Гарри Дженнингс и Мир Волшебства

29 августа 1991 год Хогвартс Кабинет Директора

      В кабинете самого могущественного волшебника Британии сидело двое людей, которые недавно прибыли из Союза. Давид Авраамович Шлойме был старше Дамблдора на четыре года, но внешне эти четыре года превратились в пропасть из сорока лет. Худой, измождённый, и к великому разочарованию господина Шлойме ему уже была нужна трость для передвижения. Кожа господина Шлойме была покрыта старческими пятнами, обрюзгла и обвисла, а лицо покрылось рытвинами морщин. Волосы давно поседели, былой огонь в глазах стал угасать, лишь живой ум, цепкий глаз и огромная мудрость оставалась в старом каббалисте.       Господин Шлойме не был последним человеком в Союзе, он начал работать ещё при Царе, спокойно себя чувствовал при власти учредительного собрания, а когда пришли большевики, продолжил заниматься своим делом. Ведь, как говорил его дедушка: «У каждого еврейского мальчика должна быть своя скрипочка и он должен играть на ней лучше всех». Драгоценные камни, ювелирные изделия, волшебные предметы, зачарованные вещи и талисманы гоэтии — вот какие тайны хранил господин Шлойме. Поэтому не удивительно, что он быстро стал передовым мастером самого лучшего ювелирного завода в стране, где работали самые лучше волшебники и обычные люди.       Господин Шлойме был не последним человеком и в семитской общине. Он входит в состав совета сионских мудрецов, который собирался на горе Синай. Совет занимается вопросами сохранения наследия и знаний поколений, которое они хранят со времен царя Соломона. Да и само общество не было тайным, в него входили мудрецы определенного происхождения, можно сказать они были советом клана, куда входили главы влиятельных семей. Так что они не имели никакого отношения к протоколам жидомасонского заговора, да и сами не стремились к мировому господству.       Мировым заговором по установлению семитской гегемонии занимался другой тайный орден, к которому весьма скептически относился господин Шлойме. Он видел, как современные молодые, советские люди — плоть и кровь от Авраама — стали забывать традиции и уходить всё дальше и дальше от образа жизни, что диктует Пятикнижье.       Господин Шлойме не был традиционалистом, фундаменталистом или консерватором-шовинистом, не верил в еврейское превосходство или богоизбранность народа. Он понимал, что надо заниматься своим делом лучше всех и не важно кто ты, ты добьёшься своего. Поэтому господин Шлойме уважал Дамблдора, который был лучше всех и добивался своего.       В этой поездке господина Шлойме сопровождал его племянник Яков Иосифович Шлойме. Господин Шлойме за свою долгую жизнь в совершенстве овладел семью языками, кроме английского, поэтому ему нужен был переводчик, вот и прихватил первого попавшегося подмастерья.       Молчание в кабинете стало затягиваться, Дамблдор читал какие-то документы, сидя за своим столом, а два еврея сидели напротив в мягких креслах, между ними стоял столик с чаем, заваренным по рецепту Гарри Поттера, и вазочка с угощениями, как с советскими, так и исконно шотландскими. Два еврея о чём-то думали, но каждый размышлял о своем. Господин Шлойме о цели визита, а Яков аккуратно рассматривал удивительный кабинет. Господин Шлойме тростью толкнул легонько по ноге своего племянника. — Яшка, передай этому бородатому поцу, что мы, таки, пришли за Геннадием Горшковым и пусть он нам передаст его в ученики, всё равно этот шлимазл со своими дружками ничего толковому его не научит.       Яков выслушал дядю и откашлялся, и уже было развернулся, чтобы передать сказанное более культурно Дамблдору, как встретился с удрученным взглядом последнего из-под очков половинок. — Передайте господину Шлойме, что я отлично говорю и понимаю по-русски, — выдержав взгляд на Якове, Дамблдор перевел взгляд на господина Шлойме. — И, если надо, могу повторить на идише.       Яков, откашлялся и немного покраснел, ему стало стыдно за дядю, стоило ему повернуться к дяде, как тот легонько стукнул его по икре тростью. — Яшка, сколько тебе повторять надо? Твой дядя старый еврей, а не глухой.       Снова повисло молчание, Дамблдор вернулся к своим документам и начал что-то писать, а старый еврей начал усилено думать. Спустя некоторое время тишина снова была нарушена господином Шлойме. — Уважаемый, вы мне скажите, вот по что вам мальчик, у вас же нет никого, кто бы научил его. — Понимаете, господин Шлойме, — начал Дамблдор, почесав свой длинный нос. — Вам могло показаться, что Гарри исключительно талантлив в работе с драгоценными камнями и металлами, но хочу вас заверить, Гарри талантлив и гениален во многих областях.       