь им так поступать с собой? — спрашиваю, поднимая мальчика и позволяя ему опереться об меня. Он рыдает, размазывая грязь по лицу. Выглядит это ужасно… так, ведь, и заразу занести можно. — Но я не могу ответить… Я же слабак… и неудачник… — рыдая, говорит он. — Это поправимо: начни заниматься спортом, менять свою жизнь вместо того, чтобы рыдать и жалеть себя… — спокойно говорю я, ведя его в медпункт. — Но у меня не получается! — всхлипывает он. — Ничего не получается сразу… — киваю я. Мы дошли до медпункта, но медсестры там не оказалось. Пришлось мне самой обрабатывать ушибы Тсунаёши. — Давай, я начну с тобой… И постепенно, понемногу, мы станем сильнее… — Зачем ты это делаешь? — уже немного успокоившись, спросил мальчик. — Ну, мы же друзья, — не моргнув глазом, соврала я. — Мы друзья?! — удивлённо спросил он. — Да, мы друзья… Как только я тебя увидела, я поняла, что мы обязаны стать друзьями, — улыбнулась мальчику я, закончив с боевыми ранениями. — Ну так что? Покажешь мне школу? — Конечно! — радостно сказал он.

***

— Как первый день в школе? — спросил Том, когда я вернулась домой. — Неплохо… — задумчиво сказала я. — Там не так скучно, как я ожидала… Есть интересные кадры. Том, можешь разработать план тренировок для ребёнка с нуля? — С чего это? — удивлённо спросил парень. — Есть один мальчик, кстати, мне не помешала бы информация о некоторых моих однокашниках… Особенно о семье Сасагава, а также Савада, почитаю на досуге, — я села за стол, где уже стыл мой ужин. — Но программа довольно слабая… Подай мои документы на удаленное обучение в какой-нибудь институт. — А вы так не переработаете? — спросил осторожно парень. — Нет, — ответила я. — Ещё сегодня надо навестить нашу родню… Знаешь их адреса? — Да, конечно, — улыбнулся Том. — Но вы уверены? Многие ещё не отошли от того, что случилось. — Лучше сделать это как можно раньше… — серьёзно сказала я. — Лучше сразу встретиться лицом к лицу с свидетельством моего греха, чем потом случайно узнать его в толпе, чем потом не узнать лицо того, кто воткнет тебе нож в спину… А когда-нибудь это случится, не приди я сейчас и не расставь все точки над «i». — Вы говорите, как настоящий дон… — повернув голову в сторону, надломленным голосом сказал Том. Верно… Том — первый, кто должен был изрешетить меня пулями за мой поступок, за мои мысли, но, тем не менее, он идет со мной. Том — коренной итальянец, с молока матери впитавший в себя omerta, рожденный на краю Сицилии. Когда-то, будучи совсем еще мальчиком (сейчас ему двадцать девять) он пришёл в ряды моего отца и стал одним из самых преданных, одним из самых надежных людей, что у него были. Холодный ум и трезвость, присущая только ему, помогли ему без труда встать по правую руку отца, стать «consigliere». Особых подробностей его жизни я не знаю, но в том, что не получить мне человека рядом со мной лучше и надежнее, — в этом я уверена. Я могу не волноваться за свою спину, пока он за ней, и спокойно есть хлеб из его рук, зная, что яда в нем нет. Ведь этот парень был со мной с самого рождения, с того момента, как меня положили в первый раз в колыбель, её качал он. — Думаю, пора отправляться… — задумчиво говорю я, после того, как с едой было покончено. — Я уже заказал такси… — сказал Том. Парень помог мне надеть пальто и, открыв дверь, спросил: — Вы точно уверены? — В моей душе, кроме твердой уверенности, появилось ещё и легкое разочарование от чрезмерной опеки Тома, парень понял это быстро и добавил: — Отправляемся… Всего нам удалось вытащить пять семей, двадцать человек в сумме. Самой старшей являлась семья Коломбо, состоящая из пожилой пары и их приёмной дочери, которой не было и восемнадцати, также была многодетная семья Риччи, имеющая пять детей в возрасте от пяти до двадцати лет… Далее Бруно — мать-одиночка с двумя детьми — и Руссо, в которой из взрослых осталась лишь старшая, двадцатидвухлетняя сестра, сейчас содержащая трёх младших братьев. Самыми же проблемными были Сарто. Их восемнадцатилетняя дочь была помолвлена с одним из ученых в лаборатории отца. Он естественно покинул наш мир, и девушка, скорее всего, винит сейчас единственного логичного «предателя» — меня… Поэтому к ним я приняла решение ехать последней. И как чувствовала, что именно там меня и поджидает главное событие этого дня… К счастью, я в какой-то степени была к этому готова, поэтому когда на меня разъяренной фурией налетела Патриция, я выдержала удар (в прямом смысле) с честью и достоинством (а вот здесь вру). По крайней мере, с тем, на которое была способна… — Ты! Тварь, сука! — кричала разъяренная девушка. — Подстилка Вонголы! Как ты посмела заявиться к нам?! Убила своих дорогих кровных и за нас решила взяться? Добить свидетелей, мерзавка!!! Получила власть, довольна? Тварь! Шлюха! — Патриция, милая, успокойся, прошу тебя! — кричала на нее мать, отец же за руки оттаскивал ее от меня, несмотря на ее порывы вновь влепить мне пощечину. — Успокойся, идиотка, ты ничего не знаешь, молоко на губах не обсохло! — кричал он на нее. — Агнесса, ты как? — с беспокойством спросил Том, рассматривая рану. — Уходим отсюда… — я говорила спокойно, мой голос не дрогнул, но в горле стоял ком. Лишь когда мы сели в машину, я позволила крупным слезам течь по лицу. Том ничего не сказал… Впрочем, возможно, я разочаровала его этими слезами. Я ребенок. Пусть гений, но ребенок… Я вынуждена быть «железной леди», но я ведь такой не являюсь. Я тоже чувствую. По крайней мере, теперь я это прекрасно понимаю… Это был мой последний визит к тем, кто остался от моей семьи.