Минутки из Клуба Романтики

«Наконец-то можно отдохнуть от бесконечной работы» — подумала Эмма, облокачиваясь на спинку кресла в гардеробной. Ноги девушки тряслись от десяти часов стояния на площадке, горло сипело, а язык она вообще не чувствовала. Мозг гудел. Сегодня была очень сложная и кропотливая сцена, которую актеры сыграли, как казалось Эмме, просто невероятно. Мягкий ватный диск коснулся щеки девушки, смывая едва заметный белый слой тонального крема. Эмма нежно провела им по глазам, и синие блестки с ее уставших век вмиг оказались на вате. Протерев второй глаз, девушка смяла ватный диск и легким движением руки закинула его в маленькую урну, а затем достала второй. Красная помада вмиг окрасила вату. Эмма сосредоточенно смотрелась в зеркало и снимала макияж, что даже и не заметила, как в гримерную зашел Джино. Плечи девушки слегка дернулись от неожиданности, когда мужчина дотронулся своими губами до макушки, оставляя теплый поцелуй. Эмма тут же отложила свое занятие и повернулась к Габардини. — Джино? Что ты здесь делаешь? — девушка встрепенулась и поднялась со стульчика, чтобы быть с ним более-менее равной по росту. — Я знал, что ты теперь занятой человек, — слегка улыбнулся мужчина и подал ее любимый латте с карамельным сиропом. — Это именно то, что мне сейчас необходимо! Спасибо большое! — широко улыбнулась Эмма, забирая горячий стаканчик и легко целуя Джино в щеку. Спустя полтора года с их расставания — это случилось в день святого валентина — Джино внезапно объявился, предложив свою дизайнерскую помощь в тот момент, когда девушке это было необходимо. Эмма считала, что ее чувства давно остыли, и уже думала над тем, чтобы ответить на ухаживания Дэвида Тарино, но увидев его после стольких лет, растерялась. Давно затухшие и лежащие в забытой пещере любви чувства вновь вспыхнули, как факел, освещающий в ней путь. Бабочки внутри затрепетали так же, как и газовая ткань окутывала дизайнерское платье. Легко, воздушно, воодушевленно — таким были и платье, и чувства Эммы. С тех пор они еще много раз встречались: обедали, по вечерам выгуливали Лаки, беседовали, ходили в парки и часто вместе пили кофе. Но он еще никогда не приходил к ней на работу. — Освободилась? — Габардини засунул руки в карманы своих дизайнерских брюк, с энтузиазмом смотря на девушку. — Да, почти… — нахмурилась Эмма, оглядывая свой туалетный столик, на котором был небольшой беспорядок. Сама же девушка только избавилась от сценического костюма и стояла в одном белье и корсете. — Только собраться нужно. Габардини лишь кивнул и вышел за дверь, чтобы не стеснять девушку. Он много думал об Эмме, о том, что расстался с ней, и это было напрасно. Но все эти мысли посетили его лишь тогда, когда он увидел ее в своем магазине, примеряющей нежное бежевое платье из газовой ткани, которое как нельзя лучше сидело на Эмме. После ее ухода, когда Эмма на прощание оставила легкий поцелуй, вскруживший голову мужчине, Джино не мог перестать корить себя за то, что когда-то доставил такой девушке боль. Наконец, Эмма вышла из гримерки, поправляя рыжие волосы, аккуратно собранные в пучок. На ней было элегантное красное платье с небольшим вырезом у колена. Оно держалось на лямках, оголяя плечи и ключицы девушки. — «Oh, mio Dio»! Эмма, ты прекрасна в этом платье, — мужчина сделал небольшой поклон. — Не хочешь прогуляться? — С удовольствием, — расплылась в улыбке девушка, и на ее щеках появились ямочки. Перекинув через шею шелковый шарф, Эмма взяла Джино под руку, и вместе они направились к выходу. Теплый вечерний ветер тут же растрепал волосы девушки, но она не обратила на это внимания, увлекаясь рассказами Джино о неловких встречах с другими модельерами. Вечер медленно перетекал в ночь. Эмме было так легко и весело рядом с Джино, что она не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. В один момент она слишком сильно засмеялась с рассказа мужчины, что ей пришлось уткнуться в лавандовый пиджак Габардини, чтобы унять смех. На улице стало тихо. Джино молча улыбнулся и приобнял девушку. Почувствовав, что ее руки холодные, он тут же отстранился и, сняв пиджак, накинул его на плечи Эммы. Девушка подняла взгляд. На ее лице все еще сияла жизнерадостная улыбка, но глаза излучали любовь. Встав на носочки, Эмма дотянулась до лица Джино и, обхватив шею руками, поцеловала его в губы. Медленно, нежно, выкладывая в поцелуе свои нежные чувства, которые таились в ней все это время. Габардини был джентльменом до мозга костей, и поэтому он не спешил опускать руки ниже талии девушки. Но словно прочитав его мысли и дав согласие на немного неприличное и интимное действие, Эмма поддалась еще больше вперед, и мужские руки соскользнули ниже. Сердце затрепетало, и поцелуй стал настойчивее. Дыхание сбилось. Джино был страстен, но вместе с тем галантен и аккуратен. И от желания, нетерпения, разгорающейся внутри тела страсти, девушка сладко простонала в ухо мужчине, оторвавшись от поцелуя и снова спрятав лицо, но на этот раз уткнувшись своим прохладным изящным носиком в шею Габардини. Сейчас же Эмма не хотела унять смех или улыбку — ее лицо было красным, а глаза горели от желания. Тугая боль от нехватки кислорода раздавалась пульсирующими толчками в груди, и девушке нужно было выиграть время, чтобы восстановить дыхание. Вместе с тем Эмма чувствовала, как быстро и энергично пульсирует артерия на шее Джино. Ему тоже сложно остановиться. — Пойдем в дом, — тихо произнесла она, не поднимая головы. Дыхание выровнялось, но страсть и напряжение внизу живота никуда не делись. И девушка наверняка знала, что у мужчины, которого она сейчас обнимает, тоже. Словно ничего не весящую пушинку, Джино поднял девушку на руки, так и не разомкнув объятий. Устроившись поудобнее, Эмма начала медленно целовать шею мужчины, иногда покусывая. Тело Габардини было напряжено, но девушка не собиралась останавливаться — тонкими пальчиками отодвинув ворот рубашки, девушка добралась поцелуями и до ключиц Джино. Наконец, входная дверь захлопнулась, и девушка смогла дать волю своим чувствам там, где никто ее не видит, и папарацци не стоит ожидать. Резко притянув Джино к себе, Эмма требовательно поцеловала мужчину. Он тут же подхватил ее, заставляя девушку обвить ноги вокруг мужской талии. Руки Джино были большими, но мягкими, и везде, где они касались разгоряченного тела Эммы, проходили небольшие импульсы, заставляя все безудержнее поддаваться страсти. Время вокруг словно остановилось. Не существовало больше никого, кроме них двоих. На протяжении половины ночи влюбленные наслаждались телами друг друга, поочередно шепча комплименты, как милые и романтичные, так и пошлые и немного развратные. На утро, когда Эмма проснулась, она не увидела Джино. На его половине постели аккуратно лежал поднос с ведерком клубники и свежеприготовленным тостом, а рядом маленькая записка, в которой каллиграфическим почерком было сказано — он больше не оставит ее. И никогда в жизни не допустит подобной ошибки, как несколько лет назад в день святого Валентина.