Адриан был выжат после этих съёмок. В компании каких-то странных людей он записывал эпизод для воскресного утреннего телешоу. Ведущий, что интервьюировал его, сразу ему не понравился — на него смотрели как на дичь. Вообще он должен был продвигать бренд Агреста (что он и сделал) и рассказать о своей девушке Кагами (чего он не сделал), а вдобавок продемонстрировать свои знания современной поп-музыки. Н-да.
Чувствуя подступающую головную боль, он вышел из здания телекомпании на свежий воздух и сразу почувствовал себя легче. Машина ждала его на парковке. На площади толпились люди, и на какое-то страшное мгновение ему показалось, что это его фан-клуб (а такой в Париже имелся) прознал о его местонахождении. Но потом он понял, что это очередь в кассы соседнего здания, и напряжение отпустило. Но он всё равно застегнул куртку до упора и опустил капюшон, частично скрывая лицо. Осторожно подходя к этому столпотворению, он взглядом выискивал какую-нибудь брешь пошире, чтобы пройти.
И неожиданно среди стоящих он увидел знакомую фигуру. Он замедлился и присмотрелся.
Это была Маринетт. Её розовая куртка, сумка через плечо, собранные в два хвостика волосы и лицо, обмотанное шарфиком так, что оставались видны только глаза. Но это была точно она… что она здесь делает?
И тут он вспомнил про концерт и обязательство Маринетт заказать билеты — и всё стало понятно. Хотя, кажется, она собиралась заказать их через интернет…
Адриан окинул взглядом очередь до самого начала. Маринетт стояла примерно в середине, переступая с ноги на ногу, и, похоже, стояла уже давно.
Несколько шагов, и вот он уже рядом с ней, легко дотронулся до локтя, чтобы привлечь внимание.
— Привет, Маринетт.
Она повернулась и посмотрела на него. Чёрт, он был готов поклясться, что в этих глазах мелькнул ужас, когда она его узнала. Это стало для него неожиданностью.
Вместо ответа на приветствие, Маринетт издала какой-то невнятный звук.
— Ты за билетами на Джаггеда стоишь? — растерявшись, спросил он и скинул капюшон.
— Адриан… — Маринетт опустила голову. — Тебе Алья позвонила и попросила приехать, да?
— Нет. У меня были съёмки здесь, — он кивнул на соседнее здание. В этот момент откуда-то со стороны послышалось отдаленное «Это же Адриан Агрест…».
— А, — она смутилась. — П-понятно.
— Так а что случилось?
— Эм…
Был ли смысл придумывать какую-то ложь, скрывающую истинную причину её нахождения здесь? Появление Адриана произвело эффект удара под дых, как будто недостаточно ей было унижения от самого факта стояния в этой очереди с каким-то гипотетическим шансом на успех. Но Адриан обеспокоенно всматривался в неё, ожидая ответа. И, собравшись, она подняла подбородок и посмотрела прямо ему в глаза.
— Я забыла заказать нам билеты, — призналась она. — Вспомнила только сейчас, но всё было уже разобрано. Остаётся шанс только на кассу, тут прод-дают билеты на танцпол. Нам пойдут такие билеты? Это же лучше, чем вообще не пойти, д-да?
— Да, конечно, — тут же согласился он. Маринетт выглядела расстроенной, как будто ожидая от него… гнева? А ещё, кажется, у неё стучали зубы. — Ты вообще давно тут стоишь? — его взгляд снова скользнул по её фигуре, по тонкой короткой ветровке, джинсам и кроссовкам — и вернулся к лицу. Теперь замечая, что кончик её носа покраснел, а сама она мелко дрожит.
Маринетт шмыгнула носом и скованно пожала плечами.
— Где-то полчаса…
— Ты вся замерзла, — отмечает он очевидное. Даже не просто замёрзла — закоченела, скорее так. И всё из-за глупых билетов? Что-то между тревогой и возмущением вспыхивает в нём, и он делает полшага к ней, становясь вплотную.