Господин Шлойме скривился, ему очень не нравилось всё это дело. Сначала он узнает, что аппарат прислал какого-то мальчика, и в приказном порядке заставил ему выделить мастера и материалы. Потом прибегает Яшка и силой тянет поглядеть на мелкого поца. Когда господин Шлойме увидел, что творит мелкий, он не поверил своим глазам, он думал, что тут самородок в возрасте. Но на проверку он оказался настоящим живосветом — светом животворящим, заточенном в камне. Под цепким взглядом господина Шлойме Гена создал несколько предметов, не самая лучшая работа, не высший пилотаж, но сколько ему тогда было, семь-восемь лет? И не достигнув возраста обучения он подряд создал столько вещей с душой, сколько настоящий мастер создаёт за свою жизнь. Упускать такое господин Шлойме был не намерен.       Тогда господин Шлойме начал узнавать чьих будет мальчик и выяснилось, что он сирота на попечении партии. Вот тогда и начались странности, его опекуном был назначен целый генерал армии. Тряхнув связями и должниками, если ты старый еврей у тебя всегда будет с кем поговорить, чтобы тебя пустили в любой дом. Но встреча с Романенко ничего не дала, так как тот послал господина Шлойме сюда, чтобы говорить с Дамблдором.       И тогда всё начало становиться всё страньше и страньше, как у них тут говорят. Мальчик оказался фигурой политических игр, если бы только это, то господин Шлойме просто его похитил, тем более, у мальчика кровь Ульяновых, а значит за него заступится как Китеж, так и Советский Народ. А учитывая его таланты, оно того стоило.       Но Гена оказался очень талантливым, несмотря ни на что многого добился до своего одиннадцатого года, когда принято брать на обучение. Поэтому британские собаки вцепились в него и отодрать их будет очень непросто. Зная, как обстоят у них дела с творцами камней и металла, господин Шлойме был полностью уверен, что они загубят талант, а значит надо было вмешиваться. Старый еврей уже предвкушал, что сможет создать Гена, если его правильно обучить.       Единственное, что не давало покоя господину Шлойме, он так и не понял, кто такой Геннадий Горшков на самом деле. Советский пионер запущенный, как спящий агент, в британское общество, или британский аристократ, который втёрся в доверие к советскому народу. — По-вашему вы его, таки чему-то научите? — Господин Шлойме, таки чему-то мы его обязательно научим. Я вот просто убежден, что Гарри станет выдающимся алхимиком. Он варит гениальные зелья, уже сегодня создал множество ритуалов, которые не могут повторить наши магистры. И вы предлагаете от всего этого отказаться, ради чего? Чтобы Гарри делал побрякушки?       Господин Шлойме прищурился и стал внимательно разглядывать лицо Дамблдора. Тот в ответ очень внимательно изучал господина Шлойме из-под своих очков. — Если вам так интересно, господин Шлойме, то мою бабушку по материнской линии звали Сарой. — прервал зрительную баталию Дамблдор. — Господин Дамблдор, чтение мыслей советских граждан является нарушением международного...       Господин Шлойме прервал словоизлияние своего племянника легонько стукнув того тростью по ноге. — Не мели ерунды, Яшка, если тебе будет столько, сколько мне и господину Дабмлдору, ты сам научишься читать мысли, как и мы. — А, если будете практиковать легилименцию и того раньше научитесь. Люди мыслят очень схоже, хочу вас уверить. И чтобы узнать. о чём думает человек, не надо для этого лезть к нему в голову. — вставил пояснение Дамблдор. — Теперь понятно, почему меня не покидает чувство, что я веду дело с матёрым гешефтмахером. — Спасибо, господин Шлойме, что мы в этом разобрались. — иронично заметил Дамблдор.       Снова повисло молчание, которое нарушали только тикающие, свистящие, шипящие и прочие звенящие приборы, расставленные по всему кабинету. — Таки, я правильно вас понял, что вы не совсем старый, упёртый осёл и мы можем с вами о чём-то договориться, как уважаемые люди? — Я не исключаю такой возможности, господин Шлойме.       Старый еврей откинулся на кресле и взял чашку чая, после чего задумался дольше обычного. — Хорошо, если вы не хотите отдавать нам мальчика, то давайте мы его будет учить здесь.       Дамблдор задумчиво покивал своей косматой головой, размышляя над сказанным. — Продолжайте, господин Шлойме. — Насколько я знаю, вы очень уважаемый волшебник, я сам такой и по себе знаю, насколько это делает вас занятым. Осмелюсь предположить, что времени для преподавания у вас нет. Давайте мы дадим вам хорошего, как они называют превращения, Яшка? — Трансфигурацией, дядюшка. — Вот! Дадим вам преподавателя по трансфигурации, он возьмёт ваших детей, а заодно будет учить Гену. — Господин Шлойме, что вы, я не настолько ещё стар, — Дамблдор лукаво поглядел на господина Шлойме. — И могу выдержать два занятия в неделю по высшей трансфигурации для седьмого курса и раз в неделю провести занятие по алхимии для одаренных. — И, таки, вам совсем не нужны преподаватели? — Что вы, нужны, но не про трансфигурации, кафедра полностью укомплектована, даже через меру. А вот хорошего учителя зелий у меня нет. — развёл трагично ручками Дамблдор. — У вас же лучшие преподают зелья, как мне рассказывали? — Вы правы, лучшие, поэтому нужен хороший. — Хорошо, я знаю одну девочку, она умеет щебетать по-вашему, я договорюсь, но переезд из ГДР вы ей оплатите сами. — Это... — Дамблдор наклонил голову, прислушиваясь к своим мыслям. — Допустимо. — Вот и договорились... — Это ещё не всё, — перебил господина Шлойме Дамблдор. — Семитские ритуалисты считаются самыми лучшими в мире. А у Гарри талант в этой области, как вы думаете, будет ли разумно, если вы лучшего своего специалиста направите к нам? Даже, если он говорит только на идише или иврите, Гарри знает оба языка.       