Наше сокровище.

— Она уже несколько ночей подряд плачет, я уже не могу это терпеть, у меня сердце разрывается! Прошу, дайте мне ее на руки, — с беспокойством говорила Аделаида, считая шаги вдоль стен нового дома, где они прятались.       После той ночи на пиратку обрушился шквал критики и только и слышались слова о том, какая «плохая мать, дитё не жалко». Но девушка даже и подумать не могла, что это может так сильно ранить.       Почему-то сейчас весь мир перевернулся. Все стало ощущаться не так, как было раньше. Аделаиду обуревал целый коктейль из эмоций, немного странных, опьяняющих, но не менее противоречивых. Из радости, что наконец болезнь начала отступать, а когда-то объемный живот перестал отягощать буйную пиратку, отчего стало так легко. Из печали, потому что Адель не пускали к окружающим — девушка разговаривала через дверь, ехала в отдельной карете и вообще толком не знала, что происходит. А ещё молодая мамочка не могла испытать тактильных чувств и разделить со всеми радостные вести. Ее переполнял восторг: сердце заходилось от радости, когда она слышала за дверью, как Себастьян воркует над Шарлоттой, и улыбка сама ползла по лицу. За теплые слова от мужчины и его поддержку, но она чувствовала и вину: позволила себе с хворной лихорадкой подойти к капитану, да еще и новорожденному ребенку, взять малышку на руки, целовать своих самых любимых людей. Тоска же одолевала, ведь пиратка не знала, что происходило в замке, не знала, что с командой. Скучала по всем. Боль же — больше физическая, чем душевная — давила на тело, а ее последствия: ломота после болезни, раздавленное состояние после родов, нытье забитых и обезвоженных мышц — все это тяжело сказывалось на молодой мамочке, тем более сейчас тревожила налитая молоком грудь, готовая для кормления. Но среди этой смеси чувств особое место занимает обида. Обида из-за запрета кормить своим молоком малютку в связи с болезнью. Да и вообще, «где это видано, чтобы дети королевских особ питались молоком своей матери»?! Поэтому для Шарлотты нашли кормилицу.       Платье на груди стало снова влажным, вызывая лишь недовольный вздох. Так природа распорядилась, что даже один крик ребенка способен вызывать прилив молока. Так и происходило все эти дни: Шарлотта плакала от того, что с молоком кормилицы явно что-то не так, а ее мама злилась на все и всех и постоянно переодевалась.       Точнее, Аделаида сама думала про эту взаимосвязь. Стоило отвлечься на бумажную работу или чтение книг, как одежда оставалась сухой.       Так же девчушка отлично перенесла поездку на довольно дальнее расстояние. Но эта недоступность убивала. — Простите, госпожа, но мы не можем дать Вам Рукие, Вы можете ее заразить, не положено, — ответила кормилица, встав у деревянной двери. — Но я же прошу дать мне Шарлотту, здесь не так много детей с таким именем, — более спокойно проговорила пиратка. — Наш повелитель дал ей другое имя, теперь здесь она великая госпожа Рукия, — продолжила незнакомая женщина. — Она Шарлотта! Так, не в этом дело вообще, — хмыкнула Адель, взяла с каминной полки вазочку и распахнула разделяющую их дверь, кинув ту в сторону. Ваза с грохотом разбилась о стену, что отвлекло кормилицу, а пиратка в это время выхватила из рук женщины замотанную в одеяло дочку. А после быстро захлопнула дверь и закрылась изнутри. Наконец она откинула уголок одеяла и улыбнулась, прижав к себе Лотти. — Как же ты выросла с нашей последней встречи, дорогая! Ну же, что у тебя болит, моя сладкая девочка? — спрашивала тихим голосом девушка и получила в ответ писк громче и сильнее, чем был до этого.       Это напугало пиратку, и она уже надумывала все же открыть дверь и воспользоваться помощью, но приметила, как ребенок принюхивается к ее одежде, подметив истинную кормилицу. — Так вот что тебе надо, — усмехнулась пиратка и села на кровать, готовясь к этому моменту. Предвкушая момент связи и единения.       Только потом она поняла, что то состояние страха, когда малышку могут отобрать, затмил волнение взять её на руки. Аделаида ужасно боялась самой перенять у кого-то ребёнка, держать её. У девушки не было никакого опыта общения с такими детьми, но раз отвоевала возможность насладиться своим сокровенным сокровищем, значит, нужно идти до конца.       Адель немного встрепенулась, пребывая в страхе перед первым опытом в кормлении, но все же сделала все как нужно, немного помогая малышке выбраться из многослойной одежды, в которую изначально запеленали.       В начале пиратке было неприятно до боли, но после ей стало легче: она так долго ждала, когда её грудь станет хотя бы меньше по весу от накопившегося молока. — Аделаида, не дури, не заставляй меня ломать дверь, — спокойным голосом проговорил Себастьян, используя пиратские уловки, уже открывая закрытую накладку, и после зашел внутрь. — Я уже не болею, хватит. Мне стало намного легче, — ответила пиратка, поглаживая нежную пухлую ручку малышки, которая, не отрываясь, наконец кушала молоко, предназначенное именно для нее. — Я думал, здесь уже вас убивают, — выдохнул капитан и сел рядом с девушкой, — наконец-то тишина. Мы все это время думали, что ты ее заразила или кормилица ест что-то не то, а все оказалось проще. — Конечно, она столько времени росла во мне, мое молоко только для моего сокровища, да и как вы все могли даже не показать мне дочку в окно? Ауч, — шикнула Аделаида, почувствовав единовременный дискомфорт. — Тогда ладно, значит, можем готовиться к отплытию и поездке в новый дом?       