— Я… да, если честно, я уже позвонила Алье и попросила принести мне что-то потеплее.
Это была правда. Она продрогла настолько, что десять минут назад позвонила Алье и во всём ей призналась. Наверное, поэтому признание Адриану далось так относительно легко. Холод пробрал её уже до той части спинного мозга, которая отвечала за самосохранение.
Адриан покачал головой, перебросил сумку на плечо и начал расстёгивать свою куртку.
— Ч-что, Адриан!.. — Маринетт сделала ошарашенный шаг назад, раскрытой ладонью пытаясь его остановить. — Не нужно, не снимай, ты же замерзнешь!
— Я не собирался снимать…
…и он ловит её протянутую к нему руку и притягивает изумлённую девушку к себе. Сам офигевая от своих действий.
Но что тут такого, правда? Ничего такого.
Маринетт внезапно оказывается в такой оглушающей близости к нему, что дар речи отшибает, а хихиканье соседей по очереди доносится словно издалека. От тепла, первым коснувшегося её лица, от твердости его груди, к которой она буквально оказалась прижата. Адриан запахнул куртку за её спиной. Его куртка достаточно свободна, а девушка такая худенькая, что при желании он мог бы снова застегнуть её, упаковав их обоих 2-в-1.
— Ну как?.. — поинтересовался он где-то над её правым ухом. — Комфортно?
Это непринуждённо-уточняющее «Комфортно?» вывело её из ступора, и — Маринетт просто не смогла совладать с собой — с запинающимся «Д-да-ах» у неё случился короткий приступ мелкого хихиканья, отчего дрожь замерзшего тельца смешалась с дрожью нервной.
Кажется, он тоже засмеялся.
Дурацкая ситуация, смешная и… что это вообще такое? Адриан просто запахнул её к себе в куртку? Так легко, не спрашивая, не интересуясь, не рехнётся ли она случайно от этого? Обалдеть.
— Я просто… не ожидала, — с трудом выговорила она, стараясь сосредоточиться и взять себя в руки.
Потому что это что-то из категории совершенно безумных фантазий, которые когда-либо могли прийти ей на ум. Но вот это происходит прямо сейчас, и все её мысли в беспорядке.
— По-моему, я сейчас нашёл единственное разумное объяснение существования одежды овер-сайз, — судя по голосу, он улыбался. — Тебе правда не стоило так мучиться из-за этих билетов. Джаггед дает концерты каждые полгода, сходили бы весной.
Маринетт согласно промычала, не совсем доверяя себе сейчас что-то отвечать. Потому что грудью она чувствовала, как слегка вибрирует его грудная клетка от произносимых им слов. Как он делает глубокий медленный вдох. Это совершенно переключило её внимание. Вся смешливость тут же ушла, как будто её и не было.
Опасная ситуация. По сравнению с ней, замёрзшей, он кажется горячим, и хочется прижаться к нему сильнее. Но, конечно, она не может этого сделать, стоя напряженно и продолжая мелко дрожать. Однако сама мысль об этом проникает в вены.
Взгляд Маринетт над его плечом начинает бегать, и вдруг она замечает, как из толпы их кто-то фотографирует. Она тут же в смущении прячет лицо, утыкаясь носом Адриану в ключицу. Непроизвольно вдыхает запах его кожи, смешанный с лёгким одеколоном — и вздрагивает от почти физически ощутимой волны слабости, прокатившей по внутренностям. Адриан отреагировал — прижал её к себе ещё сильнее и прошелся руками вдоль её спины.
И это слишком… Слишком близко, слишком… нежно. Это её воображение жестоко играет с ней, потому что она как будто чувствует нежность в том, как он обнимает её. Даже в его молчании, словно он сейчас так же, как и она, слышит только свои ощущения.
Ей срочно нужен воздух. Нужно спасаться, вернуться к реальности, пока она ещё в состоянии это сделать.
— Адриан, — тихо говорит она, чуть приподнимая лицо к его уху. — Н-нас фотографируют.
Он молчит несколько секунд, а потом так же тихо отвечает:
— Ну и пусть. Тебе тепло?
