Глава 14 О богах и героях.
Вовочка лежал на спине раскинув руки в стороны и закинув ноги на стену. Не то, чтобы ему было скучно или он специально принял такую позу, просто так получилось, а получилось не очень. Так как ему на лицо плюхнулась промежность Тринити, которая сейчас ерзала своим нижним бельем ему по лицу. Вовочка приготовился к худшему, будучи героем анекдотов он знал чёткое, можно сказать кармическое, правило: или он сам создаёт неловкие и комедийные ситуации, или сам в них попадает. И сейчас ему было не смешно. Стоило Тринити подняться, как Вовочке пришлось сразу же уворачиваться от острой шпильки её туфельки, которую она опустила ему на лицо. Благодаря природной верткости героя анекдота, Вовочке удалось спасти свой глаз, а вот щека будет ещё долго ныть, да, и кажется, кусок зуба откололся. — Это фан-сервис для братика, а не для тебя, похабная скотина! — сообщила Тринити, сопровождая свою тираду серией ударов острой шпилькой по лицу Вовочки. Тем временем, неподалёку, у соседней стенки Мужская Солидарность мужественно разогнулся и откинул от себя диван, который на него упал. Будучи настоящим джентльменом он заслонил собой Ностальгию, которая спряталась за его могучим телом, свернувшись на полу калачиком. Сегодня она была в стиле почитателя глэм-рока восьмидесятых, с высветленными волосами и химической завивкой, с канцелярской скрепкой в ухе вместо серьги. Убедившись, что Ностальгия не пострадала, Солидарность протянул руку. — Вы в порядке, мисс? Ностальгия оперлась на руку и встала. — Всё путём, чувак! — сообщила Ностальгия, стукнув легонько кулачком о широкую грудь Солидарности. — Мисс Норушка, мисс, с вами всё в порядке, вы где? — начал кричать Солидарность, сложив ладошки рупором. В противоположенной стороне зашевелилась гора хлама и отодвинув в сторону разбитую панель телевизора, показала мордочку Норушка. — Я здесь, пару синяков, крови нет, думаю, жить буду. — Я к вам иду, мисс, оставайтесь на месте. В другой стороне круглого помещения раздался писк котёнка, который возвестил о том, что он ещё жив, вторя ему отозвались оставшиеся котята, которых раскидало по помещению. Тринити продолжала лупить ногой Вовочку, который перевернулся на живот, скрючился и закрыл руками голову. Выдав удар под рёбра, Тринити успокоилась. Из обитателей Бункера никто не знал, что произошло и что послужило причиной странных событий, которые грянули внезапно. Обитатели сидели в Бункере по своим местам, вели светскую беседу и занимались своими делами, когда внезапно Бункер сотрясло, словно чья-то могучая рука попробовала его вырвать из земли, свет замигал и погас, а потом весь Бункер затрясло и закрутило, словно кто-то поместил его в центрифугу и стал вращать по всем степеням свободы трёхмерного пространства. Свет начал мигать, как стробоскоп, динамики шипели или выдавали невнятную, а местами пугающе безумную муть, всех крутило и вращало по помещению, как легкую листву при сильном ветре, а вместе с обитателями летали и их пожитки, создавая опасную ситуацию столкновения. Из-за постоянно изменяющегося вектора силы инерции, Тринити не могла даже подключиться к своим механизмам, которые помогали ей определить изменения Статуса и обнаружить влияние на Гарри. Но всё прекратилось также внезапно, как и началось, поэтому Тринити и оказалась в такой неудобной позе с Вовочкой. Взыскав плату за непредвиденный фансервис, в лучших традициях аниме начала девяностых, Тринити выставила вперёд руки, развела их в сторону и свела их обратно, скрестив перед собой. Перед ней всплыли меню механизмов, доверенные ей самой Тенью и Гроссмейстером. — Трин, может ты нам расскажешь, что произошло, всё же вместе живём? — заискивающим тоном спросил Вовочка, лёжа на боку и подпирая голову рукой. — Если бы я только знала, а сейчас заткнись и не мешай. Глаза Тринити бегали от одного показателя к другому, руки касались виртуального меню, переставляя окна с показателями, уже долгие тридцать лет Тринити занимается этим и довела свою работу до автоматизма. Коснувшись окна, что лежало на периферии, Тринити отдёрнула руку. Окно её больно ужалило, словно разрядом тока. Обернувшись к окну, Тринити увидела, как оно пошло глюками и подвисло, мигая и покрываясь шумами глюка. Такое случилось в первый раз. — Трин, твоя рука, это нормально? — забеспокоился Вовочка. Тринити обратила внимание на свою правую руку, она подергивалась словно глючила, покрываясь шумами и меняя свою текстуру. Тринити начала паниковать, но тут же вызвала модуль эмоций и подавила эту часть своей человечности. — Кстати, Трин, я только заметил, а у тебя всегда были розовые, короткие волосы? — О чём ты говоришь, у меня длинные, русые… — Тринити осеклась, попробовав коснуться своих волос и обнаружив, что они стали значительно короче. Тринити засунула руку за спину и достало небольшое зеркальце с ручкой, выбросив вперёд левую руку с зеркальцем, Тринити его отпустила, зеркальце отлетело недалеко и повисло в воздухе, после чего стало расти в размерах, чтобы охватить Тринити целиком. Тринити внимательно осмотрела свою текстуру, пока изменилась только голова и правая рука по локоть, но периодичность глюков начала уменьшаться, появилась надежда, что это не навсегда. Изменилась не только причёска, но и линия подбородка, вытянулся нос и стал более узким, изменился разрез глаз — глаза стали шире. Но главное, они полностью потеряли свой белок, он заполнился сиренью, а радужка разделилась на три сектора и окрасилась в цвет трёх аспектов человека. — Так, какой диагноз, док? — прервал Вовочка созерцания Тринити. — Вот какой! — Тринити подхватила окошко и подсунула под нос Вовочке.Зафиксирован Прорыв [техническая информация] (раскрыть) Прогресс: 98,6% [●●●●●●●●○] [вычисления] (раскрыть) (редактировать) (сообщить) (в архив)
— Что, опять скроешь? — спросил Вовочка, напустив себе на лицо скепсиса. — Да, братик может из любопытства довершить начатое. — Конечно, это не моё дело, — состроил скептически лицо Вовочка. — Но если босс когда-то узнает, что ты о нём скрывала и о чём договаривалась за его спиной, всё это может плохо кончиться. — Какое тебе дело? — огрызнулась Тринити. — Пойми меня правильно, я хоть и мудак, но внутри у меня ещё бьётся человеческое сердце. А ты так стараешься для него, не хочу чтобы ты страдала. — Даже, если он меня где-то запрёт и никогда больше не будет со мной разговаривать, я всё равно буду помогать ему. И сделаю всё, что в моих силах, чтобы он был счастлив. — Думаешь оно того стоит? — Эта моя суть, как твоя суть быть мудаковатым героем анекдотов. — Уела, кстати, что за прорыв такой, что ты так обеспокоена? — Единственный способ узнать — провести через Хроники, а это можно только через взаимодействие с его когнитивными функциями. Вовочка попытался отобразить на лице умственный процесс, но как-то не вышло. — Ох, — Тринити прислонила пальчики ко лбу и покачала головой. — Узнаем, только показав ему, а стирать ему память я не могу. — Не поверю, что ты не научилась, учитывая, сколько ты уже скрыла. — Его память хранится на облаке, а не физическом сервере, мне туда не добраться, ты отлично об этом знаешь. Выражение лица Вовочки стало ещё тупее, хотя казалось, что это было невозможно. Тринити зарычала и протянула руки, чтобы его придушить. Очередной виток выражения взаимных чувств прервал внезапно оживший динамик. — Кхм-кхм, — в динамике раздался стук по микрофону, за которым последовал звон. — Говорит Обоснуй, могли бы вы зайти ко мне в кабинет и вытащить меня, меня придавило слегка. Солидарность кивнул Вовочке и последовал к кабинке лифта. — Ещё, захватите по дороге формалина, тут банка с Верой-в-Человечество разбилась и кажется она пытается перейти в транс-мёртвое состояние, так что поспешите. Динамик ненадолго замолк, но лишь для того, чтобы вновь ожить и передать новое сообщение от Обоснуя. — А, чуть не забыл, если по дороге вниз встретите Ньярлатхотепа, он… вернее уже она, просила, чтобы её выпустили, щель, через которую она попала сюда, засосало. А ещё, она просила отдать ей все платья, что для неё сделал Гарри. Вовочка и Тринити с прищуром поглядели друг на друга. — Какая ещё щель? — удивился Вовочка и тут ему на голову что-то капнуло. Задрав высоко голову Тринити прикрыла рот руками, а Вовочка громко свистнул. — Мдэ-с, боссу это очень не понравится. Весь купол потолка был покрыт трещинами и изломами, от небольших размером с ноготь, до громадных шириной с футбольный мяч. Из всех щелей нет-нет да капнет капелька, на полу уже начали собираться лужи. — Кажется крыша у босса протекла окончательно. — заметил Вовочка и сразу же получил затрещину от Тринити. — Так, вот возьми, — Тринити сунула в руки Вовочки планшет. — Притворись пока мной, а я схожу наверх в техническую поддержку. — А, что боссу рассказывать? — спросил Вовочка, вертя планшет в руках. — Ты же герой анекдотов, да и не в первый раз, выкручивайся. Тринити расставила руки в стороны и создала на себе красный дождевик с капюшоном, после чего толкнула дверь с надписью: «Помощь», которая появилась из ниоткуда. Стоило дверце захлопнуться, как она растаяла в воздухе. Вовочка почесал затылок и стал рассматривать потолок. — Мдааа, надо какую-то замазку придумать.***
Мидгард. Столица Острейха. Священный Холм. Мастерская-Святилище.