Сначала пиратка улыбнулась возможности уехать из этого ада, почувствовать снова, как волны качают галеон, гул и ропот команды, лёгкий бриз и булочки Марго. А потом взглянула на малышку в руках и немного сникла, понимая, что бесполезно провела все это время и без помощи знающих людей не обойтись в плаванье. — Я не знаю, я же ничего не умею, а вдруг у меня молоко пропадёт в пути? Мы же не увезем здешнюю кормилицу в соседнее государство, — начала размышлять вслух Адель и поймала себя на мысли, что и мозг уже думает по-другому. — Да и как дела с твоим отцом и заговорщиками? — За безопасность можешь и не переживать, я пригласил Хорхе на подмогу, и он уже расправился с главными преступниками в летнем дворце Рауля. Наше счастье, что он был неподалеку от нас, — ответил капитан. Адель даже удивилась тому, каким спокойным и уверенным оказался голос её мужа. Казалось, он стал смиренным и спокойным после того, как вернулся из Сагара. — Она может поехать с нами, или можем на несколько дней здесь остаться и набраться опыта. — Вот последний вариант предпочтительнее. И мне нужно больше бумаги, — девушка отвлеклась, когда сосательные движения на груди успокоились, а движение в покрывале активизировались, — ты наелась, принцесса?       Пиратка поправила на себе одежду и уложила ребенка на руке удобнее. — Наконец-то она заснула, — с облегчением почти прошептал капитан, наблюдая за Шарлоттой на руках матери, — а до этого только и ревела. Откуда у такой маленькой девочки может взяться столько сил на ор? — Она просто по маме скучала, или ей нужно было только родное молоко, — усмехнулась Адель и оставила короткий поцелуй на губах пирата, чувствуя нежной кожей щетину, а ответ не заставил себя долго ждать. — Наконец-то я чувствую себя прекрасно, как никогда раньше. — Забыл, кажется, это твоё, — с этими словами Себастьян начал проверять свою напоясную сумку, — это за Шарлотту от королевы Анны, — и достал из нее клубок блестящих нитей с разными драгоценными камнями, — а это твой пропускной билет на «Ласточку», — пират потянул за нить с крупными бриллиантами и положил рядом с Аделаидой. — Вы же его продали в первом же соседнем порту! Откуда?! — вскликнула от восторга девушка, подмечая свое старое украшение, которое по размерам и ценности проигрывало рядом лежащему королевскому. — Уже не важно, нашли, выкупили. Королеве пора уже свою шкатулку собирать. А это для Лотти, — мужчина снова порылся в карманах и достал миниатюрную серебряную погремушку в виде птички на рукоятке. — Я не королева, — усмехнулась Адель, осознавая, что в жизни началось что-то новое и все не будет как прежде. — Было принято решение по возращении в ближайшее время устроить свадьбу, коронацию и крестины, чтобы уменьшить напряжение в головах недовольных и сократить расходы и так помятой казны. — Праздник еще никому не вредит, как показывает практика, — ответила Адель и положила малышку на центр кровати, с неистовой заботой поправляя ребенку одеяльце, — полежишь с нами? — С радостью, у меня еще немного времени до следующей смены патрулирования дороги. Если все будет чисто и пойдёт хорошо, то в старый рыбацкий порт доберёмся дня через два, а там уже будет и Хорхе. Афифе и младшие дети поедут с нами, — почти шептал капитан, укладываясь за девушкой, и обвил руками женское тело, утыкаясь в шелковистые волосы.       Да и вообще, он безумно скучал по ней. С момента отправки из Ахара Себастьяну больше не представлялась возможность сделать подобный жест. А раньше это было обычным делом для пары, но проблемы брали свое.       Все мысли были наполнены любимой пираткой, а усмирял бунты лишь накопленной физической силой и знанием сценария подобного мятежа на родине пиратки. А ещё боялся, что не сможет обеспечить безопасностью место, где будет жить его огромная семья. Боялся не исполнить обещания и не быть рядом в трудные для пары времена. Осознавая все свои чувства, он переосмыслял себя и свои чувства. Решил пересмотреть ошибки и проблемы в их отношениях, в его отношении к Адель, а скорое отцовство ещё более помогло и укрепило это решение. Может, поэтому Адель и была приятно удивлена отсутствием перегибов как в разговорах, так и в настроении и поведении?..       Свободная ладонь, что смотрелась такой огромной на фоне детского тельца, держала девочку, лежащую перед Аделаидой, контролируя так всех сразу. И внутри наконец отпустило чувство тяжести, появилась дымка, подобная блаженству. Возможно, так назывался отдых. — Себастьян, она не упадет, можешь убрать с нее свою лапу, — хихикнула пиратка, ютясь в крепких мужских руках. — Это так непривычно...       Но в ответ послышался лишь лёгкий храп.       Так семья проспала ровно до момента, пока Шарлотта не проголодалась. С непривычки Адель не приняла плач во внимание и спросонья решила, что это всего лишь сон, не более. Осознание пришло позже, когда её разбудил сам капитан. — Потому что надо было сразу мне ребёнка давать, я бы к ней привыкла с первых дней, — пояснила она, принимаясь снова за кормление.

