***
Бен терпеливо сидел в полумраке, дожидаясь, пока вздохи его друга не выровняются, что совсем не заняло много времени. Тогда он тихо подошёл к собственному рюкзаку и достал некий прибор, напоминающий манжет от тонометра. Он состоял из жёстких металлических пластин, от которых шел тонкий провод с кнопкой на конце. Мужчина подошёл к постели и осторожно достал худую руку Энтони из-под одеяла. Присев на край матраса, он принялся ощупывать ее, пока не дошел до предплечья – там чувствовалось легкое, но характерное уплотнение. Бен вздохнул и развернул прибор, помещая его прямо на руку так, чтобы пластины плотно прилегали к белой коже. Наконец, он взял кнопку, после нажатия которой послышалось легкое жужжание. Энтони промычал что-то неопределенное сквозь сон и попытался дернуть рукой, но Бен держал его крепко и мягко, так, чтобы пластины не соскочили. Впрочем, звук скоро стих, и блондин сонно выдохнул. — Вот и все… - В полголоса проговорил Бен, сворачивая прибор. – Прости, но так было нужно. Теперь нас точно не раскроют. Не хотелось делать это в тайне, но пугать тебя – тем более. Он замолк, наблюдая за сном своего давнего друга. Болезненно тонкие черты лица обрамлялись ломкими белыми прядями, сквозь светлые ресницы зрачки легко выдавали свое движение – Энтони спал и видел сны, а точнее, познавал сокрытое его собственным разумом. Бледные брови тревожно подергивались, а губы слегка дрожали. — Что ты видишь, Энтони? – Бен убрал его руку со своих колен, но пока не отпускал. Он не боялся его разбудить – такой сон был никак не похож на обычный. – Надеюсь, ничего дурного? Может, Сара была права – некоторые вещи лучше не вспоминать… А ведь я даже не знаю, что они с тобой делали, Тони. – Он слегка сжал худую ладонь, прежде чем отпустить ее совсем. – Вроде бы, самое страшное обошло тебя стороной, иначе ведь… Мужчина поджал губы и медленно встал с кровати, напоследок коснувшись костяшками пальцев прохладной кожи друга. Он вздохнул, положил прибор во внутренний карман куртки и тихо вышел, не забывая запереть за собой дверь - он попросил дать два ключа, к чему у Энтони даже не возникло вопросов… Его встретила ночная мгла – двери мотеля всегда выходят сразу на улицу. Рука привычно потянулась в карман, где Бен тут же нащупал сигарету и зажигалку, лежавшие там вразброс. Появилось легкое пламя и тут же стихло. Бен затянулся и выпустил клуб дыма, осторожно шагая к ступенькам. Несмотря на поздний час и беспокойный день, ему не хотелось уходить от комнаты друга и проваливаться в бессознательное – слишком многое стоит на кону… Он снова подносит сигарету к губам, присаживаясь на пластиковый стул у двери.***
— И тебе это нравится? Очередное облачко дыма растворилось на фоне синего неба. Мальчики сидели на небольшом каменном заборчике, что отгораживал цветочные клумбы, прямо за зданием спального корпуса. На них выходили окна комнат, но за густыми кустами ничего не было видно, что делало это место идеальным для укрытия – если там не шастали воспитатели, конечно. Но сейчас везде было тихо, пансион-интернат пустовал – летние каникулы. Им не приходилось прятаться или обязывать себя школьной формой, а также могли позволить себе сидеть в необычных, но красивых местах. Энтони нерешительно вертел в руке белую длинную трубочку, уже изрядно ее помяв. — Не знаю. Нормально, - Бен снова прислонил сигарету к губам и раздавил ее остатки об забор. – Это уже как спину почесать. Так ты будешь пробовать? Если нет, то отдавай. Мальчик потянулся к пальцам друга за сигаретой, но тот ее отдернул: — Ну уж нет, ладно! Давай… Раздался короткий щелчок зажигалки, Бен с серьезным видом поправил пальцы друга и уселся поудобнее, ожидая реакции. Тони же все медлил, но наконец то приложил сигарету к губам и сделал неглубокий вдох и выдох. Горький вкус как будто облепил язык и небо, но чересчур противным этот