Бог-кузнец, владыка Острейха, отец девяти Хайнрих стоял в своей мастерской во всём своем могуществе и великолепии. Он был высокого роста, могучего телосложения, у него была широкая грудь, покрытая чёрным, кудрявым волосом. Одет он был в одни штаны с кожаными латками, поэтому все могли видеть его могучие мускулы. Сильные руки, покрытые узлами мускул, завершали одно из его последних творений. Молот, дарованный самим Вотаном, Хайнрих сжимал в правой руке, в левой руке он сжимал кольцо. Оно было создано из Золота Рейна, покрыто вязью рун и сейчас Хайнрих наполнял его магией, внимательно следя своим глазами за изменениями в его структуре. Его глаза были заполнены тьмой, матовой и безграничной, тьмой в которой ничего не отражалось, но глаза жили своей жизнью. В них то вспыхивали, то гасли звёзды, и если издалека глаза напоминали звёздное небо, то вблизи, выглядели, как ночное небо заполненное фейерверками. Завершив свою работу, Хайнрих покрутил в руке кольцо и хмыкнул в свою косматую бороду. После чего поднял свой молоток — рукоять из стали, покрытая мифрилом, бок укреплён стальными пластинами с рунами, боёк сделан из адаманта, как и зубец, вся конструкция была сплавлена воедино силами Асгарда. Деревянные ставни на окне, повинуясь силе молотка, распахнулись. Хайнрих прицелился и выбросил кольцо в окно. — И, катись отсюдова! — Хайнрих сплюнул на пол и бросил молоток в лоток с инструментами. — Снова не получилось! Переваливаясь с бока на бок, тяжело ступая и сгорбившись, Хайнрих дошёл до кресла, устланного шкурами. Упав в него, от чего кресло заскрипело, Хайнрих опустил правую руку, а левой подпёр свою косматую голову. Сморщив лицо в сочетании гнева и отвращения, Хайнрих замер статуей в таком положении. Просидев неизвестно сколько времени, Хайнрих развёл руки в сторону и всплеснул ими. — Я, блядь, уже и не знаю, что и придумать! Завалившись на спинку кресла Хайнрих стал смотреть перед собой в пространство, звёзды стали гаснуть в глазах, а когда исчезла последняя, тьма стала развеиваться, расползаясь от центра к краям. Когда тьма отступила окончательно, она образовала тонкий кант на белках глаз. А сами глаза вспыхнули двумя яркими, живыми изумрудами. Я проморгался, и попытался вспомнить, где я и что я здесь делаю, пока ничего не получалось, поэтому я осмотрелся. Избушка была достаточно просторной и высокой, потолки просмолены, стены каменные, был каменный камин, у которого я сидел в кресле. Это было понятно, я любил наблюдать за игрой огня. Большую часть избушки занимал рабочий стол, что раскинулся вдоль двух стен, а в углу стояла винтовая табуретка. Чуть поодаль коптилась небольшая печка, судя по всему, созданная при помощи магии. Стол был в творческом беспорядке, всюду разбросаны какие-то заготовки, не огранённые камни, разбросаны инструменты, тонкая стальная стамеска вообще воткнута в стол. Кругом огарки свечей вперемешку с магическими светильниками, отдельно лежал камень для проведения обрядов и создания пактов. Наблюдая эту засранную площадку, мне захотелось разбить об неё голову того, кто её так засрал. Это же вообще, преступление против здравого смысла и всех канонов ритуалистики, держать в таком виде рабочую поверхность. Покачав головой, я продолжил осматриваться дальше, напротив стола, по другую сторону от камина, за занавеской находилась большая резная кровать. Правее кровати был большой накрытый стол с самоваром, на котором раскладывал еду какой-то хмырь. Хмырь был высокого роста, поджарый, с копной чёрных волос и такой же бородой, у него была слегка загоревшая кожа и тонкие, цепкие пальцы. Одет он был в красную рубаху, кожаные штаны и белый передничек, и сейчас рассматривал деяние рук своих. Взяв со стола пивную кружку, хмырь направился ко мне. Поводив кружкой перед моим носом, он заявил: — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Я приподнял суровый взгляд на хмыря, который намеревался меня завлечь за стол при помощи местного пива. — Ты, кто такой, блядь? — задал я вполне естественный вопрос. — О, это что-то новенькое. — заявил хмырь и отпил пива из кружки, после чего нагнулся и внимательно всмотрелся своими лазурными глазами в мои. — Я смотрю тебя наконец-то отпустило, Наследник. — Ваш? — не поверил я своим глазам. — Да, а кого ты хотел здесь увидеть, князя Ингвара? — Какого князя, ааргх… — не успел я договорить, как схватился за виски. Внезапная боль пронзила все сосуды в моей голове, если бы не Контроль Тела, которые почему-то работал немного не так, как я привык, то даже не знаю, чем бы закончилось. Хоть бы не кровоизлияние в мозг, кажется, у меня и без этого проблем хватает. Понять почему сосуды в голове резко сжались и понизили поступление кислорода в мозг решительно не получалось, пришлось на время отключить болевые ощущения, и передать телу контроль над сосудами головы, теперь хотя бы думать могу. Поле зрения почему-то тоже изменилось, не было привычных ползунков моих аспектов, которые я отслеживаю для более качественного развития. Вызывать их не получалось, как и другие привычные элементы Системы. Только не говорите мне... — Где я? — простонал я закономерный вопрос. — Очевидно где, в своей мастерской, где у тебя очередной приступ творческого созидания, которое длится вот уже несколько десятилетий. — Ваш меня внимательно осмотрел и добавил. — А, или ты более глобально спрашиваешь? Я сделал жест рукой, чтобы он продолжал. Ваш отпил ещё пива и подумав продолжил. — Мастерская стоит на священном холме в твою честь, холм является частью Хайнхейма — столицы Острейха. Острейх — часть великой Скандинавской Империи, которую ты создал с Вотаном. — Я работал с Вотаном? — А ты не помнишь? Я покачал головой. — Не помнишь, как летал над Константинополем, выл, что ты призрак коммунизма, сыпал молнии из рук и сжигал всё что видел? Я был ошеломлен, так как где-то внутри я понимал, что это правда, что это не позабытый сон, что так было на самом деле. Мне стало тошно, внутри меня всё скрутило, из-за нахлынувшего откровения я потерял контроль над нервами и голову пронзила боль, словно её пилили мелкой ножовкой на несколько частей. Прошло несколько минут, я надеюсь, что именно столько, а не пару вечностей, я стоял на карачках, меня била дрожь и сыпался градом холодный пот. Я вспомнил, у меня было уже такое, когда я вернулся из тренировочной поездки в МИ5. Тогда я породил монстров моего спящего разума, провёл, несколько за гранью, ритуал, который не должен был работать. Тогда я был словно в бреду, отрывками, но я всё же помнил, что со мной происходило. А сейчас, словно провал. Ваш нагнулся ко мне и подал кружку с прохладной пенной жидкостью, я отпил и тут же выплюнул, скривившись. — Ваш, это что, пиво? — Да, твое любимое, с ягодами рябины. Очень мягкое, десятилетиями опытные пивовары, под руководством книги «Как сварить пиво в любую эпоху из того, что есть под рукой», варили этот сорт. Видел бы ты радость на их лицах, когда им удалось тебе угодить. — Книга, что за книга, где вы её достали? — Ты сам нам дал на очередном празднике, когда себе выбирал жен, так как, цитирую тебя: «Мне надоело пить эту вашу мочу, вот вам, сварите нормальное». Я застонал и сжал лицо руками, кажется, я догадываюсь откуда я достал эту книгу. Вскинув левую руку, я вызвал Статус, но вместо статуса вылезло окно.Система находится на реконструкции. Молодец, братик, ну ты и натворил, А мне, как обычно, всё теперь разгребать. Пока не приедет патч, посидишь пока без меня. Будет тебе наука такое вытворять. И попробуй влипнуть в ещё какое-то приключение. Пока я тут порядок навожу. Кстати, с тебя шоколадка, за всё это.