***

      Рауль отказался от предложения пока поехать в Сагар, где нет заговорщиков, да там практически и были только люди, что восстанавливали свои жилища и убирали последствия затяжных восстаний.       Правитель страны решил остаться в Ахаре и оставить при себе старшего наследника престола. А точнее, единственного старшего из выживших из-за пожара и бунта летнего дворца. Удалось спасти вовремя только детей от Афифе и ее саму. Впервые Аделаида увидела, что мать троих детей скрытно от посторонних глаз радовалась смертям детей от других наложниц. Оказалось, это послужило гарантией сохранения жизни её детям.       И Афифе отказалась поехать вместе со своими детьми в Сагар, уловив возможность отговорить мужа собрать новый гарем или хотя бы ограничиться еще тремя новыми женщинами.       Победа всё равно оставалась за султаншей: её дети старшие и пока что единственные, все трое мальчиков-наследников, сама она — любимая наложница султана, которая тоже осталась жива лишь чудом.       Афифе каждый день молилась за здоровье и благополучие пиратки Кристины, которая своей храбростью спасла жизнь почти многовековой династии. Как оказалось, Кристина просто заблудилась в замке и искала туалет, а ее принципиальный отказ носить платья давал ей пропуск на все этажи замка. Никто не задаст тебе лишних вопросов, когда ты в форме евнуха. И никто не будет проверять свободные шаровары, скрывающие половину оружейной палубы.