опыт было назвать нельзя. — О, да это ничего! – Восторженно вытянулся Энтони, рассматривая тлеющий конец. — Да ты даже не вдохнул нормально. – Бен взял руку Тони в свою и снова направил ее к его рту. – Надо полностью в лёгкие взять. — Ой, извините, профессора Финча спросить забыли. – Блондин хмуро отпрянул. Ему было неприятно, когда Бен пытался его учить, даже если он зачастую оказывался прав. – Это тебя в детдоме так приучили? А может, мне так больше нравится. — Я просто не хочу, чтобы ты просрал отличную сигарету. – Пробурчал Бен. - Кури нормально, или вообще не надо. Он убрал руку, но посмотрел на Тони таким безразлично – едким взглядом, что точно не оставлял шансов на сопротивление. Про себя он смеялся – на друга было настолько легко надавить. — Ладно, успокойся. Сейчас. – Энтони закатил глаза и снова сделал затяжку – на этот раз полно и глубоко – и тут же закашлялся. Едкая липкая грязь будто облепила все горло и стекала все ниже. От этого тут же замутило живот. Пальцы выпустили помятую сигарету, и она тихо упала на каменную дорожку, прямо под недовольным взглядом Бена. — Не дорос. – Вынес он свой вердикт, наблюдая, как Тони оплевывался и обругивал несчастную папиросу. – Ладно, давай уберемся тут и пойдем на наше место – мне есть, что еще тебе показать. Они постарались скрыть остатки пепла, подобрали окурки и отправились дальше по дорожке вдоль здания – с другой стороны ход ограждали высокие сосны и каменный забор. Энтони все еще продолжал бурчать о вреде курения – как будто это не он умолял поделиться с ним табаком несколько минут назад, но постепенно стих – если Бен обещает что-то показать, это должно быть удивительно интересным. Завернув за угол, они вышли к боковой части корпуса, где не было окон. Внизу у стены лежала тяжелая железная пластина, к которой мальчики и направились. Энтони, поправив на своих руках полосатые митенки, слегка ее отодвинул – под ней скрывалась небольшая кирпичная «пещера» - выемка в здании, где друзья хранили свои общие и личные пожитки, все то, что хотелось бы скрыть от посторонних глаз. Они не любили проводить здесь много времени – железо быстро нагревалось, в темной пещерке места было мало, но как убежище на территории пансиона - оно им казалось идеальным. Бен первым нырнул в темноту и выудил на свет небольшой сверток, тут же протягивая его Тони. — Что это? - Спросил тот, но разворачивая, понял – он состоял из листовок, что им раздавали делегации от различных школ и колледжей пару недель назад – прямо перед началом каникул. Однако, в центре лежал другой скомканный буклет – мальчику незнакомый. На темно-синем фоне широким шрифтом был напечатан странный вопрос – «Вы видите странные сны?». На обороте оставался лишь тонкий слой клея, намекающий, что раньше там было что–то еще. — Это реклама из местной психушки? – Усмехнулся Энтони, косясь на друга, что не спускал глаз с бумаги. – Повезло, что мне такую не подсунули. — «Странные сны» - Бен нахмурился и засунул руки в карманы джинс. – Тони, тебе это ничего не напоминает? — А что, должно? – Блондин задумчиво почесал голову и через мгновение изумленно уставился на приятеля. – Стой, ты имеешь в виду… Странно было говорить об этом вслух, но еще страннее - держать возможное подтверждение своих теорий у себя в руках. — Один из тех, кто читал нам тогда лекции, подошёл ко мне. Тебя тогда уже не было в зале, увели на процедуры. – Задумчиво вспоминал парень. – Он подошёл только ко мне и к еще одной девочке – новенькой, кажется. Отдал флаер и попросил раскрыть его, когда рядом никого не будет, а потом просто исчез. — И ты молчал? – Энтони вновь и вновь перечитывал текст. – Слушай, может это все-таки просто местный сумасшедший? Или сектант? Все сны странные, в своем роде, если так подумать. — Ты прав, и поэтому я особо ничего не думал по началу, но… - Он огляделся, удостоверившись, что