Тепло ли ей… Она медленно облизала губы, взгляд снова опустился к его шее за расстегнутым воротником черной рубашки, в каких-то нескольких сантиметрах от её лица.
— Да, мне хорошо, — что случится, если она сейчас прикоснется губами к его шее, бьющейся под светлой кожей венке?.. Так быстро бьющейся. Так хочется. Это будет конец. И только яркое представление ошарашенного лица Адриана помогло ей схватить за хвост уже ускользающий самоконтроль. — Просто… в-вдруг это неправильно поймут?
Вдруг это неправильно поймёт она сама? Похоже, уже.
— Даже если бы я просто стоял рядом с тобой, это уже могли бы как-нибудь вывернуть, — Адриан вздохнул и тихонько подтолкнул её, продвигая их обоих на пару шагов вперёд в очереди, за которой он наблюдал поверх её головы. — Или ты имеешь в виду… Луку? Я уверен, он бы не возражал, чтобы я помог тебе согреться. Здесь нет ничего такого, чтобы ревновать.
— Да, конечно, — сразу же согласилась Маринетт, словно это было что-то абсолютно очевидное, а не ярко кричащее об обратном.
— Я просто не хочу, чтобы ты заболела, — чуть тише добавил он. — На следующей неделе много контрольных тестов, которые нельзя пропускать.
Он по-настоящему заботился о ней… и понимание этого заставило её опустить все выставленные щиты, а следом и унять разошедшиеся от его близости фантазии. Да, эта забота была только дружеской, но сближала их достаточно, чтобы позволить ей чувствовать его. Настоящего. Того самого.
Охваченная благодарностью и нежностью, она прильнула к нему, разрешая себе наконец впустить в себя этот момент. Чувствуя, как дрожь уходит, а тело расслабляется. Ей до ужаса хотелось поднять руки под курткой и обнять его — это были бы уже настоящие объятия, обоюдные… И в тот момент её остановило только то, что её пальцы всё ещё были ледяными, и такое прикосновение Адриану наверняка бы не понравилось. Опущенные ладони сжались и разжались. Кажется, пальцы начинали теплеть.
— Спасибо, Адриан.
Неважно, что это не любовь. Неважно. Потому что это что-то, очень на неё похожее. Такое же живое.
И, по крайней мере, взаимное.
***
— Ну ничего себе, — голос Альи грубо вторгся в их личное пространство. Маринетт подняла голову с плеча юноши, и они оба посмотрели на прибывших. Алья со стаканчиком горячего чая и Нино с пальто для Маринетт. И у обоих на лице такое ошарашенное недоверие из разряда «Да ладно?!», что было очевидно, о чём они подумали. — И пусть весь мир подождёт, да?..
Маринетт тут же выпрямила спину, одновременно чувствуя, как руки Адриана расслабляются, освобождая её.
— Вас уже можно поздравлять? — осторожно уточнил Нино.
— Что? Нет, ха-ха, — Маринетт выскользнула из самого уютного места во вселенной и стала просовывать руки в холодные рукава своего пальто, которое ей протянул Нино. Интересно, а сколько они с Адрианом простояли вот так, молча? Кажется, минуты три. А может, полчаса. — Адриан просто…
— Я возвращался со съёмок и заметил тут Маринетт…
— Да, и я так замёрзла, что Адриан… э-э… — Маринетт бросила на него быстрый смущённый взгляд.
— Помог, как мог, — Адриан кашлянул и невольно усмехнулся на лица своих друзей. Он представлял, что сейчас творится в их головах. Алья в растерянности и пока не понимает, то ли навешать ему оплеух, то ли в чём-то заподозрить… А Нино, вероятно, захочет задать ему пару вопросов. В отличие от Альи, в итоге закатившей глаза к небесам, Нино пристально смотрел на него.
Да, Нино, неоднозначный поступок с моей стороны. Но ты бы видел, как она дрожала.
Адриан медленно застегнул куртку, наблюдая, как Алья протягивает Маринетт стаканчик с чаем.