У меня заболело сердце, и я схватился за бок, тут я обнаружил в своей руке странный молоток, откуда он взялся у меня в руке? Я покачал головой и отбросил его в сторону стола, повинуясь моей воле молоток долетел до коробки инструментов и приземлился там. Следом я понял в чём проблема, во всём было виновато мое тело, мое тело изменилось. Я сжал и разжал свои ладони, в них чувствовалась сила, вот оно тело, которое я давно хотел, жаль не было зеркала полюбоваться, тут я вспомнил о Купио. Стоило достать Купио из Инвентаря, как я заметил значительные изменения в нём, рамка износилась, появились трещины, потёртости, словно он полмира прошёл, хоть поверхность осталась такой же гладкой. Стоило обратиться к Купио, как в отражении появилась маленькая заплаканная девочка и стала повторять одну фразу вновь и вновь: «Пожалуйста прекрати!». Я убрал зеркало в Инвентарь и задумался. От размышлений меня отвлекли судороги в районе печени. Кажется, я понял, я привык управлять своим маленьким, тщедушным тельцем, а не этим куском мяса, вот на старых привычках и подгоняю всё в нём, как было раньше, а это наносит вред телу. Доковыляв до кровати, я завалился на неё, перевернувшись на спину я стал медленно погружаться в транс и исследовать работу своего нового тела, постепенно отпуская столь привычный мне жесткий контроль. Изменилось во мне очень многое, я стал выше, сильнее, возросла плотность мускул, учитывая кровь феникса и Поттеров, я даже удивлён, что смог так раскачаться. Мне предстояла долгая и кропотливая работа. Хм, походу весь тот стол, заваленный снедью, предназначался мне целиком, это сколько же калорий уходит в день на поддержание этого тела? Все проблемы я локализовал достаточно быстро, я просто пережал развитую систему сосудов в голове, что привело к спазмам, начал регулировать привычный мне уровень гормонов — ударило по печени, так как она не справлялась с задачей. Вот так и получается, что ехал-ехал на разваливающемся фольцвагене, а потом бац, и оказался за рулём мерседеса, а привычки управления остались. Я хотел уже перейти к своему Эфирному Телу и поглядеть, что там я навертел, как меня отвлёк странный аромат и реакция моего тела на него. Открыв глаза и привстав на кровати, я оглядел помещение, уже был вечер. У моей кровати на полу, сложив руки в молитвенном жесте, опустив головы и прикрыв глаза, стояли на коленях четверо красоток: брюнетка, блондинка, русая и рыжая. Все ровненькие, с идеальной фигурой, было видно, что тренируются и занимаются, всё как я люблю. Одеты в тончайшие шелка, которые ничего не скрывают, но при этом подчеркивают фигурку и добавляют некий колорит загадочности. Привстал не только я, пришлось позыв подавить. Ваша я нашёл сразу, он поставил на жаровню какую-то кадильницу и накидывал туда какие-то травы. — Ваш, какого хуя, это что, ганджубас? — Нет, это марихуана, твоя любимая, недавно нам целый ящик доставили из Индии. — объяснил Ваш, продолжая в кадило закидывать травы. — Что значит моей любимой? — Ты с ней чаще закрываешься в бане, чтобы поискать вдохновения на дне какого-то пойла или закинувшись мухоморами, потом правда начинаешь звать Иштар с Че Геварой каким-то. Бывает по несколько дней не отпускает, тебя потом на болоте голым обычно находят. Я сохранял спокойствие, ведь это не могло быть правдой, смотрю травы уже начали действовать и притупляют мое восприятие и умение думать. Нет, это не розыгрыш, зачем Вашу так тупо разыгрывать? Я всё равно не поведусь, как же узнать правду? Но подумать мне не дали, мою ладонь взяла блондинка и поглядела своими голубыми глазами в мои. — Мой бог, чем мы можем служить вам сегодня? — спросила своим мягким и тонким голоском блондинка и начала ластиться к моей руке и посасывать указательный палец. — Это ещё кто? — Твой жрицы-жены, — пояснил Ваш, отпивая из кружки пиво. — Будешь? Я сделал глубокий выдох, убрал изо рта девицы свой палец, остальные смиренно стояли на коленях, опустив головы и скрестив руки в молитвенном жесте. Следом я встал и отобрал кружку у Ваша, после чего вылил её в жаровню. — Эй, а потом ты будешь ныть, что хочешь забить косяк, где я тебе марихуаны достану? Тем более такой хорошей. Так, стоп! Трава, пиво, жирная и вредная жратва, девки, кого-то мне это напоминает, ну всё, сука, ты огребаешь, где тут… Я опять обнаружил у себя в правой руке этот странный молоток, очень-очень странно, я ожидал к себе в гости Альцгеймера или банальный маразм, не ожидал, что они зайдут так рано. — Мой бог, мы вас чем-то прогневали? — вымолвили девы и прильнули к моим ногам. — Так, девок вернуть откуда взял, деньги им заплатить по два счётчика, пусть не ноют, бухло вернуть на пивоварню, гандж на дворе завтра сжечь. — Ой-ой-ой, Наследник, остынь, я тут по старой памяти нахожусь, всю работу по дому делают слуги, а кормят, моют, одевают и ублажают вот эти жрицы. — Ваш кивнул на девок, которые реально собирались расплакаться от моей хмурой рожи. — А, чем ты занимаешься? — Учитывая, что меня снова вернуло к тебе, а ты как бы бессмертен, то просто весело провожу время и пытаюсь, чтобы меня не зашибло случайно. Я задумался, у меня слишком много вопросов относительно того, что произошло и чем я сейчас являюсь. И мне нужны ответы, прежде чем я буду что-то делать. Поэтому я поднял девок с пола и начал вести на выход. — Планы изменились, девоньки, вы сегодня свободны. — я хлопнул правой ладошкой по заднице рыжей, направляя к выходу, а она неплохо её откормила, так не о том думаю. Стоило мне коснуться ладошкой её попки, как ладошку защипало, словно тысяча укольчиков коснулись моей кожи, от моего левого плеча через сосуды и вены, минуя сердце расползлась к ладони, даже не знаю, как это ощущение описать. Благодать, что ли? И небольшая порция благодати высвободилась через ладонь и в виде волны охватила девку, после чего волна превратилась в обруч, который сжался вокруг её сердца. Девка обернулась и поглядела на меня влюбленным взглядом. Это было что-то новенькое, в плане не влюбленного взгляда, а вот этой всей благодати. Весь этот процесс я ощущал от начала до конца, словно чувствовал движение Эфира, но это не было Эфиром, это была именно благодать. Я приподнял свое левое плечо, откуда проявилась благодать, на нём красовалась стильная татуировка валькнута. Было такое ощущение, что вокруг татуировки существует некое незримое свечение, и стоит тебе коснуться его, как становится хорошо. Кое-как выпнув девок, я наконец-то увидел, что за пределами избушки находится. Она стояла на высоком холме, вокруг был древний, нетронутый лес, перед избой была мраморная площадка, заваленная какими-то дарами, а к площадке через лес вела мраморная лестница. Я покачал головой и поднял голову к небу, где светили звёзды. Взглянув на них, я почувствовал их зов, словно в них что-то скрывалось такое волнующие, такое притягательное, такое забытое, что хотелось протянуть руку и сорвать их словно живые камни. — Нет-нет-нет, только не опять, пожалуйста, пожалуйста. — Ваш тряс меня за плечо, стараясь отвлечь от созерцания. Что же, ему удалось. Я поглядел на него со спокойным, можно сказать, умиротворенным выражением лица. Ваш схватил меня ладошками за лицо и сжал по бокам, и очень внимательно всмотрелся в мои глаза. — Да! — прокричал Ваш, бросая ко мне на шею. — Получилось! Я оторвал от себя своего телохранителя и поглядел на него. — Ваш, что случилось? — То есть ты совсем-совсем, — Ваш наклонил голову, пытаясь рассмотреть мое лицо получше, ни один мускул на моем лице не дрогнул. — Ничего не помнишь, что чудил? Я лишь покачал головой, потом спросил: — Здесь есть колодец? — Нет, только колонка позади дома. Я отправился туда, куда указал Ваш. Колонка была интересной, магическая сталь, покрытая внутри множеством контуров, работа немного топорная, но очень умная, смелость некоторых решений вдохновляла. Вода поступала из каких-то точек в пространстве, скорее всего, где-то в реках, когда вода падала ниже определенного уровня, то контур начинал заливать в бак воду. Ещё был контур, который всегда держал воду чуть прохладней температуры моего тела, подогревая ночью и охлаждая днём. Решение было очень интересным, тепло не сразу переходило в Эфир, а использовалось для выполнения другой работы в конструкции. Ещё удивило наличие фильтра, я давно думал о фильтрах, и вот оно решение. Обычный контур подобия, в капсулу из стекла запаивается образец, а потом создается определитель и кинетический щит, через который может проходить только то, что в капсуле. Ещё контуры очистки и накопления солнечного света, который испускался в виде ультрафиолета, убивая всякую гадость в баке. Такой бак мог работать вечно, учитывая внешние контуры, делавшие его прочным и устойчивым к ржавлению. Я рассматривал колонку и потирал подбородок правой рукой, левой я исследовал строение контуров. На заднем дворике показался Ваш. — Ваш, а кто создал эту вещь? — Ты и создал. — смущенно ответил Ваш. — Я? Не может быть, слишком грубо и топорно, я бы сработал элегантней, я прямо сейчас вижу, как улучшить некоторые контуры, не поверю, чтобы я не улучшил хотя бы раз за всё время. Я свой чайник перепаивал с десяток раз… Ваш смотрел на меня с какой-то печалью в глаза, а потом подошёл и обнял. — Я рад, что ты вернулся к своему прежнему состоянию. — Ваш, — я отвёл вампира к лавочке и присел рядом с ним. — Может ты расскажешь, что было? — Не знаю, как это описать, словно какое-то безумие вселилось в тебя, ты стал походить на ребёнка с синдромом дефицита внимания. Ты брался за одно, потом тут же бросал, перекидывался на третье, оставляя везде, где тебе приспичило творить, осколки своих творений. — Да, это опасно, попади они не в те руки. — И они попадали и это приходилось решать. Стоило с тобой поговорить на эту тему, как ты отмахивался и