What if

      — Уолкер? Уолкер, ты где, черт тебя побери?       У Джея обмерло сердце. Держа телефон дрожащими руками и так и не отправив Коулу заветное «я тебе напишу через пару минут», он еле-еле выдавил из себя:       — Д-да, миссис Ольсон? Я к вам, наверное, сегодня не приду…       Нервно теребя рукав домашней рубашки пальцами, он присел на краешек кровати и прислушался к тому, как его учительница по рисованию шумно сопит в трубку на фоне криков остальных учеников, притом делая это с таким остервенением, словно бы готовясь просунуть руки сквозь экран смартфона и придушить нерадивого ученика. Наконец, сделав глубокий вдох, от которого Джею захотелось пискнуть «прощайте!» и положить трубку, забросив рисование навсегда, она произнесла:       — И почему же, дорогой мой, ты сегодня не придешь? А хотя, нет, меня это не особо интересует — а знаешь, что меня интересует? То, какого черта ты мне об этом не сказал!       — Миссис Ольсон, — жалобно вставил Уолкер.       — Мы с тобой договаривались о чем?! — бушевала она в трубку. Стало слышно, как шумевший на фоне класс испуганно притих. — О чем, будь добр мне напомнить?! Я думала, ты мой самый умный, самый любимый мальчик, в отличие от придурков, которые учатся на твоем курсе, хотя бы мне позвонишь, а не просто будешь гулять, где тебе вздумается!       — Миссис Ольсон, я за границу сегодня уезжаю! — обессиленно завопил Джей. — Я так собирался, что даже забыл, что нужно вам позвонить! Я не прогуливаю, просто у папы командировка, и он нас с собой берет…       — Врешь как дышишь, — буркнула, успокаиваясь, фру Ольсон, которую он на британский манер называл «миссис» по старой привычке. — Не приходи ко мне больше, дурак ты лопоухий.       — Я через две недели приду, — вкрадчиво пропел Уолкер в трубку.       — Не смей даже появляться на моих занятиях, видеть тебя не хочу, прогульщик.       — Миссис Ольсон, я к вам во вторник на шесть часов, как обычно, да?       — Черта с два, — с усталой любовью выдохнула она. — Удачного тебе отдыха на Мальдивах, Уолкер-обманщик.       — Я не… — притворно возмутился он, но телефон засветился, пискнул и погас, оповещая его о законченном звонке. — …на Мальдивы лечу, — вздохнул он и, откинувшись на кровать, закрыл локтем лицо. Настроение у него было испорчено хуже некуда, и даже притворная сердитость фру Ольсон не особо развеселила его.       Любой, заглянувший в комнату этого непослушного норвежского мальчишки, наверняка счел бы ее этаким обиталищем эстетики: сочетание творческого бардака, неожиданно шикарных элементов декора, сделанных, вероятно, своими руками, и проглядывающий кое-где из-под набросанного всюду хлама приятный интерьер. Джей зевнул, не размыкая глаз, и пнул ногой стоящий на полу открытый чемодан. Ему было пятнадцать, он был рыжий, синеглазый и с веснушками, и он ненавидел свою несправедливую судьбу.       Вообще-то Коул сказал ему, что судьба вполне справедливая, раз уж подкидывает ему такой удивительный шанс, но Уолкер в ответ напечатал, что он идиот, раз не понимает всего ужаса происходящего. В самом деле, на свете не было ничего обиднее, чем билеты на самолет (второй из череды полетов транзитом до американского города Портленд), взятые на пять часов вечера. Особенно когда у Баккета (его друга из Канады! его родственной души! его самого близкого на свете человека из другой части света!) были билеты на самолет в том же аэропорту, взятые на два часа дня.       У них не было ни единой возможности встретиться.       Джей в принципе не видел в своей жизни ничего более обидного, чем тот факт, что они с самым лучшим на свете интернет-другом побывают в одном аэропорту (!) в один день (!) с разницей всего-то в час или около того. То есть, на минуточку, судьба буквально издевалась над ним: он мечтал встретиться с Коулом всю свою жизнь (на самом деле, всего-то год, но Джею уже казалось, что до знакомства с этим лохматым канадским существом жизни вообще не существовало), но все, что он мог заполучить сейчас — это прогулка по аэропорту, из которого час назад вылетел самолет с самым важным на всей планете человеком. Спасибо, жизнь. Так забавно, ха-ха.       Главное, сколько было возможностей встретиться! Например, Коул со своим тренером мог бы лететь в Европу другим рейсом, который был бы чуть позже, или родители Джея могли взять билеты на час раньше (по факту — не могли, таковых не было, но чисто теоретически). Или соревнования по фехтованию, на которые отправлялся его друг, могли бы случайно пройти в Норвегии. Или Уолкера-старшего могли командировать в южную Канаду. Или…       Джей очнулся, ощутив, как телефон вибрирует, точно обезумевший. Он лениво потряс головой, щурясь на неяркий свет, падающий через окошко в косом потолке деревянного скандинавского домика — после того, как его худой локоть лежал на глазах, мир перед взором немножко плыл и покачивался, как палуба корабля в шторм. День был спокойный и унылый — впрочем, как и любой ноябрьский день, туманный, зябкий, тихий. И на душе было так же. Холодно. Плохо.       Вздохнув, синеглазый неудачник взял телефон.