***

      Адель немного переживала, как её двухмесячная малышка сможет за один раз понять, что стайка пиратов ей не враги. Но и понимание того, что малышке сейчас даже все равно, кто эти два человека, что постоянно носят её на руках и периодически зацеловывают в крупные щеки, не всплывало в голове мамочки. — Всем привет! — с улыбкой воскликнула пиратка и скинула с головы капюшон чёрного плаща, а позже и расстегнула единственную застёжку на шее, аккуратно открывая взору команды свёрток, перевязанный белой лентой.       Шарлотта лишь немного зажмурилась, когда почувствовала свет от ламп и свечей в столовый галеона. Немного дёрнула ручкой и потом вовсе спрятала лицо в одеяле, недовольно хмыкнув. — Покажите мне эту принцессу! — оживился Шимус, улыбнувшись своими остатками зубов, и похромал до девушки. За ним оживились и остальные. — А почему вы все бритые? — поинтересовалась пиратка, замечая изменения. — Марго сказала, что мы можем напугать ребёнка, и вот… — немного застенчиво ответил Джейки, пожав плечами. — Т-с-с-с… — громко зашипел Себастьян, что стоял в дверях раскачивающейся каюты, понимая, что ребёнок может проснуться в любой момент, — вторая смена идёт на палубу, а первая — по своим кроватям, вперед. — Как я скучал по вам, капитан! — Бобби чуть не плача заключил Себастьяна в объятья и так же улыбнулся, светя выбитым передним зубом. — Мы решили не разводить вшей и пришли к таким мерам. А ещё думали, что дети боятся волосатых монстров.       Только для Любимца волн было чуждо такое, он сразу напрягся и просто похлопал пирата по спине: — Я тоже, Бобби, но ты этим нарываешься на внеочередную смену, у меня даже так невеста не делает!

***

      Все так же вернулось в своё русло, но уже далеко не у молодых родителей. Теперь на борту появилась новая должность — няня или сторож ребенка. Лучше всего с этим справлялся Сильвер: его огромная треуголка с пёстрыми перьями и яркими украшениями завораживали огромные глазки Шарлотты. А ещё, конечно же, попугай Рикки.       Один раз Себастьян чуть не был заклёван птицей. Попугай проявлял интерес к малышке, его жёрдочка стала перекладиной кроватки. Когда отец пришел проведать ребёнка, то Рикки встрепенулся, перелетел на сторону ближе к врагу и начал бить пирата расправленными крупными крыльями, хищно крича. — Умница моя, — улыбнулась Адель, что пришла на звук и успокоила попугая, достав из кармана кусочек лакомства, засовывая в крупных клюв, — а ты его ругал, Себастьян. — Я все ещё его недолюбливаю, — хмыкнул пират, видя, как девушка гладит птицу по спине. — Рикки любит Лотти, Рикки с-с-с-с-тор-р-р-о-ж-ж-ж, — протянула птица, прыгая на перекладине кроватки, чувствуя, что девочка начала делать попытки схватиться маленькой ладошкой за пёстрый хвост с длинными перьями.

***

      Всё шло отлично, только теперь пыл Аделаиды немного поубавился, а лёгкий страх за возложенную ответственность Себастьяна нарастал.       Кроме родителей, Лотти на руки никто не брал, все боялись даже притронуться к ребёнку. Всем казалось, что меньше Бобби на корабле уже никого не будет. Даже когда Адель прогуливалась по палубе с малышкой на руках, все пытались обходить её стороной.       Самой малышке все нравилось: и покачивания корабля, и свежий воздух, и яркое солнце, и спокойный сон. Случалось, когда она заливалась плачем, но родители всегда были рядом. Но после потери своих магических способностей подсознание и интуиция пиратки стали на несколько уровней выше. И если что-то и случалось, то женская рука сама тянулась к нужной траве, которая помогала вылечить различные недуги.       Единственным минусом был недостаток воды. Девушка не думала, что нужно будет столько стирать. Сама малышка любила воду — иногда даже обычное купание в ванне помогало успокоить бесчисленные капризы маленькой августейшей особы. Росла Шарлотта как на дрожжах, Бобби не успевал шить одежду для малютки, как старая была уже мала.       Аделаида даже немного заскучала и вернулась к работе. Теперь в кают-компании стояла ещё одна кроватка. К кормлению она тоже привыкла, казалось, что еще немного — и можно снова отправляться в путешествия по морям, учить ребенку тому, что умеют её родители и многочисленные няньки, что следили за ней издалека комнаты.       Шарлотта сильно интересовалась Кристиной и постоянно тянула к ней руки. — И что? Что делать-то в этом случае? — с долей паники спросила пиратка, что пришла как-то наведать свою подругу в перерыв.       Адель хитро улыбнулась и быстрым движением вогрузила на потрясённую такому действию Кристину, что вцепилась в маленькое тельце руками и, казалось, даже перестала дышать. — Убери её от меня, прошу, пожалуйста, — протянула нянька, зажмурив глаза. Такого страха ещё Аделаида не видела у пиратки.       Лотти улыбнулась тому, что наконец достигла цели своих интересов, взялась рученькой за выпавший из красной косынки каштановый локон и начала играть с ним. — Аделаида, она облизывает мои волосы! Адель, пожалуйста, — уже почти плакала Кристина, и девушка наконец забрала ребенка на свои руки. — Ты чего? У нее ребрышки, как у кошки, я могла её сломать. — Крис, ничего бы ты не сломала, успокойся, — нежно улыбнулась пиратка. — Мы приплыли, — заключила Кристина, почувствовав, как корабль немного тряхонуло в сторону, когда галеон пришвартовывался на своё место.