их никто не подслушивает, и склонился ближе. - Наши сны даже не похожи на, собственно, сны, разве нет? Получив неуверенный кивок, Бен достал из кармана свой кулак: — Есть еще кое-что. Надеюсь, ты принес то, о чем я тебя просил? На раскрытой ладони оказался небольшой прямоугольный серый предмет, который Энтони тут-же с восторгом распознал: — Картридж? Как раз для моего геймбоя! – Он взял вещь в руку, но радость моментально улетучилась с его лица. – А почему без этикетки? — Не знаю, он был приклеен на оборот листка. – Бен ткнул на брошюру. — И ты для этого попросил его взять? – Энтони вернул соседу картридж и полез рукой в собственный карман. Геймбой ему подарили несколько лет назад на рождество, чему завидовали многие одноклассники, это было еще до знакомства с Беном. Сейчас он практически не использовался, так как игр к нему не предоставили – только две мини аркады, которые очень быстро наскучивают. Накануне же Бен попросил его найти и зарядить – и его же он держал в своей ладони теперь – закрытый серый квадрат. – Ты хочешь проверить, что там такое? — Конечно, а ты нет? – И снова это взгляд, под давлением которого Тони уже был готов на все. Они растянулись на траве перед своим хранилищем – солнце постепенно садилось, и в приближающемся летнем сумраке экран геймбоя, который они положили перед собой, было отлично видно. Прогрузилась привычная белая заставка с характерным звуком, после чего на несколько секунд завис синий экран. Вскоре на нем появился текст вместе с предложенной «клавиатурой»: «Введите своё имя.» — Ну, все-таки, его дали тебе, так что… - Энтони нехотя начал печатать чужое имя. «Доступ разрешен.» Текст исчез вместе с клавиатурой, но вскоре резко появился новый: «Бенедикт Финч, моё имя – Майкл. Все, что находиться на этом устройстве, строго конфиденциально. Вы не имеете права разглашать эту информацию. Вы осознаете это?» - И две кнопки: «да» и «нет». Мальчишки переглянулись, но Бен без раздумий нажал на «Да.» «Для продолжения необходимо ответить на несколько вопросов…» Далее последовал допрос странного характера, что подмечал все необычное, что друзьям уже удалось заметить о своем положении: странные сны, будто чужие воспоминания, подозрительный контроль окружающих, отсутствие информации о родителях… Они отвечали на них с замиранием сердца, все ожидая, когда наконец появится объяснение - кому они признавались в том, что было даже тяжело осознать самим? Спустя некоторое время, ответ был получен: «Я представляю собой организацию под названием A-R. Возможно, это название уже покажется тебе знакомым. Мы хотим помочь тебе и другим детям, оказавшимся в такой же ситуации. Не бойся, ты не один. Мы найдем способ с тобой связаться снова, но для этого тебе потребуется пойти нам навстречу: в любой, как тебе кажется, удобный момент оставь этот картридж снаружи интерната – конкретное место не так важно, но постарайся, чтобы тебя никто не заметил. Мы с тобой и вскоре мы поделимся большим, если, конечно, ты будешь к этому готов.» — Так-так-так…. Мистер Мур и мистер Финч, как всегда? – Мальчики подскочили, как ошпаренные, захлопывая геймбой. Строгий женский голос вывел их из некого транса и вернул к реальности, к этому пустому и не дружелюбному пансиону. – Вы хоть представляете себе, который сейчас час? Ох, ну кого же я спрашиваю. Пойдемте, а не то вы опоздаете на ужин. Помните, никто с вами дольше положенного нянчиться не собирается…***