Чувак? Чувак, где ты? Джей, ты что, умер??? Господи, я убил своего друга. Как говорил Лорд Байрон, прощай, и если навсегда, то навсегда прощай… … :с Джей, ты правда-правда ушел? Эй? Эй, бро, ты плачешь? Чувак, не реви, мы с тобой обязательно встретимся, ну :( Эй, маленькое скандинавское солнышко, хочешь, я куплю тебе какой-то сувенир и оставлю его в Лос-Анджелесе, а ты его найдешь в месте, которое я тебе покажу? Звучит, как будто я наркодилер, хаха. ФБР, я не об этом, честное слово! Джей…. Джей? ДЖЕЙ ГОСПОДИ ТЫ В СЕТИ НАКОНЕЦ-ТО Я ДУМАЛ ТЕБЯ СОЖРАЛИ ВАШИ МЕСТНЫЕ ТЮЛЕНИ ИЛИ КТО У ВАС ТАМ

      Джей еще несколько секунд тупо пялился в экран телефона, после чего вдруг тихо засмеялся и вздохнул. Коул был самым прелестным существом на свете, когда волновался. Привыкший к извечному нытью своего рыжего друга, он и сейчас ужаснулся, решив, будто Уолкер будет безутешно рыдать на своей кровати, закопавшись носом в подушку.       «Чувак, — напечатал он, — все в порядке. Мне учительница просто звонила».       Он всегда поражался способности Баккета начинать набирать сообщения так быстро, что создавалось впечатление, будто он и вовсе не прекращал этого делать ни на миг, пока был открыт диалог с Джеем.       

Так ты не плачешь? Хах, чел, нет:/ Правда? Ты не расстроился? Прошу, скажи мне, что ты почти не расстроился!

      Джей шумно втянул в себя воздух и медленно, старательно выдохнул. Некоторое время полежал с закрытыми глазами, потом, наконец разобравшись с собственными чувствами, ответил:

Расстроился.

      Судя по возникшему тут же значку набора сообщения, Коул заволновался снова.

Я могу тебя чем-нибудь утешить?

      Рыжий паренек хитро усмехнулся.

Конечно ;) Чем? Потеряйся в этом дурацком аэропорту и жди меня возле стойки регистрации ;) Чел, ты же знаешь, я не могу! :((( Ну… Ну Джей, не грусти, ладно? Вдруг мой рейс задержат? Вдруг?.. Угу И вдруг мы все-таки сможем встретиться? Я не буду на это надеяться, потому что в итоге ты все равно улетишь вовремя, а вот мой рейс задержат на сто пятьдесят часов, и все будет еще хуже :(((

      Коул притих по ту сторону экрана на некоторое время — видимо, размышлял над ответом. Уже поймавший волну безутешного нытья, Джей прибавил:

И вообще, даже если мы встретимся Вдруг я тебя не узнаю? Или мы пройдем мимо друг друга? Знаешь, фото никогда не может передать внешность человека полностью, значит, вероятно, мы просто разминемся?

      Коул все еще молчал некоторое время, и Джею начало казаться, что он не ответит вовсе, когда на экране вдруг высветилось:

Пройдешь мимо такого парня, мм? ;)

      Да, черт побери, он скинул свое фото.       Джей безумно любил, когда Коул в шутку отправлял ему свои дурацкие селфи. Наверное (это было очень трудно признать всей своей честной мужской душой), потому, что его друг-канадец был невероятно красив. На нынешнем фото он улыбался, прищурив один темно-серый глаз. Уолкер неожиданно поймал себя на мысли, что хочет растрепать ему волосы еще сильнее, чем они были взлохмачены на момент фото.       Око за око, нужно было отвечать. Тяжко ухнув, Джей поднял над собой телефон и задумчиво посмотрел на себя. Стоило бы придать лицу какое-то особо впечатленное выражение. Наверное…       Чуть поразмыслив и поправив волосы, он на миг прикрыл глаза, после чего, сделав лицо «как в самом нежном гейском аниме», сделал решающий снимок. Посмотрел на себя — вышло даже не так идиотски, как обычно. Такое смущенное лицо в аккуратных хорошеньких веснушках, приоткрытый в восторге рот, разметавшиеся по кровати рыжие кудри. Чего-то не хватало…       Джей подумал еще несколько секунд, после чего открыл галерею и пририсовал себе в редакторе самый что ни на есть гейский аниме-румянец. Теперь это было идеально и оправдывало те несколько мгновений, что Баккет провел в ожидании ответа. Прикрепив фото, Уолкер торопливо напечатал:

Господи боже, сэр/////// ХА! ТЫ ГЕЙ

      Джей был абсолютно уверен, что Коул написал это с ощущением полного триумфа. Прежде, чем он успел ответить обязательным «нет, ты», его канадский соулмейт прибавил:

Очень, между прочим, красивый ;)

      Самый несчастный на свете норвежский мальчик улыбнулся и с чувством выполненного долга откликнулся:

Нет, ты :)

      И положил телефон экраном вниз. Время поджимало — вскоре ему стоило выходить, а вещи по-прежнему валялись вокруг открытого чемодана. Мама с папой громко спорили о чем-то внизу.       «Главное, — подумал Джей, нехотя вставая с кровати и принимаясь складывать свои свитера и джинсы, — не забыть зарядник от телефона».       До часа, когда они должны были чертовски жестоко разминуться в Лос-Анджелесе, оставалось меньше суток.

***

      - Джей? – миссис Уолкер повернула голову, с сомнением посмотрела на сына. – Ты снова в телефоне? Что, твой Коул со своими изумительными историями никак не может тебя отпустить?       - Не, мам, - Джей поспешно залился краской и ткнул на кнопку выключения. – Я пытался интернет словить.       - Чтобы написать Коулу, - хмыкнул отец, стоявший рядом и рассматривавший электронные билеты. – Никак твоя душа не успокоится.       Уолкер покраснел еще сильней и отвернулся. Вечные гейские шутки родителей были для него сущим наказанием, но сдержать свой язык он не мог, и каждый раз, когда Баккет рассказывал ему очередную захватывающую историю, бежал делиться с родными. С какой-то стороны это было даже хорошо – эти колкие замечания давали ему понять, что в случае каминг-аута он не будет отвергнут, да и особо наказывать его никто не собирается. Но все-таки это вызывало некоторый дискомфорт. Наверное, потому, что в свои пятнадцать Джей сам совершенно не знал, как определить собственные чувства. Да, Коул был чудесным и милым в переписке, да, у него были превосходные фото, но… понравился бы он своему норвежскому другу, встреться они в реальности? Ведь ни фото, ни текстовые, ни голосовые сообщения никогда не были в состоянии передать запах, искренний смех, движения, незаметные жесты человека. Впрочем, вряд ли когда-нибудь смогли бы.       И это, наверное, немного тревожило Джея. Потому что он невероятно сильно дорожил своими мечтами и не хотел, чтобы они разрушались понемногу, как стена – кирпичик за кирпичиком. Потому что хотел остаться жить в том уютном, милом мирке, который он выдумал себе сам. Любить на расстоянии было гораздо легче, чем находясь в метре от объекта своих тайных воздыханий.       Наверное, было что-то хорошее в том, что они так и не увидятся сегодня.       Джей вздохнул, убирая телефон в карман. Все розетки, что он нашел, были заняты, а подключиться к местному вай-фаю не удалось. Что ж, решил он, пускай телефон садится окончательно. Все равно долететь до места назначения, ни разу за долгое путешествие не зайдя в диалоги, было лучше. Ведь зачем лишний раз сыпать себе соль на раны?       Он не знал, где Коул был сейчас, чем занимался, о чем думал. Наверное, Баккет успел настрочить ему миллиард сообщений, которые разгребать придется уже в Портленде. Что ж, по крайней мере, Джею будет чем заняться, помимо нытья о том, что они так и не встретились.       И пожали друг другу руки.       И не обнялись.       И не…       Паренек не знал, осмелился бы ткнуться Баккету губами в щеку при встрече или нет, но иногда ему казалось, что это было бы самой правильной вещью на свете. А иногда становилось стыдно. Да и вообще… как-то сложно было это все.       - Джей, - позвал его отец, - нам пора идти.       Уолкер очнулся от странного забытья и понял вдруг, что последние его мысли были совершенно не из числа тех, о которых следовало бы думать в людных местах. Чувствуя, как кровь приливает к щекам при мысли о том, как много они с Коулом могли бы сказать друг другу при встрече, он шепотом отозвался:       - Угу, - и, подхватив свой темно-синий чемодан на колесиках за ручку, спешно побежал следом за родителями. Внутри, спрятанное за обещанием думать о своем интернет-друге как можно меньше, билось отчаянное желание: увидеть Коула. Обнять Коула. Закопаться носом в его любимую дурацкую толстовку и никогда, никогда его не отпускать.