***

      Этого момента и боялась вся команда. Боялась новой жизни, новых решений. — Я сделал много плохого за всё время нашего знакомства, я сразу буду искать себе новую команду... — сказал Сильвер, когда прокашлялся в сторону во время очередного ужина в столовой. — Какой бред, ты нужен команде! — возмутилась Аделаида и поправила огромный кусок ткани на плече, что скрывал малышку, которая умиротворённо сосала грудь матери.       Единственное, что было видно, — это то, как пухлая детская ладошка сжимала тонкий палец Аделаиды, и голые крохотные стопы, пальчики на которых тоже сжимались к стопе. Это было знаком спокойствия. — Какой от меня толк? Быть старым дряхлым псом и сидеть в углу? Я, кроме морского ремесла, ничего и не умел никогда, — ответил пожилой пират. — Все за этим столом бестолочи на суше, — добавил Джеки, что быстрее всех работал ложкой. Казалось, что он даже не прожевывает еду. — И это повод бросить команду? Заговорщики могут быть где угодно. И приказа о роспуске команды я не помню, чтобы давал, — отчеканил Себастьян, что только пришёл поужинать и услышал этот разговор.       Всем стало стыдно за то, о чём они подумали. Из мысли сводились к тому, что их бросит капитан, но Себастьян только и надеялся на этих пиратов. Он не представлял, как управлять новым кораблём под названием Сагар без своих верных людей.       Флибустьер никогда не показывал, что умеет расслабляться и веселиться на людях, от него веяло серьёзностью всегда. Но за дверями каюты он становился другим человеком, особенно когда замечал, что дочка ему улыбается и тянет ручки. — Герцог Сильвер или граф, как будет удобно тебе, слишком разбубнелся в силу своего возраста, да, Ваше Величество, принцесса Шарлотта? — спросил капитан, сел на соседний стул с Аделаидой и отодвинул ткань, наблюдая за ребенком, что даже не реагировал на окружающих. — Мне тоже страшно, как и вам всем, — неожиданно проговорила Аделаида, представившая, что осталась одна в совершенно незнакомом дворце незнакомой ей страны, — но я же не строю планы сбегать. Мы восстановили мой родной город, сейчас нужно помочь восстановить целое государство, вам не хватит смелости бросить… — Народ ждет всех нас и больше не обсуждается! Теперь на суше вы уважаемые люди, приближенные к королю, — Себастьян хмыкнул, — самому смешно это слышать. Повисла тишина, только Лотти громко причмокивала и тяжело вздыхала, кушая. — Не могу поверить, что всё это заканчивается, — с тоской проговорил Джеки. — Зато ты готов к придворной жизни лучше меня, — усмехнулась Адель, поправляя на себе рубашку и укладывая дочурку удобнее в своих руках. — А как же карта? Золото? — опомнился Шимус, пытаясь выторговать своё место на корабле, и подначивал на новую авантюру. — Султан этим займется, не переживайте, всё пополам, — с лёгкой грустью проговорил сам Себастьян.       После этого атмосфера на корабле стала более спокойной, пропало напряжение, все стали более собранными. Сама мысль о такой огромной ответственности, как целое государство, вводила флибустьера в панику. Управлять пиратами, которых знаешь как свои пять пальцев на изолированном судне по морским волнам было куда проще.