Туман так и стоял над городом весь день, не торопясь рассеиваться. Теперь к нему добавился легкий моросящий дождь, от которого старались скрыться все пешеходы, убегая в подъезды и навесы под офисными зданиями. — Вот черт. – Девушка в медицинском халате быстро и с раздражением взглянула на наручные часы, циферблат которого тут же встретился с каплями воды. Она не любила планировать с кем-то встречи, поскольку итог всегда был один – ей суждено опоздать и заставить других ждать. Бежать по лужам в строгих туфлях неприятно, но выбора не было – она уже согласилась посетить этот запоздалый обед – да и ей есть, о чем поговорить. На улицу сквозь запотевшее окно кафе лучился уютный теплый свет, освещая окружающую синеву. Можно было разглядеть плетеные стулья и круглые фонарики, а также перебивающий бежевую атмосферу яркую зелень свисающих растений, но никак не лица постояльцев – да Меган их и не искала. Ее интересовали рыжие кудри, которые было совсем несложно уловить – их владелица сидела за маленьким столом в середине зала, окруженная другими посетителями. В этом кафе всегда собиралось немало народа – из исследовательского и медицинского центров сюда часто наведывались на недолгие перерывы, и девушки не стали исключением. «Дзи-инь» - прозвенела стеклянная дверь. Медсестра тут же скинула белый халат на руку – он уже изрядно вымок, обнажая синюю униформу. Краем глаза Дженнифер увидела ту, кого ждала, и ее узкие плечи, облаченные в обтягивающую серую рубашку, расслабленно опустились. — Фух, наконец-то удалось выбраться. – Меган с шумом уселась напротив коллеги. – Вот так всегда, сначала сидишь неделями и пишешь отчеты, а потом за один день вдруг надо срочно обежать все палаты и не только! – Она устало поправила очки и обратила внимание на круглый столик. – Ой, я смотрю, вы уже что-то мне взяли? — Да… Это горячий шоколад, только он, наверное, уже остыл, и… - Щеки Дженнифер слегка порозовели от осознания своей невнимательности. – И шоколадный торт. Ой, простите, я даже не знаю, любите ли вы шоколад! От расстройства она спрятала лицо в ладонях, чем заслужила удивленный взгляд мисс Стюарт: — Да ничего, все нормально. Я бы не отказалась и от кофе, конечно. Похоже, что буду работать допоздна… А вы не должны приносить кофе нашему доктору, вместо того чтобы угощать меня? — Доктор Пакьяо сказал, что мне лучше ничего не брать на себя сегодня, а я ведь… - Дженнифер убрала ладони, и глаза её оказались слегка покрасневшими, а вздернутый нос едва уловимо подрагивал, – Не люблю быть без дела. Вы были правы. Вдруг теперь он тоже решит, что с моей практикой пора заканчивать… Я же его помощница, разве он не должен полагаться на меня в такой момент? — Ну-ну. – Меган неловко отвела свой взгляд. Она не привыкла утешать других, да и от своих слов отказываться не хотела – в общем, она все равно была права, но мисс Скотт действительно удалось немного облегчить ношу доктора, глупо было бы это отрицать. – Не стоит спешить с выводами. Пакьяо всегда превращается в затворника, когда что – то серьезное идет не так, я уж знаю. Не стоит так переживать, наверняка у него есть более насущные проблемы, которые он предпочитает решать сам, или в которые вам просто незачем вникать.… Девушка взяла чашку и отпила едва теплый шоколад, который ей показался приторным, но виду она не подала. — Я, наверное, вас напугала, когда упомянула прошлых ассистентов. Признаю, что надавила, но только потому, что хочу оградить от ненужного беспокойства. – Она посмотрела на коллегу, ожидая реакции или слов, но Дженнифер просто смотрела в стол, так что Меган тоже переключила внимание на лежащий перед ней десерт. - Что ж, у прошлых помощников на деле не все так печально. После действительно недолгой практики их переводили на должности в других проектах нашей компании, либо они уезжали домой, или учится дальше. Только самый последний, Питер, кажется, исчез как-то непонятно – доктор был, мягко говоря, удивлен. Видимо, это было не его решение. — Ясно… - Эти доводы совсем не приободрили девушку. Она взяла в руки чашку с остатками зеленого чая и наконец встретилась своим меланхоличным взглядом с собеседницей. – И совсем никто не остался работать здесь? — М-м, честно говоря, я не припоминаю такого. – Пожала плечами Меган. – Но доктор