На часах было уже полседьмого, и он опаздывал. Водитель уже дважды звонил ему, и дважды Адриан сбрасывал. Оставив Маринетт в надёжных руках и… утеплённой, он был вынужден уйти.
***
Им не удалось купить билеты. Алья с Нино, конечно, заверяли её, что ничего страшного в этом нет. Адриан утверждал то же самое в их общем чате.
Вернувшись домой, Маринетт в совсем несвойственном для себя оцепенении минут десять просидела почти неподвижно перед тёмным монитором компьютера. В лёгких до сих пор как будто бродил холодок, и ноги были ледяными… и Маринетт отстранённо подумала, что стоит, наверное, принять горячую ванну. Проблема была в том, что вода наверняка смоет с неё то, другое тепло, которое до сих пор ощущалось на теле.
Потому что Адриан был везде. Вокруг её плеч, ещё сохранявших его лёгкий запах, в волосах, куда вплетались его слова, в мышцах, в венах… Везде. Просто пропитана им. Разве это нормально — так ярко, так… подчиняет себе.
Она вспомнила слова Луки о том, что в реальности с Адрианом всё было бы не так волшебно. Но она готова была поклясться, что Лука ошибался. Это было бы просто…
Зазвонил телефон, и Маринетт вздрогнула, выдернутая из своих мыслей. Она достала из сумки телефон и замерла.
Звонил Адриан. Сглотнув и почувствовав лёгкую резь в горле, она ответила.
— Да.
— Привет ещё раз, Маринетт. Не занята?
Занята.
Грежу о тебе.
— Нет… думаю, делать ли себе горячую ванну, — она запнулась, чувствуя, как румянец начинает наползать на лицо. — Я имею в виду, чтобы прогреться, чтобы наверняка не заболеть…
— М-м-м, конечно, стоит это сделать, — серьёзно ответил он, смолк на секунду, а потом продолжил. — Кхм, только сначала послушай хорошую новость. Я достал билеты.
Маринетт застыла.
— Ты достал билеты? Как?
— Через администратора концертного зала, они всегда оставляют определенный запас на случай… для особых случаев.
— Для особых гостей, ты хочешь сказать, — Маринетт опустилась на тахту, не веря в происходящее. — И… насколько они дороже?
Он засмеялся.
— Ни насколько. Точнее, мне придётся сделать фото с персоналом и разрешить им вывесить его в холле. Так что мы даже сэкономили. А, чуть не забыл, рядом будет сидеть Хлоя, если ты не против.
Соседство с Хлоей показалось таким незначительным, что она почти не услышала этих слов.
— Знаешь… я даже не знаю, что сказать, — взгляд Маринетт зафиксировался в одной точке. — Ты… ты просто… супер.
Он усмехнулся. Так по-доброму, умиротворённо, что она почти увидела его расслабленно лежащим на кровати, с включённым ночником, уже готовящимся ко сну. С заброшенной за подушку свободной рукой.
— Пустяки, — отозвался он. — Мне стоило сразу об этом подумать.
— Ты меня спас второй раз за день. Спасибо.
— Ну, для этого друзья и существуют… — они оба замолчали на несколько секунд, а потом он сделал глубокий вдох. — Ну всё. Иди набирай ванну.
— Ага, — слабо отозвалась Маринетт. — Спасибо ещё раз.
— До завтра, Маринетт.
— Пока.
Адриан отключил телефон. И тут же натолкнулся на осуждающий взгляд Плагга.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Квами едко. — Ты же специально влюбляешь её в себя. Все эти сю-сю-сю…
— Сю-сю-сю? — переспросил Адриан. — Разве я так звучал?
— Ты звучал даже хуже. Ты звучал как принц на белом коне! Который умышленно скачет МИМО неё. Не очень-то по-дружески с твоей стороны, больше походит на издёвку!
Адриан нахмурился и сел в кровати.