***

— Привет, снова мы, — с улыбкой прошептала Аделаида, неся в руках уже увесистый и большеватый свёрток. А по краям пледа, в котором была укутана Лотти свисало длинное и красивое кружево, что легонько развивалось на ветру.       Сейчас качка была не такой сильной, да и корабль стал идти медленнее. Их встречали тусклые фонари ночного Сагара, но луна вышла из облаков, даря дополнительный свет. «Королева Николь» плавно шла по пустынной гавани порта.       Для безопасности был уговор, что корабль пришвартуется глубокой ночью и переезд в замок тоже будет без каких-то почестей. Обычная карета, две загнанные ездаком лошадки без каких-либо регалий, и помпезности и прочего, с чем обычно встречают своих героев и правителей народ, не было. — Прости, но так будет лучше. Ни ты, ни команда не готовы к такой толпе народа, которая желает только добра, — усмехнулся пират, манёвренно управляясь со штурвалом.       Адель медленно подошла к Себастьяну со спины и легонько приобняла второй рукой. Теперь ей казалось, что больше с мостика на корабль она больше не посмотрит. Так же и капитан был рад запечатлеть этот момент в памяти именно в такой компании. — Теперь вот наш корабль — Сагар, — с лёгкой тоской ответил Себастьян, кинув взгляд на разрушенные здания своей родины, что стояли словно после войны. И с трудом представлял, как это всё возрождать снова, если бы у него не было за плечами столько верных товарищей. — Ну, для принцессы Шарлотты пока пойдёт, крыша цела, камин отстроен, еда есть и то хорошо, — усмехнулась пиратка, кинув взгляд на дочку. — А для королевы? — Для какой королевы? Пока я имею право только на титул королевы-матери, — пожала плечами Аделаида и хитро улыбнулась, решив воспользоваться ситуацией и выпросить более высокий титул, разрушить все устоявшиеся стереотипы о женщинах. — Ну а какой ты бы хотела стать королевой? — засмеялся Себастьян, уловив, к чему идёт разговор. — Я бы хотела быть… властвующей королевой... вот да, властвующей, — размышляла девушка и улыбнулась своим умозаключениям. — То есть ты предлагаешь мне взять тебя регентом? Или как это выглядит? Или же наделить властью, которой не обладает королева- консорт? — нахмуривши брови, уточнил Себастьян. — Последнее, да. Иначе я просто умру от скуки быть просто женой короля. Ты говорил, что ты подаришь мне всё что угодно, но я хочу стать властвующей королевой, — с жалостливым лицом просила Адель. — Ха, принятие новой жизни никак не может пройти гладко, так и думал. Хорошо, это будет мой тебе подарок на предстоящие церемонии. Только учти, что придётся работать и соответствовать наделённым обязанностям. — Есть, капитан! Ой, благодарю Вас, Ваше королевское величество. Но я не собираюсь тебя подсиживать или говорить поперёк. Просто так я буду увереннее в завтрашнем дне, буду уверенна в том, что Лотти тоже может стать королевой Сагара в далёком будущем. Обещаю, что буду иногда высказывать мнение и переписывать твои старые загогулины, что ты зовешь буквами. — Так я и поверил твоему вечному шилу в пятой точке, но, если начнешь устраивать бунты, накажу! — кивнул головой черноволосый и стал более внимательнее всматриваться вдаль.       Послышался крен шарканья днища галеона о мель. Все боялись этого момента. Аделаида решила уйти самой последней со своего пристанища, подарившего самые тёплые воспоминания и становление её как личности. Это место даровало ей самых лучших людей, жениха и дочь. И просто так уйти и не проститься будет варварством. — Приходите ко мне, Аделаида. Буду рада нашей встрече, — словно соль на рану проговорила ей вслед статуя на носу, пиратка одарила её улыбкой и сошла с корабля. Внезапно появились слёзы, что девушка смахнула ладонью. — Ну же, где эта маленькая принцесса? — послышался голосок Лорензы, которая решила подтянуться за мужем, узнав, что происходит, и уже ждала всех своих друзей на пирсе.