говорил, что у тебя есть дела важнее, чем решать проблему загрязнения климата. — Причём здесь климат? — Ты меня спрашиваешь? — выпучил глаза Ваш. — Это я тебе хотел спросить, и каждый раз отговорка становилась дурнее предыдущей: полярного медведя проблемы пингвинов не ебут, тут без сипульки не разобраться, просто подключите штепсель «А» в разъем «В», мне ещё надо колыбель для кошки собрать и так далее. Мне хотелось удивиться, но становилось как-то страшно, Ваш был из тех, кто легко поддаётся истерике, но не из тех, кто сгущает краски. Хотя он мог тоже измениться, и судя по его манере речи, отсутствию экспрессивной жестикуляции и другим признакам — диета из местных его изменила. Да, вампиры просто воплощение пословицы: «Ты — это то, что ты ешь», а я боялся, что до конца останется гриффиндорцем. Да и внешне он изменился, видать период в жизни с пирсингом прошёл. — Хуже всего был твой маниакальный смех, который разлетался по округе, от него бежали все. А те, кто оставался мог тронуться умом и заразиться твоим маниакальным состоянием. — Мдааа, дела, а разгребать надо будет мне. — Хуже этого были только звёзды. — А с ними, что не так? — я приподнял голову вверх, но Ваш тут же схватил меня за лицо и развернул к своему и стал смотреть мне в глаза. — Ты мог часами, а то и всю ночь, всматриваться в звёздное небо, ничего не говоря, словно сомнамбула. А потом ты начинал себя вести, как ребёнок с синдромом Аспергера, сосредоточившись на чём-то одном и пытаться создать какое-то кольцо. Мне сложно это слушать, ещё сложнее поверить, но где-то внутри я понимал, что всё это правда. Я подошёл к колонке и набрал ведро воды, ведро было сделано из жести — про себя отметил я — после чего вылил на себя одно, не помогло, пришлось ещё пару раз повторить процедуру. Холод отрезвлял. — И много я создал? — Очень, большую часть ты выбрасывал через окно, остальное ты хранишь у себя в мастерской. Я заглянул в Инвентарь, там ещё было Золото Рейна, но не тот большой самородок размером с меня, а всего пару маленьких кусочков, не больше нескольких фунтов. — Ты постоянно требовал себе всё новые и новые камни и материалы, а когда тебе их не находили, начинал бегать по миру и искать их самостоятельно. — продолжил свой рассказ Ваш. Я покачал головой и вылил на себя ещё ведро. — Давай начнём с самого начала, расскажи всё, что знаешь. Ваш вздохнул и начал собираться с мыслями. — Я так понимаю, это будет долгой историей, что ты помнишь последним? Я сосредоточился, пытаясь вспомнить. — Я возвращаюсь на своей летающей лодке, у меня в руках огромный кусок золота...***
Что же, я знаю и помню те времена, хоть они и были давным-давно, теперь мы знаем, когда это началось. Первые симптомы были незаметными, ты ещё был более или менее вменяемым. По прибытию ты взглянул на план будущего города и удовлетворительно кивнул, после чего выбрал себе холм и забрал несколько крепких мужчин, которые стали помогать тебе строить твою мастерскую. Большую часть ты сделал сам, остальные тебе помогли, ты построил этот домик и заперся там творить. Вышел ты только тогда, когда к тебе не смогли дозваться несколько делегаций и уже стали ломиться в дверь. Надо было решить несколько вопросов о постройке города. Тогда ты и изменился, твои глаза словно заволокло тьмой и они стали похожи на звёздное небо. Не желая вслушиваться в детали, ты погрузился в себя и спустя некоторое время вывалил стопку книг и сказал разбираться. Там всё было на английском и мне пришлось их переводить, это было, то ещё испытание, учитывая, что я не знал местный диалект немецкого. Но мы справились, а ты смог запереться у себя в мастерской, я до сих пор корю себя, что не пошёл с тобой. Запирался ты при помощи каких-то своих способностей, просто создавая вокруг мастерской непроницаемое пространство. Я до сих пор не знаю, как Поттеры смогли это сделать и наделить тебя таким даром. Но проникнуть к тебе никто не мог. Ты появлялся отрывками, казалось, что тебе было какое-то дело до города, но на самом деле, ты искал какое-то вдохновение, музу и тому подобное. Ты мог часами сидеть на камне и наблюдать за городом, а после так же внезапно уходил к себе. Не скажу, что у тебя тогда наблюдались деструктивные тенденции, скорее ты был созидательным. Поняв, что жители не могут читать твои книги, ты выдал пять пар очков, которые позволяли понимать тексты. Каждый раз, когда надо было решить какой-то вопрос, ты не вслушивался в него, а просто выдавал новую порцию книг или какие-то свои наработки в области магии. Отмахиваясь рукой, разбирайтесь сами, а у тебя есть дела поважнее. Это было необычно для тебя, уже тогда мне стоило забеспокоиться, но я стал слишком беспечным рядом с тобой, считал, что ты всегда справишься со всем, чтобы на тебя не навалилось. Под твоим началом город процветал, тебя стали почитать, как великого мастера, а потом нет-нет, да кто-то называл тебя богом. Больше всего за эту теорию цеплялась жрица и её дочери. Народ стал прислушиваться к её словам, ведь ты ничего не говорил против, тебя мало волновало такое. Хуже стало, когда стали находить твои кольца, тогда и построили первый храм в твою честь. Вопрос магии решился очень просто, жрецы построили большие храмы в честь великих богов Асгарда, вокруг твоего. А жречество возносило молитвы, после которых являло очередное чудо, созданное твоей магией. Всё стало хуже, когда приехала большая делегация с севера, во главе со жрецами, они-то и объявили, что твои деяния благие и нравятся Вотану и он благословляет великого мастера. Храм пришлось разобрать и начались гонения на старое жречество, которое укрылось в виде слуг у тебя в мастерской. Тогда ты и пустился во все тяжкие, сначала девки и алкоголь, потом мухоморы и странные отвары, потом всё хуже и хуже, ты продолжал искать вдохновение, но никак не находил. И каждый раз ты пробовал всё более и более опасные методы его получения, пока не стал убегать на болота и что-то там строить, зовя Че Гевару. Ты пытался отыскать какие-то марки, но даже я не знал, что это. Первое время ты ещё помнил свои обещания, потом стал забывать их и отмахиваться от меня всё больше и чаще. Я не понимал, что с тобой и как это исправить, ты... Ты же считал, что с тобой всё нормально, поэтому я не мог ничего сделать. Моих сил не хватало тягаться с тобой. Я пытался сбежать от этого накатившегося безумия, поэтому организовывал походы, как оказалось, Вотану было это по душе. Мы врывались в посёлки, уводили невольников, ставили стяги нашего города и облагали данью. Мы сжигали капища местных божков, которые не могли тягаться силой с ассами, которые приходили с радостью показать свою силу и завоевать себе кусочек-другой. Так были заложены основы Острейха. Ты выдал какую-то литературу по истории и управлению больших государств, но тогда вся литература, которая исходил от тебя, была священной и оседала у жрецов. Они её переводили, копировали и отправляли куда-то на север, оставляя оригиналы в Хайнхейме. Назвать город решили в твою честь, все греки к тому времени уже были казнены во славу Вотана, поэтому никто не был против. Тогда-то и родился твой первый мальчик, хотя у тебя уже были дети от первых жриц, но все были девочками. Трогать людей у твоей мастерской никто не решался, жрецы боялись последствий, а ты пока поддерживал их богов, поэтому их оставили. Было честью брать в жены дочерей Хайнриха, их судьба сложилась весьма хорошо, несмотря на старания жрецов с севера, люди продолжали тебя уважать и слушаться. Ты организовал какой-то культ жриц-жен и туда отдавали красивых девушек из знатных семей — это считалось престижным, ведь ты отбирал только лучших. Знать думала, что получит над тобой контроль, но, я думаю, что ты и сам себя тогда мало контролировал. Думаю, тебе будет интересна судьба первенца, что же, Фриц был славным малым, он унаследовал твой пламенный взор, красоту твоих глаз и твою страсть к власти и завоеваниям, он был хорошо сложенным, быстрым и смертоносным, как гадюка. Как и ты, он овладел копьём и заложил основы клана Гадюки. Как отец... ты был странным, ты не был тираном, даже не пытался сделать из сына то, чем он не является. Если честно, именно этого я и опасался, но чем бы не занимались твои дети, ты всегда был этому рад и поддерживал их, именно твои дети получали больше всего книг от тебя. Именно это и не нравилось детям, сколько бы им не было лет, они всегда оставались твоим маленьким чудом, ты хвалил их, хлопал по голове и угощал конфетами. Я не знаю откуда ты их брал, но они всегда водились у тебя в карманах, чудные, из иных миров, в удивительных обвёртках и чудесного вкуса. Кстати, обвёртки до сих пор коллекционирую и пытаются постичь их тайный смысл. Именно это стало приговором для Фрица, желая, чтобы ты признал его, как равного себе, признал его заслуги и перестал относиться, как к ребёнку, он совершал великие подвиги. Он ходил в самые опасные походы, всегда скакал впереди всех и даже сумел победить, с моей помощью, одного из местных языческих божков, к тому времени они уже знатно ослабли, потеряв большую часть своих капищ. Они прятались в долах, лугах и лесах, в своих тайных святилищах, но Фриц словно знал, где они и выслеживал их. Когда Фриц принёс и бросил к твоим ногам голову Велеса, ты лишь улыбнулся и похлопал его по голове, дав очередную пригоршню конфет. Он был в ярости и ярость его была велика, это тоже он унаследовал от тебя. Тогда он собрал своих людей и отправился в великий поход, он не грабил не завоевывал, он прошёлся огнём и мечом, убивая всё на своем пути, пока не дошёл до Каспийского Моря, там его и отравили. Возвращалось его войско в великом трауре, но с великой победой. У погребального костра своего первенца ты простоял всю ночь, до самого конца, не обращая внимание на звёзды. У тебя наступила