Это была новая информация, о которой господин Шлойме не знал, что заставило его задуматься о том насколько страньше дела могут стать ещё. Из задумчивости господина Шлойме вывел Дамблдор. — Подумайте, это выгодно обоим сторонам, через два года Гарри точно возьмёт изучение старших рун, как дополнительный предмет. И вы сможете научить его не только искусству ювелира, но и ритуалам.       «Ага, выгодно обоим сторонам, выгодно только тебе, так как это усилит Гену и не факт, что он от доброты душевной будет нам помогать». — Размышлял господин Шлойме. — Если вы переживаете насчёт Гарри, то не бойтесь, ему известно слово долг. И если это не поможет, ему надо восстанавливать аристократический род, поэтому он очень сговорчив и с ним легко можно договориться о помощи за плату. Куда легче, чем со мной, ведь мне надо заботиться о благополучии целой страны. — Дамблдор улыбнулся своей улыбкой доброго дедушки.       Господин Шлойме скривился, словно съел одну из знаменитых лимонных долек без сахара, которыми обычно угощает старый проходимец на международной конференции волшебников. — Ладно, я уговорю старого Иссака приехать к вам, но если Гена окажется не настолько хорош, как вы его продаёте, Иссак поедет домой за ваш счёт. А старик привык путешествовать первым классом. — Думаю, это будет честно и справедливо. — И, таки, как ещё вы собираетесь связать мне руки? — Будь у вас борода, господин Шлойме, я бы начал плести косички из неё для начала. — заявил Дамблдор, поглаживая свою роскошную бороду. — Если это всё... — В знак начала нашей совместной работы, думаю, будет честно и справедливо провести некий обмен. — Обмен? — Да, скажем так, вы передадите в Хогвартс немного рукописей и старых книжек, можно копий, некоторых ваших деятелей, список я вам потом составлю. А мы со своей стороны отправим к вам на стажировку в Союз некоторые наши таланты. — Вы, таки, решили окончательно разорить старого еврея? — Во-первых, если я могу разорить старого еврея, то еврею стоит подумать, а еврей ли он. Во-вторых, разве дети не самое большое богатство наше? А я собирался передать вам десятку лучших и талантливых.       Господин Шлойме схватился за сердце. Старый шлимазл хотел не только получить список работ, которых не было в Хогвартсе, но ещё и послать своих маленьких шлимазиков постигать секреты их ремесла. Господин Шлойме готов был поставить свою квартиру, которую ему выделило государство, против того, что все десять из десяти потом вернутся обратно в Британию, прихватив побольше и научившись всему к чему дотянутся. — Что ещё? Квартиру, машину, сундук самоцветов, обшитый золотом? — Спасибо, конечно, но блеск земного богатства меня не прельщает, я больше ратую за духовное. — Дамблдор состроил максимально просветленное выражение лица. — Тогда наши условия. — Я вас внимательно слушаю. — Первое, Яша остаётся у вас.       Племянник поглядел на дядю с неверием и удивлением. — Придумывайте, что хотите и вертите как надо, но Гена должен у него учиться и точка. — Я как-то выкручусь. — Второе, когда Гена покажет свои таланты, то вы не будете ему мешать после Хогвартса поехать к нам на стажировку на ближайшие пять лет. — После Хогвартса, Гарри будет совершеннолетним и сам в праве решать куда и зачем ему ехать. — Вы не будете ему мешать и препятствовать! — отчеканил каждое слово господин Шлойме тычком пальца в сторону длинного носа Дамблдора. — Договорились. — после небольшой паузы кивнул Дамблдор. — Третье, вы ничего не получите из того, что будет знать Гена, если, только, он сам не решит поделиться. — Это справедливо. — Четвертое, ваш Хогварст оплатит все необходимые издержки по обучению Гены, за каждый разбитый им самоцвет и испорченные заготовки. — А разве советский народ не собирается оплатить обучение своего гражданина? — Вот с советским народом и договариваетесь! — господин Шлойме сурово поглядел на Дамблдора. — Это честно, тогда по рукам? — По рукам!       Якоб помог встать своему дядюшке и тот пожал руку Дамблдора, с прищуром поглядел тому в глаза. — И храни вас Бог, господин Дамблдор, чтобы Гена стоил всего этого. — Я вас уверяю, господин Шлойме, Магия одарила Гарри сполна, вы ещё вернётесь доплатить.       Господин Шлойме разорвал рукопожатие и прихрамывая под ручку со своим племянником пошёл на выход. Этим вечером в лондонском отеле «Москва» с ними встретился глубоко законспирированный агент КГБ, который работал в Хогвартсе, чтобы обсудить прошедшую встречу.