В погоне за драконом

*** Такаба в волнении и растерянности разглядывал две неприметные подержанные тойоты — тёмно-синяя «королла» и белая «сиента», — стоящие перед входом.  — Две машины? Мы ведь вместимся в одну вчетвером, или я чего-то не понимаю? Асами многозначительно промолчал. Уголок рта его приподнялся вверх. Смотрел он почему-то на дверь, из которой как раз выходил Фейлон. Дракон покидал дом последним. Двигался он по-прежнему не очень уверенно, но сейчас его хотя бы не требовалось вести под руки. — Пора рассаживаться по машинам, — сказал Асами. — Чем раньше мы сделаем отсюда ноги, тем меньше вероятность, что за нами опять увяжутся. Такаба рванул было к нему, к синей тойоте, около которой стоял Асами, опершись на дверцу, но тот предупреждающе помахал пальцем перед его носом. — О нет, не сюда. Мы с тобой потом поговорим, — сказал Асами, приблизившись, и в животе Такабы все заныло, затрепетало от его глубокого баритона. — А сейчас садись в «сиенту», вместе с Йо. Тао поедет с тобой.  — Что? — ахнул Акихито ошарашенно. Он не планировал отпускать Асами от себя. Но Тао уже шел к машине, сопровождаемый Фейлоном, и при этом сохранял почти железобетонное спокойствие — как и всегда в присутствии любимого господина. Водитель сдержанно поприветствовал их кивком. Дракон обнял мальчика еще раз, поцеловал в лоб и распахнул для него дверцу. Йо уселся на переднее пассажирское сиденье. — Что ж, будем прощаться, — сказал Фейлон с улыбкой, и Акихито уже в который раз, с удивлением и щемящим сердцем, увидел в ней тепло. — Но это не навсегда, ты же понял?  Фейлон постучал ногтем по пластиковому корпусу сотового телефона, лежащего у Тао в кармане шорт. — Я позвоню вам, как приеду, — серьезно сказал тот, усаживаясь на заднее сиденье.  — Всенепременно. Отчитайся. Береги себя, ты, глупыш, — проговорил Дракон почти без пауз, и Такаба не сразу понял, что эти слова относятся уже к нему. Фейлон наполовину втиснул его в салон и навис над ним. — И чтобы никаких мне больше инициатив. Сиди тише воды, ниже травы, охраняй ребенка и помни, что ценнее всего, ценнее даже меня, — шепнул он почти зло, — ваша с ним безопасность. Ты всё понял? — Ага… — проблеял Акихито, удивляясь подобной эмоциональности: ведь до этого Дракон был сама сдержанность. Он попытался заглянуть в тёмные глаза Фейлона, но тот уже отстранился и выпрямился. — А теперь дуйте отсюда, быстро, быстрее ветра, — скомандовал Дракон, захлопывая дверцу. — И осторожней, чтоб за вами не увязались. Акихито прижал ладони к стеклу, попытался выкрикнуть имя Асами, но горло сдавил спазм, и получилось тихо, почти шепотом. Автомобиль тронулся с места, сделав полный разворот. Такаба с трудом заставил себя оторваться от окна. В поисках какого-то отвлечения и поддержки он обернулся к Тао, стараясь не слишком откровенно сглатывать слёзы. Тот сидел тихо и смирно, как обычно, по своей привычке воткнув в уши наушники весь погрузился в себя. Не успев малодушно оскорбиться такому невниманию, Акихито быстро сообразил, что мальчик выбрал для себя свой способ справляться со стрессом и не надо сейчас тормошить его. Мало ли. Купировать в зародыше детские горестные истерики он умел плохо, что бы о нём ни говорили. Как мог Фейлон опять оставить Тао одного? Почему предпочел отправить его с ним, если они так радовались, что встретились? Или он слишком вцепился в переднее сиденье, или выражение лица его было чересчур экспрессивным, но Йо обернулся к нему, и Акихито не выдержал. Он хотел возмутиться, почему его опять лишают права выбора и заставляют мучиться в неведении вдали от тех, к кому он успел так привязаться… — Не расстраивайтесь, Такаба-сан. Поверьте, господин Асами и господин Лю знают, как лучше для вас. — Постойте, — напрягся Акихито, цитируя, — но ведь Асами делал всё это для Фейлона, чтобы он был в безопасности… — Перефразируя популярную легенду: каким бы могущественным ни был Дракон, — вздохнул Йо, — наибольшую ценность представляет жемчужина, которую он хранит во рту. «Жемчужина» сейчас — это Тао. Ну, и вы, раз уж вы попадаете в категорию тех, кто не имеет к этой истории никакого особого отношения и не должен пострадать. Такаба уставился на ничего не подозревающий предмет их беседы круглыми глазами. — Я чего-то не знаю о Тао? Он внезапно оказался наследным принцем?  — Вы не поверите, но эта гипотеза не дает спать спокойно очень многим в «Белом Змее». Такаба даже забыл о том, что не на шутку расстроился. — Серьёзно?  — Есть люди, которые действительно считают его единственным кровным наследником семьи Лю. — Он — сын Фейлона? — ужаснулся фотограф, начиная подсчитывать разницу в возрасте на пальцах. — Скорее его старшего брата, Лю Янцзу, — поправил Йо. — В таком случае господин Лю приходился бы Тао дядей. А это и почти неограниченная власть, и громадное наследство, и возможность возглавить клан. Акихито посмотрел на парнишку даже с некоторой опаской.  — И… Неужели вам не было интересно, насколько это правда? Ну, там, провести анализ ДНК… —  Господину Лю это не важно. Он любит Тао. Бумаги оформлены так, чтобы Тао вступил в права наследования независимо от кровного родства. Это не может не вызывать… зависть. Впрочем, сейчас во многом повторяется ситуация с самим господином Лю. Такаба вопросительно поднял брови. — Лю Фейлон был приёмным сыном. Что не помешало ему возглавить «Байше». — Зачем вы мне все это говорите? — ужаснулся Такаба полушутя. — Теперь гораздо труднее будет не расколоться на допросе! Йо философски улыбнулся. — Вы все равно спросили бы, Такаба-сан. А мне пришлось бы рассказать. А теперь мужайтесь. Именно вы будете поддержкой для Тао всё то время, пока господин Лю  отсутствует. Акихито потёр глаза ладонями, окончательно смахивая влагу со щёк. — Хорошо, Йо-сан. Я постараюсь. Пока они ехали, Йо постепенно посвящал Акихито (как самого взрослого) в курс дела. Всё равно Тао думал о своём, отгородившись от окружающего мира наушниками, да и ответственность за решения лежала бы на Такабе. Местом их назначения была Синагава-ку, куда Такаба заезжал редко и только по работе. Хозяин дома давно знал Асами и был кем-то типа его непосредственного босса. Йо планировал снимать квартиру рядом и таким образом присматривать за ними. В принципе, Такаба всегда хотел познакомиться с Асами Рюичи поближе, поэтому ничего не имел против. Правда, сама мысль о том, что час спустя им придётся провести неопределённое (и, скорее всего, долгое) время в одном месте, фактически взаперти, удручала его, и он инстинктивно оттягивал момент самого приезда. — Может быть, заедем куда-нибудь по пути? — забросил он пробный шар. — Поедим, погуляем. Мы же с ума сойдём там днём. Да и нам больше обрадуются к вечеру, нет? К его удивлению, Йо согласился. Сразу по прибытии они решили заехать в «Максвелл»: аквапарк находился как раз по пути, и сейчас, в будни, там можно было и поесть, и оторваться, и отдохнуть. Акихито жалел, что у него не было возможности взять с собой камеру. Когда они готовились к отъезду, Асами посчитал сделанные фото достаточно компрометирующими, чтобы лишить его старой доброй рабочей лошадки и заодно всего отснятого в Гонконге. Теперь повелевать моментом Акихито не мог и, лишившись последних козырей, был вынужден фиксировать впечатлившие его мгновения только мысленно. Да, его не слишком радовала добровольно-принудительность путешествия, но врождённая позитивность характера требовала сделать из лимона лимонад. Да и после разговора с Фейлоном он почувствовал, как что-то неуловимо поменялось в лучшую сторону. Не то чтобы он повеселел в одно мгновение, но тот камень, который неподъёмным грузом лежал на душе, сейчас вполне мог подниматься с места, как огромный воздушный шар под струями ветра. И Акихито ловил момент — наблюдая за прыжками дельфинов, заглядывая в оскаленные пасти акул, любуясь подсвеченными кораллами и стаями разнокалиберных рыб, величаво плывущих над толпой посетителей в длинном арочном проёме. Тао застыл у одного из открытых бассейнов с морскими котиками. Акихито видел, каким тоскливым взором мальчик провожает бархатные усатые морды. Уже после дельфиньего шоу, когда Такаба спросил: «И как тебе?», он получил неожиданный ответ: — Какие больные здесь дельфины. На них будто… царапины. Вон там их держат? — он указал рукой на резервуары, — какие же они тесные. Я читал, что их убивают прямо стаями, а самых здоровых ловят и отправляют в такие вот аквариумы.  