***

      Себастьян встрепенулся и вышел из полудрёмы, он тяжело вздохнул и выдохнул. Аделаида крепко спала под боком, а Шарлотта что-то снова гулила в своих сладких снах в колыбельке. Мужчина прислушался снова ко всем звукам. Всё было отлично, кроме горького послевкусия тревоги и страха, что не хотело покидать бывшего флибустьера. Похороны матери, перевод останков сестры в семейную усыпальницу всё же печально сказались на капитане. Именно в самый важный день он увидел картину, как Диего со смехом склонялся корпусом над бездыханными телами Аделаиды и малютки Лотти. И как полагается обычному сну Себастьян не смог что-то предпринять. Хотя попытки были. Это и разбудило его.       Мужчина тихо вышел из своих покоев и показал страже на дверь, показывая, что нужно охранять. Будущий король даже не переоделся и в одной рубахе распахнул дверь покоев малыша Джеки — временно главного за безопасность. — Нужна ещё охрана на сегодня и ещё пару прогонов для проверки всего пути, усилить контроль за людьми… — тараторил Себастьян, пытаясь ещё больше обезопасить всё мероприятие. — Тихо-тихо-тихо, Ваше королевское величество, что-то случилось? — спросил ничего не понимающий пират и натянул на себя одеяло, пытаясь сфокусироваться на силуете Себастьяна. — Нет людей больше, все на защиту пошли. Мы это не раз обсуждали. — Ой... да, я что-то немного перенервничал, но только первое можно замять, спокойной ночи, — вдруг успокоился Себастьян и, кивнув головой, направился обратно в свои покои. Словно это было помешательство.

***

— Шарлотта! Лотти! Где малышка?! — с неимоверным криком бежала Аделаида с рапирой в руках, открывая все двери, что попадались на пути. — Аделаида, успокойся! Она уже в монастыре, её нянечка унесла, и Кристи там, — голос нового короля Сагара буквально отлетал от стен коридора.       Мужчине быстро докладывали о подобном. Аделаида была ужасной матерью по меркам дворцовых правил и привычной аристократии. Сейчас, когда чины заняли пираты, повидавшие жизнь, и были доверенными лицами самого принца, эти представители «власти» не приняли дружбу с «бунтарями, невеждами и кучкой балагурщиков». Но от этого всем стало только легче.       Именно аристократки, многочисленные фрейлины и вся остальная свита плохо отнеслись к такой будущей королеве. Не ровня принцу, пиратка, обещанная другому, которая долго жила в мужском обществе и могла обманывать народ правдой о родстве Шарлотты с королевской династией. Ещё и сама воспитывала дочку, вольно гуляла с ней по саду с рапирой на поясе, носила неподобающую одежду, и, вообще, ведьма. Так и не подпускала к дочери кормилиц и лекарей, сама делала отвары и, наверное, колдовала.       Но фрейлины были научены своему ремеслу, законам и правилам дворца и часто пытались отдать малышку на попечительство нянек, кормилиц, но не учли одно: мама этого ребёнка способна убить человека, разрушить здание и отправить в мир иной. Такие выступления во дворце стали постоянными. — Почему меня не предупредили?! Это мой ребёнок! — со злобой огрызнулась бывшая пиратка, поправляя платье. — Вечно эти придворные… — прошептала она, замечая, что от её криков пробудились работники дворца. — Мне тоже непривычно, иной раз нам приходилось в бинтах ходить и зубы по палубе собирать в штиль, а здесь вон: свой портной вьётся под ногами, гляди затопчу, как котенка, — поделился своими рассуждениями Себастьян, который стоял в новом и красивом наряде. — Ты красивая, очень, но нужно привыкать. Теперь ты лицо Сагара. А Шарлотта — наследница престола, главное сокровище здесь. — Хорошо, убедил, но прикажи перенести её мне гардеробную, мне так спокойнее! Я её покормлю, крестины всё равно перед коронацией, и все гости сразу пойдут в монастырь сначала, — уже с отчаяньем пролепетала девушка и, улыбнувшись, направилась обратно, оставив в руках жениха рапиру. — Ваше Величество! Ваше Вели..! — на середине слова Адель выставила перед собой ладонь, приказывая молчать женщине, закреплявшей на ней свадебное, одновременно крестильное, одновременно коронационное платье. — Я Аделаида, — уже какой раз сухо кинула королева, направляясь в свои покои. — Аделаида, вам прислали подарок, скорее, — продолжила женщина и, взяв её под плечо, направила за собой.       В центре комнаты на столике стояла огромная коробка, открытая после развязывания ленты, и в середине на специальной бархатной подставке стояла корона, что была целиком из завихрений поднимающихся волн, полностью усыпанную бриллиантами. Она выглядела так роскошно и символично, что пиратка улыбнулась, взяла в руки украшение, подбежала к зеркалу и надела на голову, прям в причёску, радуясь как ребёнок. — Ваше… Аделаида, но как же перчатки, это украшение… — начала было фрейлина и, когда поняла, что её снова не услышали, добавила: — Садитесь обратно на кушетку, я вам её закреплю. — От кого она? — Если есть печать ювелирных дел мастера при дворе, значит, от короля. Там ещё есть коробки, посмотрите? — пояснила женщина, которая вшивала тёмными нитями ободок короны к уложенным волосам Аделаиды. — Может, тогда под неё фату? — Это будет отлично, давайте, — улыбнулась будущая королева и наконец вспомнила свою жизнь с родителями до всех событий. Она стала радоваться тому, что она невеста, мама, правительница. — Это так... мило. — Мама… — послышался со стороны радостный детский голосок. Лотти уже целых полтора года, и она отлично научилась понимать, кто и где рядом с ней. Даже отвергала придворный штат нянек и кормилиц, как и её матушка. Зато было интересно проводить время с бывшими пиратами.       Лотти с лёгкостью могла извести любого: этот вечный источник энергии даже выводил из строя родителей. Мелкие пакости, любовь к воде и морю, нелюбовь к платьям и вечный голод из-за такого образа жизни — всё, что нужно было знать о принцессе Шарлотте де Альданте.       В этот день подарок получила не только Аделаида, но и дочка. Теперь и Лотти могла быть в очереди на трон. Осталось только воспитать её достойной своего места, избегая ошибок воспитания своих дедушек и бабушек. Когда Себастьян подписывал указ о изменении очереди на трон, то перед глазами стоял только образ его младшей сестры.       Это было больно. Представлять, как бы повернулась жизнь Мии, если бы она была бы удостоена такой привилегии. Больно вспоминать тот трагический день. «Только пока Аделаида про этот подарок не в курсе, но она будет в восторге», — подумал флибустьер и был прав.