не так давно стал брать себе помощников – раньше всегда справлялся один. Возможно, место для кого-то у нас просто не успело освободиться. А что, вам так важно работать именно здесь? — Да, я… Я хотела бы остаться в проекте «R». – Она смущенно уставилась на свой, уже пустой стакан из-под панна-коты. – И, желательно, в Калифорнии. —Хм, поняла. – Брюнетка снова потянула свой горячий шоколад. – Постарайтесь не надеяться на это слишком сильно, но кто знает. Здесь ведь не так уж хорошо или безоблачно. Как видите, все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Если Пакьяо оставит вас с нами, возможно, вы и погрузитесь в наши дела поглубже, но скажу так: если бы я могла, то уж постаралась бы избежать всего этого. - Она развела руками. – Для меня это всего лишь работа, а платят хорошо. — Правда? – Дженни как будто была вдали от кафе и этого диалога – смотрела куда-то вбок, приложив к губам десертную ложку. - А мне бы действительно хотелось внести больший вклад в это дело. — Ну-ну. – Повторила свою излюбленную фразу Меган. – Попробуйте сохранить ваш энтузиазм, после того как поработаете с десятком пациентов, у которых мозги еще покруче вывернуты, чем у Мура. Я хоть и медсестра, и вникать в дела экспериментов не моя задача, этого никак не избежать. Мы все работаем с одним и тем же. — Разбираться с последствиями действия препарата на сознании – это как раз и есть моя специальность. – Дженнифер невесело усмехнулась и задумчиво потянулась ложкой к чужому торту. – Меня не пугают “развороченные мозги”. Мне только жаль, что я не смогу сделать больше, чем просто следить. — Ой, не надо бросаться в самоотверженность. – Медсестра закатила глаза. – Это и так одна из самых важный частей процесса, да и на всех стульях не усидишь, как это пытается сделать наш многоуважаемый доктор. И видишь, до чего такое доводит. — До чего? – Дженни вдруг очнулась и осознала, что подъела шоколадного торта, предназначенного для коллеги. — До того, что он не завтракает и не обедает. – Меган залпом допила остатки напитка и резко встала, со скрипом отодвигая стул. – Давай, доедай и мы купим мне и ему кофе, а также… Сэндвичи. Шоколад он не оценит. — Хорошо… - Дженнифер медленно положила ложку на стол и встала вместе с коллегой, неохотно завязывая на шее шарф. Вновь ее мысли блуждали - где-то вдали, а маленький нос еле заметно подрагивал. Несмотря на рвение в словах, ей сейчас совсем не хотелось возвращаться в офис, и Меган прекрасно понимала, почему – с таким Пакьяо, каким он был сегодня, работать было гораздо сложнее, чем с тем, каким он встретил Дженнифер в самом начале ее пребывания на этой работе.***
От белых пустых стен пустого коридора, в котором лишь изредка попадались двери молочного цвета, гулко отражалось эхо шагов: две пары ног – первая шагала размеренно и четко, а вторая – спешно и хаотично, будто пытаясь поймать ритм первой, но каждый раз – неуспешно. — Что ж, мисс Скотт, мы на месте. – Мужчина неспеша подошел к очередной двери, что, в отличие от остальных, была обрамлена светлым металлом. Он едва коснулся пальцем стеклянного экрана, что сопровождал каждый вход и выход в этой части здания, как на нем появилось определенное светло-синее меню. После нажатия неких кнопок оно все покрылось сплошным цветом, и Пакьяо жестом подозвал девушку поближе. Дженнифер Скотт который день чувствовала себя не в своей тарелке – на ней непривычная узкая одежда, кудри, обычно свободно спускающиеся по плечам, собраны в хвост, на ресницах - липкая тушь. И это все не говоря о том, что вокруг незнакомая обстановка, и запоминать все приходилось прямо на лету. Прошла целая неделя с начала практики, но взаимодействовать так много с её руководителем еще не приходилось – её окружали другие коллеги и студенты, что взялись показать работу всего учреждения. До этого дня с доктором Пакьяо она встречалась