Такаба тяжело вздохнул и не стал бить по больному. Даже ребёнку было понятно, что они не столько наслаждались отдыхом, сколько осознанно убивали время. Последующие часа два Тао по-прежнему вёл себя сдержанно, не восторгался, но и не просился домой. В итоге они терпеливо отсмотрели  доступные аттракционы, а когда изучили все укромные уголки заведения, было решено пойти перекусить. Все равно к этому времени рыбы, медузы, морские коньки и пингвины слились в один сверкающий пестрый калейдоскоп.  Потом они успели посидеть в кафе с видом на океанариум, поглазеть на шоу морских котиков, перекусили ещё раз, и к моменту возвращения Акихито чудовищно объелся. Ноги, даже в кроссовках, так ныли с непривычки, а заднее сиденье было таким мягким, что он едва не задремал на обратном пути.  Наконец машина остановилась. — Приехали, — известил их Йо. Такаба открыл дверцу и посмотрел в наливающееся оранжевым небо, в котором солнце уже начало плавно скатываться к горизонту. Акихито покрепче сжал ладонь Тао, выдохнул и направился к дому.  Йо быстро передал их на руки прислуге, которая выделила им нужную комнату, заодно проведя экспресс-экскурсию по дому. Общаясь с Асами и Фейлоном, Такаба волей-неволей привык к комфортабельному жилью. Но сейчас, впервые ступив за высоченные каменные ворота, во внутренний двор, он поймал себя на мысли, что охреневает при каждом сделанном шаге. Тао, понятное дело, реагировал на все изыски спокойно. Акихито же откровенно глазел по сторонам.  Обстановка напоминала декорацию пустыни из вестерна — с её твердой, растрескавшейся землёй. Куски мрамора оранжевого, песочного, белого цвета были идеально подобраны, уложены в небрежную мозаику и отшлифованы. Дом оказался одноэтажным, но с такими высокими потолками и окнами под ними, что снаружи выглядел полуторным.  Внутри зрелище так же впечатляло. Эклектичный, но всё же в убранстве комнат доминировал более европеизированный стиль — пожалуй, кроме ванной, в которой по японской традиции стояли аккуратные деревянные табуреты. Каждый предмет интерьера можно было разглядывать часами: и надутые, прихотливо изогнутые кожаные диваны в кабинете, и высокие стулья с мягкими сиденьями под старину, и камин в гостиной в половину стены, и кухню в стиле хай-тек с выделенной барной зоной. И все это замечательно сочеталось друг с другом, будто команда дизайнеров отработала свои деньги на одном дыхании, от и до, даже в мелочах.  Подобного глубоко любовного подхода к делу Акихито не видел даже в шикарных отелях, который посещал по работе. И холл, и сами комнаты оказались столь просторными, что в вылизанном туалете (на минуточку, с вазоном роз за стенкой рядом с унитазом!), по мнению Акихито, спокойно разместился бы столик, шкаф и пару футонов. Правда, несмотря на всю чистоту и роскошь, дом выглядел как-то пустовато, а некоторые комнаты казались не слишком обжитыми. Впрочем, это отнюдь не означало, что за ними не присматривали. Акихито небезосновательно считал, что скрытые камеры в подобном огромном доме были бы правилом хорошего тона. Также, как он успел выяснить, тут имелась хитроумная система замков, которую он видел только в кино. То ли там были свои коды доступа, то ли работало распознавание отпечатка пальцев, то ли требовалось всё вместе. Увидеть, как это делается, Такаба так и не успел, потому что запоминать комбинации действий ему, понятное дело, никто не позволял.  — Тут офигенно, Йо-сан! — воскликнул Акихито вполне искренне. — А нас будут представлять хозяину дома?  — Так  быстро, как смогут. По идее, Сугияма-сама в курсе, что вы должны прибыть. Асами-сан предварительно переговорил с ним. В таком большом доме приютить двоих человек не составит труда, а заботы о вас лягут на штат прислуги. Вон там его кабинет. Такаба проследил за взглядом Йо. В противоположной стороне холла у незаметной двери стоял человек в темных очках (по виду — телохранитель). Вскоре дверь  приоткрылась, и Акихито заметил предполагаемого хозяина дома. Это был вполне себе крепкий дедок лет шестидесяти пяти в традиционной одежде. Вслед за ним из кабинета вышло ещё несколько человек (как если бы Асами Рюичи размножился, и его холеные клонированные копии в деловых костюмах присутствовали бы везде). Не факт, что хозяин заметил новых постояльцев: ему вечно что-то докладывали, весьма почтительно, и, похоже, он был слишком поглощен процессом руководства у себя в переговорной, одновременно являвшейся и гостиной — в огромном пространстве первого этажа, визуально поделённом надвое диваном, не было стен: в лучшем случае, ниши, мини-холлы и коридоры.  И тем не менее, всё подсказывало Акихито, что это не единственная их встреча и старик охотно воспользуется возможностью поговорить с парнем, которого прислал Асами.  — Такаба-сан, на пару слов… — Йо поманил его пальцем к себе в момент, когда Тао ненадолго отошёл. — Может быть, это прозвучит странно, но держите ушки на макушке. Помните: всё в мире относительно, — многозначительно произнёс Йо. — Вы же понимаете, в каких кругах вращается Асами-сан.  Акихито замер.  — То есть, вы намекаете, что мне стоит быть настороже?  — Ну, не откровенно развивать паранойю, но мыслить трезво, — в обманчиво вкрадчивом голосе Йо не было ни грамма эмоциональности. — У Асами-сана и его сторонников много недоброжелателей. — И что нам делать, если что-то… случится?  — Звоните мне. Но я бы советовал вам не накручивать лишний раз ребёнка и делиться с ним каждым подозрением. Если вы услышали какую-то гадость и не хотите её подцепить, лучше не встревайте в неё. Держитесь на расстоянии от всего, что здесь происходит, Такаба-сан. Я вас очень прошу.  — Слушайте, вы меня пугаете.  — Скорее стараюсь прояснить детали. Поверьте, мы делаем всё, чтобы с вами ничего не случилось ещё как минимум с недели две. Не хотелось бы вас пугать, но, хоть это и самая безопасная территория на данный момент, мы на ней в меньшинстве. Если случится что-то из ряда вон, мне, конечно, придётся пойти вразрез с распоряжениями Асами-сана и найти вам новое укрытие. Но пока старайтесь не соваться в это. Внимательно слушайте всё, что происходит вокруг, и сидите тихо. Вы меня понимаете? Такаба медленно кивнул. — Да, совершенно однозначно, Йо-сан. Спасибо… за ликбез.  — Не за что, — отвечал тот. — Это моя обязанность. Надеюсь, вы хорошо проведёте  время. И не забывайте: вы можете звонить мне днём и ночью. Я постараюсь сделать всё, что смогу. Они раскланялись и попрощались: Йо поспешил к себе, на съёмную квартиру, а Такаба и Тао направились в выделенные им комнаты. Акихито постарался выкинуть из головы все мысли о том, чтобы начать напоминать Асами о себе: вероятно, сейчас ему не до этого. Да и по старым контактным данным с ним, скорее всего, нельзя связаться — перестраховки ради. Ведь они с Фейлоном были настроены решать проблемы, а не слушать его бредни. И то, что они с Тао переживали, отнюдь не помогало и не имело никакого значения. Пожалуйста, возвращайтесь скорей. *** Проводив глазами машину, увозящую Акихито и Тао, Асами уселся на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Фейлон уже сел рядом, собрав свои нехитрые пожитки в пакет, и ждал его распоряжений. Глаза его беспокойно поблёскивали. — Это насчёт твоего предложения, — начал Фейлон. — Я много думал над ним. С твоей стороны очень мило предоставить для Тао дом сайко комона в качестве убежища, но…  — Я понимаю твою параноидальность.  Не подконтрольный мне человеческий фактор я также не могу исключить полностью. Но сейчас не тот случай. В конце концов, Сугияма-сама — мой названый отец, и я сам занимался вопросом его охраны.  — Ты серьёзно считаешь, что на территории якудза будет более надёжно, чем в безопасном жилом районе? Асами тонко улыбнулся. — Тебе просто кажется, что полиция бдит. На самом деле вся проблема в надрессированных, забитых гражданах. Случись в таком элитном квартале что-то из ряда вон, пострадает гораздо больше людей, чем в трущобах. — Сильно сомневаюсь. Судя по тому, как ты упираешься, ты просто не привык выслушивать чужое мнение, — съязвил Дракон.  — А судя по твоей способности перечить, тебе стало лучше, — с ухмылкой парировал якудза. —  Видишь ли, я предпочел бы действовать по ситуации, чем накручивать себя заранее.  Фейлон вздохнул и скептически поджал губы.  — Хотя бы поделись со мной, куда мы едем?  — В первую очередь надо привести тебя в порядок и забросить в отель, — лаконично отвечал Асами. — Я специально выбрал место поближе к аэропорту. Там посмотрим. — Меня? Ты так говоришь, как будто сам не имеешь к этому отношения. — Ладно, «нас». Потом я планирую оставить тебя отдыхать, а сам съезжу познакомиться с Люном Чойфаем. Это единственный твой человек, который ответственен за японское отделение? Фейлон кивнул. — Верно. А почему ты не хочешь взять меня с тобой? Асами глянул на него. — Потому что это ничего не решит. Возможно, тебе удалось бы немного смягчить его настороженность своим присутствием, но ответственность всё равно будет лежать на мне. Поэтому я бы предпочёл сам найти с ним общий язык. Тебе же стоит отдыхать, восстанавливаться и позволить мне делать свою работу. Командовать ты начнёшь в Гонконге. Недаром это твоя территория. А в Японии ты дашь действовать мне. «Вот так вот, замечательно. Сказал — как припечатал». Фейлон отвернулся к окну. Эта манера Асами царапала, конечно, но спорить в дороге, при водителе, он не хотел, и оставалось только молча стискивать зубы. Тем не менее Фейлон признавал, что подобное отношение позволяло ему снять с себя ответственность. Он мог махнуть рукой на ситуацию, сославшись на обидку и крайнее ущемление в правах, усесться на заднее сиденье и… задуматься. Происходящее напоминало мексиканский сериал, если попробовать его осмыслить. Вот он пытается собрать свою жизнь по кусочкам и одновременно удержаться на работе. Вот всё рушится, и он совсем теряет надежду, оказавшись на больничной койке и в окружении полиции. Вот Такаба Акихито, который совершает самую неслыханную для него вещь, перешагивая через себя, и вот — словно десяток кадров сменяется, словно они переносятся в параллельное измерение: рядом с ним вновь Асами Рюичи, и они удивительным образом сотрудничают, а не вышибают друг другу мозги. Даже сидят бок о бок, на заднем пассажирском, и если бы не папка с бумагами, которая лежала между ними, они соприкасались бы бёдрами. От этой мысли ему стало неловко, он поёрзал и уставился на дорогу так старательно, что заболели мышцы шеи. –…Фейлон. Ты меня слышишь? Удели мне капельку внимания. Дракон осторожно скосил глаза вбок. В руках Асами был какой-то сводный график или таблица. Ох, уж эта его привычка зарываться в бумагах даже в отсутствие письменного стола…  — Тебе внезапно понадобилось моё мнение? — не мог не усмехнуться он.  — Конкретно сейчас — да, — сказал Асами серьёзно. — Это всё-таки твои документы, ты в них хорошо разбираешься. И мне нужен твой совет накануне встречи. Мы просто обязаны всё обсудить. Замечательное решение! Асами мог бы и уведомить его об этом перед тем, как демонстрировать своё всемогущество. —  Я всё равно ничего не увижу, — сухо ответил Дракон.  Асами осторожно тронул его за локоть. — Может, тогда послушаешь меня? Я пытаюсь найти с тобой общий язык.  Дракон повернулся к Асами и скептически на него глянул. Асами ведь не считает себя неправым. Да и это, по сути, не так уж и важно. Не важно ничего, кроме того, что они вроде как договорились помогать друг другу. Все-таки восемь лет прошли не зря. Фейлон прерывисто выдохнул, переводя дух, и опять посмотрел на верхний листок, строчки на котором сливались в одну прозрачно-серую пелену. Диаграммы, списки, стрелки, треугольники и круги… Якудза начертил их буквально на коленке, выстраивая диалог. — Ладно, — сказал он. — Выкладывай. — Для начала утрясём самое общее. У меня на руках была твоя папка, база данных и слова «все очень плохо, сэр», — начал Асами с усмешкой. — Я полагался только на своё видение и мнение Йо; тебе же осталось прокомментировать и проверить, правильно ли я понимаю расклад сил. — Я слушаю, — сказал Фейлон. Если Асами не имел ничего против, чтобы говорить при водителе, значит, это был действительно проверенный человек. Асами вынул механический карандаш из нагрудного кармана пиджака.  — Итак, лист разделён на два блока, и я все думаю, соединять ли их одной линией… хотя тебе это сейчас без разницы. Исходя из предоставленных тобой данных, помимо семьи Лю на официальное управление «Белым змеем» претендуют трое: Нип, Квон и Чан. И они примерно равны по полномочиям.  Ручка заскользила от одного мутного кружка к другому, соединяя их параллельно. — Ты всегда рисуешь столь обширные иллюстрации, когда пытаешься понять, что происходит? — задумчиво поинтересовался Фейлон. — Только когда инструктирую новичков, — ответил Асами, и Фейлон с удовольствием ткнул его локтем поверх повязки на руке, слыша, как тот шипит, сдерживая стон. — Как я вижу, синдикат весьма разветвлён и разрознен, и некоторые предприятия, формально являющиеся частью «Байше», действуют фактически на законных основаниях. Хотя основала его именно ваша семья, — он мельком посмотрел на Фейлона, но тот не возражал. — Почему Лю Тайрен поступился собственным влиянием?  — Не поступился, а сам этому содействовал. В шестьдесят пятом году, — задумчиво произнес Фейлон, — мой отец и двое его друзей организовали товарищество. Ты видел упоминание об этом в бумагах, что я тебе дал. Дядюшка… — подумав, он отмёл уважительные обращения, — Нип был юристом, Чан — будущим финансистом. Даже университет еще не закончил, но соображал очень хорошо. Мой отец держал аптечную лавочку, причем в триаде состоял только он. Через два года к ним присоединился третий, Квон, который был заядлым химиком. И вот с него всё и началось юридически. Но идея принадлежала моему отцу. — Значит, они претендуют на пост обоснованно? — Да. Это легальная верхушка айсберга. Согласно списку фамилий, что передо мной, большинством компаний, входящих в состав «Байше» в настоящее время, управляют либо они, либо их дети. Моя «Сю Чин Фармасьютикалс» — как пример. Компания «Голден Лайн», одна из тех, что в твоем списке, — в прямом смысле дочерняя по отношению к «Байше». Её президентом является дочь Квона, Вайки. То же можно сказать о компании, которой управляет старший сын Нипа.  — И они тебя полностью устраивают? Фейлон кивнул. Асами сделал быструю пометку на краю листа. Карандаш в его руке слегка дрожал. Что бы это ни было — переутомление или последствия недавнего ранения, — Фейлон напомнил себе, что не должен слишком зацикливаться на этом.  — И вот сейчас — самое интересное. Есть и те, которые имеют авторитет независимо от занимаемых должностей. Это Лам Кайюэнь, Цан Вайхэй, Во Инфат и Чау Чуэнь, — старательно интонируя при произношении каждой кантонской фамилии, продолжил Асами. — Официально их имена не указаны ни в одном из учредительных документов  «Байше». Губы Фейлона искривила бледная улыбка. — Но это именно та четвёрка, которой мы должны заняться. Та самая подводная часть. Верхушка триады, которая никуда не девалась. Именно они контролируют деятельность легальных компаний в синдикате, подпитывая триаду их прибылью. У них есть свои представления о том, кого нужно выдвинуть на пост её главы. А лучше всего, как ни странно, быть серыми кардиналами, которые традиционно считают себя главнее. Гроссмейстерами в человеческих шахматах. И управлять всем исподволь, оставаясь в безопасности, наблюдая, как чужие головы летят с плеч. Сейчас с них летит моя. Это прозвучало даже небрежно — настолько он привык к подобному. — Не входя в синдикат юридически, они, тем не менее, имеют огромное влияние на происходящее в нём. Ведь изначально название «Белый Змей» носила как раз триада, и именно она лежит в основе предприятий, объединившихся под этим именем, хотя была организована гораздо раньше. Кто-то из них копал под меня, и дело даже не в «призраках» у нас в триаде. Делалось это регулярно, несомненно, по общему согласию и — возможно — с того момента, когда я пришёл к власти. — Все потому, что восемь лет назад ты связался со мной? — уточнил Асами, приподняв бровь. Фейлон посмотрел на него с выражением «ну да, если бы». — Дядюшка Цан с самого начала благоволил Янцзу и его наглости. Незаконные, приёмные дети — для него всё было едино. Дядюшка Во видел Янцзу насквозь, но и то, что я не горел желанием быть преемником — тоже. Как бы я ни старался, я не нравился им раньше, по тем или иным причинам, с самого начала, и с лихвой доказал им свою профнепригодность впоследствии. Меня спасало то, что я отчаянно хотел оторвать тебе голову и то, что тогда не оставалось никаких альтернативных кандидатур. Я об этом позаботился, — добавил он с кривой усмешкой. Асами хмыкнул. — Видишь, я всё-таки совершил благо. — На тот момент я хотел тебя задушить. Убить всеми возможными способами, заставить страдать, — с привычной уже сдержанностью сказал Фейлон. — А сейчас? Фейлон осторожно откинулся на подголовник сиденья. — Сейчас это довольно бессмысленно, — выдохнул он. — Я хорошо усвоил урок и то, что ты мне сказал тогда, на «Золотой Баухинии». И, хотя у меня нет доказательств твоей непричастности к убийству моего отца и того, что ты не плёл заговор у меня за спиной вместе с То… по крайней мере, я знаю: ты не хотел, чтоб я умер. Это твои слова. И… у меня уже нет причин так тебя ненавидеть. И если ты поможешь мне в этот раз, в моей маленькой междоусобице… я больше не побеспокою тебя. Даю слово. Ни в личных, ни в других делах. Тот процесс, что происходит сейчас в Байше… я не намерен этому мешать. Это замечательно, когда стараниями действительно талантливых людей успехов достигает предприятие, которое раньше использовали только для отмывания денег. Зелёный, гм, побег, вырвавшийся на поверхность из подземных недр.  — Как поэтично. — Самокритично. И наглядно. Система, малую частичку которой я попытался держать в узде и понял, каково это… я никогда не смогу по-настоящему противостоять ей. В конце концов, я был рождён ею. Тотальную зачистку в «Змее» я проводить также не планировал, как и уничтожать его. Это бессмысленно. На место этих четырёх тут же придут другие. Но какая-то малая часть меня, которая пытается оставаться человечной… она сделает всё, чтобы вокруг моих близких оставалась безопасная зона хотя бы в сто квадратных метров. Не потому, что я одержим местью или что-то в этом роде. Мне просто нужно чуточку спокойствия в этой жизни. И немного крови соплеменников.  Дракон невесело рассмеялся и тут же оборвал смех. Асами смотрел, как бледнеют его щеки и как на них медленно возвращается румянец.  Автомобиль замедлил ход и плавно повернул налево, окончательно затормозив. Дракон по привычке всмотрелся в окно, потом, мысленно спохватившись, мотнул головой. — Где мы и что ты собираешься делать? Асами нарочито оценивающе оглядел его и ухмыльнулся.  — Что? — Да так, не обращай внимания. Обычно этот вопрос задают юные гайдзинки, когда их привозят в притон без трусов и паспорта.  Фейлон возвёл глаза к небу. — Это офтальмологическая клиника, Фей, — сжалился Асами. — Ты уткнёшься прямо в её порог, если откроешь правую дверцу.  Дракон нерешительно взялся за ручку, оглаживая шершаво-матовую поверхность. — Смелее, Фейлон. Ты сам сказал, что не планируешь отсиживаться в стороне, поэтому поступай соответственно. Нам нецелесообразно терять время, даже когда мы спасаем наши задницы.  Асами вышел из машины, обошел её в четыре шага и открыл перед Драконом дверцу. — Каждый день, пока позволяет ситуация, с десяти до двенадцати часов дня ты посещаешь процедуры и врачей, — продолжил он. Тон его был очень спокойным, но безапелляционней некуда. — Ясно? Фейлон неспешно выбрался из салона.  — Давно бы так, а то я сразу не догадался, — ядовито произнёс он, выпрямляясь во весь рост. — Что же, веди.  *** Спустя полтора часа, половина из которых ушло на первичную консультацию, а остальное время — на сами процедуры, Фейлону удалось окончательно вырваться из лап врачей. Он не задавал ни одного вопроса — спрашивали, наоборот, его, — и не тешил себя ядовитой надеждой: просто отдался в руки врача и медсестёр. Однако же по окончании осмотра его уверили в самом главном —  не все так безнадёжно, как он  полагал. Постепенно зрение действительно могло восстановиться, нужно было только регулярно принимать лекарства. И Фейлон незаметно для себя выдохнул; по выходу из дверей кабинета он был изрядно потрепанным, но все же более расслабленным, чем в начале визита. Как бы философски он ни старался относиться к происходящему, столь неожиданное и пристальное внимание к его проблеме было… приятно. Когда он, дезориентированный из-за излишней чувствительности к свету, вышел за дверь, в приёмное отделение, Асами по-прежнему был там. Он сидел в белоснежном кресле, закинув ногу на ногу, такой же невыразимо хладнокровный и безупречный, как на светском рауте, и в этой холодности не было человека ослепительней его. Но едва Фейлон показался в коридоре, поспешно надевая  выданные ему солнцезащитные очки, ледяная глыба разморозилась: Асами отложил каталог с медицинским оборудованием, который всё это время пролистывал, и привстал с кресла. — Направо, Фейлон, — небрежно посоветовал он. — И ни шага прямо. Там журнальный столик. Стеклянный. Всячески стараясь, чтобы на его лице не отражалось ни одной эмоции, Фейлон двинулся к выходу.  — Помочь тебе? — поинтересовался Асами. — Спасибо. Не стоит. Игнорируя его присутствие за спиной, Дракон добрался до машины, уселся на переднее сиденье и тщательно пристегнулся ремнем безопасности, опоясав им себя как коконом.  — Знаешь, едва тебе полегчало, с тобой стало так сложно, — заметил Асами. Всё, что Фейлон мог сделать, это фыркнуть в ответ.  Он хранил молчание вплоть до того, как они доехали до отеля. Степень тесноты его взаимодействия с Асами за несколько часов достигла критической точки, и теперь он старался увеличить дистанцию между ними до привычного уровня, сражаясь с чувством уязвимости. Тем более что, когда они подошли к ресепшену, Асами не моргнув глазом заказал им номер на двоих. Волевым усилием Фейлон запретил себе циклиться на возможных последствиях этого и пошёл за ним — к лифту, а потом по коридору, по-прежнему отстраненно наблюдая, как якудза вертит на пальце ключ.  Асами отпер дверь, пропуская Дракона вперёд. Две широкие полутораспальные кровати, стоящие по центру комнаты в паре метров друг от друга, показались Фейлону громадными даже без того, чтобы их сдвигать. Или это помещение было таким маленьким? Неважно. Он устремился к крайней из них, правой — наполовину наощупь, — и сел, критически поглаживая откинутое покрывало и задумчиво пялясь на носки собственных туфель. Асами же тем временем прошёл прямо к окну, так и не зажигая света, и первым делом начал опускать жалюзи — мера безопасности довольно наивная, но из разряда выполняемых автоматически. Фейлон медленно снял очки — темнота в номере, как и собственное молчание, подавляли. — Располагайся, — сказал Асами. — Не люкс, конечно, но нормально для трёх звезд. Можешь принять душ. Или поесть чего-нибудь. Мне заказать еды? — Да, если тебя не затруднит. Когда ты собираешься встретиться с Люном? — спросил он, чтобы молчание не казалось таким неловким. — Завтра. Я уже его уведомил, и он ответил согласием. И не надо так переживать. Ты в любом случае не сможешь всё контролировать. Я могу быть излишне жёстким в своих требованиях, но пойми, это для нашего блага. Если ты планировал свести всех нас вместе, чтобы опрокинуть своих бывших замов, я не против, но уж как кто собирается это делать — личная забота каждого. И, согласись, лучше каждому из нас получить полную свободу действий.  Фейлон кивнул. — Как ты себя чувствуешь? Что-то болит?  Дракон так же ожесточённо помотал головой. — Поставить тебе укол? — Я справлюсь, спасибо. Думаю, мне стоит принять душ, и всё пройдёт. Асами отошёл на шаг, внимательно разглядывая его. — В твоих интересах давать мне помогать. Если я замечу, что ты опять корчишься от боли, я вгоню тебе всё сам, хочешь ты этого или нет. Иди. В руки Фейлона легло махровое полотенце, потом — халат. Асами развернул его в сторону ванной, будто марионетку, и легонько подтолкнул к дверному проёму. Зажёгся свет. Даже через слой одежды Дракон почувствовал, как горят отпечатки  ладоней Асами на его спине. Дверь душевой захлопнулась.