— И что по-твоему я должен был сделать? Пройти мимо неё там, возле касс, или оставить её замерзать? — с лёгким раздражением в голосе поинтересовался Адриан. — Не заказывать билеты, даже будучи в состоянии это сделать? Может, мне вообще перестать с ней разговаривать, чтобы ты был спокоен?
Адриан очень правдоподобно изображал возмущение, но бегающий взгляд его выдавал.
— Да мне вообще всё равно, к кому ты там неровно дышишь! Только потом, когда тебя отошьют или выбьют тебе пару зубов, не нужно ныть, как тебе не везёт из-за кольца! Потому что именно ТЫ являешься тем, кто постоянно принимает хреновые решения!
Адриан не ответил, просто упрямо сложил руки на груди. Плагг демонстративно проплыл мимо него и скрылся на втором уровне в библиотеке.
Оставшись в одиночестве, Адриан снова лёг на кровать и прикрыл глаза. Хреновые решения… Он не хотел думать над словами Плагга, не хотел разбираться в своих смешанных чувствах после сегодняшних событий, которые он, конечно, мог отрицать при квами, но перед собой же должен быть честным…
А ведь поначалу он и правда просто хотел её согреть. Ведь это нормальное желание для друга, да? Может, он что-то хотел себе доказать. Может, хотел увидеть её реакцию.
Может, было бы лучше, если бы она не позволила ему этого сделать. Отстранилась бы, шутя или вполне себе серьёзно. Это бы привело его в чувство. Ледибаг раньше всегда так делала, когда он (иногда) терял голову и ударялся в слишком уж активный флирт. Конечно, Маринетт не была бы такой прямолинейной и сказала бы что-нибудь нейтральное.
Что-то вроде «Это как-то неловко, Адриан…»
Осуждающий голос совести, вторивший Плаггу, звучал в нём вперемешку с яркой и примитивной радостью просто от того, что она этого не сделала. Она упала к нему в объятья и замерла, мелко дрожа, и дрожь эта передавалась ему странно-будоражащим образом. А её дыхание ему в шею… даже сейчас, от воспоминания, вызывало мурашки. Стоя с ней там, в очереди, он по-настоящему хотел, чтобы она подняла свои руки и сомкнула их у него за спиной, чего, кстати, она так и не сделала.
Это… что?
Похоже, да.
Похоже, симпатия к Маринетт не просто не уходила — а пустила корни и активно ветвилась где-то за пределами сознания, судя по его безрассудным действиям. Он почти успешно глушил это в себе во время их встреч в школе, почти безуспешно — когда видел её с Лукой. А сегодня…
Адриан сглотнул, потянулся и выключил ночник на тумбочке, чтобы Плагг вдруг не вздумал снова вызвать его на разговор. Повернулся на бок и натянул на себя одеяло.
И, да, даже близко не так, как было с Кагами. Страх пустоты можно уверенно вычеркнуть из графы «Против».
А что там в той графе осталось?
Там оставалась Ледибаг. Пунктом, глубоко врезанным в его сознание. Ведь он рассчитывал, что после победы над Бражником он раскроет ей свою личность — и они будут вместе без всяких угроз для её жизни. История с его акуманизацией, при всей своей драматичности, давала ему повод надеяться, что шансы у него неплохие. Проект «Париж против Бражника» тоже появился очень кстати, увеличивая их шансы на успех уже в ближайшее время.
Ему было бы хорошо с Маринетт, в этом не было сомнений. Воспоминания вновь заполнили сознание, возвращая ощущения объятий, таких комфортных, что собственная постель сейчас показалась слишком пустой. Но будет ли он по-настоящему счастлив с ней, зная, что при этом отказался от Ледибаг?
Он должен был сойти с ума, чтобы отказаться от Ледибаг, правда. Они с Ледибаг — команда, напарники, партнёры. Любовники, когда-нибудь. Супруги. Он всерьёз на это рассчитывал. Поэтому Плагг прав, конечно. Его сегодняшняя выходка была тем ещё издевательством… причем не только над Маринетт, но и над самим собой.
Уже засыпая, он протянул руку и сгрёб соседнюю подушку себе под бок.