только передавая отчеты и выполняя мелкие поручения, стараясь отвечать на любое действие с нескрываемым энтузиазмом. Доктор в её глазах был фигурой хладнокровной и строгой – столько слухов ходили о его взглядах и отношении к подчинённым, но пока что Дженни не увидела ничего, кроме его беспросветной занятости. Все же, видимо, ее рвение было вознаграждено – сегодня он лично должен ей показать одну из самых важных лабораторий во всем исследовательском центре. От нетерпения Дженнифер перекатывалась с пятки на носок, забывая сохранять серьёзный офисный вид, пока ее наконец не подозвали. — Приложите свою руку к экрану, – Доктор указал на стеклянный монитор, где высветились очертания человеческой ладони. – Считается ваш отпечаток, и в следующий раз вам не придется рассчитывать на других, чтобы войти. — Хорошо! – Дженнифер как-то резко подпрыгнула к доктору, чуть ли не с размаха хлопая рукой по экрану. — Осторожнее, - Девушка оторопела и покрылась румянцем, вспомнив, что стоит держать себя в руках, но Пакьяо лишь мягко усмехнулся, – У нас хорошая техника, даже легкого прикосновения будет достаточно. — Поняла… - Она смущенно убрала свою руку. — Ну что, вы готовы? – После уверенного «Да!» доктор надавил на ручку двери. В открывшейся лаборатории царил золотистый полумрак, ведь источником света была лишь маленькая лампочка, напоминавшая ночник, загнанная в дальний угол комнаты. Всего щелчок – и одна за другой загорелись привычные люминесцентные лампы. — Итак, добро пожаловать в самую первую лабораторию проекта «R». Она уже старая, по прямому назначению ею давно не пользуются, но это не значит, что мы тут совсем не найдем себе занятий. - Мужчина прошел вперед, указывая на небольшое пространство. Действительно, в этой обстановке читался возраст – над белыми столешницами, заполненными устаревшим оборудованием, пылились темные бутылочки с пожелтевшими этикетками, прямо на открытых деревянных полках. Такого сейчас не увидишь – все надежно заперто под стеклом. Тут он остановился и оглядел Дженнифер с головы до ног. – Только вот здесь вам все-таки придется надеть халат. Обычно ей не приходилось утруждать себя медицинской униформой – профиль работы был совсем другой, поэтому своего личного одеяния у нее пока не имелось. Пакьяо прекрасно это понимал, потому подошел к шкафу у стены, из которого он вскоре достал на свет белый халат старого пошива, галантно предлагая его девушке: — Его почти никто не одевает, так что пока на вас не сшили ваш собственный, всегда можете рассчитывать на… - Он замер на полуслове, наблюдая, как мисс Скотт накидывает на себя одежду – на ней она висела просто как балахон: подол спускался ниже колен, а рукава небрежно свисали с тонких женских кистей. Пакьяо в недовольстве приложил пальцы ко рту. – Нет, так не пойдет, позвольте… Дженнифер даже ничего не успела сказать или подумать, как вдруг у ее запястий оказались смуглые мужские руки, что аккуратно сворачивали рукав до подходящей длины. Она вдруг почувствовала, как к щекам вновь прилила кровь и осмелилась кратко взглянуть на начальника – он совсем не обращал внимания на нее или ее реакцию, его темные глаза были сосредоточены только на обеспечении правильного дресс-кода. Очнулась девушка только тогда, когда пальцы Пакьяо принялись за второй рукав – ей стало стыдно. Выходит, доктор совсем не верит, что она может сама правильно выполнить даже такую простую задачу? Она мягко отвела руки мужчины в сторону и приняла деловой вид – так важно сейчас доказать, что она вполне самостоятельна в любой сфере: — Спасибо, поняла, дальше я сама! – На выдохе выпалила Дженнифер, принимаясь за ткань, но, конечно, также аккуратно как у брюнета, не выходило. — Хорошо. – Невозмутимо отшагнул Пакьяо, намереваясь продолжить свою экскурсию. – Итак, мисс Скотт, вы могли заметить, что здесь собрана вся та техника, с