тогда ремиссия, твои глаза снова вернулись к своему изумрудному блеску, я думал, что ты пришёл в себя, что смерть сына отрезвила тебя, но стало только хуже. Ты смотрел всё время в огонь и о чём-то думал, а потом бросил: «Жил, как герой и умер, как герой, я горжусь тобой сын». Пылающих дух твоего сына стоял рядом с тобой и когда Фриц услышал твои слова, на его глазах выступили слёзы, он ушёл с валькириями и на его лице наконец-то был покой. После похорон ты изменился и стал думать, больше времени проводить с народом и решать их проблемы. Тогда ты жрецам и передал копию одного из гримуаров, который они использовали, чтобы развить технологии, там было слишком много, но всё было полезным. Несмотря на строгие запреты, тебя вновь начали называть богом. Сам же ты отправился в дальний поход, как ты выразился: «В путешествие на Запад, только на Восток». Ты путешествовал с малым отрядом и смог проложить торговый путь в Индию и Китай, побывал в Монголии и дошёл до самого Тихого Океана. Очерки одного из твоих спутников легли в основу дальнейшей экспансии на восток. Но и там ты не нашёл вдохновения не смотря на голову Тэмуджина, которую ты засушил и носил с собой. Её ты использовал для создания какого-то амулета, который ты потом выбросил, как и всё остальное. Голову нашёл один из твоих многочисленных сыновей, он основал клан Мёртвой Головы. Я мало знаю о твоих скитаниях в поисках вдохновения, тогда у меня были другие Наследники, в наше время детей заводят рано и в больших количествах. Вторым стал Олаф, в отличии от отца он строил крепости и возводил города, был славным малым, боги даровали ему долгие лета и зимы, он прожил восемьдесят лет и оставил после себя много наследников. Третьим был Остар, он был великим воином, очень многому научился от меня и основал ветку клана Луны. Его я научил ковать ятаганы, а когда мы добыли секрет дамаска, то он создал великие мечи, которые передаются по наследию. Увидев его творение ты их наделил магией. От Остара я перешёл к Бенгту, лишившись ноги в одном из походов он стал жрецом, до конца пытаясь осмыслить гримуар, подарив народу множество открытий. Когда ему было двадцать у него родился мальчик и я стал опекать Игвальда, который основал клан Ворона, бедный мальчик получил твой дар предвидения и пророчил, его видения были страшными, чаще всего он видел гибель богов и наступление Рагнарёка. Я не перешёл к его первенцу, и это было странно, ведь малыш Йоран наследовал твой дар к магии и был могущественным жрецом, сотворив множество чудес во славу Асгарда. После смерти Игвальда я вернулся к тебе, видать ритуал счёл, что кровь сильно разбавилась и ты самый чистый Наследник Поттеров, такое не должно было случится, но ты сама непредсказуемость. Ты оставил множество детей, многие из них наследовали твою кровь и твои дары, но никто не наследовал всего. Они основали девять великих кланов, девять ветвей древа Хайнриха, в них течёт твоя кровь и они правят всем Острейхом. Тебя всегда считали чудаковатым предком, который всё никак не вернётся в Асгард, после того, как ты выпотрошил одну из валькирий, Вотан перестал посылать к тебе их и стал просто ждать, что однажды ты придёшь к нему в Уппсалу. Мое возвращение ты воспринял странно, жаловался на глупых Певереллов и попытался освободить меня от ритуала, твоя попытка обернулась ужасными шрамами на моем теле, которые не зажили до сих пор. В тебе было очень много золота и янтаря тогда, ты по-настоящему обжигал, ты плавил своим пламенем, но больше всего ты сжёг в своей одержимости, просто не обращая ни на что внимания.***
Я слушал очень внимательно рассказ Ваша и тихо переваривал его слова, я осмотрел лес и меня пронзило странное чувство. Где-то там, средь бескрайних просторов Острейха жили мои далёкие потомки, плоть и кровь от меня, они стали великими воинами, мастерами, учёными, жрецами и кто знает кем ещё. Кто знает сколько их и как сложилась их судьба, я стал настоящим отцом нации, это было как-то неожиданно, как-то тяжело, ведь я чувствовал ответственность за каждую жизнь, что я сотворил. Надо мной ещё висела тень Джеймса, который оставил меня бастардом, но кажется, они были счастливы, не смотря на своего странного и придурковатого предка. У них была любящая семья, много родственников, целый клан, который заботился о них. Я создал девять кланов на чьих плечах сейчас лежала судьба Острейха — Империя, созданная в моем творческом катарсисе, когда я был в невменяемом состоянии. Что я же смогу создать осознавая свои поступки и деяния? Ответ на этот вопрос меня пугал. Я хотел узнать об Острейхе всё, о судьбе богов и о роли Вотана во всём этом, я чувствовал себя использованным местными богами, но понимал, что история ещё не закончилась, а значит была возможность отомстить и вернуть власть над миром людям. Оставалось ещё много вопросов, но для начала я должен был кое-что проверить, ведь я несу бремя ответственности за тех, кто мне верно служит. А более верного слуги, чем Ваш я ещё не нашёл и, наверное, никогда не найду, он прожил не одну человеческую жизнь верно остерегая мой покой и жизнь моих детей. Поэтому я должен был хотя бы попробовать. — Ваш, покажи мне эту рану? — виновато попросил я. Ваш подумал, и всё же распоясался и задрал рубаху. Это было ужасно, весь левый бок был сплошным ожогом, который не хотел заживать, опаленная кожа, рубцы, вздувшиеся волдыри, словно кто-то пытался вырвать часть его, но только навредил. Хм, почему кто-то, это сотворил я сам, вот этими руками... опять этот молот, катись уже отсюда. Молоток послушно укатился обратно в дом. Я стал осматривать рану, но мой Эфир сейчас бы только навредил ему, надо было раздобыть лазури и изумруда, исправить хоть что-то, но рана была слишком глубокая и я не понимал, как всё исправить. Я даже не понимал, что я натворил, урон был нанесён не только физический, но и его Эфирному Телу, и я подозревал, что рвал я даже внешние энергетически контуры — саму его душу, куда проник ритуал. — Я бы мог... — Не стоит, Наследник, я понимаю. Для меня важно, что ты вернулся к себе прежнему. — Ваш мягко улыбнулся и опустил рубашку. — Давай я продолжу рассказ.***
Это были странные времена, ты закрывался в мастерской, но ничего не ковал, по крайней мере, ничего не выбрасывал в открытое окно. Всё чаще ты выходил к людям и бродил среди них, помогая своей магией то здесь, то там, давал мудрые, а иногда безумные советы. Не все они обернулись благом, но люди продолжали тебя уважать и почитать. Все больше ты скатывался по наклонной, казалось, что ты бьешься над неразрешимой задачей, приступы запоя и опьянения зельями становились тяжелее и продолжительней, я опасался за твое здоровье и твою жизнь. Всё чаще ты уходил в путешествия, скитаясь по землям в поисках только тебе понятных вещей, ты уходил на запад, на юг, на восток. Ты притворялся различными людьми и просто жил среди них, помогая, а местами совершая коварства. Ты был, и молод, и выглядел, как ребёнок, притворялся стариком, а иногда и женщиной. Иногда ты что-то находил и мог долго сидеть и наблюдать за этим, размышляя о чём-то своем, ведя разговоры с незримыми собеседниками. А потом, ты всегда подымал голову к Звёздам и неотрывно смотрел на них, после этого твои глаза наполнялись тьмой и ты возвращался сюда. Ты создавал кольца, браслеты, амулеты, медальоны, ты ковал из своего проклятого Золота или других материалов, но каждый раз это было не то. Большую часть ты выбрасывал, как недостойное, но некоторые вещи всё же сохранял. После чего опять отправлялся в путь, всюду, куда бы ты не шёл по твоим следам ступало войско или выдвигался клан, так расширялись границы рейха, правители думали, что ты ведешь людей, но ты искал что-то своё. Благодаря твоим скитаниям Острейх расширился до своих нынешних границ. От Балтийского до Каспийского моря, от Нордрейха до Иранского Царства, от Карпатских гор до Уральских, от Рейна до Енисея*. Но сердце империи всегда находилось здесь, в Хайнхейме. Так твои пути привели тебя далеко на север в город Уппсала, ассы не встретили тебя ни хлебом, ни солью, они даже не обратили на тебя внимание. Ты был очередным путником, пришедшим на праздник Доннера. Асс Доннер — владыка грома и молний, блестящий и неистовый воин, хранитель Мьёльнира, скучал, как никогда. Благодаря тебе дела шли уж очень хорошо, последователи были благодарны ассам и почитали их, ты захватывал для них новые земли, твои научные знания продлили людскую жизнь и облегчили труд, лишь знать и жрецы знали, что ты стоишь за этим. А люди? Люди поклонялись богам и славили их, звали их в тягость и горе, но приходил и спасал их ты, а не боги. Боги процветали, купались в силе и могуществе, их признавали просто так, поэтому им было нечем себя занять и они развлекались за счёт людей. Тебе очень это не понравилось и ты решил поставить их на место. В своем святилище Доннер устроил себе развлечение, любой желающий, кто осмелиться рассказать небылицу, в которую Доннер не поверит, будет удостоен чести стать следующим хранителем Мьёльнира. А если Доннер поверит, то смельчак должен выдержать удар Доннера, если выживет, то волен уходить. Доннер упивался своей мощью и хитростью, площадка, где рассказывали истории, уже была залита кровью и усеяна останками тех, кто не смог рассказать небылицу. Никто не выживал. Но ты отважился это изменить и ты смог победить. Тогда я ещё не понял, но именно это послужило началу конца.***