***

— О боже, она облизывает кисточку с крестильным маслом, — прошептала Адель, всё ещё трогая гладь золотого колечка на безымянном пальце. Они сидели каждый на своём троне, но рядом. Как и на мостике. — А выражения лица и тряска рук Крис тебя не смущают? — быстро спросил Себастьян, которого оборвал Шимус, что теперь был правой рукой короля. Он легонько пнул бывшего капитана.       Кристина и теперь молодой проектировщик кораблей Карл были удостоены звания крёстных родителей. Но к родительству они отнеслись также со страхом. Но ещё больший страх предстоял дальше.       Молодой семье и всей приближенной свите предстояло появиться на балконе главного дворца и поприветствовать народ. Себастьян держал в руках Шарлотту и уткнулся к чёрные, как и у него, волосы на детской голове. Он вдыхал аромат душистого мыла и ни с чем не сравнимого шлейфа запаха Лотти. Все молчали и лишь изредка поглядывали друг на друга. Придворные только кружились и поправляли элементы на вид богатой одежды. — Да отстаньте от меня! — фыркнула Марго, что отпрянула от вельможи, пытающегося поправить ярко-рыжие локоны на голове главного повара. — Вас ждут! Народ вас любит, на удивление, — подметил организатор торжества, что вошёл к команде. Один из аристократии, но мастер своего дела. — Спасибо, — сухо ответил новый король и кивком головы указал страже открыть дверь.       Их облило солнечными лучами тёплого июльского дня. А гул толпы, музыка и всеобщая радость требовали появления спасителей и героев, что уже изменили жизнь народа. Реконструкция города, новые указы, адекватное правление, никаких принижений — никакое государство теперь не жило так, как Сагар. Теперь здесь царил мир и покой. Не было расовых принижений, рабства, в моду вошло образование.       Аделаида открывала школы, где учились не только дети, но и взрослые. Даже сама преподавала. Сначала это была её команда, что научилась читать, писать и считать. Приехал Карл, что давал наиболее продвинутый уровень знаний, научил управлению и французскому языку. Всем пришлось учиться друг у друга, появлялась система. Все области жизни стал процветать, наладились продажи, и казна стала пополняться.

Народ — новая команда для Себастьяна. А Сагар — новый галеон.

— Готова? — спросил капитан у Адель и улыбнулся одним уголком рта. —Да, — улыбнулась его жена и, взяв короля под локоть, вышла за ним на большой балкон, приветствуя всех. Страх остался позади. Началась новая жизнь. Светлая, как этот великий для Сагара день, и наполненная радостью, которой одарил тогда их народ, встречая на площади.