помощью которой мы проводили первые эксперименты. – Он дождался, пока его ассистентка закончит и вновь обратит на него внимание. – Честно сказать, эта комната является практически музейным экспонатом, если бы только не один любопытный субъект… Мужчина по-заговорщически прищурился, наблюдая за мгновенной вовлеченностью коллеги. — Субъект? Какой? – Не скрывая интереса, Дженнифер подошла ближе, позабыв минутное смятение. Пакьяо же, будто держа дистанцию, направился вглубь лаборатории, намекая на то, что девушке стоит последовать за ним. — Ваш первый пациент. – Доктор вдруг остановился у странного вида коробки, прикрытого холщовой тканью, и девушка поспешила ближе. – мисс Скотт, познакомьтесь – это Джерри. С видом фокусника, раскрывающего свой финальный трюк, Пакьяо сорвал ткань с коробки, которая вдруг оказалась просторной мышиной клеткой в несколько этажей. Дженни изумленно рассматривала доктора, что с энтузиазмом возился с железным замком, и саму клетку. Кажется, она ожидала чего угодно, но не прогулки в зоологический сад. — Джерри – самый первый удачный эксперимент, послуживший началом всей кампании проекта «R». – Мужчина потянулся в клетку через раскрытую дверца и аккуратно достал на свет пухлого коричневого мышонка, который любопытно рассматривал гостей своими черными глазками – бусинками. С довольным видом Пакьяо протянул его Дженнифер, предупредив, что тот, конечно же, очень мирная мышь. —Самый первый? – Дженни с широко распахнутыми глазами рассматривала мышонка, который уже без страха нюхал её пальцы. Ей же было боязно спугнуть или как-то навредить такой большой ценности компании. – Получается, ему уже очень много лет… — Ну, я же сказал, что эксперимент был удачным. – Пакьяо наклонился к Джерри и указательным пальцем почесал его за ушком. – Да, этот старичок всего на пару лет младше меня. И выглядит вполне неплохо, верно? — Это правда… - С замиранием сердца Дженнифер наблюдала, как мышь изучает ее ладони и реагирует на поглаживания доктора. — А почему такое имя? — Ну как же, Джерри, как в «Том и Джерри». - Доктор взял его обратно в свои руки, предоставляя девушке самой поласкать зверушку. – Это я его назвал, когда был совсем ребенком. Лаборанты, конечно, никогда его так не называли, у Джерри тогда был лишь номер – но, когда время показало, что опыт действительно удался, имя прижилось. — А почему не «Пинки», или «Брейн»? – Дженнифер, облегченная снятием ответственности за столь хрупкую жизнь, позволила себе умилиться и нежным движением погладить мышонка по голове. – Было бы ироничнее. — Ох, ну что за вопрос. – В недовольстве Пакьяо закатил глаза. – Во-первых, он же коричневый, а во-вторых, «Пинки и Брейн» вышел уже позже этих самых экспериментов. Но соглашусь, ирония была бы к месту. — Ха-ха-ха, прошу прощения. – Засмеялась Дженни, полностью увлеченная животным, и Пакьяо также не мог сдержать улыбки. – А ему не одиноко здесь, совсем одному? — Ну, - Доктор наконец то решил, что Джерри достаточно наигрался, и посадил его обратно в клетку. – Я прихожу его проведать иногда, но теперь забота о нем должна стать вашей ответственностью. Вы же помните, что я сказал насчет первого пациента? Вам нужно будет приходить сюда, утром или вечером, главное, поиграйте с ним и проследите, чтобы миска и бутылочка были полны, а стружка – чистой. — Поняла. – По-деловому кивнула Дженнифер, наблюдая, как Джерри неспешно передвигается по клетке. — Конечно, несмотря на то, что это первый удачный эксперимент, мы не можем знать, что у этой мыши в голове. – Серьёзно отметил Пакьяо, запирая клетку. – Что он помнит, что его тревожит? Ничего такого поведать Джерри нам не сможет, как бы не хотел. Именно поэтому наша профессия так важна. – Заключил он, с важным видом вкладывая металлический ключик Дженнифер в руки. - Мы должны сохранять целостность рассудка, изолируя нежелательное…