Ваш замолчал и сложил руки в замок, уперев их в колени, он начал всматриваться в них, прервав свой рассказ. Тянулись минуты, но Ваш всё не отваживался продолжить, продолжая собираться с мыслями. Я повертел в руках свой молоток, который каким-то образом снова незаметно вернулся ко мне, на Мьёльнир он не был похож, по крайней мере, из того, что я помнил. — Слушая тебя у меня создаётся впечатление, что я насобачился до состояния свиньи. А на утро мой старый, добрый кореш пересказывает всё, что я чудил. Тут я должен был смеяться, вспоминая прошлую ночь, но как-то... — Как-то стыдно? — решил подсказать Ваш. — Нет, мне никогда не стыдно, пусть стыдно будет богам. — Им тоже никогда не стыдно, может поэтому они признали тебя равным себе? — хмуро проговорил Ваш. — Так, что же случилось дальше? — решил я вернуться к интересующей меня теме. — Для начала ты отыскал мастера татуировок и нанёс себе на плечо этот символ. — Ваш кивнул в сторону моего правого плеча. — Потом, несмотря на мою мольбу, ты отправился на встречу с Доннером. — И как же я обыграл его?***
Ты стоял в кругу перед Мьёльниром, даже не обращая на него внимания. Когда Доннер попросил начинать, ты сбросил с себя походную мантию и заявил, что тебе некогда рассказывать всякие небылицы, ведь у тебя есть дела поважнее. Доннер перестал скучать и даже убрал голову со своего могучего кулака, чтобы внимательно тебя слушать. Ты не остановился и скинул с себя рубаху, ты поведал, что Доннер путешествовал и остановился в небольшой рыбацкой деревушке в далеком Альбионе. Ты должен был знать, что британских островов здесь не существует, но ты не останавливался. Ты поведал, что ты спас Доннера от свирепого морского змея и выхаживал его семь дней и ночей, в знак своего уважения, за спасенную жизнь, Доннер оставил тебе знак на правом плече. А теперь ты пришёл за обещанным и как названный брат Доннера готов сесть за один с ним столом с другими ассами. Я ожидал, что Доннер впадёт в ярость от такого обмана, но его глаза засияли и он засмеялся. Он смеялся долго и заливисто, даже спросил, насколько могучим был змей и как ты его одолел. Ты продолжал выдумывать, описывая страшное существо и что ты победил его простым рыболовным крючком, который загнал в нёбо зверю. Доннер чуть не оговорился и не назвал твою историю небылицей, но осёкся и встал. После чего прошёл через круг и заключил своего брата в объятья. Я не знаю, какое страшное заклинание ты создал и как провернул всё это. Но ты выдержал объятья Доннера, я видел его лицо, искаженное гневом и яростью, я видел, как вздымаются его мускулы и как неистово он желает тебя раздавить. От вас сыпались во все стороны золотые искры, но ты стоял, как ни в чём не бывало, а когда Доннер отпустил объятья, он, как и все остальные, не поверил своим глазам. Ты стоял невредимым и смотрел с прохладным выражением лица на бога, на одного из ассов, на величайшего из Асгарда. И тогда Доннер ударил. Его удар был могучим и испускал силу, от соприкосновения его кулака и твоей ладони, землю сотрясло от удара, ударная волна разрезала землю, оставляя огромную расщелину, а всё что было позади Доннера рушилось и сыпалось на осколки. Ты выстоял, а Доннер лежал на земле среди руин, от его удара обрушился свод храма, обрушились ближайшие дома, но ты продолжал стоять и холодно смотреть. Лежа на земле Доннер смеялся, впервые за многие десятилетия ему было весело и он забрал тебя в Асгард, чтобы представить Вотану. Вотан сразу узнал тебя и незамедлительно напомнил, что давно звал тебя предстать перед ним и принести дары достойные богов. Ты не растерялся и сказал, что твой народ и земли и так принадлежат Вотану, а сам ты много раз возлагал жертвы в его храме. Это было правдой, ты пытался найти вдохновение даже в жречестве, но не нашёл. Вотан прохладно принял твои слова и когда собирался наказать тебя, то ты извлёк шкатулку, в которой лежало три кольца. Бронзовое, украшенное рубином — кольцо огня, серебряное, украшенное бриллиантами — кольцо ветра, и золотое, украшенное сапфиром — кольцо воды. Кольцо воды ты отдал Бальдару, оно давало ему власть над растениями и силу повелевать водой. Кольцо ветра ты отдал Доннеру, чтобы он наполнил паруса своих драккаров и мог летать по небу. Кольцо огня ты хотел преподнести Логе, чтобы его коварство и власть над огнём усилилась. Вотану ты обещал создать Единое Кольцо, что дарует власть над всем сущим, но посетовал, что у тебя нет ни знаний, ни материалов, ни инструментов, ни понимания, как это сделать. И именно поэтому, ты не спешил к нему, ибо у тебя нет достойного дара Всеотцу. Вотан поверил тебе и в глазах его загорелся алчный огонёк. Тогда ты и узнал, что стал жертвой обмана и Логе хоть и был приёмным сыном Вотана, но давно был изгнан из Асгарда жить в Мидгарде. Не желая быть достойным сыном, Логе с детства рядился в женские платья и проводил время с девочками, сколько бы Вотан не пытался, он не смог наставить его на путь истинный. Тогда он решил, что если Логе хочет быть женщиной, то пусть будет достойной дочерью. Но и достойной дочерью Логе не пожелала быть, она отравляла жизнь своих женихов и не хотела ни замуж, ни детей. Такое вытерпеть Вотан не мог и изгнал Логе, если жизнь в Мидгарде ничему не научит Логе и она вновь опозорит приютивших её ассов, то Вотан отречётся от неё и сделает смертной, напоследок одарив её своим ребёнком. Раз Логе так хотела быть женщиной, то Вотан сделает её женщиной. А пока ничего не было слышно от несчастного существа, порожденного ётунами. Поэтому ты и стал жертвой обмана, если тебе рассказывали о Логе, как об одном из ассов, достойных такого подарка. Ты нашелся, чем ответить, и пообещал перековать кольцо огня, чтобы оно стало защитой для Хёда, новое пламя будет сжигать любую омелу, что окажется рядом с Хёдом. Вотан был поражен твоим даром прорицания, он знал о нём, но не знал насколько дар силён, теперь он видел. Видел твою мудрость и твою богобоязненность, Вотан остался доволен тобой и благословил твои начинания. Ты был представлен всем ассам и тебе было позволено пировать рядом с названным братом Доннером. Ассам ты понравился и тебя назвали достойным смертным, чтобы пировать с ними за одним столом. Тогда ты совершил очередную роковую ошибку, хмельной от мёда, ты поведал идею создать Вальгаллу, куда будут приняты все смельчаки и храбрецы, все смертные, что по нраву пришлись ассам, где бы они смогли пировать и веселить ассов. Ассам понравилась идея и вы долго её обсуждали, ты высказал множество идей, многие были приняты, но другие казались безумными даже богам. Когда тебе предложили испить Мёд Поэзии, ты долго рассматривал кубок, после чего заявил, что с тебя хватит и тебя увели спать. Тебя провожали героем и просили не задерживаться с кольцом огня, в дорогу тебе подарили шкатулки с различными материалами, которые можно было создать только в Асгарде, чтобы ты трудился и дальше на благо Асгарда. Вотан провожал тебя с предвкушением, что же ты сотворишь в его честь. Ты принял дар с радушием и поспешил обратно в мастерскую. Я надеялся, что ты выкуешь себе наконец-то это злосчастное кольцо и успокоишься, но нет, ты создал себе инструменты. Ты был рад и пировал, отмечая получение инструментов достойных богов. На утро ты решил, что знаешь достойное место, где можно создать кольцо и отправился туда. К твоему разочарованию Вулкан не дал возможность работать в его мастерской, и когда ты не понял отказа, то решил тебя убить. Ты принял здравое решение, что тебе рано тягаться с римским пантеоном, так как никто не придёт к тебе на помощь. Было очевидно, что ты затаил обиду и придумал какой-то тёмный план. Это было очевидно по твоей ухмылке, злорадному смеху и блеску в глазах. Ты вернулся в мастерскую и перековал кольцо огня, после чего вернулся в Асгард, там ты преподнёс дар и остался. Ты долго и вдумчиво рассматривал Иггдрасиль, на семь ночей поселившись в его корнях. Потом ты решил себя распять острыми, деревянными кольями на древе, чтобы постичь запретное знание рун. С твоими способностями ты провисел десять дней на древе том, пока не спустился Вотан и не раскрыл секрет. Чтобы познать силу рун надо пожертвовать собой, а не провисеть на древе, с твоими силами ты просто висел без риска для своей жизни. Ты был разочарован и вернулся в Уппсала, где начал надираться и задирать местных. Местные были осведомлены кто ты, поэтому не велись. Погрузившись ещё больше в пучину отчаяния, ты стал бродить по округе, пока не столкнулся c Логе.***
— Ради праздного любопытства, какая она из себя, эта Логе, а то я только охуеваю с твоего рассказа, даже вопросы не спрашиваю. Это было чистой правдой, я всегда считал себя лучше окружающих и немножечко умнее остальных. Но слушая рассказ Ваша, просто ух, ах! Прямо сказание о каком-то великом герое, который всех наебал, но заветного колечка я так и не сковал. А вертя мысль о кольце в голове, идей у меня никаких не появлялось, я был пуст. Видать, идея с Вулканом тоже не выгорела. — Не знаю, как и описать, обычная девочка. — ответил Ваш, немного подумав, и сморщив лоб продолжил. — Многие твои жены-жрицы во много раз красивее и более зрелые этой Логе, а так она выглядела какой-то замарашкой с криво остриженными волосами и ужасными ногтями. Даже одежду себе выбрать нормально не могла, носила что-то несообразное в латках. — Ваш, да я не про внешность. — я приобнял вампира за плечо. — Какой она из себя человек? Ваш задумчиво выгнул губы и развёл руками. — Если честно, то мне показалось, что она немного не от мира сего и до конца не понимает свою ситуацию. Какими-то талантами не блещет, прямая и упрямая, на фоне остальных ассов она выглядит блеклой, серой, глупой и бездарной. Казалось, что в ней сосредоточились все недостатки ассов, без их благородства и величия. — Теперь я понимаю почему Вотан её выгнал. — пришёл я к выводу и подпёр подбородок молотком. — Почему? — Скитаясь по земле, она показывает худшего из ассов, а на её фоне остальные выглядят куда как лучше. — Действительно хитро. — заметил Ваш. — Кстати, как ассы отнеслись к тебе? — Ну, они признали во мне тёмного эльфа и факт того, что ты хитростью и обманом пленил меня, подняло немного твой авторитет. — И, как тебе сами ассы? — Боги, — индифферентно пожал плечами Ваш. — Что я могу о них сказать, они наделены силой и могуществом, отсюда и гордыня, от гордыни идёт то, что они считают, что всё принадлежит им — отсюда жадность. От того, что у них всё есть и ничего не будет за это — произрастает похоть, лень и обжорство. А если есть что-то что не принадлежит им, то вызывает зависть. А всё, что не вписывается в картину мира, где они правители всего, то вызывает гнев. — Ну ты и загнул, любой христианский миссионер бы позавидовал. — Оно так и есть, они — худшее, что может случиться с человеком, если его наделить подобной силой. А они когда-то были людьми, просто позабыли об этом, настолько позабыли, что не обращают на людей внимания. Хотя именно от людей произрастает их сила. Ты сам об этом говорил, может не так, как я, но очень близко. Ты испытывал отвращение к себе и своей силе, став одним из ассов. — Кажется мы забегаем вперёд. — Так и есть. — Что же, ночь длинна и прекрасна... — Только не смотри на звёзды. — Не буду, расскажи, чем закончилось всё с Логе.***
