Новенький...в этом мире.

Том Перкинс — он стал парнем Роберта, во всех смыслах. После опознания, Тома усыновили Глория и Бенджамин. Перкинс целыми днями не мог удержать себя и сдержать улыбки… Его жизнь приобретает новые краски. Он постоянно окружен блеском, деликатностью и утонченным вниманием. Это никогда не случалось с ним раньше… Роскошное поместье, в котором он теперь живёт, разительно отличается от его бедной старой деревушки, где он родился и вырос. Пейзаж поражает воображение: пастбища, реки, леса, небеса, которые просто нельзя сравнить ни с одной картиной на свете. Каждое дерево, каждая скала, каждый памятник могут рассказать какую- нибудь интересную историю, любую из множества связанных с ней легенд. По мере того как проходит время, он начинает понимать, что больше всего ему нравится это ощущение свободы, которое возникает в те мгновения, когда он сидит в тени раскидистого дерева, глядя на сияющий горизонт, и его не заботит, что могут подумать об этом другие люди. Смотреть на глаза своего любовника, это — чудо. Он обводит пальцами его пресс и мускулы, кусая за шею, облизывая за ухом. Он стонет при каждом поцелуе и просто течёт от того, что уделяют внимание его соскам… Роберт связывает его и начинает играть по взрослому, плеть повисла в его руках… Он размахнулся и слышит резкий, звонкий звук, раздавшийся по всей комнате. Красная кровать не даёт заснуть, Том возится, выкрикивая имя своего любимого. Том чувствует как задница шипит и как она покрывается тысячами иголками. Роберт наблюдает, как белые с постельным оттенком булочки, становятся вишнёвым цветом, окрашиваясь в аппетитный, для него, цвет. Он подпрыгивает, когда плеть проходится по его спине, тем самым возбуждая своего партнёра. — Сильнее… — А ты любишь пожёстче… Роберт раздвинул ноги. Том простонал от наслаждения, когда их лоно встретилось, а потом их пальцы сплелись. Он был опытен и понимал, что если он, кроме их единственного контакта, не будет ласкать рукой свой член, он не подарит ему удовольствия. Перкинс начал массировать мошонку, и Том почувствовал, как у него за спиной расстегнулся ремень. Это было ни с чем не сравнимое возбуждение. По его животу прошла волна дрожи, и руки сами стали подниматься к телу. Это было уже трудно контролировать. Роберт начал расстегивать брюки, стараясь не смотреть на пенис Перкинса, который словно ждал этого момента. Когда Роберт освободился от брюк, его член выскочил из штанов, как короткий серебристый артиллерийский снаряд. Он по- прежнему гладил свою мошонку и думал, что в такое трудно поверить. Прижавшись к нему, он приподнялся на руках и застонал. Перкинс не двигался. Том, не удержавшись, вздрогнул. Это было то самое, что он ожидал, Том лежал в нетерпении. Даже без стука было ясно, что ему не терпится. Том знал, что все должно быть идеально, и все же он боялся, что будет немного неудобно. Роберт взял Тома за волосы и притянул его к себе. Том смотрел на него и чувствовал, что все получается так, как он рассчитывал. Роберт взял его за уши и начал водить головой из стороны в сторону, направляя член в нужном направлении. Перкинс чуть пошевелился. Его рот был открыт и он ждал, когда член войдет в него. Он был уже в состоянии оргазма, но, видимо, не до конца. Роберт глубоко вздохнул и подумал, что немного рано. Он поднял руку и стал гладить свою мошонку, одновременно водя членом по щеке. Несколько раз он замер, поднял глаза на Перкинса и понял, что он тоже готов. В рот Перкинса вошёл больших размеров достоинство В рот Перкинса вошёл больших размеров достоинство. Том закрыл глаза и стал ждать, когда он привыкнет. После паузы. Роберт убрал руку с лица и медленно вставил член в рот Перкинса. Перкинс попробовал его на вкус. Роберт стал медленно и плавно двигать членом во рту Тома. Дойдя до предела он вынул член. Перкинс высунул язык, и член Роберта оказался в плену его рта. Перкинс лизнул головку, и член закачался на нёбе. Потом он стал медленно вводить его в себя. И член и голова исчезли во рту. После этого последовало сильное жжение в правой паховой области. Перкинс глубоко вздохнул. Роберт оттянул его нижние веки и заглянул ему в глаза. Перкинс не шевелился. Роберт сжал его горло правой рукой и начал совершать медленные и плавные толчки. Веки Перкинса дрожали. Роберт улыбнулся. Неожиданно Том открыл глаза. Роберт перевернул его на живот. Еще раз глубоко вдохнув, Роберт развел руками ноги. Перкинс опять дернулся, и член вошел в него. По спине Тома прошла дрожь. Роберт начал резко поднимать бедра вверх и вниз, и пенис терся о его прямую кишку. Том не выдержал и закричал, но его крик был скорее похож на урчание. Роберт стал возбуждаться больше. Теперь он был в состоянии вызвать оргазм. На секунду он потерял контроль над собой. Волна наслаждения накрыла его с головой. Все тело покрыла крупная холодная испарина. Том испугался. Но Роберт остановил его уже на самом верху наслаждения. Он был настолько сильным, что мог удерживать его на этом уровне очень долго, не теряя темпа. Том чувствовал на себе силу Роберта, силу не свою, а его. Роберт притягивал его к себе за ниточки воли. Они слились вместе…Том подавался ему навстречу, подчиняясь желанию Роберта и веря, что это — совершенная комбинация из секса и смерти. Они — два равноправных тела. Они двигались навстречу друг другу, извивались, выгибались в дикой радости. Уже не было никакой паузы между ними. Роберт уже был во всем его теле. Вверх и вниз по его телу и внутри него, изгибаясь в черной тьме. Казалось, вокруг ввинчивается какое- то одно несущее усилие, которое все время возносит их навстречу друг другу. Он ждал конца, ждал семяизвержения… Он впал в какое- то сладкое оцепенение. Роберт полностью вошёл в Тома, и они закружились друг вокруг друга в таинственной гармонии, которая не пугала, а очаровывала и радовала. Что- то неуловимое во всем облике Роберта в глубине его глаз, в его движениях, которые казались исполненными скрытой силы, внушало уважение к его силе и власти над этим миром. Роберт принял его энергию, принимая в себя… Он закрыл глаза, чтобы лучше насладиться вкусом крови Тома, уже пропитавшей его тело. Том прекратил двигаться и тяжело задышал… Он тоже кончил… Смит, однако, не унимался. и взорвался, забрызгав пол жидкостью. Он открыл глаза и понял, что всё уже позади. Том, лежа, спал, под ним… Смит тихонько поднялся с колен, снял презерватив и надел трусы, чтобы сохранить честь. Потом он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Том, открыв глаза, улыбнувшись чему- то своему, повернул голову к двери, но Смита там уже не было. Перкинс лёг на эту кровать и был впервые так счастлив, как ещё никогда в жизни. Он чувствовал усталость и не хотел больше никуда идти. Из его груди вырвался глубокий вздох удовлетворения. Он — любовь Роберта, он — часть семьи Смитов, он — новенький…в этом мире. Конец