Минутки из Клуба Романтики

Она всегда любила Виктора Ван Арта. Днями, месяцами она тайно желала его, хотела прикоснуться, не отрывала взгляда от мужчины, когда тот приходил во «Вкус ночи». Но он приходил со смертной. Он не обращал внимания на статную девушку, сидящую у бара неподалеку. И Моника, хоть и притворялась бездушной и высокомерной стервой, не могла влезть и разрушить чужие отношения. Это было выше ее принципов. Поэтому девушка часто коротала вечера в баре в полном одиночестве, лишь иногда спрашивая у бармена новости из мира вампиров. Сама же она часто грустила из-за того, что Ван Арт опять с той особой. Но морально вампирша всегда была готова — волосы уложены, соблазнительный макияж на лице, а талия до невозможности затянута в корсет так, что человеку было бы невозможно дышать. Одежда только самая дорогая и самая лучшая. Выходя на пару минут раз в два часа в женскую уборную, Моника всегда «припудривала носик» и прихорашивалась, думая, что сегодня именно тот день, когда Виктор обратит на нее внимание. И однажды ее тайные молитвы были услышаны. Этот день ничем не отличался от других, которые последуют и будут меняться каждые 24 часа, преподнося всякий раз что-то интересное. Выпрямив спину, Моника сидела, повернувшись к бару. Смертный, разливающий напитки, куда-то запропастился, разговаривал с другими посетителями, да и не особо стал интересен девушке. Поэтому она сидела в гордом одиночестве. В руке у нее был стакан отборного качественного вина. Краем глаза девушка заметила движение, но не повела и бровью, когда кто-то сел рядом с ней. Черные волосы, острые скулы, узнаваемый дорогой одеколон, который она смогла учуять еще десять метров назад … Это точно был Ван Арт. Похоже, он был зол или чем-то расстроен — Моника не могла этого узнать точно, не привлекая никому ненужного внимания к своей персоне. Виктор заказал скотч, и бармен тут же исполнил волю вампира, а потом куда-то ретировался. — Неудачный день? — вампирша все также смотрела прямо, не поворачивая голову к предполагаемому собеседнику. Сама же девушка отчаянно надеялась, что ей удастся завязать с Виктором хоть какой-то диалог. И, на ее счастье, вампир кивнул. — Да, — лаконично ответил Ван Арт спустя какое-то время. Моника уже было подумала, что на этом их разговор окончен, как Виктор продолжил, сокрушённо причмокнув губами. — Она мне изменила. Девушка промолчала, опустив глаза в бокал с вином. Это не ее дело, но… Она отлично понимала чувства собеседника. Моника подняла взгляд на Виктора. Как всегда, элегантен, спокоен, собран, сидит ровно, волосы уложены на высшем стиле. Но в глазах горят ярость и отчаяние, сжигающие любовь к Мие, превращающие в пепел. Скулы напряжены, а пальцы немного дрожат, когда сжимают бокал. Моника буквально чувствовала кожей, как происходит у него внутренняя борьба в попытке сохранить себя и не развалиться от отчаяния. — Люди — лишь еда. Они непостоянны, ветрены, не имеют никаких ценностей и моральных устоев, — поморщилась Моника, будто раскусила горькую конфету. — На них никогда нельзя полагаться. Ван Арт поднял на нее осмысленный взгляд и осознал, что вампирша не такая уж и бесчувственная, какой хотела бы казаться. Это все лишь щит, барьер от эмоций. Понимая, что разговор может выйти на ее проблемы, а своими Виктор делиться не будет, Моника поспешила уйти, предварительно расплатившись за свои напитки. Но перед этим девушка ободряюще сжала плечо Ван Арта, словно показывая на своем примере — время лечит, это уж точно. И когда-нибудь он забудет про Мию. Может, даже скорее, чем та умрет от старости. Моника вышла на улицу. Была холодная свежая ночь. В свете луны белая кожа девушки выглядела еще белее, что возникал вопрос — возможно ли вообще такое? Издавна род Моники принадлежал к аристократам — оттуда и такая белая, мертвенная бледность. Около входа было как всегда — тихо и пусто, и это спокойствие улицы передалось и девушке. Она стояла, закрыв глаза и обняв себя за плечи, словно защищая себя же от плохих воспоминаний. Внезапно до ее плеча кто-то осторожно дотронулся, и Моника вздрогнула, открывая красные глаза и вытягивая руки вдоль тела, и повернулась, где встретилась с настороженным взглядом Ван Арта. — Все в порядке? — мужчина успокаивающе погладил плечо девушки, но по прежнему не переступал грань между учтивостью и настойчивостью. — Я. Да, в полном, — слезы были готовы скатиться с глаз, но девушка гордо вскинула голову и надела маску высокомерия. — Я знаю, что ты пытаешься сделать. Это защитит тебя от окружающего мира, но не от самой себя, — произнес Виктор, вырывая из воспоминаний события в Амстердаме лет сто-двести назад. Моника понурила голову, словно размышляя над словами Ван Арта, а потом посмотрела на него новым взглядом. Это не была обычная влюбленность… девушка прятала к вампиру свои чувства дольше, чем живет среднестатистический человек. И раз уж Виктор просит не скрывать свое истинное лицо… Моника за последствия не отвечает. Она была чуть ниже Ван Арта, даже на шпильках. Но ее высокий хвост позволял создать иллюзию того, что вампирша одинакового с ним роста. Схватив Виктора за ворот рубашки, девушка притянула его к себе, встречаясь своими губами с его. Они были сладкими, нежными. А еще его запах… Именно так было все в дальних мечтах Моники. А Виктор же совсем не ожидал и не представлял себе поцелуя с ней. Он был приятно удивлен, когда вместо сухих, колючих и тонких губ вампирши наткнулся на нежные, раскрытые, с привкусом клубники… И что-то в нем самом затрепетало, тогда Виктор взял дело уже в свои руки. Его пальцы коснулись холодной гладкой кожи Моники, от чего она вздрогнула. Это был один из сильнейших сигналов — от чего вампирам дрожать, если они не чувствуют холода? Проведя рукой по шее девушки, Ван Арт большим пальцем поглаживал скулу девушки, словно заставляя ее рот раскрыться на встречу его губам. На миг они оторвались, словно холодный ветер освежил их разум, заставляя посмотреть на эту ситуацию с разных сторон. В этот момент зазвонил телефон Виктора. Посмотрев на дисплей, он еле заметно поморщился и сбросил вызов, а затем вовсе убрал телефон. Вампир посмотрел на девушку. Статная, худая, с высокомерным видом… сейчас она раскрылась ему совсем иная — умеющая любить и смущаться, выражать весь свой спектр эмоций, кроме недовольства и пофигизма. И это вызывало в нем приятные ощущения. И в ней тоже. — Я думаю, нам нужно будет как-нибудь продолжить наш разговор, — игриво улыбнулась Моника. Послав воздушный поцелуй, девушка скрылась также быстро, как и тогда из бара. Она улыбалась искренне и нежно, и эта улыбка наверняка навсегда отпечаталась в памяти Виктора Ван Арта.