Ты столкнулся с ней на берегу озера, она пыталась узнать, как ты втёрся в доверие к ассам, она хотела узнать, как вернуть их расположение. Обычно ты помогаешь в такой ситуации людям, особенно, когда тьма не застилает твой взор. Но видать настроение у тебя было никакое, выслушав Логе, ты задал пару въедливых вопросов, а потом очень жестоко раскритиковал её поведение. Тебе показалось этого мало и ты решил добить, поделившись парой планов, как прийти к успеху. В общем, Логе убежала вся в слезах. После я замечал, как она тебя преследует, то тут, то там, наблюдая издалека. Я подумывал, что тебя проклясть хотят, но ничего такого с тобой не происходило, да и сама Логе не сильно вмешивалась в твои дела, видать опасаясь твоего гнева. И правильно делала, ведь если ты её хлопнешь, многие ассы спасибо скажут, особенно Вотан и Доннер, ведь ты за них сделаешь грязную работу. Но у Логе ещё оставался здравый смысл, поэтому, когда ты вернулся в мастерскую, она осталась в Нордрейхе. С твоим возвращением стало ещё хуже, после очередной попытки создать кольцо ты разнёс здесь всё, что можно было разнести. Люди отнеслись с пониманием, ведь лучше так, чем вымещать злобу на них, как обычно делают ассы. А после ты сбежал на болото, помешавшись ещё сильнее на Че Геваре, ты стал что-то чертить на болоте и строить какую-то башню, нося камни со всей округи. Ещё стал плести из костей и волос какие-то амулеты, вывешивая их по деревьям на болоте. Даже специально ходил в город, чтобы остричь кого-то или ногтей собрать, ещё ты лазил по помойкам и искал кости зверей. На тебя было больно смотреть, заросший, опустившийся, весь в лохмотьях с безумным взглядом. Поколение старых жрецов, которых прислал Вотан, давно закончилось, сменившись людьми, которые тебя по-настоящему любили. Они исправили дело, стали принимать жертвы для тебя, чистить кости, сносить волосы и ногти, многие женщины приводили тебя в порядок, из этого сделали ритуал. Но это не вернуло твой рассудок, ты молча брал всё что хотел и не обращал внимание ни на что, одержимый только тебе понятной цели. Предчувствуя неладное я держался подальше от тебя и того места, а потом на болоте, ночью, появился странный столб огня, который достиг ночного неба, и ты исчез. А на болоте обосновалось пара тварей, пришедших из-за пределов этого мира, они были свирепыми и примитивными, охотились на людей. Поэтому пришлось болото сжечь, место расчистить, тварей убить, выкопать на том месте озеро и построить крепость, чтобы в будущем такое не повторилось. А мне с Доннером пришлось тебя искать. Нашли мы тебя не сразу, пришлось облазить весь Острейх, а ты оказался в Иранском Царстве, в объятьях богини Иштар. Когда мы с Доннером приземлились в одном из её храмов, то нашли тебя лежащим умиротворенно на её коленях, а она расчёсывала твои волосы. Иштар... Она была великолепна и величественно красива. Чёрные, как крыло ворона волосы, убранные в корону из золота и драгоценных камней, у неё было два хвостика схваченных черными веревочками у самой короны. Белые одежды, оставляющие слишком мало для воображения. Темно синяя перчатка на левой руке и такой же чулок на правой ноге. На ней было множество украшений, по стилю было видно, что они созданы твоей рукой. Милое личико, правильные очертания, вавилонский профиль, точеная фигурка, словно статуэтка из слоновой кости. Пылающие пурпуром глаза и тёмная, загорелая кожа, она была жемчужиной Вавилона, иранская дева невиданной красоты.***
— Ваш, мне это сейчас показалось или ты влюбился? — спросил я с ехидной улыбкой. Ваш немного замялся, а я узнал, что вампиры не умеют краснеть. — Она же богиня, — Ваш тяжело вздохнул. — Тут сложно было не влюбиться. Она наделена неземной красотой, напоминает Сестру, воплощение ожившего совершенства. Я всегда терял дар речи наблюдая за ней, мог часами смотреть за ней, наблюдая издалека. — Ты хоть ей рассказал о своих чувствах? — Нет, куда там. Я по-дружески приобнял своего спутника, который много навидался и натерпелся от меня. — Не первая и не последняя богиня на нашем веку, ещё найдём тебе подружку. Что дальше-то случилось?***
Она была мастером в вопросе огранки камней и очень любила блестящие вещи, рассказала очень многое тебе о силе камней и смысле их цвета. Ты остался с ней на долгое время изучая камни и их волшебство. Ты не был бы собой, если бы не оставил ей ребёнка, мальчика с белыми волосами, которого вы назвали Лабенн, как сложилась его судьба я не знаю, да и ты не интересовался, так как спешил в свою мастерскую. Но даже знания Иштар не приблизили тебя к созданию кольца, я начал опасаться, что всё это закончится не очень хорошо, в первую очередь для тебя, и как следствие, для целого мира. Но тебя отвлекли греки, за что я им очень благодарен. Наглые выскочки решили отвоевать свои колонии на берегу Чёрного Моря, и захватили при помощи олимпийцев все наши города на побережье и забрали себе Крым. Такого ты стерпеть не мог и решил мстить, твоя месть была жестокой и ужасной, ты придумал хитрый план и позвал Доннера со всеми ассами. После чего вероломно напал на Константинополь. У тебя случались приступы монологов, ты мог часами рассказывать о своей хитрости и планах, не считаясь с тем, что тебя кто-то слушает или нет. Так я узнал всю вероломность твоего плана. Ты считал, что демонологи недооценивают могущество своих пактов и ты собирался это показать наглядно. Ты изменил пакт зова и вместо того, чтобы проецировать себя в мир духов, ты создал свою проекцию в материальный мир. Проекция была неуязвима, при этом ты мог через неё спокойно наблюдать за всем и создавать контуры из Эфира. В виде духа мщения ты обрушился на Константинополь и устроил настоящий геноцид, зачастую не разбирая, где свой, а где чужие. Хотя наших там было мало, учитывая экспансию греков на наше побережье, но всё же. Расправа была кровавая, но жрецы смогли дозваться до Аполлона. Аполлон погиб первым, твой образ духа при поддержке Источника был неуязвим, его не брали ни его золотые стрелы, ни свет его копья, ни даже физические атаки. Это было страшно, когда ты вырвал его сердце, оглашая округу своим маниакальным смехом, что сводил греков с ума, прибыло подкрепление. Дюжина олимпийцев прибыла остановить дух мщения. Что случилось дальше я не знаю, так как поспешил к тебе. Ты был на вершине Родопских гор, где обустроил себе убежище, чтобы никто не помешал твоему ритуалу. Там же собралось всё войско ассов, ожидая твоего приказа, чтобы начать бойню. Ты прервал ритуал и вышел к ассам, ты улыбнулся в своем оскале и протянул руки в сторону Константинополя, потом ты произнёс судьбоносные слова... Стоп, точно, ты цитировал Оппенгеймера, вот почему мне показались эти слова знакомыми: «И озарит Небо сияние тысячи солнц, и свет их осветит мое могущество. И я стал Смертью, Разрушителем миров!». После не стало Константинополя, вместе с ним погибли олимпийцы, исчезла добрая часть полуострова и пролив Босфор. Сейчас там лишь скалы и новое море, говорят, что среди скал можно услышать крики тех, кто прогневал богов. Ты создал заклинание мирового уровня: Рождение Звезды. Глубоко внутри я мечтал увидеть взрыв атомной бомбы, но то, что создал ты превосходило взрыв ядерного заряда. Ослепительная вспышка, после которого шла не одна ударная волна, а целый каскад волн разрушительной мощи, сметая всё на своем пути. Огненный шар плазмы поднялся над городом, он был виден даже с нашего места, лишь затем, чтобы вновь опустится на город и выжечь там всё. Это было ужасно, это было прекрасно, словно ожившее солнце, я никогда не видел что-то подобное и молюсь Тьме, чтобы никогда больше не увидеть. Ассы были поражены, и пока они наблюдали за происходящим, ты повёл их на Олимп. Вотан собственным копьём пронзил сердце Зевса, ассы покрасили стены великого города на горе Олимп в кровь богов, крови было столько, что она стекала по улицам подобно реке, ассы упивались мощью. А потом, они осквернили их святилище, вылили всю амброзию и разрушили Олимп. Ты же не наслаждался бойней, ты отправился дальше, в горы Колхиды, где освободил Прометея из его заточения, ты пронзил копьём Эфона и вырвал его печень, ты съел её на глазах ошарашенного Прометея и умирающего Эфона. Ты вырвал цепи из горы и даровал свободу Прометею. Вернувшись с Прометеем домой ты стал героем людей, уже тогда тебе было посвящено множество эдд, но гибель богов стала коронной в твоем сказании. Ассы признали тебя равным им и даровали тебе кузнецкий молот, сам Вотан разделил с тобой свою кровь, называя тебя сыном. Не было силы в мире способной тебя остановить, даже боги склонились перед тобой, всё шло согласно твоему плану. Тебя вознесли в чертоги Асгарда, где сделали из тебя асса. Но это не принесло тебе желаемого покоя, это не даровало тебе вожделенного вдохновения. С тех пор ты стал ещё более отчаянным, твое новое положение было отвратительно тебе, мне казалось, что ты стал искать смерти. Лишившись покровительства олимпийцев греки были обращены в рабов своими соседями. Острейх получил свое название и расширился ещё дальше. Это стало символом и намёком для остальных богов, кто будет править миром. Первыми были иранские боги, они прибыли в Уппсалу и преклонили перед Вотаном колено, принеся огромные дары, Вотан принял это, как должное, и заключил браки между ассами и детьми Ану. Так был создан Зюйдрейх, который по сей день расширяется дальше на юг. После гибели олимпийцев римские боги поняли, что они следующие, поэтому начали гражданскую войну между собой. Нептун повёл против Юпитера своих сторонников, желая преклонить колено перед ассами. Юпитер же возглавил непримиримых, которые не собирались склоняться перед ассами. Судьба последних была предрешена, ассы и дети Ану разбили их и поглотили, сила Капитолийских богов была подчинена ассам и заключена в чертогах Асгарда. Выжившим богам разрешили править и дальше своими людьми, но большая часть их силы уходила в Асгард. На месте римской империи был создан Вестрейх. Ты с предвкушением вошёл в мастерскую Вулкана, в твоей груди ещё теплилась надежда выковать кольцо в жерле действующего вулкана, но вернулся ты в смятении и полный отчаяния. В мастерской богов, ты создал простое золотое кольцо, что подарил Вотану, ты сказал ему, что кольцо откроет ему путь в мир духов и позволит подавлять волю тех, кого он клеймит. Так оно и стало, Вотан стал ещё могущественней и был рад тебе. А на развалинах храма Юпитера ты оставил послание людям, ты хотел написать: «Боги должны умереть», но ошибся в склонении, теперь там написано: «Бог умер». Ассы были довольны твоим поступком, а твоя рассеянность помогла тебе сохранить твой план в тайне. Тогда ты обратил свой взор на Запад, на богов галлов, которые скрывались и прятались, они вели партизанские войны и не собирались просто пасть на колени перед ассами, моля о милости. Ассы долго думали, как завладеть источником их силы, пока однажды ты просто не ушёл в лес галлов один. В ту ночь, Звёзды светили особенно ярко, на небе была видна странная комета, а на утро опустился туман, только ты вышел из него. Никто не знает, как погибли боги, но с тех пор их земли заволокли туманы, из которых выходят создания пугающие до дрожи своим уродством, сам разум не может постичь их форму, а ужас навсегда поселился в тех краях. Люди с опаской отвоевывают у туманов пядь земли, ожидая вторжения тварей туманов, но они держатся своих земель, лишь изредка устраивая набеги. Запад стал благословенным местом, куда бежали все смельчаки и жаждущие крови отребье, запад стал местом, куда посылают преступников, искупить свой проступок кровью. Ассы были довольны новым положением дел в мире, ни осталось никого, кто бы не верил, что вскоре весь мир упадёт к их ногам.***
Меня охватила дрожь, ведь я знал откуда пришли твари и чем я там занимался, вернее будет сказать, кто мне помог в этом. Дрожащей рукой, ожидая худшего, я открыл Инвентарь и начал там искать проклятый гримуар. Некрономикон нашёлся, он был на месте и это было благим знамением, значит не всё так плохо, как я думал. Я аккуратно достал книжечку и провёл по ней рукой. Глаза моментально открылись и поглядели на меня, иссохшие губы Некромикона расползлись в блаженной улыбке. — О, юный бог, ты вновь взываешь к моей силе, — начал вещать на всю округу гримуар. — Будет ещё веселее, чем в прошлый раз, я подготовил столько интерес... Я не стал дослушивать излияния Абу и засунул его обратно в Инвентарь. Я схватился за голову и начал ею трясти. Я ожидал, что в своем невменяемом состоянии я навалил огромную кучу и теперь мне надо её разгребать. Но с каждым новым рассказом Ваша масштабы становились всё больше и больше. Но я должен был выслушать до конца, чтобы понять, как всё исправить. Я простонал в свои ладоши и попросил Ваша продолжить.***
Ты не находил себе места и пытался найти вдохновение, Зюйдрейх открыл нам путь в Китай и Индию, туда ты и отправился, но ты не нашёл, что искал ни в мудрости востока, ни на вершине гор, ни даже в глубинах Байкала. Тогда ты уговорил Доннера отправиться в Винланд и расширять Империю в том направлении, хотя казалось бы куда ещё сильнее, вам бы справиться с землями, что уже у вас есть. Но алчность Вотана не знала предела, казалось, что он заразился твоим безумием и всегда был готов воспользоваться твоим отчаянием, чтобы получить ещё больше мощи. Вы отправились в путь, благодаря новым судам, что создавались на верфях Острейха, вы преодолели очень быстро океан и основали новые колонии в северных чертогах Винланда. Это сразу вызвало реакцию местного населения и могущественных сил тех мест. Так началась затяжная колониальная война. Ты искал совета у шаманов и жрецов тех мест, но они чувствовали в тебе бога, поэтому ты ничего не узнал. Ты впал в ярость и не было от тебя спасения. Ты обращал реки вспять, ты создавал пустыни, выжигал леса, насылал чуму и травил скот, ты был подобен евангельскому Богу в его карах Египту. Но местные не сдавались, они были свирепыми и упрямыми, они лучше умрут, чем будут служить тебе и это приводило тебя в ещё большую ярость. Тебя с Доннером вызвал Вотан, ненадолго отсрочив бойню. Но Вотан это сделал не потому, что нельзя жить на пепелище, а потому что окончательно выжил из ума и навалил огромную кучу, которую пришлось разгребать тебе. Вальгалла была закончена, два брата-ётуна Фазольт и Фафнер явились за наградой. Не знаю почему и зачем Вотан обещал за их труды отдать им в жёны Фрейю, но налюбовавшись Вальгаллой, решил её не отдавать, а как это сделать не решил, и тебе было приказано что-то придумать с этим. Ты недолго думал и пригласил двух великанов за наградой. Стоило им войти, как ты начал вить паутину интриги, ты стравил двух братьев между собой, рассказав Фафнеру, что Фазольт украл его любимые инструменты и спрятал в своей пещере. Фафнер поверил тебе и тут же напал на своего брата. Пока великаны крушили друг друга, ты попросил копьё Вотана и стал с ним играться, вертя в руках и пробуя его баланс, всё время нахваливая мощь копья и искусность мастеров. Когда Фафнер разогнулся над трупом своего брата и потребовал награду, ты пронзил его сердце Гунгниром, а потом отрубил одни взмахом голову. Ты резким взмахом смахнул кровь с наконечника копья и бросил его Вотану. С безразличием на лице ты сообщил, что проблема решена. После чего ты склонился на одно колено и попросил милостиво тебя наказать за нарушение правил гостеприимства. Вотану понравилась твоя идея и он понял её скрытый смысл. Он простёр к тебе свою руку и молвил ужасные слова, от которых сотрясалось пространство и силы всего Асгарда были сосредоточены в его ладони: — За то, что ты пролил кровь моих дорогих гостей в моем доме, за нарушение гостеприимства, я вынужден тебя наказать, о сын мой. И пусть все живое и мёртвое узнает, что наказание твое будет жестоким и ужасным, а пока я не придумал его. Никто не смеет принести тебе смерть и избавление, только я отец богов Вотан могу причинить тебе вред, когда наступит время воздаяния. Отныне ты изгнан из чертогов Асгарда и не смеешь ступать на земли богов! Это не было наказанием, ты стал воистину бессмертным, только Вотан мог ранить тебя, ведь сила Асгарда защищала тебя. Доннер вынужден был вернуться в Винланд один, ты же вернулся сюда. Ты вроде успокоился и стал просто жить в своей мастерской, проходили годы и столетия, ты изредка пытался создать кольцо, но ничего не получалось, пока сегодня не пришёл в себя.***
Подымалась заря, мы сидели на скамейке в священном месте, я переваривал рассказ медленно и постепенно, я задавал Вашу много вопросов, у него не всегда были ответы на них, но и этого было достаточно. Я думал, как выгребать из всего этого, но больше всего я думал из-за чего такое приключилось со мной и случиться ли такое подобное вновь? Ведь даже языческие боги не смогли меня остановить, а что будет случись такое в Хогвартсе? Хогвартс, мое сердце сжалось, мне стало нестерпимо одиноко. Я был здесь богом, героем, великим мастером и правителем. Но я был чужим, чужак в чужой земле. Даже в Сказании я не был так одинок. Кстати, как оно там, тоже погребено в моем маниакальном желании создать Единое Кольцо? Я осознал, что был в плену своих страстей и не замечал ничего вокруг себя. Я создал великое сказание о себе, создал империи и воздвиг города, вокруг меня сплачивались народы, я совершал открытия, но обернувшись назад я увидел только пустоту. Чего стоят мои достижения, если за ними ничего нет? Я достал фотографию Ульяны Романенко, мой маленький Огонёк светил всё так же ярко в чужом краю, как когда-то в далеком восемьдесят шестом, огонёк моей Человечности, и мне стало нестерпимо больно и одиноко. Здесь, среди богов, один, только с Вашем, который сильно изменился и казался чужим. Я осознал свои ошибки и теперь надо было что-то решать. Решать быстро и немедленно, решать так, как умею только я, мне нужен был план, как разгрести всё это, как погубить богов и освободить людей, как мне вернуться домой, где светят настоящие Звёзды — человеческие души, которые связаны со мной, где находится моя галактика людей, а не чужие звёзды, что так влекут меня в небесах. Я воспарил в небеса в погоне за звездой моей одержимости, я оставил позади царство людей и обернувшись я ужаснулся, я был один в пустоте, я сиял ярче всех. Но я перестал быть человеком, я предал себя, я предал всё, что мне дорого. Настало время это исправить.Наконец-то ты понял, братик.
С возвращением, Тринити.С возвращением, мой герой.